Стезя очередного попаданца

Юг острова отнюдь не был самой живописной частью этого самого острова, слывшего Солстхеймом. На земле везде валялись насыпи вулканического пепла. Кругом наблюдался дефицит зелёной природы, жирный недостаток флоры и фауны. Воздух насквозь пропитан стойким запахом гари. Многие обитатели шахтёрского городка Воронья Скала не прекращают жаловаться, сколь хреновое отстойное место обитания их окружает. Ноют. Хандрящие местные жители — соразмерное дополнение к локальной экспозиции упадка. Благодаря перелётному довакину Торкетиллу, хотя бы, заново открылась прежде опечатанная глубоко нелюдимая эбонитовая шахта. За счёт продажи эбонита нищий городок снова медленно оживал. Размеренно продвигался на шатком пути экономического процветания. Сюда стекались искатели работы. Сюда попадал денежный капитал, подстёгивавший иные виды активности, то есть как-либо отличимые от вездесущего шахтёрского дела и от бюджетных проектов, проворачиваемых здешним филиалом дома Редоран. Воронья Скала возрождалась, насыщалась притягательной тёплой надеждой. Повальный пессимистический сентимент тихо уменьшался. Хотя до уровня развития, например, эдакого нормального средневекового города (типа эталонного Вайтрана) Вороньей Скале было далековато. Внутри городской черты стабильно проживала одна тысяча горожан. В сравнении с ленивой видеоигрой прослеживался примерно сорокократный прирост численности. Практически деревня Морфал. Только с каменными зданиями… с портом… с шахтой… с большим базаром… с весьма хорошей кузницей… с бастионной стенной… Выражаясь коротко, имелось достаточно достопримечательностей… И с более высоким таможенным контролем. Тем самым чиновник Адрил Арано, второй советник данного поселения, лихо перехватил и расспросил чужеземца Пьера о цели визита, едва тот сошёл с борта пришвартовавшегося корабля. «Пожалуй, неудивительно. Я разгуливаю в стиле инкогнито: опустив капюшон, укутавшись плащом. Спрятал лицо маской. Какой подозрительный тип», Пьер самокритично тогда подумал. «Было нелогично и опрометчиво черпать вдохновение о правилах незаметности из фильмов». Пьер спокойно сказал, якобы просто собирался построить новую жизнь с чистого листа. Воронья Скала ему показалась довольно интересным уникальным выбором. Выдержанный Адрил скептический двинул бровью. Он хотел было поправить собеседника. Настоять на том, что в городке в нет ничего интересного, забытая депрессивная дыра… однако воздержался. Всё-таки представитель местной власти, о Вермина. Доверенное лицо феодала Ллерила Морвейна. Негоже быть слишком откровенным. Незачем выставлять собственный подотчётный городок резко в негативном свете. Неревар прибудет с ним, с блаженным чужеземным анонимом. Если какие-то сумасшедшие считают Воронью Скалу интересным выбором — ой, как угодно. Иммиграция все-равно идёт на пользу неокрепшей развивающейся экономике провинции. Смягчившийся второй советник Адрил предупредил «мирного путешественника Агмунда», что стража будет присматривать за «строительством новой жизни с чистого листа». Без дискриминации, естественно. Попросил не доставлять неудобства.

***

Целебная операция по удалению шрамов всё-таки освободила Пьера от слишком примечательного безобразного облика. Кожа задышала. Он в итоге выглядел как Локир из Рорикстеда. Снова. Нутро зарядило удивительным освежающим чувством лёгкости. С течением времени, постепенно заново отросли реальные волосы, наряду с бородой. Носить маску, следовательно, не было более смысла. Пьер снаружи всего лишь типичный норд. Никто по умолчанию не спутает рядового типичного норда с уже прославленным шрамированным убийцей. С негодяем Фернандо Магелланом. Переодевшись в нормальные одеяния, Агмунд-Пьер вышел к людям… то есть к разумным гуманоидам… то есть к формам жизни Тамриэля… или к младшим пост-эльнофеям? Неважно. Он вышел из комнаты таверны. Воронья Скала являлась фрагментом сравнительно более продвинутой цивилизации, отчего высокая магическая квалификация мало кого тут впечатлила. Для справки, одна данмерка, которая тянула на ранг эксперта Алхимии, торговала на базаре. Без лавки. Без личного магазина. Как начинающая нищенка. Несчастная женщина будто торговала обыкновенной едой или сувенирами. Не помешает напомнить, что Воронья Скала в контексте Морровинда считалась периферийной клоакой. Что за ахинея твориться внутри континентального Морровинда или Вварденфелла — вообразить страшно. «Талвас Фатрион. Мастер Колдовства. Ученик Нелота. С точки зрения Нелота — ходячий ноль», попаданец Пьер кисло припомнил один неприятный момент. Братья Бури настаивают, будто бы Альдмерский Доминион является самой худшей угрозой для безопасности освобождённого Скайрима. Ну и предательская Империя никуда не денется. А так ли это, на самом деле? У них ровно под боком открыто зиждется спящий мощный гигант. Без поддержки Сиродильской Империи смутный и разрушенный Скайрим теоретически способен стать лакомым приобретением для могущественной страны данмеров, в представлении Агмунда. У Морровинда есть отличный повод, ради которого миллионы подданных данмеров вероятно охотно озвереет. Молниеносно осмелятся на рискованный акт кровопролития. После жутчайшего извержения Красной Горы значительный процент территорий Морровинда наотрез перестал быть совместим с понятием о процветающем сельском хозяйстве. Почва становится неплодородной из-за отравления пепельными осадками. Низкая урожайность, голод, социальные волнения… потрясения побочного типа. Граждане Морровинда едва удовлетворяют естественные потребительские нужды. А когда нет, то банально умирают. Рядом никак не наблюдается глобализированного свободного рынка, как на современной Земле, чтобы закупаться отовсюду прорвой еды в стиле Китая. И тут боги неожиданно посылают замученным тёмным эльфам фантастическое чудо. Скайрим чудовищно ослаблен, практически беззащитен. Цветущая не отравленная земля, которая не отличается климатом на фоне климата северо-западного Морровинда, значит адаптация условных колонистов — дежурный вопрос времени… «Пожалуй, сценарий оккупации Скайримского Королевства очень вероятен. Это цепочку событий сейчас сдерживает только лишь фактор Последнего Довакина и его питомника драконов. В меньшей степени мешает Аргония, не дающая покоя южным регионам Морровинда», Агмунд-Пьер неудобно рассудил. «Независимым нордам следует спешно поставить своё разорённое королевство на ноги. До того, как Тортетилл выйдет из игры. Тёмные эльфы терпеливые создания. Век людей короткий. Долгожители сдержанно и целеустремлённо подождут, когда непобедимый герой Торкетилл тупо погибнет от старости или сляжет на поле брани, прямо как истинный норд, который до фанатизма грезит про бесконечный рай Совангарда. А далее перед тёмными эльфами технично образуется окно возможностей. Как Великий Совет Морровинда распорядится этой соблазнительной фортуной? Скайрим уже не является частью Империи. Затем Имперский Город и Алинор слишком заняты друг другом, чтобы помешать им усилиться. С этой деталью вряд ли что изменится… Ну, на протяжении десятилетий точно ничего не бомбанёт. Более того, в Скайриме сегодня довольно очень отсталая магия. Так может быть данмерам махом проглотить плодоносную территорию нвахов? Засосать пару пограничных владений… например?.. Что современные норды сделают против «доминирующих идеальных данмеров», если оценивать серьёзно? В прошлом данмеры одолели нордского короля Вульфхарта и полубога-чародея Шалидора. Вульфхарт, к слову, был довакином, также… С той древней поры данмеры почти никак не изменились по возможностям. Зато норды… «недские нвахи деградировали». Измельчали до шокирующего дна. Современные норды, откровенно говоря, совсем не под стать легендарным предкам. Сценарий оккупации или энной попытки оккупации звучит очень убедительно». «Жителям Скайрима возможно надо заранее выучить гимн Морровида, если такой существует», Агмунд подытожил, закончив третьесортные отвлечённые думы. В поисках денежного обогащения Агмунд-Пьер попал в шахты на правах шахтёра. Как маг и алхимик он тут никому не понадобился, пока. «Я отдал Дженассе почти все свои богатства, Алдун сожги. Ради конспирации, мать их ночи. Богатый путник порождает переизбыток внимания, Ноктюрнал сожри. Обливион побери Мавен и Ульфрика. Я всего лишь хотел заниматься своими исследованиями. Почему всё вокруг постоянно настолько трудно?».