курить?

первые выходные прошли в некой прострации. заниматься чем-то активным настроения вообще не было. осенняя хандра давала о себе знать. вася пытался как-либо отвлечь себя, даже сделал всю домашку на неделю, но это не дало настольно грандиозного результата, как хотелось бы. лёжа в крови под одеялом с головой вася думал, что ему не нравится. ему было супер непривычно в настолько большом окружении неизвестных людей. порой не хотелось даже выходить в курилку, потому что там была огромная толпа никотинозависимых. в основном они, разумеется, васю не трогали. лишь единицы просили сигарету и/или зажигалку. он был близок к тому, чтобы на всех переменах перепугано хватать сашу за руку и не отступать от того ни на шаг. саша в свою очередь успел найти уже несколько знакомых, пока проёбывал пары около спортзала. не то, чтобы вася полноценно завидовал такому умению социализации, потому что он знал, что никто из них, скорее всего, не залезет сане под кожу. он хмыкнул на этих мыслях. как хорошо, что он успел познакомиться с сашей ещё когда был маленький, когда жизнь была в сто крат легче. эта каша в голове зародилась крайне внезапно, во время сладкого пробуждения в субботнюю зарю. первые песнопения птиц лишь начинали украшать собой улицы и аллеи, дворы и парки. а дворник шумно подметал первые упавшие на листья, что тоскливо жухли на асфальте. так прошла суббота, так прошло и воскресенье, так начался даже понедельник. неотдохнувший вася пошёл на учебу, а саша «ко второй». и когда максим случайно почти врезался в васю в курилке, тот и не пошелохнулся. мгновением позже лишь ответил на объятия, что стали уже привычными. потому что даже с сашей он здоровался рукопожатием. - чего кислый такой? – заботливо спрашивал максим, пока у васи миллионный таракан в голове пробегал, пока он жизнь свою осмысливал, а чем дальше, тем грустнее становилось. - да так, чепуха, - на выдохе сказал он, медленно раскуривая сигарету и потягиваясь под уже не майским ветерком. улицы теряли краски, не было никакой золотой осени, всё было каким-то коричневым и серым, да и только. - ну даёшь... – максим делает первую затяжку. – хочешь чупа-чупс? – внезапно предлагает, на васин лад растягиваясь вверх. - а давай, - вася роняет тень улыбки на своё безрадостное лицо, вновь и вновь поднося кэмэл ко рту, пока максим в карманах огромных ковыряется, а потом достаёт-таки леденец на палочке. – спасибо, - он пытается придумать шутку, основанную на сосании члена, что думать так сложно. он практически чувствует как его мозги превращаются в кисель и неспешно густой жидкостью перетекают по черепной коробке, когда вася резкими движениями головы смахивает чёлку с лица. - на, пососи, - максим забирают эту ношу на себя, замечая потуги юноши что-то выжать из себя. - с удовольствием, - вася закусывает щёку. и дальше они стоят в тишине, думая каждый о своём. вася продолжал мусолить заевшую пластинку. а максим думал о нём. думал, почему же ему хочется поднять васе настроение, почему хочется обнять, по голове потрепать, по этим пережженным краской волосам, что торчали во все стороны и каждый день по разному лежали. максим сразу заметил на макушке непрокрашенный, совсем маленький, участок. он удивлённо приподнял брови, когда поймал себя на мысли, что хотел бы с васей ходить по магазинам, специально по магнитам и пятёрочкам, где цветной краски почти невозможно найти, чтобы побольше с ним времени провести. а потом сидеть на незастеленной кровати, аккуратно нанося пигмент на волосы. «вася милый, - думал он, - но всегда таким напуганным выглядит». максим кожей чувствовал, что тому некомфортно, что тому нужен свой маленький островок, крохотный кусочек мира. вася докурил, но продолжал задумчиво стоять рядом, облизывая конфету. нарочно с одной стороны, наблюдая, как та в полусферу превращается. лишь звонок сумел подтолкнуть его в учебный корпус. а максим отвержено думал, что пойдёт на историю, но когда вася вместо лестницы завернул к раздевалке, а потом с гитарой вышел, они вместе направились к актовому залу. сегодня репетировали в полном составе. вася выглядел ещё более сосредоточенным, потому что играл не один, а под пение и слажать было стыдно. и хоть другой парень пел хорошо, максим подумал, что вася всё равно лучше, даже если смотрит взглядом на две тысячи ярдов. потому что облажаться ещё и перед максимом, что сидит, делая вид, что не пялится, не хотелось. вася усердно играл, но как не кстати пальцы начали дрожать, хуже справляясь. он цеплялся за розетку и сбивал ритм. стало слишком душно, будто в баню забежал, ногою дверь выбивая, и вася понял, что это конечная. началась скрытая паника. концентрироваться на звуке стало сложнее, гораздо сложнее, чем раньше. он жмурился, хмурился, делал всё возможное, пытался сглатывать слюну, чтобы уши разложило, но всё без толку. - вась, играй ровнее, - попросил вокалист. - я... – голос дрогнул, - да п-прости, - и ком в горле резко появился, его уж точно не получился сглотнуть. - ещё раз с припева. - угу, - он смазано кивнул, пытаясь потными руками по струнам попадать. и когда три аккорда подряд не зазвучали, вася выкрикнул что-то, что сам не понял и, резко поднявшись, выбежал из зала.