Стезя очередного попаданца

Магические поединки, будь они тренировочными, спортивными или настоящими, представляют предсказуемый ассортимент некоторых рисков для здоровья вовлечённых участников. Разного рода повреждения, производимые магией, сопутствуют всякому виду активности, который отличается сколько-нибудь экстремальным (магическим) содержанием. Закономерным образом — портится снаряжение, одежда, частенько страдает организм, вплоть до (умышленных или нет) непоправимо летальных телесных травм. Как быть? Как бороться со всем досадным следствием? Во-первых, маги блокируют чары контактного типа старыми-добрыми заградительными щитами энергетических полей, магическими оберегами. Во-вторых, дальновидные маги понижают восприимчивость к популярной области спектра варьирующегося конечного урона благодаря классическим зачарованиям и алхимическим напиткам. В-третьих, современные маги заранее облачаются в продуманные проработанные одеяния, изначально изготовленные из довольно устойчивых типов ткани. В природе бытия идеальных ситуацией не бывает. Порой малым и великим магам фактически некуда деваться от юркой вредоносной атаки. Тогда приходится просто уметь ловить удар правильно, а затем разгребать негативные последствия постфактум, к примеру расторопно и результативно исцеляться. Изобретательно вертеться тем или иным способом. Попаданец Пьер Труджилло вообще-то зачарователь мимикрирующего класса. Зачарователь-мимик, пожалуй уместное название. Первопроходец и единственный в своём роде. Теоретически. Мимикрирующее Зачарование — это революционное инновационное направление (ранее совсем аморального) ремесла. Перво-наперво, оно более-менее отвечает относительно гуманным принципам приличного прогрессивного человека, но не только. Важно, здесь скрывается восхитительный подтекст. Зачарователь-мимик Пьер, перво-наперво, сейчас находится в беспрецедентно удобном положении, поскольку буквально все мимикрирующее зачарования на его носимом «комплекте мага» являются гибкими обезличенными духами, чья форма воплощения может мгновенно аннулироваться (с отменой ментального намерения колдуна, с обнулением морфотипа) и столь же мгновенно зафиксироваться (прямолинейной эффектизацией). Иными словами, необычный зачарователь-мимик Пьер способен менять уже установленные на предметы зачарования прямо на ходу, так сказать динамически и ускоренно подстроится под объективные изменчивые нужды. Допустим, Дж’зарго терроризировал Пьера огненными заклинаниями. В ответ Пьер перенастраивал некоторые мимикрирующие зачарования. Добавлял себе прирост сопротивляемости к огню, из-за чего любая огненная штуковина, влетевшая в область действия его ауры, впритык к Пьеру, горела гораздо хуже, значит доставляла сравнительно меньше вреда организму, ну и тому одеянию, в какое он облачался. Атаки Дж’зарго будто резко (без очевидного объяснения) слабели. Каджит недоумевал, не понимал точной подноготной сего чуда-юдо. Следует отдать должное, Дж’зарго не зевал, не хлопал глазами. Он скоротечно измерил практические значения и осмыслил объективные принципы, с которыми имел дело. Факты очевидны, его оппонент контролировал собственную ауру. Контролировал в такой фееричной манере, что общие метафические параметры характеризовались некой избирательной резистивной волатильностью. Оппонент абсурдно хорошо адаптировался. Перед всяким изменением свойства ауры оппонент касался колец, робы, сапог свободной рукой. Рука излучала колебания духовной энергии организованного профиля. Сконфуженный Дж’зарго отверг дикую гипотезу о том, что оппонент средь бела дня перенастраивал зачарования, поскольку столь вздорная трактовка противоречила Закону Первых, гласившем: «зачарованный предмет нельзя зачаровать повторно». И поскольку нельзя накладывать зачарования без пентаграммы душ или камня-глифа, без помощи нужного инструментария. Тут сто процентов должно существовать иное доступное рациональное объяснение. Каджит не знал, что впервые сражался против зачарователя-мимика. Поэтому умом свалился в яму красочной воронки фантазий, в финале чего заинтриговано предположил применение особенной тайной магии из Морровинда… Как бы всё ни было в области истинной реальности, Дж’зарго быстро уловил релевантное направление ветра, ловко приноровился к чудесам. Подстроился под нетривиальный стиль оппонента. Раз, два, три… Состоялся очередной разгром попаданца. «Чёртов гений». В следующий раз умудрённый Пьер действовал другим образом. Он убрал пару зачарований, высвободив каналы, и призвал двух грозовых атронахов. Дж’зарго внушил грозовым атронахам приступ бесконтрольного ужаса экспертным заклинанием Бегство, отчего те позорно улетели. Планы загрустившего Пьера жестоко накрыло медным тазом. Проигрыш. «Мать их ночи с Ноктюрнал». Дни шли, сменяя друг друга. В последующий раз Пьер призвал двух сильных железных атронахов. К счастью, дурящие чары Дж’зарго не подействовали на них, поскольку те обладали могучими велико-размерными душами. Искушёнными волевыми сознаниями. Далее, суровые железные атронахи без труда принимали и выдерживали огромный урон, ибо у них волшебная железная броня и они от происхождения владеют огромной жизненной энергией, которая сверхъестественно поддерживает материальные оболочки существ за счёт паранормального феномена души. Пьер ставил на то, что Дж’зарго придётся сосредоточиться на железных атронахах. Да, они медленные. Да, они неуклюжие. Но, стоп! Посмотри, эти страшные махины исправно идут к тебе прямиком навстречу! Как тут расслабиться, верно? Дж’зарго воспользовался свитками личного производства, с чем сотворил абсурдно разрушительные чары Ледяных Шипов. Железные атронахи обледенели, разбились, померли сиюминутно. Магически избитый Пьер попросил Дж’зарго сдерживаться. Дж’зарго равнодушно принял условия. «Как невежественный субъект чему-либо доподлинно научиться, когда его постоянно разносят за считанные секунды наглухо, прежде чем этот сдавленный угнетённый субъект успевает что-либо предпринять и сделать нормально?», Пьер философствовал. «Прогресс невозможен без созвучных условий». Кошачий монстр, короче говоря, помог масштабно проработать множество сырых дырявых моментов. Навыки стали куда более совершенными. Кошачье чудовище, надо отметить, становилось сильней (параллельно) день ото дня, поскольку жаждало отмстить ковену некромантов. Гения мощно пробудила и разогнала бурная безудержная мотивация. Текущий Дж’зарго был значительной опасней, чем являлся в прошлом (на момент исследования пещерного тайника). Однажды Пьер набрался уверенности. Они провели новый поединок без сдерживания. Дж’зарго остался безоговорочным победителем. Пьер, предположительно, вроде стал лучше. Чудище потеряло интерес к дружеским состязаниям. Дж’зарго сказал, что узнал достаточно про то, как сражаются высшие колдуны, произнёс «спасибо» и пожелал отправиться (по предложению архимага Фаральды) на поиски утерянных заклинаний школы Разрушения.