The Blue Whisper / Синий шёпот / Шёпот волн

Первым делом Цзи Юнхэ призвала струю проточной воды и тщательно увлажнила иссохшую чешую, омывая раны. Состояние хвоста явно улучшилось, хотя он все еще был покрыт рубцами и свежими порезами. Пока она промывала раны, цзяорен наконец-то поддался изнеможению и впал в забытье. — Госпожа Хранительница, вот, — один из охранников позвал из-за решетки. Бросив единственный взгляд на распростертого на полу огромного демона и брошенную в стороне цепь, он остановился, не смея сделать больше ни одного шага. Цзи Юнхэ сердито зыркнула на него: — Ты предлагаешь встать и самой подойти к тебе, или что? Охранник трясся, раздумывал и переминался с ноги на ногу, никак не решаясь сделать шаг вперед. Это окончательно истощило терпение Сю Саньюэ. — Заклинатель Демонов испугался демона?! Куда только смотрит твой Учитель? Позорище! — быстро подойдя, она выхватила сумку из рук оцепеневшего охранника и, размахнувшись, бросила ее Цзи Юнхэ. Цзи Юнхэ поймала сумку и, развязав, заглянула в нее. Охранник оказался достаточно добросовестным человеком, чтобы заполнить сумку отличными мазями, компрессами и бинтами, но, к сожалению, там не оказалось ни одного средства от внутренних повреждений. — У тебя остались пилюли Нинсю? — спросила она Сю Саньюэ. Пилюли Нинсю были самым эффективным средством от внутренних повреждений в Долине Демонов. Сю Саньюэ здорово удивилась, что Цзи Юнхэ собирается истратить на демона столь дорогое лекарство. В смешанных чувствах она все-таки извлекла пузырек с пилюлями и, не говоря ни слова, бросила их Цзи Юнхэ. Охранники переменились в лице, но ни один из них больше не рискнул задавать вопросов. Цзи Юнхэ в принципе не особо интересовало, что там кто думает о ее действиях. Она извлекла одну таблетку и попыталась пропихнуть ее в рот цзяорена, но его зубы были плотно сжаты, и у нее ничего не получилось. Вздохнув, она отложила таблетки в сторону и, достав целебный бальзам, принялась обрабатывать раны. Ее заботливые пальцы двигались быстро и аккуратно. Она тщательно и скрупулезно обработала все, не пропуская ни малейшей царапины, проверяя каждую чешуйку. Казалось, ужасные раны затягиваются под ее пальцами. Некоторые порезы были тонкие и глубокие, другие — широкие и обширные. Тщательно обработать все было трудным делом, а перевязать — еще труднее. Когда Цзи Юнхэ наконец-то закончила и распрямила ноющую спину, луна уже висела высоко в небе. Сю Саньюэ давно ушла, охранники дремали, сидя спина к спине на каменной плите. Время всегда пролетало во мгновение ока, когда Цзи Юнхэ концентрировалась на работе. Она сделала несколько кивков и покрутила головой, разминая затекшую шею. Последние необработанные раны были у цзяорена на запястьях, там, где их стягивала цепь. Закончив те промывать, Цзи Юнхэ аккуратно смазала бальзамом и начала бинтовать, когда вдруг почувствовала пристальный взгляд. — Ты очнулся, — произнесла ровным голосом. А когда она снова поднесла пилюлю Нинсю к его губам, ее взгляд столкнулся с его ледяным, синим взором: — Это поможет исцелить твои внутренние повреждения. Он даже и не подумал открыть рот. — Я знаю о твоих мыслях, — будничным тоном произнесла Цзи Юнхэ, продолжая бинтовать запястья. — Ты думаешь: «Да я лучше сдохну!» Если бы я была на твоем месте, я бы, вероятно, тоже так думала. Тем не менее, если у тебя есть дом, незавершенные дела или кто-то, кто тебя ждет… Цзи Юнхэ бросила быстрый взгляд на лицо цзяорена и успела заметить, что у него дрожат ресницы. Теперь-то она точно знала, что он понимает человеческую речь и в полной мере обладает человеческими чувствами. Так что, вероятно, у цзяорена были дом, незавершенные дела и кто-то, кто его ждал, к кому он хотел бы вернуться. И сейчас он думал об этом. — Просто оставайся в живых. Твое положение не так уж безнадежно, — ласково погладила тыльную сторону его ладони, сейчас аккуратно перевязанную. Цзи Юнхэ вновь взяла пилюлю Нинсю и, держа большим и указательным пальцем, прижала к его губам, таким же холодным, как взгляд. После краткой заминки зубы слегка разжались, и она запихнула пилюлю ему в рот. Как только Цзи Юнхэ поняла, что лекарство принято, встала на ноги, отряхнула одежду и, прихватив целительскую сумку, направилась к выходу. Больше ничего не требуя, ничего не предлагая, как будто все, что она хотела, это обработать его раны. Как будто… она хотела помочь ему или что-то подобное. Толкнув дверь, Цзи Юнхэ вышла из камеры. Разбуженные охранники резко вскочили на ноги. — Госпожа Хранительница уходит? — Можете продолжать дрыхнуть дальше, — сказала она. — Нет нужды включать молнии, с такими травмами он не сможет буянить как минимум до утра. Просто приглядывайте за дверью. Когда она ушла, один из охранников шепотом спросил напарника: — Кажется, Госпожа Хранительница очень добра к этому демону?.. — Ты здесь недавно, и еще ничего не понимаешь. Ты очень ошибаешься, если думаешь, что Госпожа Хранительница менее умна и расчетлива, чем Молодой Хозяин. Она просто использует такой подход. Повернув головы, они посмотрели на демона, лежащего на полу камеры. Его дыхание было ровным, как будто он ничего не понял или не слышал. Выйдя из застенка, Цзи Юнхэ остановилась и сделала глубокий вдох. Влажная затхлость темницы не шла ни в какое сравнение со свежим ветерком, насыщенным запахом цветов. Какая жалость, что это все еще был запах неволи. Вздохнув, она углубилась в заросли кустарников. Огромный цветущий сад в самом центре Долины был создан первыми заклинателями демонов, поселившимися в в этих местах. Старые мастера с любовью высадили растения, расцветающие в разные времена года, и сад радовал красками практически круглый год. За прошедшие пятьдесят лет люди в Долине утратили интерес к садоводству и постепенно буйная растительность узурпировала все свободное пространство. Переплетение ветвей, обвитых лозой и усыпанных ядовитыми колючками, представляло из себя настоящий лабиринт, и никто сюда не ходил. Для Цзи Юнхэ это было отличное место, чтобы медитировать в одиночестве. Она шагала, с удовольствием вдыхая ночной аромат, пока вдруг неожиданно не врезалась в невидимое препятствие. Магическая стена блокировала тропу. Прикоснувшись к ней, Цзи Юнхэ сразу сообразила, кто ее установил. Был только один человек, кому могло понадобиться перегораживать тропу посреди заброшенного сада поздно ночью. Она прикоснулась к преграде в определенном порядке, и стена растворилась, открывая взору парочку, стоящую под цветущей глицинией. — Я так и знала, что это ты, — сказала Цзи Юнхэ. Это была Сю Саньюэ и… ее личный, порабощенный демон. Рыжий демонический кот с яркими зелеными глазами. Сю Саньюэ объявила во всеуслышание, что она подобрала и укротила бродячего демона-кота. И теперь он был правой рукой Сю Саньюэ в охоте на демонов и полностью в ее власти… Она даже дала ему имя, назвав Ли Шу. Только Цзи Юнхэ было известно, какими в действительности были их отношения. Она до сих пор помнила ту ночь, когда она впервые увидела Сю Саньюэ. Ей тогда было пятнадцать или шестнадцать. Это случилось, когда Цзи Юнхэ и Лин Хаоцинь обратились друг против друга и Цзи Юнхэ впервые пришла в голову мысль сбежать из Долины Демонов. Но она тогда осталась совсем одна, без друзей и покровителей и тонула в собственной беспомощности. Точно так же, как сегодня, она пробиралась через запущенный сад и вдруг… Совершенно случайно в серебряном свете луны увидела, как изящная девушка с длинными развевающимися волосами целует мужчину, стоящего под цветущей глицинией. В этот момент обычно суровые глаза Сю Саньюэ смотрели мягко и нежно. «Влюблена по уши», — поняла Цзи Юнхэ. Это было просто написано на лбу Сю Саньюэ. И, что было совершенно невероятно, она целовала Ли Шу. Своего порабощенного демона. Пятьдесят лет назад волей Императора были четко разграничены отношения между людьми и демонами. Никто не смел нарушать установленные правила. В особенности это касалось заклинателей демонов. Императорский двор был преисполнен подозрений и предубеждений против тех, кто отличался от обычных людей способностью взаимодействовать с демонами. Было сделано все возможное, чтобы усилить вражду между заклинателями и демонами, чтобы властвовать над теми и другими. Любой, осмелившийся полюбить демона, будет безжалостно казнен. То, чему стала свидетельницей Цзи Юнхэ, представляло смертельную опасность для Сю Саньюэ, если бы об этом узнали. Поэтому она сочла правильным тихонечко удалиться, пока не заметили. Ночью, ворочаясь без сна, она решила прямо поговорить с Сю Саньюэ. Если бы удалось перетянуть ту на свою сторону, Цзи Юнхэ заручилась бы поддержкой одного из самых сильных и влиятельных бойцов Долины. Ей нужны были союзники и защита. Поэтому на следующий день Цзи Юнхэ подошла к Сю Саньюэ и без обиняков сказала: — Я вчера кое-что увидела в заброшенном саду, под глицинией. Несмотря на юные годы, Сю Саньюэ уже в ту пору была достаточно сильна, чтобы состязаться с самыми могущественными заклинателями. Единственным ее ограничением было то, что она могла только убивать, но не укрощать. При словах Цзи Юнхэ ее лицо застыло и ладони моментально сложились в убийственное заклятие. — Расслабься, — улыбнулась Цзи Юнхэ. — Я знаю, что ты благородная и честная воительница. Так получилось, что и я тоже. — Да, ладно? Неужели в Долине остались благородство и честь? — зло усмехнулась Сю Саньюэ. — Я ценю твою прямоту. Ты права, действительно в Долине не осталось благородства и чести, но у меня они есть, — она приблизилась на шаг к Сю Саньюэ. — Я случайно узнала твой секрет и как честный человек открою тебе мой. — Благородная и честная приемная дочь Господина Долины, какой же секрет ты мне хочешь поведать в обмен на твою жизнь? — Господин Долины Лин Цанлань отнюдь не добрый папочка. Он скормил мне яд и использует меня как инструмент для развития честолюбия своего слабохарактерного сынка. Я всего лишь пешка для обделывания грязных делишек. — Каких таких грязных делишек? — Сю Саньюэ выглядела заинтригованной. — Укрощение и дрессировка демонов — это только прикрытие. Все демоны, которых я укрощаю, остаются верны Господину Долины и шпионят в нашу пользу за Императорским двором. Сю Саньюэ смотрела на нее и хлопала глазами совершенно ошарашенная. Цзи Юнхэ улыбнулась: — Ну что, этого достаточно, чтобы спасти мою жизнь? Более чем достаточно. Если бы Императорский двор об этом узнал, Долину вывернули бы на изнанку. Никто бы не мог спастись, даже всесильный Господин Долины. Сю Саньюэ молчала, оценивающе разглядывая Цзи Юнхэ. Наконец спросила: — И что ты хочешь от меня? — Мне нужна подруга, — улыбнувшись, Цзи Юнхэ взяла прядь длинных волос Сю Саньюэ и накрутила на палец. — Подруга, которая меня не предаст. Союз, основанный на обоюдном знании жизненно важных секретов, будет нерушим. — Подруга, которая, так же, как и я, мечтает свалить и Долины Демонов куда подальше. Сю Саньюэ выглядела еще более ошарашенной. Цзи Юнхэ видела ее насквозь. Разглядев, кого целует Сю Саньюэ, она сразу поняла, чего именно той хочется больше всего на свете. Так же, как и самой Цзи Юнхэ, Сю Саньюэ хотелось оставить Долину и свободно жить вместе с любимым. С этого дня Цзи Юнхэ начала планировать каждый свой шаг. Она заключала альянсы, основанные на обоюдной выгоде, общих интересах и дружбе. Медленно, шаг за шагом, она создавала свой авторитет и укрепляла собственную позицию. К счастью, альянс, основанный на знании жизненно важных тайн, перерос в настоящую, крепкую дружбу. Они с Сю Саньюэ сблизились и стали лучшими подругами. Может, потому что некоторые люди притягиваются друг к другу. А может, у них просто было что-то общее. Мятежный дух, который никто не мог сломить. Воспоминания растрогали Цзи Юнхэ. Голос Сю Саньюэ вернул ее к реальности: — Снова тут гуляешь? Вылечила своего демона? Цзи Юнхэ приветственно помахала. — Ты что, думаешь, это так просто? — она бросила взгляд на Ли Шу. — Будь осторожна. Все так изменилось. Сю Саньюэ кивнула и снова повернулась к Ли Шу, смотревшего на нее с не меньшей нежностью. Они стояли под цветущей глицинией, невероятно прекрасные в лунном свете. Вместе было так хорошо, но из-за Императорских законов они скрывали свою любовь, прячась, как преступники. Цзи Юнхэ печально вздохнула, разгладила складки платья и развернулась, чтобы уйти: — Ладно, не буду вам мешать. Я пошла домой. Цзи Юнхэ посмотрела на полную луну в небе и пожелала, чтобы все поскорее сбылось. Чтобы все они могли покинуть Долину и жить без интриг и обманов. Чтобы все, кто был ей дорог, могли бы быть свободны.