***
За окном красивый вид. Слишком красивый. Такой многие не отказались бы созерцать перед смертью. Мне не по себе от волшебной панорамы. Я ежусь от изысканности и богатства. Отвлекаюсь на белые хлопья, плавно покидающие приют облаков — перхоть небес. В высоком фужере шампанское. Moet&Chandon. Я вливаю внутрь нечто на богатом. Аристократия касается моего желудка нежно и деликатно. Мне начинает нравиться это непривычное прикосновение. Мои волосы все еще влажные после душа. Я пошел туда первым — попытка спрятаться от Принца хотя бы на пару минут. В душе я провел полчаса. Габриэль терпеливо ждал. Не ломился в двери, не спрашивал, не утонул ли я… Ну, мы же воспитанные люди, как ни крути. Опять подавляю смешок. Одинокое впитывание роскоши меня вполне устраивает, но скоро великолепное уединение нарушат мягкие шаги. Габриэль выйдет из ванной, нагло улыбнется и вовлечет меня в продолжение несуразного фарса. Когда я свернул не туда? Эй, Вселенная, если ты меня слышишь, давай заканчивай спектакль! У меня и так с кукухой не все в порядке. Не доводи до греха! Только вот поздновато уже разводить нюни, вести бунтарские диалоги с неопознанным и тщетно искать выход — я подписался под данным дерьмом! Заключил сделку. Сделку с Его Высочеством принцем Габриэлем де Мудаком. Надеюсь, что он не окажется в довесок ко всему еще и исчадием Ада. Лажа будет… не фонтан. Явный перебор. Моветон. Да глобальное фиаско всего лишь! Нахрен я распинаюсь? Будет ПОЛНЫЙ ПИЗДЕЦ, проще говоря. Габриэль появляется бесшумно, а может, я просто слишком глубоко занырнул в себя. Меня вырывает из транса стук кубиков льда в ведерке. Wine cooler. Да, я знаю, как это хреново ведро правильно называется! Габриэль с лицом победителя наливает в фужер шампанское. Спокойный, блистательный и так подходящий стенам этого шикарного номера. Отель с пятью звездами… никогда раньше не бывал в подобных местах. Я мельком натыкаюсь на голубые зенки. Слишком голубые. Уголки губ Габриэля тянутся вверх, а меня тянет на дно. Твою же мать! Вот и прикатились… Габриэль, точно в таком же белом халате, что и я, садится в бархатное кресло и вальяжно цедит игристый напиток. Единственное, на нем сия махровая тряпка выглядит эстетично, на мне — убого. Я опять в проигрыше. Ну, передо мной так-то прекрасный Принц, куда уж обычной челяди до элегантности самого Высочества… Але, Кристофер! Прости, конечно, но все же напомню! Ты не в детской книжке! Какие, к черту, прекрасные принцы? Я отмахиваюсь от визжащих размышлений. Заткнись, черепная коробка! Набираюсь наглости, вхожу в роль. Надеваю маску отрешенности. Плюхаюсь в кресло напротив Габриэля. Размашистым жестом беру изящную бутылку, подливаю себе еще шампанского. Лучше бы оно обернулось водкой, чтобы наверняка… Ладно, лакаем, что дали — не жалуемся. Я смотрю на хладнокровное лицо Габриэля. До усрачки хладнокровное! Бесит! Делаю большой глоток, со стуком ставлю на стол фужер. Говорю: — Тебе не надоело улыбаться? Габриэль расцветает еще пуще. Пухлые губы изгибаются широченной дугой. Мудак, полегче! Сейчас физиономия нафиг треснет… — А должно? — он отвечает вопросом на вопрос. Мудак, одним словом. — Знаешь ли, раздражает! — злобно буркаю я. — Тебе не нравятся все улыбки? Или только моя? — Твоя особенно бесит! Блядь! Кажется, я становлюсь похожим на загнанную в угол собачонку. Что за внезапный приступ агрессии? Куда подевались воспитанные люди? Я у тебя спрашиваю, Вселенная! Сослаться на синдром Туретта… Не прокатит. Дебильная шутка получится. Извиняться перед этим голубоглазым созданием не позволят мои колючки, рвущиеся в бой. Четко в зрачки, виски, сонную артерию Габриэля. Может даже в сердце. Но разогнать напряжение все-таки как-то нужно — воздух смердит. Делаю очередной глоток, добавляю к сказанному ранее: — Слишком яркая. Слепит, — надо же, почти флирт, почти свидание. Хреновое свидание, если честно. — Кристофер, иногда можно немножко напрячься и побыть милашкой. Не думаешь? — Габриэль перекидывает ногу на ногу, я замечаю отсутствие трусов. Что за Основной инстинкт? — Я согласился на твое условие, в конце концов. Знаешь, данное решение далось мне не так просто… Хочется верить… оно того стоит. Не считаю мое скромное желание специфичным в сложившейся ситуации! Постарайся хотя бы изобразить галантность, заинтересованность или нежность. Как-никак, ты будешь иметь меня сегодня, а не наоборот. Я не любитель случайных связей. Я сделал исключение для тебя! Он слишком пронзительно смотрит — меня коробит. Чего ты ко мне вообще прицепился, Мудила? По отсутствию нижнего белья на твоих причиндалах и не скажешь, что ты весь из себя такой невинный! Раздражение снова обдает холодом от макушки до пят, подобно ведру с ледяной водой. Чувствую, вот-вот взорвусь. И какого хрена меня сегодня не сбил автобус, который я благополучно не заметил, когда переходил через дорогу? Зачем водила начал гудеть? Сейчас тирада Габриэля, словно те оглушительные гудки — остервенело требует моего внимания. — Ты ж в бабле сто процентов не нуждаешься, — я заново наполняю фужер, — почему бы тебе просто не купить то, что хочешь? — Не все в этом мире можно купить, — взгляд Габриэля становится отчужденным, а голос серьезным. — По крайней мере очень многое. — Ты сам сказал мне тогда в кофейне, что тебя не интересуют деньги. Значит, тебя мне точно не купить. — А чего ты на мне зациклился? Вокруг полно игрушек поинтересней! — я обвожу комнату руками, откидываюсь на спинку кресла. — Мне не нужны игрушки, — Габриэль морщит переносицу, — и пустоголовые марионетки, — закатывает глаза. — А что тебе нужно? Ты так мне и не ответил! — Еще не время, Кристофер. Мы не настолько близки. Я повторю просьбу. Просто позволь мне быть рядом, — он возвращает невозмутимый взгляд и бархатный голос. — Зачем? Это нечестно! Нечестно оставлять меня в неведении! — я хлопаю по подлокотникам. — Ты хотел секса! Я согласился подставить тебе свою задницу! — Принц тоже срывается и звучит неблагородно. — Да к черту! Нахрен мне не сдались потрахушки с тобой! Я просто хотел, чтобы ты отвалил! Я думал, ты очканешь и свинтишь куда подальше! — правда плевком вырывается из горла. — Я не испугался. Габриэль поднимается из кресла, развязывает аккуратный узел на махровом халате. Я вижу полоску обнаженного тела, сглатываю слюну. Габриэль подходит ближе, останавливается передо мной, наклоняется к уху. — Поздно, Кристофер. Перестань трепыхаться. Выполни свою часть, — он отстраняется. — Жаль, с романтикой не сложилось, — халат падает на пол от одного грациозного движения гибких рук. В голове словно истерит сигнализация. Истошно пищит где-то на подкорке, в очередной раз напоминая мне, какой я все-таки идиот. Желание отмотать жизнь назад стучится в сердце, но, к сожалению, это фантастика. Глухой орган не открывает. Крестная фея не приходит на зов. Здравая мысль зажигается огромными буквами на периферии сознания: НЕ ТРАХАЙ ЕГО! ПРОСТО ЛЮБЕЗНО ОБЩАЙСЯ С ПРИНЦЕМ! ЖАЛКО, ЧТО ЛИ? Не переводи свой идиотизм в горизонтальное положение. Однако поздно. Я болезненно ощущаю прилив крови к определенному месту. На мне, в отличие от Габриэля, надеты трусы — они вот-вот лопнут. Нет. Не то чтобы у меня такой огромный член. Нормальный. Не жалуюсь. Просто не припоминаю столь каменного стояка на своем веку. Габриэль до озноба близко. Достаточно слегка вытянуть руку, и моя ладонь ляжет на его бедро. Я отставляю фужер. Стук стекла о гладкую поверхность стола равен точке, после которой начнется новое предложение. Предложение, похожее на девиз смертника. А пошло оно все к черту! Все послушно туда и стремится… Я также поднимаю шокированную тушку из кресла. Отважно встречаюсь с морской гладью радужки, настырно не отвожу взгляд. Жадный. Хищный. Наглый. Габриэль пробудил во мне голод. Жуткий голод. Внутренний кобель со стекающей слюной из огромной пасти неистово рвется наружу. Цепь выдержки рвется, пронзительно гремя звеньями — я слетаю с катушек. Цербер сраный! Лицом к лицу, глаза в глаза. Я улавливаю запах сладкого шампанского и мяты. Провожу большим пальцем по пухлым губам. Верхняя. Нижняя. Принц точно пользуется смягчающими бальзамами… кожа под грубой подушечкой слишком бархатная. Габриэль касается кончиком языка моего пальца — предельно соблазнительно. Я забываю, как дышать. Воздух становится пресным, удушливым — пустыня. Габриэль не прекращает влажных ласк. Он поочередно облизывает каждый мой палец — один за другим. Медленно. Медленней падения снега за окном. Член вот-вот взорвется. Мозг еще чуток — и откажет. Ну, пиздец тебе, Принц! Сам напросился! Я вцепляюсь в шелковистые волосы на затылке, с силой тяну вниз. Голова Габриэля запрокидывается, обнажая изящную шею. Остроту кадыка, синеватые венки, пульсацию артерии. Я припадаю к тонкой коже, почти вгрызаюсь в нее. Багровый засос появится под алкогольной слюной чуть позже. Влага высохнет раньше, чем проявится отпечаток моей страсти, но сегодняшней ночью я не дам Габриэлю остаться сухим. Он стонет то ли от боли, то ли от удовольствия — плевать! Я будто вампир, истязаю утонченную шею. Габриэль хватается за мою спину, за ткань халата. Я не ослабляю хватку на шелковых прядях, продолжаю тянуть. Наверное, это больно… Пускай! Впиваюсь шершавыми губами в его нежные губы. Я животное. Я дикарь. Кусаю нижнюю, посасываю верхнюю и наоборот. Привкус крови. Я прокусил лощеную кожу Принца. И правда вампир. Направляю Габриэля к огромной белоснежной кровати, не размыкая поцелуй. Он податливый и уступчивый. Его язык отвечает моему без колебаний. Где тот гордый Принц? Я веду в этом роковом танце — матадор приручил быка. Обнаженное тело впечатывается в матрас, сминает под собой простыни. Я сажусь на Габриэля сверху. Веду ладонью по торсу, по мягко очерченному рельефу мышц. Идеальный… Как же мне хочется вдолбить его в эту роскошную отельную кровать… Чтобы навсегда стереть самодовольную улыбку с красивого лица. Но, сука! Принц остается Принцем. Я собирался вытрахать из него всю душу, а складывается так, что сейчас Габриэль подчиняет мое жалкое существо. Он лежит подо мной — покорный. Отдается моим прикосновениям, но впечатление такое, будто собираются поиметь меня. Реально Мудак! До усрачки привлекательный Мудак. Я замечаю — он уже твердый. Значит, возбужден здесь не я один. Уже плюс. Не планировал выступать в роли насильника, хотя в планах был жесткий секс. Планы обернулись крахом. Я выдвигаю ящик прикроватной тумбочки, достаю презервативы и смазку. Да тут есть все для сладострастных утех! Я и не сомневался… Кристофер, и почему ты такая размазня? Ах, простите, позабыл на пару минуточек — мы же воспитанные люди. А воспитанные люди не засаживают своим любовникам, пока не разработают их чувствительные отверстия. Ухмылка на лице обретает нездоровый вид. Приехали! Видимо, менталка кричит о помощи. Я выдавливаю скользкую жижу на ладонь, мать его, грею, только потом начинаю орудовать в промежности Его Высочества. Габриэль еле слышно постанывает, впивается ногтями в махровые рукава, сжимает губы. Блядь! Не получается из меня злодей! — Все в порядке? — шепотом спрашиваю я, одновременно толкаясь в Габриэле пальцами. Он кивает. Прикрывает глаза, снова сжимает губы. — Тише, тише, Принцесска, расслабься. Сейчас будет приятно, — шиплю ему в ухо, нежно целую в лоб. Извиняюсь! Откуда взялась сия нежность? Что за розовые сопли я размазываю по простыням? Приплыли… Ладно, Принц, ты меня сделал! Но иметь тебя все равно сейчас буду я! Габриэль выгибает спину, громкий стон ласкает уши — я нашел, что искал. Надавливаю на нужную точку еще и еще. Габриэль дрожит, жмется ко мне. Его лицо больше не невозмутимое: румяное, с поплывшим взглядом и приоткрытым ртом. Я упиваюсь безупречным видом, хвалю свои умелые пальцы. Ну что, Принц, теперь очко в мою пользу? — Кристофер! Подожди! — голос Габриэля срывается, дыхание тяжелое. — Тише! Все хорошо! Мы еще не перешли к самому главному. Успокойся, ты чего такой впечатлительный? Я зубами разрываю упаковку презерватива, спускаю чертовы трусы, раскатываю латекс по члену. Отвечаю: еще чуть-чуть и он взорвется! Я и так долго терпел! — Я же у тебя не первый, Габриэль! Где твоя невозмутимость? — криво ухмыляюсь, пристраиваюсь поудобней между ног, готовый поглубже вогнать свой причиндал. — Первый. Одно-единственное слово… подобное удару. Бам! — и нокаут. Одно-единственное слово, а впечатление такое, будто меня отмудохали семеро. Вот это поворот! Твою мать! Зверь во мне идет обратно к разорванной цепи, покорно скрепляет между собой металлические звенья. Затягивает ошейник на жилистой шее. Я трезвею. Я чист. Я кристально чистое стекло. Одурение от похоти ретируется — одни лишь пятки сверкают вдалеке. Габриэль настороженно смотрит на меня. Говорит: — Обычно я был тем, кто ведет. Мозг растекается липкой розовой лужей. Какая мне, собственно, разница? Ну и что? Подумаешь, я буду первым, кто осквернит задницу Принца… Честь как никак! Нет. С Принцами так нельзя… с ними надо с почестями. Цветы, внимание, любовь, забота… Почти как с женщинами. Смешно, но правдиво. Отчего-то я не в силах завершить начатое. — Я так не могу, — сначала роняю ладони в волосы, потом закрываю лицо. — Почему? Я не против! Продолжай! — Габриэль подскакивает, нервно трясет меня за плечи. — Я согласен! Ты обещал мне! — Я позволю тебе бывать рядом… Успокойся. — А как же секс? — Не сегодня, — я убираю ладони с лица, бросаю беглый взгляд на Габриэля. — Максимум можем подрочить друг другу, — немного истеричный смех разбавляет нависшую драму, — член сейчас лопнет к хренам! Габриэль опускает свои аквамарины. Уголки бровей удивленно приподнимаются вверх. — Что тебя так удивило? Я же не железный, — иронично отвечаю на его изумление. — Почему тогда остановился? — Секрет. Мы еще не настолько близки. — Ты же не сбежишь? — недоверчиво спрашивает Габриэль. — Куда я денусь, Принцесска! Все будет хорошо, не беспокойся! Я целую Габриэля нежно и трепетно — не так, как в первый раз. Что ты со мной сотворил, Мудак? Аккуратно придвигаю к себе его бедра. Он все такой же покорный и податливый. Наши эрекции соприкасаются. Я скольжу ладонями вниз, ближе к источникам пожара. Габриэль повторяет за мной. Несмело. Я умиляюсь его стыдливым движениям, улыбаюсь. Снова начинаю настойчиво целовать, пока руки орудуют там, где кричит агония. Повторюсь. Что ты со мной сотворил, Мудак? Принц. Габриэль… Мы оргазмируем одновременно. Ядерный взрыв души, тела и мозга вынес из меня все дерьмо. Раскидал его по пространству и в полете превратил в радужный гриб. Габриэль практически сразу вырубается. Я завороженно смотрю на его прекрасное лицо. Опять задаюсь вопросом: как я так вляпался? Накрываю идеальное создание одеялом. Теперь я точно не сбегу… Нет, конечно, у меня возникла подлая идея взять и слинять из отеля… Признаюсь! Порывался оставить Габриэля одного. Чаял притвориться, что мы не знакомы. Вот только Мудак здесь он, а не я! Уже все должны принять это за неоспоримую истину. Хотя… Две сигареты перед сном — и я ложусь на шикарную кровать. Бесцельно разглядываю глянцевый потолок. Мысли назойливым роем пчел кусают темя. Брысь! Там и так все хреново! Я глубоко вздыхаю, переворачиваюсь на бок. Рука сама собой обнимает сопящего Габриэля. Проваливаюсь в сон. Кажется, что с утра отель обернется тыквой. Номер люкс — дряхлым шалашом. Принц просто растворится блестящей пыльцой в воздухе, а я останусь лохмотьями пылиться среди руин сказочного миража.04
19 января 2023 г. в 16:42
Сиденье дорогого автомобиля кажется троном, а салон — практически дворцом. Я опускаю руки на бежевую кожу. От нее исходит приятный жар. Габриэль включил подогрев, позаботился о моей костлявой заднице.
Я смотрю в окно: прохожие, бездомные собаки, просто бездомные и светящиеся вывески магазинов проносятся мимо. В железной коробке на колесах, точно у Бога за пазухой. Сухо, безветренно, тепло. Только вот одна смущающая деталь не дает покоя. Всего одна, но зато какая. ГАБРИЭЛЬ, МАТЬ ЕГО!
Куда этот Мудак меня везет? Чего он никак не успокоится? Вопросов много — ответов нет. Я решаю нарушить гнетущую тишину.
— Е с л и э т о п о х и щ е н и е, я н е х о ч у р о л ь ж е р т в ы, — пока я ядовито растягиваю слова, жар от сиденья ласкает пятую точку, а пейзаж за стеклом продолжает меняться.
— Как и всегда, юмор у тебя любопытный, — Габриэль совершенно флегматично отзывается на мою издевку.
— Я не шучу, — впиваюсь глазами в гладко выбритое лицо.
Габриэль сосредоточен и одновременно расслаблен. Ведет машину, словно профессионал. У меня появился личный водитель? Смешно, а мне не до приколов. Спокойствие Габриэля сбивает с толку, заставляет сомневаться в своей адекватности. Отнимает остатки уверенности… в общем, б е с и т.
Его длинные пальцы крепко держат руль. Стопы в новеньких туфлях уверенно жмут на педали. Осанка остается идеальной даже в момент вхождения в поворот. Долбаный Принц!
— Куда ты меня везешь? — не унимаюсь я.
— На свидание, — он улыбается, — или в отель, чтобы ты попросту меня трахнул, — улыбка на долю секунды исчезает, но почти сразу же возвращается на место. — Первый вариант звучит романтичней, не находишь? — Габриэль бросает на меня короткий взгляд, полный раздражающей невозмутимости, затем снова отдает все внимание дороге.
Во мне начинает бурлить скверна. Господи! Какое средневековое слово пришло на ум! Я жалею, что все-таки не улизнул. Разочаровываюсь в жизни в очередной раз… Жалею, что не могу просто садануть этого Мудака сейчас башкой об руль. Выпрыгнуть на ходу из тачки, предварительно обложив самым мощным матом все и вся, и покатиться кубарем куда-нибудь на краешек земли. В укромное местечко, где меня никто не найдет. Особенно окаянный Принц! Он же Мудак! Габриэль… Сука!
— Какое, к черту, свидание? — цежу сквозь зубы.
— Романтичное. Успешное. С сексом в конце. Или в начале… Я бы предпочел не торопить события. Хотелось бы, чтобы ты побыл джентльменом. Поговорим, выпьем шампанского, а уже потом я выполню свою часть уговора, — Габриэль опять бросает на меня короткий взгляд.
Дурацкие голубые огоньки норовят растопить мой лед. Раздражает! Я закусываю губу, нажимаю кнопку на мигающей панели — хватит поджаривать мою задницу! Подожди, Мудила, вот доберемся до койки, и я покажу тебе, кто тут главный! Романтики ему подавай, а еще ничего не хочешь? В моей голове вновь прокручивается картинка с ударом об руль. Я ухмыляюсь своим мыслям, отворачиваюсь к окну. Поддерживаю образ, как могу. Спрашиваю отрешенным тоном:
— Надеешься на нежность с моей стороны?
— Было бы неплохо. Мы все-таки воспитанные люди.
— Ага.
Из трех незатейливых букв складывается недовольное согласие. После наступает тишина. Я слежу за пейзажем, Габриэль за дорогой.
Лицом об руль, лицом об руль, лицом об руль… закольцевалось в потоке сознания. На минуточку! Я воспитанно сдерживаю смех. Скорее всего, истерический смех.