Глава 3: Первая улыбка
25 января 2023 г. в 17:37
Хисаши потянулся, кряхтя, когда его спина хрустнула. Сон на больничной койке поначалу казался блаженством, но после восстановления регулярного цикла сна и соблюдения его в течение нескольких месяцев... Он начал показывать свою истинную сущность.
А точнее, это была больничная койка, от которой у него чертовски болела спина.
Хисаши вздохнул, соскользнул с койки и подошёл к кроватке Изуку. Он не мог сдержать ухмылку, которая появилась на его лице, когда он опёрся руками о бортики и посмотрел на своего маленького мальчика, который всё ещё мирно спал.
Детская кроватка.
Изуку был свободен от инкубатора и мог находиться в кроватке! Как нормальный ребенок! И! По крайней мере, за неделю у него не было никаких проблем со здоровьем! Он очень хорошо справлялся! Это были крошечные шаги, но крошечные шаги были большими для Изуку и приближали их к дороге домой. Это было тем, что, если бы он осмелился быть оптимистом, он мог бы почти почувствовать на вкус в этот момент.
Логично предположить, что до выписки оставалось ещё около трёх недель. И ещё тот факт, что они будут ходить в квартиру Инко только для посещений, чтобы Хисаши мог выбрать, что останется в квартире, а что отправится в их новый... Дом.
Эта мысль оставила камень в его животе и гнилой привкус во рту.
Хисаши покачал головой, отгоняя эту мысль. Не было смысла сожалеть о прошлом. Он должен наслаждаться теми моментами, которые у него были — временем, проведенным с его милой горошиной в безопасном месте.
Хисаши наклонился, нежно поглаживая пухлую щеку. Изуку заскулил, поворачивая голову из стороны в сторону, шевелясь.
Хисаши тихонько усмехнулся, убирая руку:
— Извини, пельмешек. Я позволю отдохнуть такому красавчику.
Изуку успокоился, его дыхание выровнялось. Хисаши медленно отошёл, глядя, как спит его сын. Через мгновение он ласково покачал головой и отвернулся, направляясь в ванную. Он быстро собрался и вышел, чтобы ещё раз проверить Изуку, прежде чем отправиться в столовую, чтобы быстро позавтракать.
Хисаши выглянул из-за стенок кроватки, кроватки, как волнительно, ох, он не привыкнет к этому в ближайшее время...
Изуку сонно моргнул, едва приоткрыв глаза.
— Ох, доброе утро, солнышко, — произнёс Хисаши, широко ухмыляясь и тыкая Изуку по носу-кнопке, — я разбудил тебя?
У Изуку на мгновение скосил глаза, когда его тыкнули по носу, высунув язык.
— Эх, — проворчал Изуку и чихнул. Хисаши проворковал, сжимая пухлые щёки сына. Изуку заскулил, отворачиваясь и извиваясь на месте.
— Ох, мы проголодались, да? — спросил Хисаши, осторожно скользя руками под голову и попку Изуку, поднимая его. Хисаши прижал сына к груди, его улыбка неудержимо расширилась, а сердце выпрыгнуло из груди.
Возможность держать своего маленького мальчика была огромным подарком. Она никогда не надоест.
Изуку снова заскулил, руки в рукавицах потерли лицо, а крошечные брови нахмурились.
— Я думаю, что да! — Хисаши подошёл к холодильнику за молоком. Мужчина раскачивал сына и напевал, когда разогревал молоко, движения стали его вторым я. В этот момент ему даже не понадобилась помощь медсестер! Ему просто нужно было сообщить им, что Изуку поел, и они проверят его соответствующим образом.
Он проверил температуру молока на внутренней стороне запястья и приложил сосок к губам Изуку, пока тот не взял бутылочку. Изуку никогда не требовалось много времени, чтобы присосаться и начать жадно сосать.
— Спать всю ночь было тяжелой работой, хм? — с ухмылкой спросил Хисаши, медленно пробираясь боком к своему креслу-качалке. Изуку сонно моргнул, его детские голубые глаза посмотрели на него из-под длинных ресниц. — Я понимаю, почему. В конце концов, сон — это когда ты растешь, а ты, солнышко, очень сильно вырос! Ты теперь большой и сильный, но давай посмотрим, сможем ли мы набрать ещё немного веса, чтобы мы могли пойти домой, хорошо?
Изуку ответил, моргнув одним глазом и продолжая пить молоко, как будто завтра не наступит.
— Хотя при таких темпах, я не думаю, что у тебя возникнут с этим большие проблемы! — Хисаши усмехнулся. Он аккуратно сел, пока Изуку продолжал пить своё молоко.
Он замолчал на мгновение, просто наблюдая за своим сыном. Глядя на то, как трепетали его большие голубые глаза, пока он ел, всё ещё наполовину находясь в стране грез. Наблюдая за тем, как двигаются его пухлые щечки. Наблюдая за тем, как его маленькие руки в рукавицах упираются в его собственные, пытаясь удержать бутылку как можно лучше.
Он был прекрасен.
Самый прекрасный, совершенный человек, которого он когда-либо видел.
О, как ему хотелось, чтобы Инко или Йоичи тоже были здесь и увидели его. В идеале и она, и он, но... Их разделяло слишком много времени, чтобы это было возможно в любой вселенной.
Он вытряхнул эту мысль из головы, выдергивая бутылку из сопротивляющихся губ. Изуку ел очень быстро, так что ему нужно было пару раз отрыгнуть, прежде чем он допьёт свою бутылочку.
— Иногда мне интересно, куда уходит всё это молоко, — размышлял Хисаши, поднимая Изуку к себе на плечо и нежно поглаживая его по спине, — у тебя такой маленький животик, трудно поверить, что всё это просто исчезает в нём, — Изуку тихо срыгнул, и Хисаши усадил его обратно на сгиб руки. Он предложил бутылку, и Изуку быстро забрал её. — Он как чёрная дыра! Но, по крайней мере, на данный момент это просто чёрная дыра для молока, — закончил Хисаши.
Одна рука Изуку высвободилась из рукавиц. Острые маленькие новорождённые ногти поцарапали пальцы Хисаши, когда малыш попытался ухватиться за них. Хисаши улыбнулся, разжав палец, чтобы Изуку мог схватить его своими крошечными ручками.
Они были больше, чем раньше. Но всё такие же невероятно маленькие.
— Может, у тебя всё-таки есть причуда, солнышко! А... Ах, что же это может быть? Причуда чёрной дыры, основанная на пищеварении специально для молока? Как тебе? — спросил Хисаши, шевеля пальцем, который держал Изуку.
Изуку ничего не ответил, слишком занятый едой. Однако теперь его большие глаза были открыты и насторожены, глядя прямо в лицо Хисаши, как будто это было самое интересное, что он когда-либо видел.
Улыбка Хисаши стала шире.
По его скромному мнению, Изуку был самым интересным существом, которое он когда-либо видел. Но он был предвзят.
— Нет? Не нравится? — Хисаши наклонил голову. Изуку моргнул. Хисаши усмехнулся:
— Ну, ладно. Возможно, у тебя нет причуды чёрной дыры. Или вообще нет причуды! Может быть, ты просто голодный ребёнок, а я ничего не знаю о младенцах или о том, сколько молока они любят пить.
Изуку вытолкнул бутылку изо рта, нахмурив брови, как будто ему было немного не по себе.
— О, хорошо, что ты дал мне знать, что тебя нужно отрыгнуть, — сказал Хисаши, откладывая бутылку и поднимая его к плечу, — тебе следует делать это чаще.
Хисаши какое-то время похлопывал его по спине, тихонько мыча, ожидая, когда Изуку рыгнет.
Что он наконец и сделал.
Очень громко.
Хисаши громко рассмеялся, оттягивая Изуку, чтобы посмотреть ему в лицо. Изуку посмотрел в ответ, его язык высунулся из-под губ.
— Боже, должно быть, это было здание Изуку! Ты уверен, что у тебя нет причуды чёрной дыры?
Изуку повернул голову, хмыкнув.
— Ладно, ладно, я понял. Ты каким-то непостижимым образом всё ещё голоден, — сказал Хисаши, снова усаживая Изуку и передавая его бутылочку, — и тем не менее, твоему бедному отцу до сих пор нечего есть. Разве это справедливо, а?
Изуку вцепился в бутылку, глядя на него.
— ...Я думаю, тебе все равно, не так ли? Хисаши усмехнулся:
— Всё в порядке. Полагаю, на этот раз я прощу такое эгоистичное поведение хотя бы потому, что ты не понимаешь ничего из того, что я говорю.
Изуку моргнул, его рука без рукавицы снова схватила палец Хисаши. Хисаши усмехнулся и продолжил бессвязную мысль:
— Знаешь, существует множество причуд чёрных дыр. Я думаю, что есть даже герой с причудой чёрной дыры — удивительно, как они уравновешивают такую разрушительную причуду со своими героическими ограничениями, — промурлыкал Хисаши, — наряду с общей хрупкостью самой жизни. Я полагаю, поддерживать этот шаткий баланс — это то, чем можно восхищаться, не так ли?
Изуку снова вытолкнул бутылку.
— Ох? Мы закончили? — Хисаши отложил бутылку в сторону и посмотрел на Изуку. — Возможно, теперь, когда ты поел, ты можешь рассказать мне о том, что ты думаешь о вудении, эм, водении-влас-влад-тьфу! — Хисаши выплюнул остатки слова, издав межгубный звук. У него было слишком мало еды и сна, чтобы функционировать на полную мощность.
Изуку улыбнулся.
Хисаши моргнул. Снова моргнул.
Изуку всё ещё улыбался.
Его сердце растаяло.
Хисаши обнял Изуку, его улыбка была такой широкой, что у него заболели щёки. Хисаши надул щеки и издал более продолжительный и громкий межгубный звук.
Он знал, что выглядел и звучал нелепо.
Но ему было все равно.
Ох, ему полностью было все равно.
Он просто хотел снова увидеть эту драгоценную, бесценную, трогательную улыбку.