Новое дело

Любовь! Только в моём воспалённом мозгу была ты! Глупой комедии остановите ход! Смотрите - срываю игрушки-латы я, величайший Дон-Кихот! Владимир Маяковский

      Ночь пропала где-то в сознании, как и всё, что в ней находилось. Вкус крови и мяса опьянил, и забылось всё, что было до него.       Большие ладони сжимали уже безголовое тело, отбросив его после секунды промедления.       — Он не сказал ничего толкового, так ещё и эта кричит во всю голосину… — раздражённо буркнул Эдди, выражая общее недовольство ситуации.       Веном оборачивается на крик, зыркая своими белесыми глазами на даму, да так, что она почти сразу замолкает. Понимает намёки.       Им остаётся лишь скрыться, взобравшись на здание ещё раз. Допрашивать ещё и её было просто бессмысленно, ведь она испугана, да и видно, не знает ничего о том беглеце.       Вломившись в свою собственную квартиру через, предусмотрительно, открытое окно, тело Эдди перестало чувствовать жадные оковы.       Руки стати в сто раз тяжелее обычного, а ноги ватными. Эдди бы рухнул лицом вниз, если бы его второй не держал его.       — Меня сейчас стошнит. — предупреждает журналист до секундного побега в ванную комнату.       Обнимал он своего белого друга долго, выплевывая желчь и клочки волос того паренька. Как плохо, что волосы Веном переварить не мог и ему приходится каждый его «обед» сопровождать блевотой.       Да только кажется, это инопланетянина совсем не тревожило, даже наоборот.       — Давай, Эдди! Да ты в этот раз быстро. Раньше было четыре минуты и пятьдесят пять секунд. Ты идешь на рекорд! — радуется за него симбиот, подплясывая в воздухе над измученной физиономией Брока.       — Прикрой пасть. Лучше бы помог чем-нибудь.       — Чем же? Жрать только лысых?       — Это было бы тоже неплохо. Я уже задолбался выковыривать из себя волосьню, будто я гребень пятидесяти летней бабки.       Эдди яростно хлопнул крышкой унитаза и смыл все клочки.       На языке осталось пару волосков и от этого становилось плохо снова; потребовалось экстренно полоскать горло и рот.       Эдди обтёр лицо влажными руками и покинул ванную. Нужно проверить камеры и позвонить Питеру.       Время уходило за полночь, но Брок всё равно знал, что этот парень не спит.       Подняв выпавший телефон во время кувырка с окна, и убедившись, что с ним всё в порядке, журналист сразу же набрал другу.       Он не брал долго. И звонил Эдди по три раза, пока тот не соизволил поднять трубку.       — Ну чего за срочность? В туалет отойти уже нельзя.       — Не ври, ты туда ходишь, да и вообще куда угодно, только с телефоном.       — Ты отчитывать меня позвонил? — слышался запыхавшийся голос парня и разочарованный выдох девушки на фоне.       — Нет. Посмотри камеры по улицам Юнион-стрит и Монтгомери-стрит. — начал Эдди, чуть себя поправляя. — Я видел, как туда зашла группа тех парней. Они где-то поблизости?       Эдди и не думал, что Питер догадается о том, что он там далеко не прогуливался, и далеко не один.       Он… сообразительностью отличался не в самом принятом смысле. Даже если и возникнут мысли, их точно ему не выскажет.       Пит цокает, отключая звук у звонка на пару минут. Брок усмехается, догадываясь, что тот был с девушкой. Ну ничего, это дело куда важнее.       «Не завидуй ему, Эдди…» загадочно произносит Веном и мужчина на него цокает. Ничего это он и не завидует, больно надо.       — о Господи… — проговорил Пит, явно чуть не рухнувшись со своего кресла, судя по звукам. Звук включил он резко, поэтому и Эдди вздрогнул.       — Что там?       — Эдди! Тут снова этот черный парень! Черт, он прямо перед камерой прыгнул. У меня сейчас сердце чуть не остановилось! — громко возмущается парень, явно пока боясь даже дотянуться до клавиш. — Он куда-то полез…       — Я попросил тебя не за ним следить, а узнать про группу. Сейчас его нахождение там мне не поможет.       — Да как не поможет! Может это и есть твой маньяк? — Питер грубо толкнул кресло, и то откатилось назад.       — Он появился раньше побега Кристофера. Это никак не связывающие вещи. — злость бурлила от ложных обвинений где-то в глотке.       Сейчас от такой бури отрицательных эмоций и Веном заразится, а Броку не хотелось выплевывать ещё несколько клочков волос!       Парень за тем концом помолчал пару минут. Журналист хотел уже повесить трубку, но тут раздался голос друга.       — Да, они побежали к набережной. Если ты там, то догонишь их.       Но Брока там не было. Ну, не велика потеря. Да и как он понял, они знают не больше его, хотя… нет, даже меньше, чем он.       Но почему от того парня пахло, как от того психа?       — Отправь мне эти записи. Спасибо, пока. — всё ещё злясь на своего коллегу, Эдди плюхнулся на диван и закряхтел; пружина больно впилась в его поясницу.       — Тц… Чёрт. — но репортёр терпит. Веном, вытянувшись длинными толстыми щупальцами, выстроил из этого морду и улегся на подлокотник, где уже покоилась голова Брока.       — Мы очень хорошо продвинулись в деле, Э-Э-Эдди, — начал поддержку инопланетянин, проуркивая каждую букву, — Стоит уже написать хоть пару строк для статьи. В прошлый раз мы уже попадались с этим. Ты же не хочешь опять доказывать, что ты историю не выдумал?       О да, Эдди бывало забывал про улики, которые надо забирать. И что в итоге? Он не мог подтвердить свою правду и того ублюдка не посадили сразу. Теперь и правда надо быть внимательнее.       — Спасибо за предупреждение. — бросаясь желчью, Эдди отвернулся от башки Венома и встал с дивана, как бы ни хотелось лежать.       Но пыл вскоре утихает, как репортёр сел за свой ноутбук. Клавиши щёлкают тихо, но приятно слуху. Но слова не шли или были не те.       Всё, что Эдди смог сделать — переписать информацию, что они выяснили, и разочароваться, ведь получилось только две строки. Так мало? Может, не спать еще одну ночь и пойти с Веномом снова искать? Существо внутри, будто цокает. Теплые хваталки обвили напряженные плечи, сжимая, пульсируя на них. И даже раздраженный Эдди не смог их скинуть; кажется, они шли прямо из пор кожи маленькими черными живыми нитками, сплетаясь в непробиваемую сеть. — Успокойся, Эдди, — представ перед лицом Эдди своей мордой, Веном устремил свой сияющий взгляд прямо в злые глаза, — Этот парень получил по заслугам. И те другие тоже вскоре получат. Осталось немного, и мы это закончим. Шершавый язык проходится по небритой щеке, мазнув и по носу. Смягчившийся Эдди ловит его, а тот в ответ сплетается с ним, меж его пальцев. Они всегда были единым целым, кажется, даже тогда, когда и не знали друг друга. Будто бы каждый их шаг был навстречу друг другу, а не важно в какую они шагали. Злость отступила почти полностью, оставляя место для безмерной благодарности. Как же он умел привыкнуть к этому существу; к его привычкам, голосу и мыслям. Эти мысли, словно так же и его. Эдди подавляет в себе желание поцеловать, лизнуть этот вечно беспокойный язык. — «Божечки, нет. Нельзя так. Опять ты, Эдди, с больной головой своей. Энни уже говорила тебе об этом...» — думает Эдди слишком уж громко для их общего сознания, от чего язык увиливает в зубастую пасть сам. Сердце заволокло чувство стыда и неловкости, а то в свою очередь спряталось где-то в горле, между связок, создавая отвратительный комок. Морда Венома впитывается назад под шипение, но его тепло все еще осталось на плечах. Он точно не злится.       Руки и ноги ломило. Бессонная ночь давала о себе знать и глаза закрывались сами собой. Голова загудела и потяжелела, так что Брок даже не постарался подняться и дойти до своей постели.       — Посплю на диване. — думает Эдди и выключает ноутбук.       В ногах валялось то одеяло, что он принес еще прошлым вечером, небрежно откинутое.       Как противно.       Банки из-под энергетика пахли чем-то, будто протухшим, почти перед самым носом.       — Доброй ночи, Эдди. — самодовольно ухмыльнувшись, Веном немного отлетел от хоста. Что он там делает?       Эдди чувствует тяжелое натяжение со спины, но не поворачивается, чтобы посмотреть, что же там такое. Ему и не интересно.       Проходит пару десятков минут прежде чем он чувствует чужое прикосновение. Он едва ли провалился в сон на секунду.       Теплая лапа ложится на его сложенные на груди руки, а громоздкое тело уместилось на краю дивана.       Живот напрягся сразу, как и плечи, а сердце начало отбивать бешеные ритмы, грозясь тут же прекратить этот свой дабстеп.       Повернуться Брок так же не осмелился, хоть и знал, что он там увидит: рядом Веном, в своей полной форме, обнимает его.       Но… Натянутая неловкость навязывала все самые унизительные картины. Очередная шутка его второго? Он точно ухмыляется. Держит свой оскал и ждёт, чтобы он повернулся. Точно.       Но зачем ему это? Только касания ладоней в качестве перчаток навевали вопросы между ними, а здесь конкретные, и бесстыдные со стороны клинтарца, объятья.       — Всё. Нанежился, пошел отсюда. — спустя какое-то время подал охрипший голос репортёр.       Хотелось отодвинуться, сжаться до размеров мелкой точки. Такой контакт был ему непривычен.       Даже не просто с иноземной жижой. Его так не обнимал никто после расставания с Энн. Это было, оказывается, так давно, он уже потерял счёт времени с той роковой ночи.       Наверное, это даже хорошо? Меньше самокопаний и страданий.       Веном подозрительно молчит и не шевелится. Желание обернуться на заразу увеличивается, но сил на то и решительности нет.       Что опять он задумал? Свой очередной эксперимент, где Эдди против своей воли участвует?       — Ты слышишь плохо? — всё же настоял Брок, чуть дрыгнув бедром.       Снова молчание. Хотя нет… Есть тихое урчание, трудно уловимое, но в тишине удалось услышать.       Сердце забилось ещё сильнее от волнения и стыдливости. Но, и то вскоре утихло, ведь тело не разделяло настороженность Брока, напоминая каждую секунду о, так нужном ему, сне.       Тело под теплой лапой и под рядом лежащей шкуре кринтарца расслабилось, даже против воли хозяина.       Иноземец сзади него гогочет, дёргая плечами пару раз. Это вся его реакция?       Больше телодвижений не совершалось ни у кого из них, хотя нет… Веном вибрировал. Это Брок уже вспомнил только утром. Он что, как уличный кот отогревался?       Но просыпается репортёр один. Совершенно. Ни мыслей, твердящих о том, что им уже давно пора сожрать пару людишек и вон те шоколадки, ни ворчание второго о том, что Эдди долго дрыхнет.       Волнение снова настигает его, заставляя подать импульс по их связи, но он лишь ощутил тяжесть в животе.       Что-то заклубилось на нём или даже внутри, вибрируя, как самый качественный вибратор на свете в режиме «мини».       — Эй… Ты тут, приятель? — Брок кладет руку на живот, и… Отдёргивает её моментально.       Что-то внутри его живота двинулось, натягивая его и, вдруг пропало, как и тяжесть.       Эдди стало казаться, что его сердце уже не бьётся вовсе. Что это за чёрт?! Это что… Как в том фильме, что они с Веномом смотрели на днях? Прометей?       — Ну, чего тебе? — инопланетянин вальяжно вытекает из плеча, сонно (даже не верится в это сравнение) водя мордой.       — Да я же сейчас чуть со страху не сдох! Ты что, у меня в животе сидел?! Ты чего такой тяжеленный то? — репортёр взрывается, подёргивая большим пальцем от нервов. И правда скоро в дурку ляжет с таким…соседом.       — Потому что сытый. Ты так редко меня таким видишь? — чернильная морда обиженно шлёпнул щупальцем по чужому лбу.       Протерев лоб, Брок возразил:       — Да, не видел. Ты никогда еще таким тяжёлым не был и не сидел у меня в животе, как в утробе.       — Ты мужчина, ты не можешь вынашивать детёнышей.       — Ну, а я вот только что чуть в этом не усомнился! Какого черта ты там лазил? То лапаешь, то по кишкам лазишь.       Но Веном уже не отвечает и «улетает» на кухню, видимо, за попыткой приготовить завтрак.       Лучше бы и дальше тут в животе сидел, чем это.       Ноутбук рядом издал громкий, режущий слух звон. Камера, что они поставили в том углу распознала знакомые ботинки…