***
Минхо с замиранием сердца оглядывал каждого, кто заходил в офис, и разочарованно вздыхал, когда видел там кого угодно, но только не Хана. Стрелка на часах уже давно перевалила за 9 часов утра. Где его черти носят? Я же говорил ему приходить без опозданий. Терпение лопалось, словно мыльный пузырь. Не выдержав, Минхо снова отправился на курилку, и в этот раз он увидел там своего обожаемого помощника. Джисон вдумчиво уставился вдаль и совершенно не обращал внимания на звуки надвигающихся шагов позади него. Когда старший окликнул его, Джисон продолжал его игнорировать, томно выдыхая горький дым, чем вызвал волну возмущения у Лино. — Я Вам не мешаю? — отвлёк его Минхо, положив руку ему на плечо. Джисон испуганно вскрикнул и подпрыгнул на месте, чем также напугал Лино, а после, сняв наушник, обратился к нему: — Прости, что? — Я говорю почему ещё не за своим рабочим столом? — Ох, я как раз туда собирался, — Хан начал быстрее затягиваться сигаретой, активно выдыхая дым. — Да уже докури нормально, а то ещё свалишься.***
С дня рождения Минхо прошло два дня, неделя близилась к концу. Всё постепенно возвращалось на круги своя. Минхо хоть и смягчился к Хану за пределами офиса, но на работе он оставался прежним придирчивым начальником, требуя от Джисона больше, чем от других сотрудников. Хан раздражался временами, но относился к замечаниям с большим пониманием и старался не повторять ошибки дважды. В перерывах от работы, на курилке, или в редких случаях, когда Минхо подвозил Хана и Феликса до дома, Джисон старался найти любой повод поговорить с ним. Побыть рядом. Каждый контакт с Лино был как мощный разряд дефибриллятора по оголенным нервным окончаниям. Хан всеми силами старался сдерживать себя: сдерживать сбившийся пульс, когда грубые пальцы так ласково касались его волос и трепали пряди во все стороны; старался скрыть мурашки на теле, когда Минхо нависал над ним и в подробностях объяснял принципы крепления чего-то; старался успокоить сбившееся дыхание, когда слышал бархатный голос Минхо, который звал его по имени. Хан также заметил пустующий стол, за которым обычно сидел ГАП, понимая, что ссора Минхо и Чана продолжалась. Однако несмотря на их натянутое отношение друг к другу, некоторые вещи остались неизменными. К примеру, они продолжали вместе обедать, словно это устоявшаяся традиция, которую даже в ссоре они не в силах были разрушить. Между ними было много правил, и другим туда вход был закрыт.***
— Хани, не хочешь с нами в кино? — Хёнджин убирал свой рабочий стол. Время близилось к шести часам вечера и на удивление работа была выполнена, а впереди были долгожданные выходные. Хан без раздумий согласился. — А во сколько сеанс? — Где-то через часа два. — А кто ещё идёт? — Феликс и, быть может, Минхо и Чан, если они согласятся, — выждав паузу, Хёнджин продолжил, — мы можем поехать сейчас или дождаться остальных и выехать вместе, они вроде на совещании. — Давай сейчас. Хван одобрительно кивнул и, надев куртку, вышел из офиса.***
Билеты куплены, кола, снэки и попкорн тоже. Оставалось только дождаться остальных, но то, что ребята опоздают было понятно, когда двери в кинозал открылись, пропуская зрителей. Хван предложил пройти внутрь и сесть на свои места, а когда ребята прибудут, он выйдет, чтобы встретить их. Под конец рекламы Хёнджин каким-то образом уже опустошил своё ведро попкорна и бесстыдно отбирал у Джисона, на что второй периодически кусал его за руку. Хван был не из тех, кто сдается так легко, и приходилось отбивать каждое обжаренное зерно. — Это моё! Не трожь, хэй, отдай! — Хан забрал свой законный попкорн практически со рта Хвана. — Жадина! Как только фильм начался, Хёнджин получил долгожданное сообщение. — Так, они приехали, я сейчас приду. — Купи себе попкорн! Сидящие рядом зрители тут же зашипели, призывая Хана вести себя потише. Спустя некоторое время в зал наконец вошли опоздавшие Минхо, Феликс, Чанбин и сопровождавший их Хёнджин. Ёнбок с Хваном, следуя своему плану, пропустили Ли вперёд, на место рядом с Ханом. Посадить самого болтливого и того, кто любит тишину — было не самой лучшей идеей. Хан периодически комментировал поступки актёров, подмечая сюжетные дыры и многое другое. Минхо, привыкшего смотреть фильмы в тишине и одиночестве, отвлекал голос Джисона. Поначалу он шипел, просил быть тише, но это помогало только на несколько минут, поэтому, не придумав ничего лучше, Ли просто начал запихивать Хану попкорн в рот каждый раз, когда тот собирался что-то сказать. Всё это стало забавлять его. Хан, по мнению Минхо, смешно пережёвывал пищу, надувая щёки, которые хотелось подёргать в разные стороны. Хан, привыкший, что его кормят, уже на автомате стал тянуть губы в сторону Минхо, показывая, что он готов к новой порции. Старший умилялся такому жесту и ловил себя на мысли, что ему хочется попробовать их на вкус. Ещё раз. Старший взял очередное зерно и протянул к губам Хана, второй на автомате схватил его, прикасаясь губами к грубым пальцам. Минхо нервно сглотнул, почувствовав их нежность и мягкость и не сдержавшись, еле коснулся желанных губ. Хан перевёл взгляд на старшего, отвлекаясь от фильма. Между ними, казалось, натянулись нити, словно хрупкие мосты, — одно движение могло всё разрушить. Хан приблизился и прикусил кончик его указательного пальца. Сердце Минхо готово было выпрыгнуть в этот момент. Было нечто сакрально хрупкое и возбуждающее в поступке Джисона, и Минхо просто не мог сопротивляться. Джисон разомкнул губы и как ни в чём не бывало вернулся к просмотру фильма, а Ли все ещё чувствовал тепло его губ на своём пальце. Спустя долгие два часа фильм подошёл концу и ребята отправились вместе ужинать, обсуждая фильм. — Кстати, не хотите завтра собраться у меня? — вдруг предложил Ёнбок. — О, я приду, — тут же ответил Хван. — Я ещё не знаю, — задумался Со. — Думаю будет весело, я приду, — ответил Хан. Минхо проверил свой телефон и, не обнаружив там новых оповещений, быстро ответил: — Почему нет, я буду, Ликси. Немного обговорив ближайшую посиделку у Феликса, они, наконец, собрались по домам. — Ликси, у тебя нет планов? Может прогуляемся? — обратился Со. — Хорошая идея, я не против, — улыбаясь ответил Ёнбок. — О, у меня тоже нет планов, я с вами. Чанбин мысленно закатил глаза, но противиться не стал. Хан и Минхо лишь помахали ребятам на прощание. — Он явно не рад компании Хвана, — сказал Минхо, дождавшись, когда ребята отойдут на приличное расстояние. — Это было легко прочесть по его лицу, — согласился Хан. — Ну что ж, домой? — предложил Ли. — Сегодня слушаем мой плейлист.***
Феликс тихо напевал себе под нос, пока смешивал ингредиенты для брауни в миске. Ему хотелось впечатлить своих коллег, ведь это был первый раз, когда они собирались у него дома. Кроме Минхо — он был частым гостем в его небольшой квартире. Помогал перетаскивать вещи при переезде, когда Феликс простужался, он привозил ему лекарства или просто наслаждался с ним холодным пивом в конце рабочей недели и болтал о наболевшем. Они не были закадычными друзьями и уж тем более не лучшими друзьями, но их верность и забота друг о друге была превыше всего. Их знакомство было не самым гладким. Ликс, как и все, считал Минхо холодным и закрытым, не подпускающим к себе посторонних, но позже он понял, насколько сильно ошибался. Лино был добряком и очень переживал за своих близких, хоть и старался не показывать этого. Наконец Ёнбок вылил шоколадную массу с миски в специальную формочку и отправил это всё в духовку. С горячими закусками он решил не возиться и заказал несколько пицц, снэки и курочку в кляре. Осталось только дождаться гостей. Первым прибыл, как это ни странно, Минхо. Хёнджин и Хан опаздывали, что в целом тоже не удивительно. Чанбин, хоть и с опозданием, но согласился приехать, что обрадовало Ликса. Вчерашним вечером они довезли Хёнджина до дома, а после до утра болтали обо всём на свете, не замечая, как наступил рассвет. Со на работе всегда казался строгим, угрюмым, вечно спорящим с ГАПом, не стесняясь в выражениях. Но на корпоративе он проявил себя с другой стороны. Когда Ликс вернулся с ночного клуба и ему было совсем нехорошо от количества выпитого, Со заботливо подавал воду и смеялся над его неопытностью, пообещав, что научит его правильно пить. Утром он лечил бедолагу от головной боли таблетками, водой и похмельным супом. Ликс высоко оценил эту черту в нём. Также оценил и многие другие его качества, подмечая красивую внешность, крепкие мышцы и мягкость характера, которую тот проявлял рядом с ним. Неожиданно для самого себя, Ликс испытывал приятные и нежные чувства, трепетный интерес и желание узнать о нём побольше. Минхо тихо сидел в гостиной за ноутбуком, заканчивая чертить какой-то объект. Феликс принёс холодную стеклянную бутылку пива, поставил её на журнальный стол перед ним и присел рядом. — Лино, ты же мне доверяешь? — Конечно, а к чему вопрос? — Тогда могу я спросить прямо? — Да, — насторожился Минхо. — Тебе нравится Хан? — Ну, ему много чему ещё предстоит научиться, но в целом у него большой потенциал, — вздохнул Минхо. — Нет, ты меня не понял, как парень он тебе нравится? Минхо в ступоре посмотрел на него, не зная, что ответить. Немного замявшись, он всё же продолжил: — Не понимаю, о чём ты говоришь. — Ты из-за Чана больше не хочешь встречаться с коллегами? — не отступал Феликс. — Мои отношения с Чаном давно в прошлом, и с чего ты вообще взял, что мне нравится Джисон? — С того, что… — не успел он договорить, как раздался звонок. Ликс вздохнул и пошёл открывать дверь, за которой послышались голоса опоздавших: — А мы точно правильно приехали? — В смысле, Хёндж- — Правильно! — ответил Феликс, впуская гостей. Хван и Джисон прошли внутрь квартиры, стараясь идти ровной походкой и без лишних движений, словно роботы. Ёнбок не мог понять причину их странного поведения, пока не услышал стук стеклянных бутылок из рюкзаков за спинами ребят. Они неловко переглянулись, а после залились смехом словно стадо лошадей. — Алкашня! — послышался голос Минхо. Спустя минут сорок приехал опоздавший Чанбин, который также не пришёл с пустыми руками. Феликс успел урвать заранее несколько кусочков пиццы и других закусок для долгожданного гостя, а после свято охранял от Хёнджина. Брауни тоже уже был готов. Украсив его мороженым и листом мяты, он угостил Со. Чанбин не мог скрыть своего восхищения: — Ликс, это лучший брауни, что я ел в своей жизни! Остальные честно согласились с ним. Они просидели так ещё пару часов, шумно обсуждая работу и другие темы, которые также плавно перетекали обратно к архитектуре. Наконец, Ёнбок их прервал: — Предлагаю сыграть в “Монополию”. — А как в неё играть? — спросил Минхо. — Ты никогда в неё не играл? — удивились все. Минхо отрицательно покачал головой, и все удивлённо заохали. — Ну смотри, правила довольно просты… — начал Чанбин, чувствуя повышенную ответственность. Он принялся рассказывать правила и логику игры, применяя также и профессиональные термины, считая, что Минхо так будет понятнее. Феликс в это время раскладывал подушки по полу, в центре расположил карту, а Хан и Хёнджин морально поддерживали его. — Хорошо, я понял, давайте начнём! Минхо, как истинный стратег, внимательно ознакомился с ценами на участки и дома, предварительно спланировав ход игры. — Я профи в этой игре, так что без обид, ребят, если вы мне проиграете, — самонадеянно сказал Со. — Это мы ещё посмотрим, — не менее самонадеянно ответил Хан. Игра шла своим чередом. Потеряв счёт времени, они не заметили, как прошёл час, а потом и два; за окном медленно темнело. Всё начиналось тихо и спокойно. Чанбин по доброте душевной раздавал всем, как ему казалось, бесценные советы, в которых на самом деле никто не нуждался, и порой ребята поступали совершенно наоборот, чем вызывали недовольство Чанбина. Когда были выстроены первичные дома и аренда на них росла, игра приобрела более шумный характер. Минхо везло как никогда, ему выпадали самые лакомые участки, чего не скажешь о Чанбине, который выезжал только за счёт единственного козырного участка. Феликс находился ровно по середине. Хёнджин и Хан выживали как могли, становясь крупными должниками у банка. Монополия — удивительная игра, способная обнажить истинное лицо товарища. В жизни вы можете быть самыми близкими друзьями, которые придут на помощь в трудную минуту, но не здесь. Не в этой игре. Ложь, обман, манипуляции — вот какие качества проявили игроки, ни разу не стыдясь топить своего друга в долгах. Напряжение нарастало; довольное лицо коллеги, которому ты отдаешь последние деньги, не оставляло равнодушным никого и заставляло морщить лицо в отвратительной гримасе. Хёнджин вылетел первым, потеряв все деньги и оставшись в долгах у Чанбина, после он отдал свои участки в счёт уплаты долга. Хан же задолжал Минхо, о чём второй периодически напоминал и интересовался, чем же Джисон собирается платить за дорогостоящее пребывание в отелях, которые построил Минхо. Хван всячески мешал им, отвлекая Хана от игры. Вторым вылетел Хан, повторив судьбу первого банкрота, отдав свои участки Минхо. Троица играла уже достаточно долго, борясь друг с другом за каждый участок, применяя все самые грязные методы, на какие только они были способны. Даже Чанбин, что до этого был довольно терпелив к Минхо и давал ему советы, теперь захлёбывался от негодования. Хван и Джисон решили уйти на кухню и там продолжить пить пиво за разговорами, периодически отвлекаясь на крики со стороны гостиной. Позже к ним присоединился Феликс: — Я никогда не думал, что они будут так грязно играть! Хван лишь протянул ему бутылку пива и пригласил за стол. — Кажется, они надолго, — прокомментировал Хан, слыша дьявольский смех Минхо и отчаянные возмущения Чанбина. Грань между игрой и принципиальной победой давно стёрлась, и Чанбин с Минхо играли так, словно от этого зависела их жизнь. Когда один из них попадал на участок соперника и не желал платить большие деньги за его аренду, то в ход шли напоминания о добрых поступках в сторону другого. — А помнишь, когда вам срочно нужен был расчет арматуры в плите перекрытия в паркинге?! Кто тогда вам её пересчитал и даже не пожаловался?! — Так это был твой косяк, Бинни, и ты тогда ещё месяц нам это припоминал. — А кто вас с Чаном кормил, когда вы до утра чертили и забывали кушать?! — Ага, ты сам это всё и съедал! Их спор переходил на нешуточный разбор полётов. Даже обычно спокойный Минхо не стремился сдаваться и на каждое слово находил десять в ответ. Феликс прикрыл дверь в кухню, чтобы хоть как-то приглушить их громкие голоса. — О, меня недавно научили делать один коктейль, — начал Хёнджин, доставая несколько стаканов, пиво, соджу и спрайт, что купили они с Ханом. — Я даже не удивлен, — закатил глаза Феликс, но всё же приготовился к демонстрации напитка. — Всё просто, наливаем рюмку соджу, потом рюмку пива и секретный ингредиент, — пояснял каждое своё действие Хван, — спрайт! А теперь... Он крепко зафиксировал свою ладонь, а после, словно профессиональный бармен, несколько раз потряс, разлив несколько капель на себя. Напиток запенился, и он протянул его Джисону. Тот тут же принялся пить содержимое, а “бармен” помогал ему допить всё до конца, приподнимая за дно стакана. — Честно говоря, я ожидал худшего, — честно ответил Хан, протирая рот салфеткой. — Я редко пью в универе, но был один случай в общаге. Мы тогда играли в «я никогда не…» и кто-то сказал, что никогда не пил соджу, и мой сокурсник весь вечер готовил нам такой коктейль, — сказал Хёнджин. — О, интересная игра, может сыграем в неё, когда эти двое закончат? — Ты думаешь, что они закончат? — приподнял бровь Хван. И как по зову с гостиной вышел Минхо. Направляясь на балкон через кухню, он по пути закусил зубами фильтр сигареты и демонстративно закатил глаза, когда следом за ним, возмущаясь, бежал Чанбин. — Кто так играет, Лино? Разве ты считаешь это честным? — Умей проигрывать, — самодовольно усмехнулся Минхо. Они ещё долго о чём-то спорят на балконе. За полупрозрачной тканью занавески Джисон мог видеть, как дьявольски улыбается Минхо, а Чанбин пытается что-то донести до него, сгибая пальцы, приводя, видимо, примеры и разные аргументы о его правоте. Троица тоже не теряла времени зря. Они распивали новые коктейли Хвана, который с каждым разом улучшался в своём мастерстве. Джисон, давно не куривший, хотел выйти на балкон, но выслушивание этих двоих отбивало всё желание. Дверь балкона приоткрылась, и Минхо практически вышел, как его затащили обратно крепкие руки Со. — Я не договорил! И Лино пришлось продолжить участие в дискуссии, которая совершенно его не интересовала, и выкурить ещё пару сигарет. Если бы Феликс знал, каким скандалом может обернуться игра в монополию, он бы никогда её не предложил. Когда все были в сборе на кухне и снова обсуждали игру, то это больше напоминало громкое кудахтанье куриц, чем спор взрослых, эрудированных и образованных людей. В конце концов нервы Феликса сдали и он выронил металлический поднос с брауни, тем самым обратив внимание на себя, а после с милой улыбкой, с которой улыбаются обычно маньяки, тихо и вежливо произнёс: — Уважаемые и не очень господа. Я очень надеюсь, что мы все сделали выводы насчёт игры. Теперь мы можем прекратить споры и продолжить на более мирной ноте? Все мирно закивали, и наступила неловкая тишина. Ребята стали более вежливыми друг с другом, а Хёнджин, чувствуя себя более расслаблено, чем другие, предложил сыграть в “я никогда не…”. Честно говоря, это было первое, что пришло в голову, просто ему хотелось немного развеселить ребят. Идею все дружно поддержали и направились обратно в гостиную. Игра начиналась спокойно; каждый говорил о более обобщенных вещах, которые не делал. Постепенно все больше расслаблялись и пиво этому помогало. Они не были пьяны, но после рабочей недели они чувствовали, как их мозг начинал отдыхать и забывать о срочных чертежах и бесконечной стройке. Сейчас они были простыми уставшими людьми, которые хотели провести время в приятной компании, а не горбатиться перед компьютером, как зачастую они делали свои выходные дни. Чанбин, вспомнивший своё недавнее поражение, не устоял перед колким замечанием в сторону кое-кого: — Я никогда не предавал друзей. Минхо назло Чанбину демонстративно поднял свою бутылку пива и сделал пару глотков. В итоге после недолгих споров выпили все, кроме Чанбина, который отчаянно доказывал, что честнее и преданнее него никого нет. — Я никогда не проигрывал в монополию, — следующий по кругу был Минхо. — Новичкам везёт, — прокомментировал Со. — Я никогда не курил, — после недолгих раздумий сказал Феликс. Отпили все. Впрочем, Феликс знал, что выпьют как минимум трое из их компании, но его удивило, что выпил Хёнджин. — Ну я пробовал, — скромно ответил на незаданный вопрос Хван. — Я никогда не бил тату, — Джисон хитро улыбнулся и быстро посмотрел на Минхо, который взглядом ответил: “вызов принят”. Вместе с Минхо выпил и Хёнджин, на что остальные также удивлённо посмотрели на него. — Она в не совсем приличном месте, поэтому я никогда не говорил о ней, — также скромно сказал Хван. Настала очередь Хвана, и ему пришлось изрядно напрячь мозги, чтобы вспомнить, чего он не пробовал делать. — О, у меня никогда не было отношений. — Что, совсем? — удивился Хан. — А как же… — начал Феликс, припоминая некоторые случаи из разговора. — О, господи, Ликс, мы не встречались, это было интрижкой. — А почему? — недоумевал Чанбин. — Ну, так сложилось. Я довольно свободолюбив, а отношения душат меня. Дальше игра шла своим чередом. Ребята делились своими мыслями, а война между Лино и Чанбином продолжалась в своей привычной манере. Минхо старался ещё и потопить Джисона, но тот также находил, что ответить. Постепенно споры перешли на громкий хохот и каждый старался чем-то подколоть другого. Вспоминались разные моменты с работы. Незаметно для всех, все стали будто ближе друг к другу, такие посиделки ненавязчиво сближают людей. Расходились они уже ночью.***
Наступила новая неделя, дни пролетали быстро. Чанбин частенько спускался к архитекторам и проводил с ними большее количество времени, чем раньше. Кабинет инженеров находился этажом выше, поэтому они не так часто сталкивались друг с другом. Со скорее чаще навещал Феликса. А когда он сталкивался с Лино, то не упускал возможности припомнить ему монополию, в которой, по словам Со, Лино поступил с ним хуже врага. Каждый день напоминал день сурка. Джисон с утра приезжал на работу либо слишком рано, либо слишком поздно. Он ненавидел находиться внутри удушающей толпы, ловил панические атаки, из-за которых был вынужден позже садиться на более свободный автобус. А в связи с тем, что работал он допоздна, просыпаться пораньше стало практически невозможным. Поэтому к его опозданиям привык даже Минхо и уже никак не комментировал, когда Джисон приезжал на полчаса позже положенного времени. До позднего вечера он отрывался от монитора только для того, чтобы покурить и поесть. О еде ему напоминал Минхо, либо Хёнджин, когда присутствовал на работе. Феликс всё чаще обедал с Чанбином. Наступила пятница, но от этого Хану легче не становилось. Прикинув объём необходимых чертежей к понедельнику, он с грустью осознавал, что проведёт в офисе ещё субботу как минимум. Этим утром Минхо был на строительной площадке, поэтому в офис он приехал уже к обеду. В коридоре он столкнулся с Чаном. — Ох, Лино, идёшь на обед? После дня рождения их отношения были, мягко говоря, натянутыми. Переговаривались они только по делу и кратко, но изменять традицию "обедать вместе" они не стали, поэтому Минхо последовал за ГАПом. По истечении стольких лет дружбы они научились уживаться друг с другом, даже если ссорились по-крупному. После их расставания они жили по негласному правилу "на работе только о работе" и все другие личные вопросы обсуждались за её пределами. — Какие планы на вечер? — прервал тишину Крис, стоя рядом с ним в лифте. — Странно, что тебя это стало интересовать. — Да, Ли Минхо, меня это интересует, — Чан выделял каждое слово, стараясь говорить более спокойно. — Предлагаю вечером пройтись по парку. — С ума сошёл? В такой холод? — Не волнуйся, я тебя согрею, — уже мурлыкал Чан. Минхо строго посмотрел на Чана взглядом "прекрати это немедленно" и вежливо отказал: — На сегодня планы, так что грей себя сам. — У тебя кто-то появился? Ты разбиваешь мне сердце, — Чан схватился за грудь. — Да, называется личная жизнь, но ты, кажется, с ней ещё не знаком, — Минхо положил ладонь на его руку и переместил её с правой стороны на левую, — а сердце, кстати, находится тут. — В любом случае отказа я не приму, ты мне ещё желание должен. — Какое желание? — За Джисона. Ты твердил, что его пятки будут сверкать, убегая из нашей компании, но как видишь, он остался. Крис хитро улыбнулся и подмигнул, на что Минхо лишь закатил глаза и нехотя согласился.***
Вечер наступил быстро, и Чан торопил Минхо поскорее закончить со всеми делами, стоя в дверном проёме. Минхо свернул все программы, не забыл сохраниться перед выходом, а после перевёл взгляд на Джисона, который молча щёлкал мышью. — Хани, не засиживайся допоздна. Джисон устало кивнул, проводил ведущего взглядом и тяжело вздохнул. Когда двери закрылись с обратной стороны, он поплёлся на курилку, накидывая на себя куртку. В кабинете оставались ещё другие архитекторы.***
— Кристофер Бан, ты решил угробить меня? Минхо чувствовал, как кончики пальцев начинали коченеть, но Чан продолжал тащить его вглубь парка. — Ты можешь идти молча? — Я боюсь, что ты забудешь о моём существовании. — Тут немного осталось. После нескольких десятков метров они наконец подошли к небольшой будке, в которой готовили различную еду на вынос. По яркой вывеске Минхо неожиданно вспомнил её. — Погоди, это та самая будка с самыми дешёвыми и вкусными бургерами? Настроение Лино значительно улучшилось от нахлынувших воспоминаний, уносящих его в далёкое прошлое. Когда Минхо только устроился на работу и был ещё стажёром, они часто гуляли в этом парке и ужинали вместе с Чаном. Тогда ещё неуверенный в себе молодой архитектор Минхо с таким же новичком Бан Чаном ели местные бургеры и делились мечтами о будущем. В то время всё было иначе и они были совсем другими. Минхо было интересно: изменился ли вкус бургеров сейчас? — Я сам так удивился, когда недавно нашёл их и сразу решил, что мы должны поесть их хотя бы ещё один раз. Они быстро заказали по паре бургеров, напитков и горячей картошки фри. Им быстро выдали их заказ, и они на одном дыхании вернулись обратно к машине. — Да уж, в те времена мы ели их в такой холод, не верится, — вспоминал Минхо, располагаясь в машине Чана на пассажирском сидении. — Ага, сейчас я на такое точно не соглашусь, — Чан быстро включил печку и подогрев сидений. Они молча принялись уплетать бургеры, смакуя каждый кусок. Минхо отдал должное: вкус ничуть не изменился, и бургер был по-прежнему хорош. Они молча переглядывались, не желая прерываться на разговоры, взглядом подавая друг другу знаки "сначала еда, а потом всё остальное" — это тоже не изменилось с годами. — Господи, страшно представить сколько лет назад мы его ели. — Лучше не считай, — ответил Чан. — Может прогуляемся немного? — Тут вроде есть кофейня рядом, я бы выпил чая или кофе. Наметив следующий маршрут, они, не торопясь, пошли в направлении, которое указал Минхо. Какое-то время они шли молча, но не было в этой тишине неловкости, скорее наоборот. — Прости, — тихо начал разговор Чан. — За что ты извиняешься? — Ты ведь сам знаешь. — Я-то знаю, а ты? — За день рождения. Прости, я неправильно поступил. — Только тогда? Чан с прищуром посмотрел на своего друга, Минхо лишь пожал плечами. — Ты всё ещё держишь обиду за прошлое? — Нет, просто констатирую факт. Минхо остановился и достал пачку сигарет, на автомате протянув её Крису. — Ты всегда был таким, Чани. — Каким? — Влюблённым в работу, — сделав паузу и выдохнув большой сгусток дыма, Минхо с тихим смехом продолжил, — раньше я даже ревновал. — Ты никогда не говорил мне этого, — засмеялся в ответ Чан. — Разве это что-то поменяло бы? — Кто знает. С того момента, как мы расстались, мы никогда не поднимали эту тему, — Крис говорил всё также невозмутимо, словно они обсуждали самый скучный футбольный матч. — А ты бы хотел мне что-нибудь сказать, раз у нас такой откровенный разговор? — Я ни о чём не жалею, — после паузы ответил Чан. — Это ты к чему? — Это я к тому, что мы когда-то встречались. — Удивительно, что ты помнишь это. Бан закатил глаза. Временами разговаривать с Минхо было невозможно. Он потянулся за новой сигаретой и продолжил: — Я к тому, что ценю то время, которое мы провели вместе. Прости, если был законченным эгоистом, — Крис затянулся несколько раз, обдумывая свои дальнейшие слова. — Я знаю, что своими поступками делал тебе больно, но того, что было уже не исправить. Других слов от Криса он не ждал. — Когда мы встречались, это действительно было неприятно, — честно сказал Минхо — но со временем я принял тебя таким, какой ты есть. Ты надежный начальник, не очень хороший друг и хреновый парень, однако, я тоже ценю то время, которое мы провели вместе. — В таком случае между нами всё в норме? — Как обычно, Чани. Они продолжили свой путь к кофейне, разговаривая на разные темы. К этому разговору они больше не возвращались, но где-то глубоко внутри Минхо чувствовал облегчение. Прежде Чан никогда не признавал своих ошибок, считая, что он прав, или делал вид, что ничего не произошло. Но сейчас он понимал, что Чан по-настоящему переживал из-за их ссоры, старался извиниться и загладить вину, что в целом было удивительно для него. Минхо лишь надеялся, что он извлечёт все уроки из прошлого, и в будущем он сможет найти человека, с которым будет счастлив. Минхо тоже пора закрыть прожитые главы и поставить на дальнюю полку пылиться, никогда их не тревожить и смело смотреть в будущее. Сидя за столом в кофейне, он грел руки о чашку кофе и ненароком вспомнил о другом любителе кофе. Интересно, чем сейчас занят Джисон? Скорее всего ещё в офисе. Неожиданно ему захотелось увидеть это шумное создание. — Лино, я правда такой хреновый парень? — перебил его мысли Чан.***
Джисон подошёл к самому краю балкона, наблюдая красивый вид на ночной город. Красные и белые огоньки искрились на фоне чёрных сумерек. Осенний ветер ледяными пальцами проникал под куртку, заставляя его тело дрожать. Возвращаться в кабинет он не спешил, его одолевал рой мыслей и с ними нужно было что-то делать. Он не мог отделаться от неприятного чувства, с которым провожал взглядом Минхо, когда тот уходил куда-то с Чаном. Ревность? Зависть? Желание оказаться на месте Чана? Ни один из вариантов ему не нравился. Однако с некоторыми желаниями ему пришлось считаться и быть честным с собой. Хотелось сблизиться с Минхо так же, как был близок Чан. Быть таким же значимым для Минхо, каким значимым был Чан. Нет, хотелось быть ближе, чем Чан. Все эти недели Хан ежедневно боролся со своими чувствами, говоря себе, что Минхо лишь заносчивый начальник, и он никак не может вызвать интерес у Джисона. Но правда была груба и прямолинейна, она опровергла все его доводы, ткнув его в свои же чувства, словно котёнка. Как понять, что тебе человек не безразличен? С самого начала было всё предопределено. Когда Хан опрокинул кофе на тогда ещё не знакомого парня, он удивился его красивым глазам — они его сразу пленили. Далее были дни игнора, завал работой. Минхо раздражал. Но всё же Джисон хотел его впечатлить. Бессонные ночи давали о себе знать, голова трещала и было тяжело как морально, так и физически, и Минхо был рядом. Научить человека курить — сомнительный повод сблизиться, но ему хватало и этого. Те моменты, что они проводили на балконе, стали драгоценными крупицами в памяти. Так он мог быть ближе. Хотя бы так. Дальнейшие события сильнее вскружили голову. Обнаженный Минхо в душе. Танец. Поцелуй. Поездка в приют и радость в его глазах. День рождения. Чувства, что он испытывал к Минхо, были словно американские горки. Они то поднимали его высоко в небо, заставляя его чувствовать необычайную легкость и приятное волнение внизу живота, то сбрасывали его обратно вниз, вынуждая чувствовать щемящую боль в области сердца. — Блять. Мне нравится Минхо.