Глава 4: Ноутбуки
20 марта 2023 г. в 18:14
Хисаши напевал, рассеянно покачивая Изуку в кресле-качалке. Его ноутбук был раскрыт, он лежал на давно используемом письменном столе, пока мужчина неловко печатал одной рукой. Часы пробили 16:00, и солнце засветило в окна, окрашивая ковер на полу. Игрушки всех видов, беспорядочно разбросанные по полу, отбрасывали тени.
Сам Изуку лежал на сгибе другой руки, сонно открывая глаза и цепляясь за Лэмби, плюшевого ягненка и одеяло, подаренные ему Бакуго. Он сосал соску, подняв одну руку, чтобы потереть лицо.
— Добрый день, солнышко, — произнёс Хисаши, глядя на Изуку. Изуку моргнул в ответ, едва приоткрыв глаза и выглядя явно не впечатленным.
Хисаши усмехнулся, тыча пальцем в пухлую щёку сына. Изуку ворчливо заскулил в ответ, отбивая палец.
— Мы сегодня ворчливые, да? — спросил Хисаши. Изуку снова заскулил, в голосе было отчетливо слышно ворчливую нотку. Его годовалый сын закрыл лицо рукой, скуля ещё громче.
— Ничего, зайчик, папа тоже ворчливый зайка, — сказал Хисаши, нежно похлопывая сына по боку, — хотя я хотел бы быть ворчливый по такой простой причине, как плохой — или, возможно, слишком короткий сон. Нет, я ворчливый из-за бюрократии.
Изуку заскулил громче, ударив его рукой по плечу.
Хисаши улыбнулся:
— Хорошо, хорошо, я понял. Ты проснулся слишком рано и хотел бы, чтобы папа заткнулся, — он немного изменил положение Изуку, чтобы его сыну было немного удобнее, и сунул плюшевую игрушку Изуку в руки. Глаза Изуку медленно закрылись, когда Хисаши закончил укрывать его маленьким одеялом. — Тогда засыпай, — мягко сказал Хисаши.
Изуку хмыкнул, прижимаясь к боку Хисаши. Хисаши нежно погладил его по волосам, прежде чем вздохнуть и вернуться к своей работе. Хисаши всё ещё мог заметить большой сонный зелёный глаз, наблюдающий за ним, но он был уверен, что Изуку скоро снова уснёт.
Это были документы, которые КГОБ сделали для него, чтобы стандартизировать способ подачи информации. В настоящее время он сдавал информацию про наркоторговцев на юге Японии. В чём он прекрасно разбирался. В конце концов, он согласился предоставить им всю его информацию.
Но часть информации, которую они запрашивали, была смехотворной.
Последняя известная вербовка? Откуда он должен был это знать? Он заключал с ними сделки с наркотиками из-за стимула, он не управлял их работниками! Более того, последний раз он имел с ними дело почти 6 лет назад!
Хисаши ворчал себе под нос, тыча в клавиатуру, пока сын спал у него на руках. Поистине единственное, что делало работу над этим фарсом терпимой (хотя, честно говоря, Изуку мог сделать терпимым пыхтение касторового масла). Он закончил вопрос и перешел к следующему.
— Последнее известное приобретение?
Хисаши поднял руку и откинулся на спинку стула.
Что это вообще значило.
Имелось ли в виду, что было его последним приобретением от наркобизнеса? Или последнее приобретение наркобизнеса?
Учитывая, что глупые документы уже спросили его, было ли это его последнее взаимодействие с ними, это должно было быть последним, но опять же, как он должен был знать точно.
Быть Королем Подполья вряд ли означало, что он был няней!
Изуку пошевелился в его руке, перевернулся и сел. Хисаши вздохнул и огляделся, благодарный за отвлечение.
— Что такое, пельмешек? — тихо спросил Хисаши. Изуку поднял на него взгляд, удивительно внимательно изучающий для годовалого ребенка. «Но, — полагал он, — младенцам нужно как-то учиться, а наблюдение зачастую бывает лучшим учителем». Изуку продолжал смотреть на него, его соска задумчиво покачивалась во рту. — Пенни за твои мысли? — спросил Хисаши, слегка сжимая его.
Изуку фыркнул и отвернулся, извиваясь в его хватке — но не для того, чтобы выбраться из его рук и к игрушкам на полу, а ближе к его ноутбуку.
Хисаши моргнул. Изуку выплюнул соску, схватил её и положил на колени Хисаши. Он наклонился вперёд, комедийно сдвинув брови на круглом лице.
— Ах, — сказал Изуку, указывая на экран ноутбука.
Хисаши снова моргнул. Он посмотрел между сыном и ноутбуком. Там не было ничего, что обычно привлекало внимание Изуку. Он любил яркие цвета и мягкие вещи, громкие песни и танцующие овощи. Документ из КГОБ были полной противоположностью этому — простой чёрно-белый документ, скучный даже для Хисаши.
И всё же он привлёк внимание Изуку, который уставился на него с таким же самоотверженным интересом, как и на свои любимые игрушки: салфетки.
Хисаши покачал головой и усмехнулся.
Хисаши усмехнулся:
— Да, Изуку. Ах.
— Ахдаба, — сказал Изуку, жестикулируя одной рукой. Его маленькие брови были глубоко нахмурены, а уголки рта слегка опустились.
Хисаши подавил желание расхохотаться.
Изуку подражал ему.
Наблюдал ли Изуку за ним всё это время?
— Ой? — подсказал Хисаши, подняв свободную руку к подбородку:
— Расскажи мне ещё, сладкая фасолинка.
Изуку посмотрел на него, затем снова на ноутбук. Его рука поднялась к подбородку, как и рука Хисаши. Он издал крошечное мычание. Неуклюжие пальчики зажали губу, когда он погладил подбородок.
— Дэбадеха. Ке... — Изуку наклонился вперёд, — дадада! — он указал на экран и снова посмотрел на Хисаши.
Хисаши мудро кивнул:
— Ты правильно говоришь, зайчик, — Изуку просиял, а затем повернулся, чтобы снова посмотреть на ноутбук, ещё сильнее нахмурив крошечные брови.
Ему пришла в голову идея.
— Вот, Изуку, — сказал Хисаши, быстро сохраняя свою работу и открывая копию документа, прежде чем придвинуть свой письменный стол лицом к сыну, — почему бы тебе не выразить это словами? У тебя блестящие идеи, — Изуку уставился на открывшуюся перед ним возможность большими зелёными глазами, большими, как блюдца. Обычно Хисаши не позволял Изуку прикасаться к своему ноутбуку по уважительной причине. Сейчас Изуку может быть и годик, но это не значит, что он догнал большинство годовалых детей. В развитии ему было больше 9 с половиной месяцев.
Не то чтобы давать годовалому малышу доступ к его рабочему ноутбуку было хорошей идеей.
Но всё было в порядке. Он был здесь, чтобы контролировать и следить за тем, чтобы Изуку не устроил беспорядок, а Хисаши в любом случае нужно было отдохнуть от этой ерунды.
Изуку протянул руку и осторожно ткнул пальцем в клавиши. Брови Хисаши поднялись. Возможно, «печатание» было бы хорошим занятием, чтобы показать Изуку физиотерапевтам, чтобы улучшить его мелкую моторику.
Изуку начал стучать раскрытой ладонью по клавиатуре, его «серьёзное» выражение лица сменилось улыбкой.
Хисаши фыркнул.
Неважно.
— Ой-ой-ой, — сказал Хисаши, осторожно схватив Изуку за руку, — осторожно, горошинка.
Изуку моргнул, и его брови снова нахмурились.
— Гегеде, — серьезно сказал он, возвращаясь к ударам с чуть меньшей силой.
— Хорошая работа, — сказал Хисаши, целуя его в макушку.
~
Они «работали» над его документами для КГОБ, пока Изуку не потерял интерес и не начал плакать из-за еды и других подобных вещах. Он быстро нашёл занятие после того, как Изуку решил перевернуть свою детскую еду над головой, и Хисаши пришлось бороться, чтобы почистить его в ванне.
Они оба промокли, как обычно.
Изуку кричал до изнеможения, а Хисаши был готов заснуть на полу.
Но прежде чем он смог это сделать, ему пришлось отправить документы. Хисаши намеревался, как обычно, отправить свою копию документов в КГОБ в конце ночи. Однако после битвы, которая была ванной Изуку, он поскользнулся.
Вместо этого он отправил копию, которую переделал Изуку.
На следующее утро ему позвонили.
Хисаши переложил Изуку на другое бедро, пока его сын размахивал погремушкой. Он поморщился, увидев название вызывающего абонента «КГОБ».
— Алло? — спросил он устало. — Что Вам нужно?
— Все за Одного, что это значит? — раздражённо раздалось из динамика.
Хисаши моргнул.
— Смысл чего?
— Документа, который Вы отправили прошлой ночью. Мы не ценим то, что Вы тратите наше время.
Брови Хисаши нахмурились:
— О чём Вы говорите...
— Некоторые из этих ответов — тарабарщина, Все за Одного.
Хисаши тупо смотрел вдаль. Изуку стукнул погремушкой по плечу Хисаши, что-то бормоча.
Ой. Верно.
Хисаши начал смеяться.
— Все за Одного.
— О, хватит нести бред. Я просто позволил Изуку немного повеселиться прошлой ночью и отправил не тот документ, — сказал он, посмеиваясь, — но Вы можете оставить его себе. Ответы Изуку такие же полезные и продуманные, как и мои!
Изуку уронил погремушку и заскулил.
— Ах, долг зовёт. Тудл-лу! — сказал Хисаши и радостно повесил трубку с протестующим работником КГОБ на другом конце.