Пути Господни

      В первый раз, когда Аарон оставил меня одну дома надолго, я заперлась в комнате и старалась не выходить оттуда без надобности. Одиночество сжирало изнутри, а вместе с этим приходили и те самые гнусные мысли, от которых я старательно избавлялась. Получалось плохо: слезы упрямо скатывались с щек, а ногти сами собой оставляли следы в виде полумесяцев на ладонях.       Я страдала почти все время, что он отсутствовал, хотя перед тем, как уйти, он долго извинялся, что приходится бросать меня в такой ситуации. Я не просила жалости, не хотела, чтобы меня бесконечно утешали, скорее, даже наоборот. Мне нужен был пинок, чтобы воскреснуть из пепла и вернуться к своей прежней жизни.       Когда же он вернулся, то слишком долго гладил меня по голове, успокаивая, пока я, измотанная, наконец, не уснула у него на руках.       Во второй же раз я решила убраться в квартире. Тщательно подмела пол, вытерла пыль со всех статуэток, оставшихся, наверное, от миссис Хилл. Все это ненадолго заняло мои мысли, отодвинув плохое на дальний план. Мне чертовски хотелось порадовать Аарона, поэтому я приготовила простой скромный ужин из того, что нашла на полках и в холодильнике.       Вернувшись, он долго хвалил меня, пусть и неумело, с удовольствием съел все, что было на тарелке. А я впервые почувствовала, что между нами действительно есть что-то большее, чем просто дружба. Семья. Наверное, это так называется.       Тогда же я и начала заботиться о нем, словно благодаря за все то, что он сделал для меня. Я вставала пораньше, готовила завтрак, убиралась, гладила его вещи. Аарон лишь улыбался, каждый раз замечая эти маленькие достижения. Но не больше. Между нами по-прежнему ничего не происходило, ничего большего, чем просто объятия и нежные поглаживания рук, если мне вдруг становилось грустно.       Где-то через неделю я впервые вышла на работу. Открыв дверь магазина своим ключом, я радостно оглядела забитые до отказа полки со строительными материалами, любовно погладила прилавок и тот самый обшарпанный стул. В подсобке обнаружилась маленькая картонная коробка с конфетами и открыткой от мистера Роджера с надписью на обороте: «Рад, что ты вернулась в строй». Улыбнувшись, я смело потянула за красную ленточку, развязав упаковку и вынула одну штучку, положив себе в рот. Настроение сразу как-то поднялось.       Ближе к обеду зашел и сам Роджер, видимо, желая убедиться, что я действительно приступила к работе и со мной все хорошо.       — Сара, здравствуй, — он тепло улыбнулся, поставив на прилавок бумажный пакет с продуктами. — Как у тебя дела?       — Спасибо, все хорошо, — я просияла улыбкой в ответ. — Спасибо, что не уволили.       — Ты ведь не виновата в том, что на тебя навалилось. К тому же, искать кого-то на месяц, учитывая, что летние каникулы почти закончились, — Роджер пожал плечами. — Ты же знаешь, я долго привыкаю к новым людям.       — Еще раз спасибо, — скромно ответила я, потупив взгляд.       Роджер похлопал по столешнице, зайдя куда-то вглубь магазина, а затем вышел с кипой бумаг, запихнув их под мышку.       — Решил немного дома поработать, — он замялся, видимо, желая что-то еще сказать, но вместо этого лишь подхватил бумажный пакет с прилавка. — Ладно, пойду.       — Удачи, мистер Роджер, — дежурно-вежливо ответила я.       Он открыл дверь, но не вышел, вместо этого снова оглянувшись на меня.       — Сара, — со вздохом начал он, — правда, что ты живешь у Аарона Хилла?       — Да, — я кивнула в сторону, где предположительно находилась бывшая антикварная лавка. — Вон там.       — У него не самая лучшая репутация в городе, — Роджер закрыл дверь, обеспокоенно глядя на меня. — Будь осторожна.       — Я осторожна, — ответила я, чувствуя, что по телу бегут мелкие противные мурашки. — И что такого сделал Аарон?       — Это всего лишь сплетни, Сара, — он пожал плечами. — Верить в них или нет — дело твое.       — Так что же он натворил?       — Я не буду тебе рассказывать. Не хочу пугать еще больше. Да и помни: в таких городках, как Сентфор, очень любят обгладывать косточки всем окружающим, перевирать события и рассказывать небылицы. Верь только себе.       Я нахмурилась, провожая его взглядом через окно. Роджер быстро положил продукты и документы на заднее сидение машины, а затем сел в нее и отъехал от магазина. Я потрепала себя зубами за нижнюю губу, присаживаясь за стойку, начала рассматривать собственные ногти в попытках найти ответы. Может лучше спросить самого Аарона? Если мне действительно интересно, что же он такого сделал. За любыми сплетнями всегда скрывается какая-никакая правда. И пусть она будет горькой и противной.       Руки сами собой принялись разбирать завал с бумаг под прилавкой, чтобы хоть как-то отвлечься. Старые счета, просроченные чеки, какие-то заявки — все это смело летело в мусорку, пока я не наткнулась на ту самую детскую Библию, что так сильно любила читать в прежней жизни. Закладка в виде конфетного фантика была зажата между страницами и торчала синим кусочком, возвышаясь над пожелтевшими от времени листами. Я уставилась на книгу и немного дрожащими руками выбросила ее вслед за ненужными бумажками.       Прошлое оставим в прошлом. Не хочется даже оглядываться на ту себя. Книга, поблескивая золотым тиснением букв, лежала на белоснежных листах в мусорном ведре. Я окинула ее тяжелым взглядом, борясь с желанием вынести на задний двор и поджечь. Как мусор. Как остатки той жизни.       Усмехнувшись, я вмиг задумалась о том, что не будь Аарона, вытянувшего меня из омута проблем, я бы наверняка загнулась или же сошла с ума, закончив свое жалкое существование где-нибудь в психиатрической больнице. Хотя бы только поэтому я могу не верить в те сплетни, что мне когда-нибудь о нем расскажут.       Остаток рабочего дня прошел незаметно. Я сдала смену и быстро вернулась домой, где неожиданно застала Вишню, сидящего за круглым столом и пьющего кофе из большой, почти литровой чашки.       — Здравствуйте, — быстро поздоровалась я, желая как можно скорее прошмыгнуть в свою комнату.       — Привет, — неожиданно бодро ответил он. — Я не старый, можно и не так официально.       — Где Аарон? — спросила я, оглянувшись. Не то, чтобы мне хотелось с ним разговаривать, но все же элементарную вежливость проявить стоит. К тому же, он друг Аарона.       — Скоро приедет. А что, успела соскучиться? — Вишня уставился на меня с легкой усмешкой.       — Хочу с ним поговорить, — на автомате ответила я, затем прошла на кухне, наливая себе стакан воды.       — И о чем же? — лукаво улыбнулся он. Я спиной чувствовала, что он рассматривает меня сзади и инстинктивно сжала рукоять кухонного ножа, так кстати лежащего на столешнице.       — Это имеет значение? — твердым голосом произнесла я.       — Да нет, что ты… — я обернулась к нему, все-таки отпустив кухонный нож. — Ладно, я постараюсь не язвить больше рядом с тобой. Нечасто встретишь девушку дома у Аарона.       — У нас ничего нет, если ты об этом, — меня напрягал его тон, но я старалась расслабиться.       — Я знаю. И историю твою знаю. Мне очень жаль, Сара. Вы как две сломанные половинки — нашли друг друга на пепелище, — Вишня улыбнулся ярко очерченными губами, сильно выделяющимися на фоне бледной кожи.       — Спасибо, — сухо ответила я, сделав глоток воды. — Так что же ты имеешь ввиду?       — А ты не знаешь? — он удивленно вскинул брови. — Аарон развелся больше двух лет назад и все это время лечил свою душу затворничеством. Пока не умерла бабушка и не появилась ты, — он пожал плечами, вальяжно растянувшись на стуле.       — Он был женат? — я с интересом взглянула на Вишню. — А что значит, пока не появилась я?       — Ну, а ты сама как думаешь? — он с усмешкой поднялся со своего места. — Думаю, мне пора. Вам бы поговорить немного. Говорят, в процессе можно много к чему прийти. Ты же не хочешь потерять такое надежное плечо, Сара?       — Эй, я же говорю, у нас ничего… — договорить я не успела. Вишня быстро спустился вниз, на ходу натягивая кожаную куртку. И все-таки, в чем-то он прав.       Я задумчиво уставилась на стакан полупустой стакан с водой, пытаясь собрать в кучу расползающиеся мысли. Аарон был женат — не с этим ли связаны слухи, блуждающие по городу?       Если быть честной, я мало, что о нем знаю. За то короткое время, что мы знакомы, я мало что успела узнать, уж слишком упиваясь собственными страданиями. Вишня действительно прав, нам давно следовало поговорить, чтобы расставить все точки и запятые и решить уже, кто мы друг для друга.       В груди тяжело заныло: я вспомнила о Стиве, что так варварски забрал мою девственность. Было ли это самым худшим из того, что со мной произошло за последнее время? Я думаю, нет. И пусть остался здоровенный отпечаток, можно сказать клеймо, выжигающее сердце, это все равно куда проще воспринимается, чем потеря близких мне людей. Уж пусть лучше бы страдала я, чем Кэнди или мама.       Залпом допив воду, будто бы желая заглушить неприятное послевкусие в горле, я прошлась по кухне и, включив свет, принялась готовить ужин. Этот урок я уже выучила: если руки не заняты, то грустные мысли обязательно нападут на меня, в очередной раз вызывая литры слез. А плакать больше не хотелось.       Вытащив курицу из холодильника, я быстро переложила ее в миску, добавляя различные соусы и специи, тщательно перемешав. У Аарона была жена. Интересно, она также готовила на кухне, ожидая его прихода с работы? Приезжали ли они в гости к миссис Хилл?       Я запустила руки под воду, тщательно промывая овощи на салат. Так почему же они развелись? И почему он не рассказал мне об этом сразу?       У меня так много вопросов. И мне так хочется получить ответ на каждый из них.       Увлекшись готовкой, я даже не заметила, как он вернулся. Точнее, я слышала шаги и чувствовала, что он оперся на дверной косяк, наблюдая за мной издалека, но делала вид, что слишком погружена в нарезание огурцов на салат. Он молчал, не здороваясь, не подходя ближе. Чувствовать взгляд Аарона на себе было куда приятней, чем любой другой, учитывая, сколько сочувствующих лиц я видела сегодня на работе в магазине.       — Долго ты будешь там стоять? — с улыбкой спросила я, поставив курицу в духовку.       — Прости, все думал, как бы тебя не напугать, — Аарон подошел ближе, остановившись у столешницы. — Помощь нужна?       — Нет, я почти закончила, — я заправила выбившуюся прядь волос за ухо, внимательно глядя на него. — Вишня заходил.       — Я знаю, — он кивнул, присаживаясь за стол. — Испугалась?       — Нет, мы мило поболтали.       — Вишня и милые беседы, — он хмыкнул, дернув бровью. — Наверняка пытался вогнать тебя в краску своими шуточками.       — Нет, правда, нет, — я замахала руками, улыбнувшись. — Мы разговаривали о тебе.       — Обо мне? — Аарон удивленно взглянул на меня.       — Да, — я вздохнула, набираясь смелости. — Он сказал, что у тебя была жена, но вы развелись.       — Ключевое слово «была», — он прикрыл глаза, запуская пятерню в волосы. — Это было давно.       — Что-то случилось? — я хотела дотронуться до него, но не позволяла себе такой роскоши.       — Я думал, ты уже в курсе слухов, — он распахнул глаза, устало посмотрев на меня. — Я ее убил.       Я испуганно хлопнула глазами, переваривая информацию. Внутри все сжалось до размеров игольного ушка.       — Ч-что? — пролепетала я, отходя от него на шаг назад.       — Таковы слухи, — он пожал плечами. — Правда это или нет, решать тебе.       — Я же не знаю, что случилось, — ком собрался в горле, завязывая голосовые связки в узел, отчего говорить выходило как-то хрипло. — Ты убил ее?       — Это имеет значение, Сара? — он устало улыбнулся. — Все это в прошлом. Свое наказание я уже отбыл.       — Я хочу знать правду, — тихо ответила я. — И пусть она будет горькой.       — Зачем? — он наклонился, открывая духовку, чтобы проверить курицу. — Кстати, пахнет просто потрясающе.       — Аарон, — я закусила губу, до хруста сжимая пальцы в кулаки, — для меня это важно.       — Я еще раз спрашиваю: зачем? — он строго посмотрел на меня, слегка изогнув бровь.       — Потому, что… — судорожно выдохнув, я сдалась. — Наверное, ты мне нравишься. И я хочу разобраться в том, кто ты есть.       — Я? Нравлюсь? — я видела, как в его глазах танцуют черти. — Послушай, не нужно строить иллюзий насчет меня…       Я уже не слушала, лишь чувствовала, как маленькие слезинки все-таки предательски сорвались с щек, капая вниз. В голове все заволокло туманом, превращая мысли в тяжелый ливень.       — Я всегда воспринимал тебя, скорее, как сестру, — он склонил голову на бок, тяжело вздохнув, принялся собирать слезы большим пальцем. — Прости меня, я сам виноват, что это так далеко зашло.       — Оставь меня, — хрипло прошептала я, отворачиваясь, с нажимом вытерла слезы. Мне хотелось содрать с себя кожу, чтобы хоть как-то отмыться от этого позора.       — Хорошо, — он кивнул, быстро удаляясь с кухни. — Мы поговорим об этом еще раз завтра.       Наклонившись, я вытащила курицу из духовки. Горячий противень обжег большой палец, но я лишь хладнокровно открыла кран, опуская его под ледяную воду. Всего лишь сестра. Всего лишь заблудшая душа, которой нужно помочь. А когда помогать станет не с чем, он, видимо, убьет меня точно так же, как и свою бывшую.       Какая же я идиотка! Поверила, развесила уши. А меня так зло опрокинули, выбивая дух из тела.       Палец практически онемел под водой, но я не обращала на это внимания, судорожно всхлипывая. Как вообще можно было поверить в то, что я нужна кому-то кроме себя? Это какой же дурой надо быть! Злость на саму себя затмевало боль от отчаяния. Он так легко ушел… Даже не попытавшись успокоить, даже не обняв меня. Всего лишь сестра, всего лишь девочка, попавшая в сложные жизненные обстоятельства, которой требовалась помощь благородного рыцаря Аарона Хилла со своим четырехколесным конем.       — Тебе бы со своей жизнью разобраться, Аарон, — зло прошептала я, наконец-то закрывая воду. — Не вводить глупых маленьких девочек в заблуждение заботой, — последняя фраза получилась чуть громче, но мне было глубоко плевать, услышит он ее или нет.       Так же, как и ему было все равно на мои чувства. Я же просто сестра.       Треснув кулаком по металической мойке, я быстрым шагом покинула кухню, закрывшись в комнате. Уткнувшись лицом в подушку, душа в себе слезы, я отчаянно пыталась не заплакать. Больше никто и никогда не будет их достоин. Я не покажу свои слабости.       Прощай, Аарон, я уеду в общину вместе с Джоном, чтобы навсегда стать другой.