***
Пятница. Вечер. Минхо, закончив со всеми чертежами, закрыл все вкладки и наконец отправил лучшего друга и соратника на заслуженный отдых до следующего рабочего дня. Настроение было превосходным, что было довольно редким явлением для него самого. На сегодняшний вечер у него были планы. Напевая что-то себе под нос, он подошёл к столу Феликса; тот тоже собирал свои вещи. — Хэй, Ликс, есть планы на вечер? — Минхо облокотился о его стол. — Пока нет, а что? — Не хочешь со мной проехаться? — Куда? — В твоё любимое место. Глаза Феликса загорелись мерцающими звёздочками, словно маленькому ребёнку пообещали купить самый большой автомобиль на радиоуправлении. — Серьёзно?! — Да, я подумал, ты будешь рад. — Конечно! Хэй, Хани! — крикнул блондин за спину Ли. Джисон только подошёл к Феликсу и вопросительно посмотрел на него, игнорируя начальника. — Сегодня нас Минхо подвезёт, правда мы ещё кое-куда заедем, но тебе понравится, обещаю. Ли такой идее был явно не рад. С какой вообще стати Ликс позвал Джисона, не спросив его самого? — О, я забыл сказать, Лино, Джисон живёт рядом с нами — тебе по пути. — Вот оно как, ну хорошо. Жду вас на парковке.***
Хан не совсем понимал, что имел виду Феликс, но, увидев его горящие глаза, отказать не смог. Доверившись его словам, он буквально сделал шаг в неизвестность. Что именно, связанное с Минхо, может понравиться Хану? В мыслях пронеслось множество вариантов. Воображение не помогало, придавая каждому из них соблазнительную атмосферу. Джисон усердно пытался выкинуть их из головы. Машина, в которой они ехали, словно отражала саму сущность Минхо. В ней был педантичный порядок. В какой-то момент Хан поймал себя на мысли, что страшно лишний раз двинуться, только бы не оставить пылинки в салоне. Катался же Минхо на новеньком кроссовере Hyundai Tucson. Дизайн автомобиля был поистине красив и приятен, впрочем как и его владелец. На работу Минхо всегда приходил с укладкой и в выглаженном, дорогом костюме, что привлекало внимание большинства девушек в компании. Однажды, когда Хан в очередной раз флиртовал с девушкой на ресепшене, в холл зашёл его безупречный начальник, и та вмиг потеряла интерес к архитектору. Это вызывало у Джисона сильное раздражение. Феликс не переставал рассказывать Хану об этом “потрясающем” месте. Он говорил с таким воодушевлением, что временами у него перехватывало дыхание и он мог только охать и ахать. — Мы приехали, — послышался голос Минхо. Джисон увидел непримечательный домик. Парковка была маленькой, всего на два-три места, видимо сюда редко приезжали автомобили. Вывески нигде не было — скорее всего Хан прозевал её, когда они заезжали. Внутри домика их встретила добродушная женщина средних лет. Она ласково позвала Минхо по имени и раскрыла руки для объятий. Было заметно, что они довольно дружны. Хан с опаской заходил внутрь; в нос ударил запах медикаментов. Феликс давно оставил Джисона позади себя, заходя внутрь помещения. Хану пришлось последовать за ним. Каково было его удивление, когда он увидел довольно большое помещение с ящиками вдоль стены, в которых резвились и спали очаровательные котята. Джисон не смог сдержать своего умиления, прилипая буквально к каждой клетке. Каждая ячейка была чиста и продезинфицирована, судя по запаху, в каждой были маленькие подушки, одеяло, разные тряпочки для уюта и обязательно чистая вода в миске. — Лино, смотри, тут новенькие! Феликс светился от счастья, поднимая на руки котят, и бегом нёс их показывать Минхо, который также расплывался в детской счастливой улыбке, смотря на пушистых созданий в руках блондина. Джисон не узнавал своего начальника: его будто подменили. Он с нежностью брал на руки котят и ласково гладил их. Добродушная хозяйка приюта предложила придумать имена для новеньких. Лино, взяв на руки самого мяукающего, словно гордый отец сообщил: — Этого будут звать Джисон. — Какое замечательное имя! — подметил Феликс. По мере нахождения в приюте Хан узнал, что Минхо уже несколько лет финансирует его, предоставляя огромное количество корма, необходимых медикаментов, а иногда и дорогостоящее лечение для особо тяжёлых случаев. Минхо, видимо, до безумия любил этих пушистых созданий, но завести себе не мог ввиду постоянной занятости, поэтому посещал этот приют несколько раз в месяц и игрался с котами. Феликс полюбил приходить сюда с Лино с того момента, как он переехал в его район. Минхо всегда старался звать Феликса с собой, когда собирался посетить это место. Джисон не мог оторвать свой взгляд от такого начальника. Он открывался ему с новой стороны. Его лицо больше не было омрачено усталостью — будто посветлело. Голос смягчился, взгляд сиял и казалось, счастливее человека не найти — так сильно влияли котята на Минхо. Особое внимание он уделял святой троице котов Суни-Дуни-Дори. Их он нашёл ещё котятами где-то на улице, выходив их самостоятельно. Они были очень привязаны к нему и, пока он находился в приюте, не отходили от него, не давая никому к ним прикасаться, кроме самого Лино. Порой Джисон пересекался с взглядом Минхо, иногда чувствуя его на себе, но ощущения были другие. За такой короткий срок работы с ним Джисон научился точно определять настроение начальника, со временем замечая целую иерархию его взглядов. В начале это, конечно, был игнор и скука: взгляд, с которым обычно смотришь самый нудный фильм, наперёд зная, чем всё закончится. После его взгляд сменился на раздражающий: он буквально проговаривал каждый раз “не мешайся” или “спрячься”. Следующий в списке был изучающий взгляд. Он прекрасно понимал, что Минхо было просто забавно дразнить новенького, периодически доставая его своими шутками. Он был словно сытый кот, играющий со своей жертвой. Всё довольно резко изменилось после корпоратива. Джисон плохо помнил события того вечера, но он отчётливо запомнил ночь и её последствия. Взгляд Минхо, когда их поцелуй прервал звонок, был диким. Он с жадностью смотрел на Хана, не прерывая зрительный контакт, отчего тело Джисона реагировало совсем не так, как хотелось бы ему самому. По телу проносился электрический разряд вместе с лёгким возбуждением, стоило Хану только вспомнить о нём. В такие моменты помогали сигареты, поэтому Хан пристрастился к курению и дымил как паровоз по несколько раз на дню. Даже Лино выходил курить реже. Джисон переживал, что после поцелуя их отношения испортятся, но этого не произошло. Просто они стали более деловыми. Их диалоги были скомканы в пару реплик, но и те касались только работы. Всё довольно коротко и ясно, без лишних слов. Хана устраивало делать вид, будто ничего не произошло и его ничуть не беспокоили их отношения. Так было комфортнее. Так было проще. Его не волновало, что сам Минхо думал обо всём этом, и самое главное — Хану было наплевать, чувствовал ли Минхо что-то к нему в ту ночь. Это не имело никакого значения, это всё было не важно. Не важно, пока Минхо оставался заносчивым начальником. Но сейчас он выглядел, как обычный парень, который просто счастлив гладить котят. Джисон не заметил, как сам начал улыбаться. Глядя на то, каким ласковым и нежным может быть Минхо, Хан в какой-то момент захотел стать котёнком, чтобы также нежиться в его крепких руках. — Завидуешь? — тихо спросил Феликс. — Безумно... Вот бы мне почувствовать хоть каплю его доброты к котятам на себе. — Мечтать не вредно, Хани. Даже ко мне он не так добр. Парни немного поникли, но ненадолго — котята могут скрасить даже самое плохое настроение. Домой они возвращались молча, всё ещё пребывая в хорошем расположении духа. Минхо даже угостил их разными закусками на заправке, а после развёз всех по домам.***
Хан как обычно бежал в офис, сметая всё на своём пути, бегло здороваясь с девушкой на ресепшене, с которой по привычке не забывал пофлиртовать. Такой распорядок дня стал для него обыденным, как ритуал: проспать будильник, не желая просыпаться, а затем в панике накидывать на себя первое, что попадётся под руку; сломя голову бежать до остановки, стараясь избегать лишних прикосновений. Именно в час пик, находясь в непосредственной близости с людьми, Джисон вспоминал о своей тревожности. В такие моменты спасала только громкая музыка в наушниках. Джисон имел поразительную способность забываться в своих мыслях порой до такой степени, что мог прозевать свою остановку. А потом приходилось снова бежать. Со временем он приучил себя ставить будильник на телефоне, зная примерное время прибытия автобуса — ни капли веры в себе. Конечно, это имело и положительный эффект: Хан заметил, как от утреннего бега окрепли его мышцы, особенно в ногах. Этот день не был исключением. Забегая в кабинет и на ходу бросая куртку на вешалку, Хан сразу обратил внимание на отсутствие Минхо, который к моменту прихода Джисона уже находился за своим столом. Минхо был пунктуальным и имел привычку приезжать на полчаса раньше положенного времени, не упуская возможность сделать замечание всем опоздавшим. “Опоздавшим” только по его мнению, конечно же. Особенно он выделял Хана, как главного фаворита среди остальных. А после коллектив определял, в каком расположении духа начальник. Если Минхо продолжал ворчать на Хана, подмечая, какой горе-стажёр ему достался и о том, что не положено приходить позже своего начальника — значит у Минхо было хорошее настроение. Если Минхо лишь фыркал на приход Хана — к Ли сегодня лучше не подходить. — На курилке? — спросил Хан. — Отсутствует, — ответил Чонин. — Заболел? — Взял выходной… И, Хани, хватит танцевать от радости, он полностью здоров. — А что тогда случилось? — День рождения случился. — О… Понятно, значит будет ещё ворчливей, — тяжело вздохнул Хан. Но эта новость ничуть не испортила его настроение. Кабинет словно окрасился в цветные краски. В день отсутствия Лино разрешалось всё, чего были лишены архитекторы в любой другой день. Разрешалось включать громко музыку, перекрикивать вопросы, а не подходить вплотную и шептаться, боясь превысить допустимый децибел. Джисон благодарил небеса за день рождения начальника и грустил, что он только раз в году. Как было бы здорово, отмечай Минхо свой день рождения хоть каждый день. Также непривычным было и отсутствие ГАПа, который никак не мог привыкнуть к отдельному офису. За весь день Чан только раз зашёл проведать архитекторов — по всей видимости, без объекта своего обожания он не желал находиться в обществе других коллег. Но остальных это никоим образом не беспокоило. Должны же они хоть раз в году почувствовать вкус свободы. Хану было до ужаса скучно без Хёнджина, к которому он смог прикипеть за это время. Хван мотался в универе со сдачей курсовой работы и даже попросил недельные каникулы, чтобы успеть всё сдать. Они периодически списывались с Джисоном, но Хёнджин был слишком занят и отвечал с большими паузами. В таком темпе проходил день. До конца рабочего дня оставалось ещё два часа, но когда Хан вовремя уходил с работы? С тем объёмом чертежей, что ему необходимо было завершить, он мысленно отодвинул время ухода на восемь вечера и молился успеть к этому времени. Он в очередной раз сходил за кофе. Настроение работать полностью отсутствовало, поэтому Джисон максимально старался не думать о ней. Впрочем ему это удавалось с большой лёгкостью. Стоя в одиночестве на курилке, Хан даже немного заскучал по начальнику. С Минхо было довольно интересно — он словно знал всё на свете, отчего любопытному Джисону было легко беседовать с ним. Всё менялось, когда они возвращались в офис. Интересно, как он проводит свой день рождения? Отмечает с родителями или… с кем-то другим? На последней мысли Хан отряхнул голову — не стоит ему об этом думать. Холодный ветер окутал Джисона, прилипая к его пальцам, носу и щекам, заставляя вздрогнуть. Конец октября обещал быть по особенному морозным. Заходя обратно в помещение, Джисон наткнулся на того, о ком думал буквально минуту назад. Ли шёл по коридору; его шаги отдавались звонким эхом в ушах Хана. Вместо привычного пиджака на нём была чёрная толстовка с капюшоном, вместо строгих брюк — спортивные штаны, вместо туфель — кроссовки. В таком виде Минхо казался чужим, чем-то лишним, не принадлежавшим “JYP-Architects”. Джисон на секунду подумал, что Лино идёт прямо к нему, но тот лишь улыбнулся Хану и, поприветствовав его, скрылся за дверью, ведущей в кабинет Чана. Конечно, к кому же ещё он мог приехать в свой день рождения? Джисон подошёл к Феликсу за некоторыми распечатками к проекту, а после и вовсе решил задержаться у него, растягиваясь по его столу и лениво зевая. Ему просто нужно было с кем-то поговорить и отвлечься, иначе перед компьютером он снова будет зависать в своих мыслях, выдумывая всякие “зачем” и “почему”. Ёнбок очень тонко чувствовал людей вокруг себя и сейчас видел, как настроение Хана отчего-то испортилось, поэтому он просто задавал вопросы касательно разных тем, зная, что это поможет брюнету отвлечься. И это помогало. Ликс всегда был для Хана, как лучик солнца в неясную погоду, он просто грел своим присутствием. Хан ожидал, что Минхо выйдет с Чаном и они отправятся отмечать его день рождения, но, к его удивлению, вышел только Лино. Один. И он явно был зол. Ли прошёл мимо, не оглянувшись ни на Хана, ни на Феликса. Ёнбок тоже был удивлён и вопросительно смотрел ему вслед. — Что случилось? — Наверное, опять поссорились, — Феликс был обеспокоен, но, видимо, уже привык к такому. Лишь когда Минхо скрылся за дверьми лифта, Хан заметил грустное выражение лица, незнакомое прежде. Сердце больно кольнуло, вынуждая брюнета пойти за ним. Он не понимал, зачем он это делает и какое ему дело до ссор Лино и Чана, но что-то внутри него заставляло бежать к лифту и нервно нажимать кнопку вызова; что-то, что заставляло искать Минхо в холле среди прохожих, спуститься в паркинг и искать его там. Автомобиль стоял на месте — он всё ещё где-то здесь. Джисон выбежал на улицу и искал его взглядом. Хан не знал, сколько времени он провёл на улице, бегая из стороны в сторону, но его тело начинало предательски дрожать от холода. Только сейчас он понял, что забыл накинуть куртку, выбежав в лёгком лонгсливе, который от холода явно не спасал. Серьги в ушах превратились в подобие льдинок, а щёки и нос окрасились в красный цвет. Наконец, подбежав к кофейне, он вздохнул с облегчением, ругая себя за то, что не побежал сюда сразу. Его сердце мучительно сжалось в груди. Минхо казался очень одиноким. Всё ещё неуверенный в своём решении Хан зашёл внутрь. Я, наверное, сошёл с ума?***
Отмечать свой день рождения Минхо не любил, да и не знал с кем. Поэтому он обычно проводил его на работе, но в этом году, по настоянию Чана, он всё же согласился взять выходной. Проснулся он раньше будильника и просто смотрел в потолок, обдумывая, чем же ему заняться. Вариантов было не так много. Для начала он решил пойти в тренажёрный зал. Он был довольно пуст, чему Лино сильно обрадовался. Он не так часто посещал зал, но всё же старался не пропускать. В особенности он любил бокс; наверное, только там Минхо мог выпустить весь накопившийся пар. Чан тоже любил приходить сюда, но чаще всего они делали это в разное время. После всех упражнений он наконец приступил к кардио. Его бег на дорожке прервал звонок. Посмотрев на дисплей, он увидел до боли родной номер и имя контакта “Мама”. — Алло? Привет, мам, как поживаешь? — Минхо, сыночек, с днём рождения! — её бодрый голос всегда заставлял Минхо улыбаться. — Спасибо, это тебя нужно поздравлять! Мать Минхо до безумия обожала своего единственного сына; она всегда старалась его поддержать, тепло опекая и оберегая, могла дать ему совет, а также направить в нужное русло, когда Минхо сбивался с пути. Она очень тонко чувствовала своего сына, отчего Лино не мог что-либо скрыть от неё. Даже в те моменты, когда ему казалось, что все от него отвернулись, он знал, что она на его стороне. Даже когда он хотел пойти по стопам отца и стать архитектором, но сомневался в своих силах, она поддержала его. Минхо было тревожно оставлять мать одну, но она, не колеблясь, собрала все его вещи и практически вышвырнула его из дома, строго заявив, что без диплома домой не пустит. Поэтому Минхо старался изо всех сил, порой превосходя все возможные пределы, чтобы им могли гордиться. И мать гордилась. Она старалась не показывать своего беспокойства, но каждую неделю отправляла ему посылку с кимчи и другими вкусностями, только бы сын хорошо питался, крепко спал и не болел. На самом деле ей вовсе не важен был диплом, ей не важно было, кем он станет, но она знала, какое это имеет значение для Минхо, поэтому прилагала все усилия и немного мудрости, стараясь мотивировать его любыми способами. От неё также не ускользнули и первые отношения Лино, которые он всячески старался скрыть. Но разве обманешь материнское сердце и женскую интуицию? О том, что Минхо привлекали не только девушки, мать догадывалась, когда он был ещё в школе. После, проведя серьёзный разговор с сыном, она объяснила ему, что в этом нет ничего плохого, но ему, возможно, будет сложнее на этом пути. Она уговорила тогда Минхо немедля познакомить её с тем, к кому её сын питает чувства и не уступала до тех пор, пока Минхо не сдался и не пригласил в их дом Чана. Крис понравился ей сразу: он был вежливым, целеустремленным и амбициозным. Тогда она сказала сыну, что с Чаном ему будет сложно, потому что такие парни всегда ставят карьеру на первое место, и ему придётся либо смириться с этим, либо отпустить. Также она сказала, что Чан ей очень напомнил её мужа, по которому она безумно тосковала. Видимо, это семейное — привязываться к карьеристам. Мать Минхо была ему другом, советником, заботливой матерью и строгой наставницей. Он её просто обожал. А она до невозможного сильно обожала своего сына и старалась сделать всё, чтобы он не беспокоился о ней, пока он живёт в большом городе. Она вела довольно весёлый и активный образ жизни, а Минхо всячески её поддерживал, оплачивая все её новые увлечения: танцы по выходным, кружок рисования по средам, а в пятницу — актёрское мастерство; в остальные дни она либо писала книги, либо проводила ужин с новоиспеченными друзьями. Они говорили обо всём на свете, не замечая, что разговор длится уже полчаса. Она всё не переставала рассказывать о своей новой книге, которую начала писать, и Минхо внимательно её слушал, подмечая некоторые детали. — Минхо, ты в кои-то веке не на работе? — Нет, я решил взять выходной. — Будет ураган? Кажется погода портится, — на другом конце провода послышался её мягкий смех. — Да, мам, такое бывает, могу же и я отдохнуть в свой день рождения. — Я надеюсь, ты проведёшь его не один как обычно? Если да, то я сейчас же соберу вещи и приеду с соджу, Минхо. — Нет необходимости, мам, а соджу побереги, я приеду, когда будет отпуск. Она снова засмеялась, стараясь скрыть своё беспокойство за сына. Мать знала, что Минхо проводил слишком много времени на работе, но повлиять на это даже она была не в силах. В её глазах Лино был ужасно одинок, она подозревала, что в его списке контактов вряд ли был кто-то, с кем он мог бы провести этот день. Этим он очень походил на своего отца. Ей оставалось лишь тихо молиться и надеяться, что в один день её сын встретит кого-то, кто покажет ему другую сторону жизни. Кого-то, кто будет его любить и сделает счастливым. Они ещё какое-то время поговорили, и после Минхо завершил разговор. За весь день это был первый звонок с поздравлением и скорее всего единственный. После тренажёрного зала Минхо отправился за покупками, решив сделать самому себе подарки. В таком темпе проходил его день. После обеда он долго рылся в телефоне, просматривая контакты. Мать была права — он безумно одинок. Обычно он этого не замечал, но в этот день он понял её беспокойство. Он остановился на одном возможном варианте, с которым он мог бы провести этот день. Прикинув в голове все за и против, он разобрал пакеты с покупками и вышел из дома.***
Когда Минхо зашёл в офис, его поприветствовал Феликс и горячо поздравил, виновато отметив, что подарок оставил дома, так как не ждал его сегодня. Минхо потрепал его по волосам, умиляясь такому вниманию. Лино зашёл в кабинет архитекторов, надеясь найти там Криса, но такового там не оказалось, что было непривычным для Минхо. В коридоре он столкнулся с Ханом, подмечая про себя, в какого курильщика он его превратил. Стало даже немного стыдно за то, что вообще научил его курить. После он свернул в кабинет ГАПа. — Ох, какие люди, — Чан отодвинулся от стола, удивляясь приходу друга. — Мне казалось, у тебя сегодня выходной. — Да, а ещё у меня сегодня день рождения. — Я помню, и я тебя уже поздравил. Или ты хочешь подарок? — Крис улыбнулся и немного стянул галстук. — Есть какие-то конкретные пожелания? Минхо привычным образом проигнорировал все посылаемые феромоны Чана. — Какие планы на вечер? — Минхо облокотился о его стол и старался смотреть куда-то в стену, задавая свой вопрос. Где-то в глубине души он уже знал ответ. — Ох, Лино, ты хочешь отметить его со мной? — А ты как думаешь? — Прости, не сегодня, — Крис виновато опустил голову. — Ты же знаешь лучше меня, что у нас завтра сдача проекта подрядчикам. — Знаю, — уже холодно ответил Минхо. — Может, отметим завтра? Или на выходных? — Да нет, — вздохнул Лино. — Не стоит. — Ты не в обиде? — Нет, что ты? Какие могут быть обиды? Всё в порядке, Чан, — Лино начал пятиться назад в сторону двери. — Лино, стой, не уходи. — Извини, мне пора. Чан тяжёло вздохнул. Если Минхо уходил от ответа — вернуться к разговору уже не удастся. — Минхо? У нас всё хорошо? — Да, между нами всё в норме. Всё как обычно, Чан. На последнем Лино усмехнулся и вышел за дверь, оставляя Криса одного в кабинете.***
Минхо быстрым шагом пошёл прочь из офиса, не замечая людей вокруг. Он давно привык, что Чан постоянно занят и что он постоянно на работе. Так всегда было, есть и будет. Пора бы перестать реагировать на это и принять его таким. Но всё же где-то в глубине души, это всё ещё пожирало его и выплёвывало обратно, оставляя неприятное послевкусие. Когда они были в отношениях, их всегда было трое: он, Чан и архитектура. Вы когда-нибудь встречали человека, который бы ревновал к работе? Так вот Минхо в прошлом иногда ловил себя на этой мысли. Чан работу свою обожал, возводя её на пьедестал, оберегая ото всех. Он был повенчан с работой и никому не позволял встревать между ними. Он дарил ей всё своё внимание и время, словно маньяк, насильно удерживающий свою жертву. Минхо иногда поражался Чану: ему словно не нужен был никто, кроме работы. Он с сумасшедшим помешательством отдавался ей полностью, а люди вокруг только отвлекали его от многочисленных проектов. Годы Чана ничуть не изменили, скорее наоборот, превращали только в большего безумца, чем прежде. Он никогда не замечал сколько боли приносил родным и близким своим безрассудным эгоизмом. Но он всем был доволен. Его всё устраивало. Куда ехать, кроме как не домой, Минхо не совсем понимал. Да и был ли в этом смысл? Нужно было остыть, прогулять мысли. Находиться на улице в такой холод, он не имел никакого желания, поэтому решил спрятаться в кофейне напротив офиса. Заказав любимый кофе и сев у окна, он думал о чём-то своём. Минхо всё больше погружался в прошлое, стараясь вспомнить: был ли Чан другим когда-нибудь? Или Минхо старался не замечать в нём этого раньше? В отношениях Чан мог совмещать в себе несовместимое. В некоторых вещах он был очень внимательным, но также многое упускал из виду. В дни рождения Минхо они обычно уезжали куда-то подальше от городской суеты и упивались вниманием друг друга. Но в дни рождения Чана они всегда находились в офисе. Вспомнилось, как Минхо, решив сделать сюрприз Чану, увёз его в горы, но тот никак не мог расстаться с телефоном, вися всё время на проводе с подрядчиками. В тот день он жалел, что их автомобиль не сломался где-то посреди трассы. После расставания они продолжали свои традиции касательно дней рождений, но постепенно это сошло на нет. Минхо смотрел в окно; люди, укутавшись в шарфы, бегло проходили мимо. Каждый сам по себе. Настроение у Лино было ни хорошее, ни плохое. Оно было никакое. Только сердце больно щемило от осознания действительности, в которой он жил. Впрочем, он привык откладывать все эти чувства в дальний угол своего сердца и старался не трогать этот ящик Пандоры. Его мысли прервал внезапно появившийся кусок торта перед ним, а напротив уселся Хан, который отводил свой взгляд куда-то в сторону. Минхо вопросительно посмотрел на него: щёки и нос порозовели, а тело всё ещё подрагивало то ли от холода, то ли от нервов. Его взгляд бегал по помещению, перепрыгивая с одного предмета на другой. Такого смущенного Джисона он видел впервые. — Не переживай, он без корицы. — Что это значит? — Никто не должен грустить в свой день рождения. Эта фраза прожгла до боли все внутренности Минхо. Он не ожидал, что такой, казалось бы, простой жест может завести механизм сердца, чьи шестрёнки давно заржавели. Последний раз торт ему дарили ещё в детстве. — Прости, свечки у них не нашлось, — добавил Хан, продолжая смотреть куда-то в сторону. — Почему ты не смотришь на меня? Хан тяжело вздохнул, но всё же перевёл свой взгляд на Минхо. Наступила громкая тишина. Хан не знал, что сказать, в то время, как Минхо продолжал изучающе анализировать его. Минуты превратились в часы, они смотрели друг на друга словно вечность. Джисон несколько раз пытался прервать зрительный контакт, но нечто неощутимое было в этом моменте. Словно в мире могут существовать только карие глаза напротив, которые сейчас так чарующе гипнотизировали его. Он не мог понять, какая эмоция спрятана за ними, не мог представить, о чём тот думает, и, к сожалению, не мог прочитать его мысли. Минхо был как учебнике по физике: если откроешь — ничего не поймёшь. Но если проведёшь различные эксперименты, решишь лабораторные и закончишь с вычислительными формулами, то сможешь приблизиться к ответу. Возможно. Минхо ухмыльнулся и, взяв ложку, принялся уплетать торт. — Спасибо. — Что? Джисону показалось, что… Минхо сказал “спасибо”? — Что слышал. — Стой, ты меня поблагодарил? — Джисон не умолкал и буквально светился от счастья. Заслужить благодарность Лино — это нужно постараться. — Слушай, у тебя есть планы на вечер? — невзначай спросил Минхо. — Ну, мне на сегодня ещё корректировки на планах отеля остались, а что? — Завтра закончишь, дуй за вещами и спускайся в паркинг. — В смысле? — На сегодня твой рабочий день окончен, иди быстрее, — торопил его Минхо, вставая со своего места, накидывая куртку. — А как же– — Насчёт Чана не беспокойся. Ты мой кадр, а не его. На последней фразе Минхо кинул на стол несколько купюр и направился к выходу. Хан последовал за ним. На улице Минхо заметил, что Джисон был одет в один лишь лонгслив. — А где твоя куртка? — В офисе. Минхо не сразу сообразил, почему куртка там, а не на нём, но потом понял: Хан сразу же выбежал за ним, позабыв надеть её. От такого жеста младшего его сердце сильнее защемило в груди. Он быстро снял свою куртку и накинул её на Джисона. Тот постарался скинуть её, говоря, что ему якобы не холодно, но Минхо был непреклонен. — Жду тебя в машине. Хан успел лишь кивнуть ему вслед и быстрым шагом направился в кабинет.***
Солнце медленно касалось кромки горизонта, окрашивая небо в множество оттенков: от огненных перьев на облаках до фиолетовых узоров где-то вдалеке. Джисон нежился в рыжих лучах, чувствуя их тёплое касание. Солнечные зайчики бегло цеплялись за лицо Минхо, выделяя его красивый профиль, повторяя каждый изгиб. Они сияли золотыми бликами на растрёпанных волосах и, падая тенью, скрывали его глаза; сползали тонкой нитью на ровный нос, а после и на пухлые губы — на них Хан остановил свой взгляд. Минхо легко касался руля, стуча по нему большим пальцем, и уверенно жал на газ, ускоряясь куда-то вдаль. Они уже давно выехали на трассу и Джисон не имел представления, куда несётся его начальник. В машине негромко играл проигрыватель, заполняя тишину между ними. — Куда мы направляемся? — Просто доверься мне, — тихо ответил Минхо. И Хан доверился. Он удобнее устроился на пассажирском сидении, закрывая глаза. Стало необычайно спокойно, и Джисон беззвучно уснул. Его разбудили чьи-то прикосновения к волосам. Открыв глаза, он увидел Минхо. — Доброе утро, спящая красавица. Джисон лишь недовольно что-то промычал. — Пойдём. Не дожидаясь ответа, Минхо вышел из машины. Хан вытянул руки в ленивой зевоте, а после огляделся вокруг и ахнул от восхищения. В лучах кровавого заката расстилалась зеркальная и безграничная гладь, сливаясь на горизонте в нечто единое и цельное. На её поверхности уже искрились блики, дрожа на волнах, словно создавая тропинку из света, по которой можно убежать в неведомый волшебный мир. И Хан готов был бежать, но остановился у самых краёв, где пузырчатые набеги волн касались песка. Стоя в немом восхищении с Минхо, они прощались с солнцем, приветствуя наступающие сумерки и серебряное белило луны. Лино привычным образом протянул пачку сигарет. Они постояли так некоторое время, пока ветер, принявший на себя холод моря, не окутал их в свои объятия — они поскорее убежали в автомобиль, включая всевозможные обогреватели. Джисон не переставал смотреть на Лино, который был по-особенному вдумчивый в этот вечер. В какой-то момент он даже заскучал по его едким замечаниям, ведь такой способ общения был привычен для них. Но сейчас он открывал и другие грани Минхо, не знакомые ему прежде. Нечто хрустальное было в нём и это хотелось защитить. Не зная с чего начать разговор, Хан судорожно копошился в своей памяти, ища способ хоть как-то растормошить Минхо. — Не хочешь сыграть во что-нибудь? Минхо перевёл свой взгляд на Джисона, отвлекаясь от своих мыслей. — Есть предложения? — Может “вопрос-ответ”? Знаешь её? — О нет. — Да ладно, не упрямься, будет весело. Минхо закатил глаза и нехотя кивнул в знак согласия. Ну точно “малыш”. — Отвечать только пра-а-авду, Минхо, помнишь? — протянул Джисон. — Да знаю я. Начинай, раз предложил. Хан, приложив палец к губам и задумавшись о чём-то, посмотрел на Минхо. Хотелось его как-то ободрить, увидеть улыбку на его лице и услышать задорный смех. Но Хан не знал, что могло бы развеселить его, поднять ему настроение. Хан понимал, что плохо знал Минхо, и это ему не нравилось. — Расскажи о самом счастливом воспоминании из детства. Минхо удивился вопросу, и ему понадобилось несколько минут, чтобы поворошить свои воспоминания. — Думаю, это была поездка в парк аттракционов, — Минхо еле заметно улыбнулся. — Это был единственный раз, когда мы куда-то выезжали всей семьёй. Мы жили в маленьком городке, поэтому ближайший парк находился в мегаполисе. Автомобиль отца сломался прям на трассе. Поначалу он хотел починить его, но попытки оказались неудачными. Потом он пытался поймать автостоп, чтобы хоть как-то добраться хоть куда-нибудь, но дорога была пуста. Он чувствовал себя виноватым, поэтому не переставал извиняться, но мы с мамой почему-то наоборот радовались. Его мобильный, который обычно трезвонил каждую секунду, был вне зоны доступа, и он наконец уделял всё своё внимание нам. Мама предусмотрительно прихватила некоторые закуски, поэтому мы просто устроили пикник в тени ближайшего дерева и играли в различные игры. Ближе к ночи отец разжёг огонь и начал рассказывать страшные истории. До парка мы так и не доехали. Отец считал, что устроил нам наихудшие выходные и пообещал, что в следующий раз наш семейный выходной будет в сто раз лучше. Но, к сожалению, следующего раза так и не произошло. На последнем Минхо с грустью вздохнул. Хан не ожидал такой искренности и мысленно ругал себя за вопрос. Он легко коснулся его руки, не зная, каким ещё способом проявить поддержку. Хан мучился в догадках, внутри понимая: ответ может быть болезненым, но всё же решился спросить. — Что случилось, Минхо? — Он умер. Авария, — кратко ответил Ли. К горлу подступил ком, и Хан окончательно растерялся. Он видел, что Минхо всё ещё тяжело говорить об этом, хоть тот и старался сохранять спокойное выражение лица. Лишь прожилки на скулах выделялись от сводимых в замок челюстей. — Прости, мне очень жаль… — Всё в порядке, это произошло достаточно давно. Теперь моя очередь? Минхо постарался поскорее перевести тему, глядя на растерянного Джисона и добавил: — Представь, что у тебя есть шанс вернуться в недалёкое прошлое и исправить только одно решение, что бы это было? — Думаю… — Задумался Джисон — Я бы не покупал кофе в то утро. — Это первое, что пришло тебе в голову? — улыбнулся Минхо, явно ожидавший другой ответ. — Теперь я задаю– — Нет, — перебил его Минхо, — ты задал два вопроса, если ты забыл, так что сейчас снова моя очередь, — Минхо выждал паузу. — О чём ты думаешь чаще всего в последнее время? Хан нервно закашлял. Он начал анализировать последние недели своей жизни и только сейчас заметил, что круг его интересов сузился до того, кто сидит перед ним. Эта мысль его пугала и заставляла краснеть. — О том, чтобы выспаться, — соврал Хан. — Ты же сам говорил, что нужно отвечать только пра-а-авду, — Минхо в издевательской манере передразнил Джисона. — Но это и есть правда, — Хан начал активно жестикулировать и тараторить, доказывая, что он не врёт. — Я действительно часто думаю о сне! Доля правды в этом всё же была. — Ладно-ладно, как скажешь. Спрашивай, малыш. — У тебя есть мечта? Минхо снова задумался, искренне не зная ответа на этот вопрос. — Ну? — не унимался Джисон. — Даже не знаю. Наверное, только в детстве была. — Не может быть. Все о чём-то мечтают. — Я помню, что мечтал стать таким, как мой отец. Он был архитектором. А сейчас… я не задумывался об этом, вряд ли у меня есть мечта. — Может, что-то незначительное? Хоть какое-то маленькое желание должно же быть. Даже если тебе это кажется глупым- — Я давно не ел домашнюю еду. Последний раз это было, когда я ездил к матери на её день рождения. Я умею готовить, даже люблю это дело, но только не для себя одного. Поэтому… — Минхо притих, не зная, что ещё сказать. — Теперь я задаю вопрос! — он с интересом смотрел на Хана приподнимая бровь. — Когда ты последний раз врал кому-то? Хан начинал теряться от вопросов Минхо. Его явно пытались загнать в угол. — Я никогда не вру. — Да ну? — с насмешкой спросил Лино. — А по мне не видно? — По тебе как раз таки прекрасно видно, когда ты врёшь. — И когда я врал по-твоему? — Например, на прошлом вопросе. — Тогда каков правильный ответ? — Не знаю, но я надеюсь, со временем ты мне сам расскажешь. — Ладно, признаю, отчасти я соврал, — сдался Джисон, — есть одна мысль, которая не оставляет меня в покое. — Поделишься? — Ну… Мне интересно, как люди после расставания могут продолжать оставаться в хороших отношениях. Разве обычно это не крики и скандалы? Минхо изучающе взглянул на Хана. Ему показалось, что он чего-то недоговаривает. — Чаще всего люди, конечно, на плохой ноте заканчивают отношения, но бывают и исключения. Всё зависит от партнёров и от того, при каких обстоятельствах они расстаются. Если между вами случилось то, что разбило другому сердце, то вероятность ссор и выяснения отношений высока. Если вы смогли поговорить и принять выбор каждого, то вы можете остаться и хорошими друзьями. Минхо заметил, что Хан всё ещё не был удовлетворён ответом: его выдавали руки, дёргающие рукав куртки, и то, с каким нетерпением он продолжил. — Это немного личный вопрос. — Разве у нас сегодня не все вопросы такие? — Минхо ободряюще улыбнулся. — Спрашивай, не стесняйся. — Были ли у тебя отношения? Просто ты всё своё время проводишь на работе и мне иногда становится интересно, не сложно ли встречаться с кем-то при таком графике? Минхо тяжело вздохнул, вытащил пачку сигарет и, указав пальцем на берег моря, вышел из машины. Хан последовал за ним. Лино затянулся тяжёлым дымом и некоторое время собирался с мыслями, Джисон всё это время стоял молча, послушно дожидаясь, когда Лино будет готов говорить. — Мои последние отношения длились, вроде, года два-три и те были лет пять назад. Как видишь, некоторые сложности есть, — выждав паузу, Минхо обратился к Джисону, поворачиваясь в его сторону. — А чем закончились твои последние отношения? — Ну… мы расстались не очень хорошо. — Расскажешь? Джисон потянулся за ещё одной сигаретой; морозный ветер заставлял коченеть от холода, но было комфортно вот так стоять и говорить о чём-то личном с Минхо. — Мне изменяли, — он сделал паузу и тяжело вдохнул, заполняя свои лёгкие едким дымом. — Не то, чтобы я страдал после разрыва, но было неприятно. — Давно это было? — Около полугода назад. Я тогда был занят своей дипломкой и не мог выделить достаточного времени партнёру. Это, конечно, не оправдывает его, но я понял свою ошибку. Его?, — удивился Минхо в своих мыслях. — И что же ты сделал не так, по-твоему? — спросил Лино. — Как я сказал, я был слишком занят, мы толком не виделись, а когда он приходил ко мне, то я не отрывался от своего ноутбука. Только спустя некоторое время я понял, как это отдаляло нас. Если бы мы тогда поговорили и он честно сказал, что я причиняю ему боль, которую я вовсе не хотел причинить, возможно у нас всё сложилось бы лучше, — Хан докурил сигарету. — Но он тоже хорош, мог сначала хотя бы расстаться со мной, а потом уже лезть в штаны к другим. Минхо озадаченно смотрел на Хана, широко раскрыв глаза. Что-то внутри разгоралось диким пламенем там, где давно всё засыпало сухой, мёртвой пустыней. В голове всплывали воспоминания, которые Минхо обещал себе никогда не тревожить, считая, что давно похоронил их. — А что бы ты выбрал сейчас, Хани? — То есть? — Отношения или карьеру? — И то, и то. Всегда можно прийти к компромиссу и просто поговорить. Я не смогу жить без архитектуры, но и без любви не смог бы. Минхо лишь хмыкнул, не зная, что ответить. — Теперь моя очередь задавать вопрос, только давай обратно в машину, я замёрз. Минхо кивнул и они снова вернулись в автомобиль. — Ну, раз уж мы говорим об отношениях, может, расскажешь о своих? — И что именно ты хочешь знать? — Всё, — уверенно ответил Хан. — Тогда мне стоит начать с самого начала? — Хан одобрительно кивнул и Минхо продолжил. — Думаю, тебе следует знать, что тот, о котором я буду говорить — это Чан. Мы знакомы с университета, но встречаться начали, когда я устроился на работу в компанию. По началу всё шло хорошо, но со временем, мы, скажем так, стали терять интерес друг к другу. Проблемы на работе также не помогали ситуации: уволился весь штаб архитекторов и нам нужно было это как-то вывозить. После расставания мы попытались поговорить и возобновить отношения, но в конечном итоге мы решили, что как друзья подходим друг другу лучше, чем партнеры. — А что ты испытываешь к нему сейчас? — Не знаю, это сложно объяснить. Думаю я ему благодарен, — Джисон непонимающе взглянул на Минхо. — Просто, мы с Чаном многое пережили вместе. Он был моим другом, врагом, коллегой, партнёром, любовником. Он просто был и этого было достаточно. Сейчас мы просто друзья и я благодарен ему за бесценный опыт. К горлу Джисона подступил ком, нечто тяжелое упало в грудной клетке, заставляя недовольно выдыхать и сжимать кисти рук в кулак. В голове появился рой мыслей, который Хан не в силах был остановить, и наконец, не выдержав, он громко выдавил из себя: — Тогда почему не он? — Что? — Почему не он здесь сейчас? Почему здесь я? Минхо недоумевающе посмотрел на Хана, который явно был зол. — Ты ревнуешь? Повисла тишина; Джисон не знал ответа на этот вопрос, он всё ещё злился, но на что именно — знать не хотел. Он вышел из машины: нужно было успокоиться и привести мысли в порядок. Минхо последовал за ним. Увидев, как Джисон нервно ходит из стороны в сторону, обильно затягиваясь никотином, он решительным шагом подошёл к нему и, взяв за руку, притянул к себе. — Да что с тобой, чёрт возьми? — Я… — терялся Джисон, находясь рядом с Минхо, — не знаю. Лино пристально вглядывался в глаза Хана, который отчаянно старался смотреть куда угодно, но только не в глаза Минхо. Хан боялся его взгляда: он смотрел так, словно мог прочесть и узнать то, чего не желал о себе знать сам Джисон. — Посмотри мне в глаза и ответь на вопрос, — уже немного мягче спросил Минхо, продолжая держать его руку. Джисон не мог выдержать такой близости. Его голова словно разрывалась на две равные части. В одной он так сильно желал касаться Минхо: его грубых рук и тонких пальцев, его спины, шеи, губ и даже длинных ресниц; бесконечно утопать в этих карих глазах — в них была вся сладость мёда и остриё стрелы, что целилась в самое его сердце. Другая часть хотела бежать как можно дальше, словно у его ног была пропасть и там Джисон непременно встретит свою погибель. Поэтому он всячески убеждал другую часть себя, что им нет никакого дела до Минхо, им будет лучше без него. И убедить себя ему удалось — он резко отдёрнул руку и отошёл на безопасное расстояние. — Прости, сам не знаю, что на меня нашло. Думаю, хватит на сегодня игр, — Хан ушёл обратно в машину. Минхо всё ещё был удивлён поведением младшего. Вернувшись в машину, он долго смотрел на Джисона, который, развалившись рядом, прикрывал глаза своей рукой. Минхо нежно коснулся его волос и легонько потрепал чёрные пряди.***
На обратном пути они уже ехали в кромешной темноте, лишь свет фар обрывал черноту степной глади, где простиралась трасса, по которой они возвращались в город. Джисон, затаившись, глядел в окно. Минхо ёжился от тишины; он прекрасно понимал, отчего Хан так неожиданно разозлился. В голове всё ещё всплывал образ Джисона, который смотрел на него с яростью. Его глаза пылали бурями эмоций, которые одолевали младшего. Младшего, которого так хотелось пленить в свои объятия. Хан понятия не имел, как его поведение обезоруживает Минхо. Он не подозревал, что смог найти одну единственную тропинку к его очерственевшему сердцу с самого начала, когда так соблазнительно извивался в его руках, а после околдовывал своим поцелуем; когда полупьяный разум Минхо готов был идти на всё, только бы овладеть им полностью, без остатка. А подаренный маленький кусочек торта в уютной кофейне оказался слаще всех десертов на свете и окончательно повлиял на его чувства. Это то, что Минхо старался предотвратить, но как оказалось, все попытки оказались безуспешными. В салоне тихо играл плейлист Минхо. Его мысли отвлекла одна песня, которую он заслушал до дыр. После тревожного мотива фортепиано вступала гитара, барабаны, а сама песня словно кричала от боли и отчаяния.The Birdsongs — Will You Save Me?
— Это моя любимая песня, — Минхо сделал звук погромче и стал тихо подпевать некоторым строкам.I'm tired of living this way The same way day after day With no hope of finding tomorrow
Джисон отвлёкся от вида за окном и уже завораживающе смотрел, как Минхо подпевает. Песня определённо была в его вкусе и он внимательно прислушивался к ней.Will you save me? I’m in too deep
Голос Минхо звучал чуть громче.I can't believe All the years I've spent seeking after lies Now I know the truth It is found in you Only you can satisfy
Минхо знал строчки песни наизусть, его голос отдавал тихой хрипотцой, когда он подпевал чуть громче в припевах. Хан впечатлился, изредка отбивая ритм пальцами.Will you take me? You're the only one
Сможешь ли ты, Хани? Когда песня закончилась, Минхо посмотрел на Джисона. — Как тебе? — Хорошо поёшь. Жаль, что я не знаю английский, но песня мне понравилась. Минхо удивлённо округлил глаза, а после залился громким смехом. — Может послушаем что-то из твоего плейлиста? Хан немного оживился, его глаза засверкали детским восхищением. Он быстро подключил мобильный через Bluetooth и стал по очереди включать песни, периодически комментируя их.***
Минхо вернулся в свою квартиру, привычным образом перемещаясь в темноте. Он всё ещё ощущал на языке приятное послевкусие сегодняшнего вечера. После того, как он с Джисоном вернулся в город, они заехали в ближайшую кофейню по дороге, чувствуя дикий голод. Впервые они обсуждали всё подряд: любимую музыку, любимые фильмы, любимую еду и любимую погоду. Они жадно узнавали друг друга, словно только что познакомились. Как оказалось у них довольно много общего. Минхо остановился у окна, перед которым он по привычке выпадал из реальности. В нём по прежнему отражалась густая чернота. Он тяжело вздохнул, ощущая, как постоялец этого дома под именем “одиночество” накрепко скрещивает руки вокруг его шеи и прижимает в свои холодные объятия. Минхо готов был разбить это окно, но заметил в его отражении голубоватое свечение. Наконец в тени дома отражалось хоть что-то. Шёлковая вуаль света мягко окутала силуэт Минхо, он посмотрел куда-то в бок и взглядом наткнулся на свой телефон. На экране светилось “непрочитанное сообщение”. Разблокировав дисплей, он взглянул на содержимое. Хан Джисон: Ты доехал до дома? Слушай, как называлась та песня, которую мы слушали по дороге в город? Минхо мягко улыбнулся и быстро ответил на вопрос, а после решил добавить.Ли Минхо: Спасибо за сегодняшний вечер.
Хан Джисон: Мне тоже было весело. Ещё раз с днём рождения.Ли Минхо: Спи давай. Завтра без опозданий.