Стезя очередного попаданца

Пьер пригнулся и укрылся за правым бортом повозки, разместившись на южной части дороги: противоположно той стороне, где находился парадный вход в руины усыпальницы Серебряное Логово, откуда по нему палили настырные лучники. «На балансе моей души сейчас 24 единицы магики». «За последние секунды я вызвал всего двух грозовых атронахов, поставил четыре огненные руны и совокупно исполнил аж шесть экземпляров заклинания «Ярость», из чего только лишь пять штук пробилось через силу воли крепких бандитов, то есть принесло задуманный положительный результат, подействовало». «В отношении энергии — я очень основательно потратился. Жаль, дурацкая схватка отнюдь не торопиться мирно затихнуть». На южной стороне разворачивалась отдельная сцена. Повозчик Эйстейн бойко сражался против пузатого норда, облачённого в комплект железной тяжёлой брони; секира против молота. Безымянный бандит-босмер, он же второй компаньон почившей Глованны, не подавал признаков жизни, безмолвно лежал обезглавленной тушей и сочился кровью. На восточной стороне раздорной дороги также творилась определённая драма. Двое уцелевших грабителей без труда отбивались от атак одного обезумевшего громилы, опьянённого гипнотической магической яростью. Они предпринимали всяческие попытки пробудить юного товарища, бранились, что-то говорили. Тщетные потуги. Не прошло секунды, как эбонитовые стрелы Дженассы пробили черепные коробки им обоим. Обезумевший громила не стал мешкать или переживать из-за их гибели. Загипнотизированный громила-бандит вычленил покрасневшими глазами новую грушу для битья. Он с неким неразборчивым рычанием рванул навстречу сулящего акта свежего насилия. Объектом ненависти послужил конь, запряжённый в упряжку повозки. Громила беспорядочно размахивал мечом как сумасшедший, при этом разбрызгивая слюни со рта. Просвистела ещё одна стрела — громила махом умер. Угроза миновала коня. Конь был в порядке. Говоря на чистоту, конь напрочь не выказывал интереса к низменным окружающим событиям. Конкретно этому коню было на всё и на всех пофиг с высокой колокольни. «Эй, кого Дженасса больше защищает? Коня Эйстейна или меня?», эго высшего колдуна Пьера чуток уязвило. На северной стороне от дороги приключались иные ключевые события. Главарь Шубовад своими руками перебил трёх обезумевших буянивших бандитов. Хотя перед этим, в суматохе боя, несколько рассеянных индивидов задело огненные руны. Четверо из них разом погибло ввиду четырёх убийственных извержений огненной стихии. На западной стороне осталось пятеро выживших бандитов. Они толпой закололи одного своего обезумевшего товарища момент назад. «Наступает следующий этап сего инцидента. Пора срочно переставлять мои шахматы». Грозовые атронахи, по приказу колдуна, сосредоточились на севером направлении. Они стали ударять обычными молниями по главарю и ко. Атронахи опустились к уровню земли, чтобы перетянуть максимум внимание на себя. К ним также присоединился призрачный волк, выбравшийся с повозки. Волчьего духа, к сожалению, тотчас разрубила пополам рослая нордская воительница, превосходно владевшая двуручным мечом. «Восполню запас магики…». Подвисший Пьер исступленно выяснил, что верёвочный пояс, на которой подвешивались склянки с алхимическими эликсирами, в текущий миг целиком размешался под призрачным металлом даэдрической брони. Пьер не имел физического доступа к своим волшебным напиткам. Он совершенно не мог просунуть пальцы под доспехи, значит не мог воспользоваться алхимической поддержкой. «Дерьмо легендарное. Я в принципе не подумал об этом!», Пьер мысленно пожалел. — Давайте замочим главного ненормального! — с западной стороны шустро подбиралась пятёрка сильных бандитов. За пролетевшее время запас магики едва отрегенерировался. Заполнился до показателя (всего лишь) в 104 единицы. «Ноктюрнал побери», Пьер поторопился высунуться из укрытия, чтобы бросить в скопление подходившего врага заклятье Ледяной Бури. Широкий белоснежный туман мороза окатил ругнувшихся бандитов экстремальной дьявольской стужей, причинив разного рода жгучие обморожения. Область дороги, по которой он прошёлся, покрылась острыми колючими наростами льда. Эти наросты запросто втыкались в меховые и кожаные разновидности обуви, которые носили бандиты, чем синхронно наносилась следующая толика физического урона. Раздались судорожные стоны, душераздирающие крики, сдавленные жалобные мычания. Стихия мороза обладает уникальной чертой. Она истощает запас сверхъестественной выносливости, которая предоставляется упомянутым паранормальным феноменом самой души. Нечеловеческая выносливость сильных бандитов падала ровно в такт резкому понижению температуры. Больше всего пострадали теплолюбивые разумные. Аргонианин, каджитка и редгард. Когда как двойка хладнокровных нордов легче перенесла все эти испытания адским холодом. Хвала богам Экзо-Института, Пьеру хватило магики на новую досрочную партию Ледяной Бури, прежде чем кто-либо из них попытался шевельнуться вперёд. Аргонианин и редгард окончательно сломились. Сначала их изувечило молниями, теперь это. Они рухнули обледеневшими трупами подобно статуям. Заснеженная каджита истошно визжала от пронзительной леденящей боли и беспамятно бежала прямо по колючим наростам, которые (как ни странно) разрывали и обмораживали ей плохо защищённые ноги. Окоченевшие норды заметно дрожали, стучали зубами и не выглядели бодрыми. Стрелы Дженассы соизволили явиться. Они в одночасье добили остатки бандитов на западной стороне дороги. «Выкарабкался». Эйстейн тоже кончил возиться, обезглавив пузатого оппонента. — Ничего личного?! Ничего личного, говорите?! — Эйстейн бесился. «Из тридцати семи бандитов в живых остаётся шестеро», Пьер выглянул из укрытия, воочию оценив ситуацию на севере. Одного вызванного грозового атронаха забили так, что он печально скопытился. Второй грозовой атронах по-прежнему как-то держался, хотя был очень-очень потрёпанным. Он испустил кольцевой импульс электричества, отчего двух бандитов откинуло и ошпарило молниями. Они не умерли, однако более не могли сражаться и посему волочились по снегу мучительно. — Отрыжка Обливиона! — главарь переключился на него. Взревевший главарь долбанул по второму атронаху молотом, инстинктивно (неосознанно) приложив огромную долю сверхъестественной физической силы и выносливости, отчего тот рассыпался. — Какого… Где все?! — главарь растеряно обозрел территорию. Мгновение спустя у него за спиной из невидимости предстала Дженасса. Перед этим действием она выпила эликсиры невидимости и скрытности, предоставленные её нанимателем. Ловкая Дженасса воткнула главарю кинжал в зазор между элементами брони, в области шеи, и по сути распорола артерию. Стойкий главарь не помер сразу. Главарь гневно обернулся, попробовав поймать Дженассу рукой, но изворотливой эльфийки уже не оказалось на прежнем местоположении. Кровь зафонтанировала из нанесённой раны. Трое других бандитов запуганно прибились к друг другу, безучастно и трусливо наблюдали за происходящим. Дженасса грациозно закружилась, размахивая своими парными кинжалами. Она стремительно истыкала главаря в уязвимые места. В конце концов, он скончался от кровотечения. Последние три бандита бросили оружие, взмолили о пощаде, мерзавцы разумно надумали сдаться. «Неплохо мы управились, как-то». Пьер, Эйстейн, Дженасса и конь-пофигист доставили пленников в деревню Хельяркен, передали в руки беспечной стражи Белого Берега, вычеркнули из ума, переночевали в таверне и поехали вдоль скайримской дороги снова.