Разбор мифов вокруг Легендариума Толкина

      Есть такой фэндомный миф вокруг мира Толкина — особенно популярный у хэйтеров данного автора и/или симпатизантов Моргота, Саурона или Сарумана — что, якобы, техника в толкиновском Средиземье — дело чуть ли не исключительно «тёмное». В рамках этой парадигмы противостояние «светлых» и «темных» (не самые удачные термины, ну да ладно) трактуется в ключе противостояния «прогресса» и «отсталости», в котором на роль носителей прогресса назначены, вестимо дело, Ангбанд, Мордор и Изенгард, а на роль носителей отсталости — народы, не желающие признавать их власть над собой (в первую очередь, эльфов и людей Запада Средиземья). В еськовском «Последнем Кольценосце» подобная точка зрения вообще канонизирована.       Описанный Толкином мир, правда, этой благостной картинке несколько противоречит. Достаточно вспомнить следующий пассаж из «Сильмариллиона»: «Захваченных нолдор Моргот редко предавал смерти — ибо нолдор искусны были в кузнечном деле и горном промысле: умели добывать руды металлов и драгоценные камни»[1]. То есть своих орков — которых у него был вагон и маленькая тележка — для этого почему-то не хватало. Возможно, потому, что лучшие мастера Средиземья — это, собственно, и есть нолдор (а также их друзья-гномы), а орки в этом плане отнюдь не блещут (причём эльфийские мечи ещё и светятся при приближении орков — о способности орков создавать мечи с такого рода характеристиками нигде не сказано)? И ценятся именно эльфийские мечи, а не, к примеру, мечи, сделанные орками.       Да и человеческие народы Средиземья под властью Ангбанда, Мордора и Изенгарда почему-то особых высот развития в сравнении с эльфами и дунэдайн не демонстрируют. Напротив, во Вторую Эпоху под чутким руководством друзей Моргота из числа умайар, орков и истерлингов народа Ульдора находящиеся под их власти племена людей Средиземья пережили ужасающую деградацию, вплоть до, по-видимому, упадка земледелия и строительных навыков: «Ибо в те дни люди, в большинстве своем пребывая под властью Тьмы, сделались малодушны и слабы. И, придя к ним, многому стали учить их нуменорцы. Пшеницу и вино привезли они, и научили людей сеять зерно и молоть муку, обрабатывать дерево и обтесывать камень» («Сильмариллион»). Да, позднее Саурон действительно развивал человеческие народы Востока и Юга Средиземья — но он в этом отношении, мягко говоря, нетипичный умайа (начиная с того, что после Войны Гнева он от Моргота отрёкся). Но даже подвластные ему люди вооружены (за вычетом Нуменора) холодным оружием.       К слову, что такое техника? Техника — это создание инструментов воздействия на окружающий мир, чтобы изменить его в нужную для тебя сторону. Если брать тех же нолдор, то они активно создавали инструменты, служащие этой цели (делающие окружающий мир удобнее для них) — Сильмарилы Феанора и Кольца Власти, сделанные Гвайт-и-Мирдайн во главе с Келебримбором (антиэнтропийный эффект), Палантиры (средство связи), Лампы Феанора (негасимые светильники). Да, Кольца Власти Гвайт-и-Мирдайн делали вместе с Сауроном (хотя сама идея подобного проекта у Келебримбора, по-видимому, родилась ещё до встречи с ним — см. историю камня Элессар, который тоже должен был служить борьбе с «угасанием мира», по одной из версий «Неоконченных сказаний Нуменора Средиземья» сделанного им для Галадриэль) — но, почему-то, без них Саурон ничего подобного создать не смог — Единое Кольцо служило не исцелению Средиземья, а исключительно в качестве источника неуничтожимости для Саурона и средства контроля над всеми остальными кольценосцами.       Конечно, можно сказать, что эльфийский «хай-тек» вроде Сильмарилов, Палантиров и Колец Власти — невоспроизводим, и это действительно так — что связано с толкиновским «эстетическим антииндустриализмом» и ориентацией на образ индивидуального ремесленного производства вместо поточного индустриального. Хотя, к слову, по мнению Толкина, нолдор могли (пусть и с помощью Саурона) освоить и вполне полноценную «машинерию»: «Но в Эрегионе закипела великая работа — и эльфы оказались на волосок от того, чтобы взяться за «магию» и машины» (Письмо 131). Проблема в том, что — как я намерен показать далее — «хай-тек» государств «Тёмных Властелинов» по большому счёту тоже не воспроизводим массово. За вычетом, разве что, упомянутой во «Властелине Колец» взрывчатки, которую использует Саруман при осаде Хельмовой Пади (и, ЕМНИП, Саурон при осаде Минас Тирит) — но о схожей технологии знают и «Свободные Народы» (скажем, Гэндальф в Шире был известен тем, что пускал фейерверки).       Кроме того, у «тёмного» «хай-тека» есть ещё один недостаток. Он практически полностью направлен не на что-то конструктивное (как изделия нолдор), а исключительно на разрушение. Что хорошего в техническом прогрессе, если отойти от его разрушительного аспекта? Облегчение человеческой жизни. Если я не ошибаюсь, единственный пример, где кто-то из «тёмных» внедрял технологию, которая позволяла бы в теории облегчить человеческую жизнь — это Саруман, построивший мельницу в Шире (при этом Саруман ввиду его бэкграунда — «тёмный» довольно условный, причём деятельность Сарумана в Шире получает со стороны Толкина весьма примечательную оценку: «Вне всякого сомнения, возможно было бы оправдать введение беднягой Лото более производительных мельниц; но не то, как Шарки и Сэндимен ими воспользовались» (Письмо 155) ). Во всех остальных случаях под «техническими изобретениями» речь идёт об оружии.       Обсуждая «технический прогресс» у «тёмных» и «светлых», конечно же, надо оговориться, что версии Легендариума на разных стадиях («Книга Утраченных Сказаний», разные версии истории Нуменора, опубликованный «Сильмариллион», «Хоббит» и «Властелин Колец») друг другу неслабо противоречат. Но я намерен в своей работе рассмотреть все эти тексты - и все примеры «технического прогресса» у обеих сторон.       Возьмём, например, самый ранний образчик «технического прогресса» у Толкина в исполнении «тёмной стороны» — из «Падения Гондолина»: «Мелько же в те годы пребывает в непрерывных трудах, и всем рабам-нолдолам приходится добывать все новую и новую руду, Мелько же сидит и выдумывает огни, и призывает к себе пламя и дым подземного жара, и не дозволяет нолдолам и на шаг удаляться от мест их рабства. И вот пришло время, когда собрал Мелько всех своих искуснейших кузнецов и колдунов, и из железа и пламени соорудили они полчище чудищ, каких до тех пор не было видано, и не появится вновь до самого Великого Конца«. «Стальные драконы» обычно соотносятся читателями с танками, но, честно говоря, их описание у Толкина лично мне намного больше напоминает мехи из современного аниме[2].       Что бросается в глаза? Во-первых, речь идёт о сугубо военной технике, не имеющей никакого мирного применения. Во-вторых, эта военная техника — невоспроизводима, её аналогов «не появится вновь до самого Великого Конца». В-третьих, в производстве «стальных драконов» значимую роль играют рабы-нолдор. Более того, даже среди «искуснейших кузнецов и колдунов» могли быть ренегаты-нолдор — поскольку в версии «Книги Утраченных Сказаний» некоторые из них сотрудничали с Морготом, ср. «Фоалокэ [Глаурунг] сделался тучен, и поскольку было ему подвластно немало отрядов нолдоли и орков, задумал он расширить свои угодья далеко окрест» («Турамбар и Фоалокэ»).       Наконец, даже сам проект «стальных драконов» был предложен нолдо-предателем Мэглином [Маэглином]: «Совет же, что дал Меглин Мелько, был таков: всего воинства орков и балрогов со всем их неистовством не хватило бы, чтобы взять приступом или осадой стены и врата Гондолина, даже если бы и удалось им пробраться на равнину. А потому присоветовал он Мелько создать колдовством и злыми чарами подмогу для своих воинов в их нелегком предприятии. Надоумил он его сделать из своих великих запасов металла тварей, подобных змеям и драконам мощи неодолимой, и оживить их своими огнями, и эти твари должны были переползти через Окружные Горы и затопить долину и дивный тот град пламенем и смертью» («Падение Гондолина»).       Необходимо отметить, что в «Падении Гондолина» военная техника была развита и у врагов Моргота, нолдор: «Тогда печально стало на сердце у Тургона, и припомнил он речи Туора, произнесенные много лет назад пред дверьми дворца; и повелел он утроить стражу на всех постах, а его мастера соорудили разные боевые машины и расставили их на холме. Ядовитые огни и горячая смола, стрелы и куски скал обрушились бы на любого, кто посмел бы штурмовать те сияющие стены». То есть: 1) в техническом плане нолдор Морготу в «Падении Гондолина» не то чтобы уступают — а те же «стальные драконы», по-видимому, работали лишь за счёт айнурских (ангельских) способностей Моргота, «оживившего их своими огнями», 2) «хай-тек» Моргота не может работать без усилий работающих на него нолдор.       А на раннем этапе даже с военной техникой у Моргота дела обстояли неутешительно. Возьмём, например, описание его войны с Тинголом, в ходе которой он вынудил отступить его за Завесу Дориата: «В пределах ее царил бдительный мир; но за ее пределами торжествовали зло и великий страх; и прислужники Моргота рыскали повсюду, кроме обнесенных стенами гаваней Фаласа» («Сильмариллион»). То есть взять гавани Фаласа штурмом Моргот не мог. После Дагор Браголлах Моргот не смог взять штурмом ни цитадели Эред Ветрин[3], ни Химринг[4] — хотя по итогам Дагор Браголлах остальной Восточный Белерианд оказался временно оккупирован Морготом (в то время как у крепостей Эред Ветрин хотя бы имелся тыл в виде Хитлума). Кроме того, такая крепость, как Тол Сирион, также оказалась захвачена не за счёт осадной техники, а за счёт волшебных способной полководца Моргота — Саурона[5]       Нормальная осадная техника у Моргота, по «Сильмариллиону», появляется лишь после Нирнаэт Арноэдиад (!): «Но на следующий год, прежде, чем наступила зима, Моргот выслал многочисленную армию через Хитлум и Невраст: враги спустились вниз по течению рек Бритон и Неннинг и разорили весь Фалас, и осадили стены Бритомбара и Эглареста. Они привели с собою кузнецов, и рудокопов, и мастеров, умеющих обращаться с огнем; и те создали гигантские машины; и, несмотря на упорное сопротивление защитников, наконец сокрушили стены» («Сильмариллион»). Собственно, в опубликованном «Сильмариллионе» (а не в «Падении Гондолина») это едва ли не первое упоминание о наличии у Моргота какой-то развитой техники. И, как видим, ничего особо выделяющегося в ней нет — подобная осадная техника, насколько мне известно, вполне себе имела место и в реальном позднем Средневековье.       В финальном противостоянии со своими врагами — Войне Гнева — Моргот делал ставку вовсе не на машины, а на супероружие вполне себе биологической природы (крылатых драконов). Напротив, высокие технологии, позволившие победить крылатых драконов, в той войне использовали именно Валар, создав летающий корабль Вингилот — благодаря которому: «Перед самым рассветом Эарендиль сразил Анкалагона Черного, величайшего из драконов крылатого воинства, и сбросил его с небес; и пал он на твердыни Тангородрима, и сокрушил их своею тяжестью» («Сильмариллион»). В некоторых описаниях Вингилот времён Войны Гнева подозрительно напоминает современные летательные аппараты[6]. То есть, как видим, в случае Первой Эпохи ещё вопрос — кто более развит технически, «тёмные» или «светлые». До попадания к Морготу пленных нолдор никакого «хай-тека» у него, похоже, не было.       Перейдём ко Второй Эпохе. Саурон на ниве технического прогресса действительно отличился гораздо больше, чем его бывший хозяин — одни Кольца Власти чего стоят. Сторонники тезиса «Саурон двигал технический прогресс» также любят апеллировать к следующему пассажу из «Утраченного Пути» (ранняя версия истории падения Нуменора): «Сперва он лишь открывал нам тайны мастерства, и учил нас делать разные мощные и удивительные машины; и казалось, что это хорошо. Теперь наши корабли движутся без помощи ветра, и многие сделаны из металла, что рассекает подводные скалы, и не тонут они ни в штиль, ни в бурю; но они более не прекрасны». Однако, насколько можно судить, речь опять же идёт о преимущественно военной технике — судя по тому контексту, в котором нуменорец Элендил всё это говорит:       «Мы запасаемся оружием, словно для многолетней войны, и люди более не любят и не стремятся делать другие вещи, полезные или приятные. Зато щиты наши непробиваемы, мечи убивают без промаха, стрелы разят как молния и находят цель за много лиг». Кроме того, в поздних версиях Легендариума вся эта нуменорская «машинерия», насколько можно судить по письмам Толкина, начала развиваться в период господства Людей Короля ещё до прибытия Саурона в Нуменор: «На второй стадии, во дни Гордыни и Славы, и недовольства Запретом, они стали стремиться, скорее, к богатству, нежели к благоденствию. Желание спастись от смерти породило культ мертвых; богатства и искусства расточались на гробницы и монументы. Теперь они основали поселения на западном побережье, но поселения эти становились, скорее, крепостями и «факториями» владык, взыскующих богатств; нуменорцы превратились в сборщиков дани и увозили за море на своих огромных кораблях все больше и больше добра. Нуменорцы принялись ковать оружие и строить машины» (Письмо 131). То есть Саурон не создавал технологии с нуля, а доводил до ума нуменорские. И, если верить «Утраченному Пути», до прибытия Саурона бо́льший акцент делался на технологиях мирного применения («другие вещи, полезные или приятные»).       В ранних версиях истории Нуменора также содержится упоминание о том, что даже после Низвержения Нуменора (то есть уже без участия Саурона) нуменорцы продолжали создавать различные высокотехнологические устройства — вплоть до, по-видимому, опытов в сфере воздухоплавания: «Древнее очертание мира существует как воздушная поверхность, где могут ходить только боги и эльдар, которые поблекли, когда люди присвоили Солнце. Но многие из Нумэнориэ могли видеть ее, хотя некоторые — с трудом, и пытались сделать корабли, чтобы плавать по ней. Но они только смогли построить корабли, которые плавали по Вильва и нижнему слою воздуха»[7].       Впрочем, в поздней версии истории падения Нуменора нуменорский прогресс в сфере «машинерии» значительно урезан. Хотя сказано, что нуменорцы «научились создавать машины и строить корабли мощнее прежних» («Сильмариллион»), вместе с тем на нуменорских кораблях «было много весел и много сильных рабов, что гребли изо всех сил, подгоняемые ударами плети» («Сильмариллион»). То есть нуменорский флот даже после обращения Ар-Фаразона к мелькорианству был преимущественно гребным, напоминая флот времён Ренессанса (где и использовались корабельные рабы) — а если там и имелись более совершенные корабли, то они едва ли составляли большинство (хотя, учитывая степень развитости Нуменора, вполне могли наличествовать). Это не умаляет достижений как нуменорцев, так и работавшего с ними Саурона (не-нуменорцы ничего такого вообще делать не умели) — но любопытно, что в своей собственной империи Саурон ничего подобного создать так и не смог, несмотря на наличие на его службе нуменорских ренегатов — вроде некоторых назгулов или Уст Саурона.       Высокие (по меркам остального Средиземья) технологии сохранялись у потомков нуменорцев из числа Верных и после Низвержения Нуменора. Вот что говорит Гхан-Бури-Гхан, вождь друэдайн, о основателях Гондора и о созданной ими дорожной системе: «Много дорог проложил здесь некогда Народ Каменных Домов. Они резали холмы, как охотник режет дичь» («Возвращение Короля»). Можно вспомнить и возведённые ими величественные крепости, подобные Ортханку (будущему Изенгарду) и Минас-Тириту.       Насколько можно судить, у дунэдайн и после Низвержения Нуменора оставались корабли, которые позволяли потомкам нуменорцев осуществлять кругосветные путешествия с целью поиска затонувшего Нуменора и исчезнувших Амана и Тол-Эрессеа: «Те же, что плыли еще дальше, всего лишь описывали круг и, обойдя Землю, утомленные, возвращались в итоге к тому самому месту, откуда отправились в путь; и говорили они: «Все дороги ныне замкнулись в кольцо». Так в последующие дни благодаря морским путешествиям, и обретенной учености, и знанию звезд короли людей узнали, что мир и в самом деле стал круглым» («Сильмариллион»). Отмечу, что данные кругосветные путешествия — это, по-видимому, уже эпоха Морских Королей (830-1149 годы), так как ранний Гондор не вёл активной морской экспансии — то есть данную деятельность уже нельзя списать на наследие, оставшееся от Нуменора времён деятельности Саурона в качестве советника Ар-Фаразона.       У Толкина есть любопытный пассаж из «Хоббита»: «Механизмы, моторы и взрывы всегда занимали и восхищали гоблинов [орков]. Однако в те времена, о которых мы рассказываем, и в той дикой местности гоблины еще не доросли до такой стадии цивилизации (так это называется)». Однако, во-первых, это, по сути, «заявленная способность» — Толкин нам нигде так и не показал масштабного использования орками (иначе как направляемыми «Тёмными Властелинами») «механизмов, моторов и взрывов». Во-вторых, он сам же написал, что в те времена у орков ещё ничего такого не было. В Битве Пяти Воинств армий орков под командованием Больга нисколько не превосходила в техническом отношении своих противников, разгромивших её — гномов Эребора и Железных Холмов, людей Дэйла и эльфов Зеленолесья Великого.       Так что хотя Толкин и писал, что «Врага в последовательных его обличиях всегда «естественным образом» занимает абсолютная Власть, он — Владыка магии и машин» (Письмо 131), на практике каких-то успехов в этой сфере что Моргот, что Саурон достигали сугубо в сотрудничестве (добровольном, как у Саурона с Келебримбором и Ар-Фаразоном, или недобровольном, как у Моргота с нолдор-рабами) с исходно неоднозначными или даже положительными персонажами мира Толкина (нолдор и нуменорцами). Сами по себе толкиновские «силы тьмы» в действительности на этой ниве не особо блещут (их максимум — взрывчатые вещества), и в «химически чистом виде», не имея возможности использовать труд (добровольный или подневольный) других существ, на выходе дают что-то вроде орочьего королевства Мглистых Гор из «Хоббита».       Конечно, можно сказать, что толкиновские «силы тьмы» добились больших успехов в логистике — взять, хотя бы, тот факт, что Ангбанд, не имея своей аграрной базы на поверхности, ухитрялся как-то снабжать огромные орочьи армии, численно превосходящие войска нолдор и их союзников. Но, к сожалению, логистика, как и прочее «заклёпочничество» — не та сфера, которую Толкин прорабатывал подробно (его интересовали другие вещи), а в ранних версиях Моргот орков вообще из камня делал. Боюсь, честный ответ на вопрос «как Моргот снабжал своих орков» (а также гигантских волков, которым тоже надо было много есть) — «автора интересовали другие вопросы». Вот у Саурона действительно показаны направленные усилия по снабжению своей армии — во «Властелине Колец» упомянуты латифундии вокруг моря Нурн, где трудятся рабы. Но, опять же, латифундии такого рода были и в Древнем Риме (например, на Сицилии), где технический прогресс дальше определённого уровня так и не пошёл.       В чём и Моргот, и Саурон действительно добились немалых успехов — так это в ведении бактериологической войны (в Первую и в Третью Эпохи). Но, опять же, неясно — велась эта бактериологическая война посредством деятельности a la реальный японский «Отряд 731», посредством исследования и модификации существующих патогенов — или Моргот и Саурон шли по более простому пути, вызывая соответствующие эпидемии посредством использования своих айнурских способностей, без каких бы то ни было «технических» манипуляций. Впрочем, в случае Саурона (менее могущественного, чем Моргот, и потому чаще прибегавшего не только к магии, но и к технике), вполне возможно, действительно речь шла о каких-то опытах с патогенами — учитывая, что Саурон действительно разбирался в генной инженерии (скажем, вывел более совершенные породы орков и троллей — урук-хай и олог-хай соответственно).       Конечно, напрашивается возражение, что для Толкина «Машина» и магия были явлением одного поля (способом менять мир под свои желания), и, кроме того, в Средиземье многие технические изобретения явно также имеют магическую природу (Сильмарилы, Палантиры, Кольца Власти). Это, безусловно, верно. Но, вместе с тем, можно провести определённое различие между созданием тех или иных инструментов воздействия на мир (пусть и магической природы) и воздействием на мир без каких-либо опосредованных инструментов, исключительно посредством магической силы. Толкиновские «Тёмные» гораздо чаще склонялись ко второму, в то время как те или иные технические инструменты для них гораздо чаще создавали рабы или добровольные сотрудники из числа нолдор и нуменорцев, то есть «светлых» народов.       Опять же, развитая военная техника (а техники мирного применения у толкиновских «тёмных» не особо видно) не обязательно говорит о высоком уровне развития материальной культуры. Монгольская империя использовала передовую китайскую военную технику — однако в долгосрочной перспективе её владычество во многих регионах Евразии привело к упадку покорённых земель (особенно — в исламском мире). Корея в XV–XVIII веках строила бронированные корабли-кобуксоны (за счёт которых, в частности, добилась победы над Японией в ходе Имджинской войны) — однако в плане экономического развития уступала и соседнему Китаю династии Тан, и Западной Европе.       Если смотреть на практические результаты деятельности Моргота и Саурона, то она в конечном итоге не особо способствовала техническому прогрессу подвластных им человеческих народов — за вычетом деятельности Саурона во Вторую Эпоху, когда он действительно развивал подвластные ему народы, хотя и жестоко карал непокорных[8]. Напротив, деятельность Моргота и Саурона обескровила наиболее перспективные с точки зрения технического прогресса цивилизации Средиземья — нолдор и нуменорцев.       Опять же, можно возразить, что склонность нолдор и нуменорцев к технике — признак подверженности данных цивилизаций «Падению» (не случайно и теми, и другими с тем или иным успехом манипулировали сначала Моргот, а потом Саурон); во многом эту оценку разделял и сам автор (впрочем, Толкин считал, что «Падение» присуще человеческой цивилизации в целом — и далеко не всегда оно вело к появлению развитой техники). Вместе с тем, именно нолдор и нуменорцы внесли ключевой вклад в борьбу сперва с Морготом, а затем с Сауроном. Если бы не военные усилия нолдор в Первую Эпоху, Моргот бы захватил Белерианд с первого же натиска. Если бы не военные усилия нуменорцев во Вторую Эпоху, Саурон добился бы безраздельной власти над Средиземьем (и не случайно гондорцы даже Ар-Фаразону, гонителю Верных, воздвигли в Умбаре памятник в честь его победы над Сауроном). Если бы не деятельность Последнего Союза, возглавленного нолдо Гил-Гэладом и нуменорцем Элендилом, Саурон после Низвержения Нуменора захватил бы всё Западное Средиземье.       Говоря об отношении Толкина к научно-техническому прогрессу любят цитировать пассажи из его писем вроде этого: «Есть во всем этом лишь одна светлая сторона, и это — крепнущая привычка недовольных взрывать фабрики и электростанции; надеюсь, что этот обычай, ныне поощряемый как проявление «патриотизма», со временем войдет в привычку! Да только что с того толку, если привычка эта не распространится по всему миру!» (Письмо 52), где он изливает свою ненависть к издержкам технического прогресса тех времён. Вместе с тем — позднее, насколько можно судить, Толкин поменял своё отношение к технике на более взвешенное, под которым может подписаться и (осторожный и осмотрительный) сторонник прогресса:       «Когда вы утверждаете, что А[томная] Э[нергия] «есть и будет», я вспоминаю слова Честертона: всякий раз, как он это слышит, он знает: то, о чем идет речь, вскорости заменят и сочтут убогим и старомодным. Так называемая «атомная» энергия будет посерьезнее всего, что имел в виду Честертон (я слышал, как то же самое говорилось о трамваях, газовом освещении, паровозах). Но со всей очевидностью ясно: понадобится определенное «отречение» в ее использовании, сознательный отказ делать кое-что из того, что с нею делать возможно, в противном случае не останется ничего!» (Письмо 186). [1] Ср. с пассажем из «Книги Утраченных Сказаний»: «Майдрос был взят живым и подвергнут пыткам — потому что не хотел открыть известные Нолдоли секреты искусства создания самоцветов». [2] «Одни из них были сплошь железные, и так искусно пригнаны, что могли медленно струиться, словно стальная река, извиваться и переползать любые препятствия, и нутро этих тварей было наполнено самыми жестокими орками с ятаганами и копьями; другие, медные и бронзовые, были наделены пламенным сердцем и духом, и своим дыханием они обращали в пепел все на своем пути, тех же, кому удавалось ускользнуть от огненного жара, они затаптывали; были там и твари из чистого пламени, извивавшиеся, подобно нитям растопленного металла, и они разрушали все, к чему ни прикасались, и сталь и камень плавились и текли, как вода, и на тех тварях ехали верхом сотни балрогов — то были ужаснейшие из чудищ, что измыслил Мелько на погибель Гондолину» (Падение Гондолина»). [3] «Столь сокрушительной оказалась стремительная атака Моргота, что Финголфин и Фингон не смогли прийти на помощь сыновьям Финарфина, и армии Хитлума отброшены были с большими потерями назад, к цитаделям Эред Ветрин: эти крепости они с трудом обороняли от орков» («Сильмариллион»). [4] «Маэдрос свершил подвиги непревзойденной доблести, и орки в страхе бежали пред ним; ибо со времен пытки на Тангородриме дух его пылал ослепительно белым пламенем, сам же он походил на восставшего из мертвых. Засим не удалось врагам захватить мощную крепость на холме Химринг, и многие отважные воины Дортониона, а также из числа жителей восточных пределов, сплотились вокруг Маэдроса, и вновь закрыли оркам путь в Белерианд через ущелье Аглон» («Сильмариллион»). [5] «Он штурмом захватил Минас Тирит, ибо черное облако страха окутало защитников крепости, и Ородрет был вынужден отступить и бежал в Нарготронд» («Сильмариллион»). [6] https://dzen.ru/media/middle_earth_tolkien/o-vingilote-korable-earendilia-607d435a19675453a54ea69f «В Балладе об Эарендиле, написанной Бильбо Бэггинсом, говорится, что корабль Вингилот был переделан в Амане с использованием стекла и митриля прежде, чем отправиться в небо». [7] http://www.kulichki.com/tolkien/cabinet/utr_put/fall_num.shtml [8] «И он стал великим королем в срединных землях и поначалу был хорош на вид и справедлив, и его правление приносило пользу людям во всех нуждах их тел; ибо он сделал богатыми всех, кто бы ни служил ему. Но те, что не хотели склонить голову, были изгнаны в пустынные земли» («Потопление Анадунэ»).