Эксперимент

Прошло уже 46 часов и 53 минуты с момента взрыва. Джон, воспользовавшись моментом, успел припомнить Шерлоку все инциденты и несчастные случаи за год их совместной жизни на Бейкер-стрит. Вспоминал долго, монотонно, чем вгонял детектива в скуку. Однако Шерлок не был намерен прекращать свой эксперимент, намереваясь повернуть мысли друга в другом направлении. В конце концов, это лишь эксперимент, а то, что подопытный – подтянутый, невысокий, светловолосый мужчина с выразительными и глубокими голубыми глазами, делало опыт куда более интересным. Азарт, любопытство и толика собственничества – эти чувства вызывали удивление у Шерлока, но их природа была интересна даже с научной точки зрения. Прожить год с человеком, только сейчас поняв, насколько у него приятная и располагающая к себе внешность. Или голос – тихий, спокойный, заставляющий забыть обо всем на свете и просто слушать этот тембр. Или кофе. О, этот потрясающий черный кофе, аналога которого нет во всем Туманном Альбионе. Шерлок любил кофе Джона. И, как бы иррационально и неправильно это ни казалось, но Джон тоже был ему симпатичен. Милый, добрый и готовый в любой момент броситься на помощь. Верный и единственный друг. Ну, может, даже больше, чем друг. Однако доктор все еще пребывал в блаженном неведении о том, какие перемены произошли с его асексуальным и женатым на работе соседом. А Шерлок не торопился раскрывать все карты, начав настоящую игру, спектакль, в конце которого либо кто-то проиграет, либо обе стороны останутся в выигрыше. Джон в это время сидел на диване с коробочкой лапши в руках и смотрел какой-то боевик, который шел по телевизору. Шерлок же, отказавшись от предложенной китайской еды, сидел над своим ноутбуком и активно пользовался услугами Google. «Мужчины с удовольствием поддерживают разговор на интересующую их тему, в которой они, как минимум разбираются. Достаточно затронуть нужную тему и мужчина сможет развить разговор, попутно расслабляясь и открываясь…» Глаза Шерлока метнулись к Джону, а в голове уже появился план. Доктор любил рассуждать, очень много и очень часто, поэтому Холмс, надев маску равнодушия и вселенской скуки, открыл вкладку своего блога. – Не понимаю, почему Рейчел Бринг так упорно хочет познакомиться со мной? – пробормотал Шерлок, откидываясь на спинку стула. – Словно я медом обмазан. – Конечно, она считает тебя красивым, – мгновенно отозвался Джон, зная, что сосед все равно не слышит. – Как она сказала? «За такую форму губ я бы пошла на убийство». Шерлок улыбнулся, продолжая смотреть в монитор, а Джон, снова войдя во вкус от безнаказанных высказываний, продолжил монолог на тему «Шерлок Холмс». – Хотя ты вредный и заносчивый, до невозможности, но бываешь довольно милым и добрым. Эгоист, но ради близких ты действительно способен на все, без шуток. Хотя, с Рейчел я мог бы согласиться, но лишь отчасти, потому что живу с тобой в одной квартире. Шерлок слушал, отмечая скользившие слова, которым Джон, судя по меняющейся интонации, придавал свой, особенный смысл. И делал это неосознанно, лишь пересказывая свои собственные чувства, которые испытывал в этот момент. – Например, твои конечности, Шерлок. Большие ладони, длинные пальцы, которые скорее могут принадлежать творческому человеку. Такое сочетание вызывает чувство защищенности у женщин. Хотя, с тобой даже я себя чувствую в безопасности, – Джон усмехнулся, садясь в кресле поудобней. – Но до того момента, как ты начинаешь свои эксперименты. – Или форма губ – необычная для мужчины, аккуратная и… как там говорят? Побуждающая к поцелуям, – раздался короткий смешок. – Не только Рейчел готова убить за такую форму. Детектив уперся щекой в ладонь, незаметно для Джона проведя пальцем по губам. «Странно. Никогда не замечал этого» Тем временем Джон перешел от губ к телу. – Еще ты высокий, футов шесть в тебе точно есть, а из-за того, что ты худой, кажешься еще выше. Многим женщинам нравится такой рост. Это как стандарт: «Мужчина должен быть выше женщины», и многим дамам такое по душе, – он замолчал, усмехнувшись. – Хорошо, что ты этого не услышишь, но и мне тоже. Шерлок замер, понимая, что его пальцы попадают мимо клавиш клавиатуры, выдавая непонятные слова в тексте сообщения. Наступила тишина, которую нарушала сбавленная громкость телевизора и дыхание Джона. – Хотя тебя нельзя назвать красивым по общим стандартам, как само собой разумеющееся, – снова продолжил доктор, вставая с кресла. – Нет, твоя красота складывается из деталей. Например, глаза. Такого цвета я в жизни не видел, а их миндалевидная форма сама по себе редкость. Или твой голос – низкий, с полутонами, рассудительный, который способен сливаться в единый звук, когда ты начинаешь перебирать факты. Он завораживает. Детектив начал перечислять в голове случайный набор слов, прислушиваясь к своему голосу. Идеальный, его родной и такой привычный тембр, который он слышал уже больше тридцати лет каждый день. Он не вызывал у Холмса таких эмоций, но Джону его голос нравился и успокаивал. – Хотя, это хрупкое впечатление рушится, стоит тебе открыть рот. Порой ты говоришь то, что вообще не стоит говорить, – Джон замолк, остановившись около окна. – Впрочем, я сейчас тоже слишком много говорю. Но ты ведь не слышишь, тебе все равно. Тебе всегда все равно, Шерлок. «Джон, если бы ты знал, как мне не все равно. Это… важно. Странно, но важно. Для меня» – Но мне нравится твоя безумная непредсказуемость. И то, что ты такой один – исключительный, загадочный, непосредственный, обаятельный и, словно кот, сам по себе. А взгляд… – Джон прокашлялся, а затем усмехнулся. – Даже не верю, что говорю это вслух. Не думаю, а говорю. И знаешь, чтобы ты не говорил, ты самый удивительный человек из всех, кого я когда-либо встречал. С тобой можно быть самим собой, потому что ты легко срываешь любые маски, ты не боишься говорить то, что думаешь, а на такое способны немногие. А твой запах одеколона, которым пропахла и вся моя одежда, нотки аромата, которым я только сейчас начал придавать значение, понимая, что даже так найду тебя в многотысячной толпе. Шерлок сглотнул, напряженно смотря в монитор и без разбору тыкая пальцами в клавиатуру. Слова Джона, словно автоматная очередь, попадали точно в цель, пусть даже против его воли. Каждое слово, каждое предложение – все это раскрывало Шерлока с новой, незнакомой ему самому стороны. «Столько мелочей. Столько всего и сразу. Слишком много» – Еще мне нравится холод твоих пальцев, немного необычно, если честно. Или твой смех, искренний, такой… живой. А эти редкие моменты, когда ты выглядишь удивленным или когда пьешь кофе по утрам. Ты, наверное, даже не замечаешь, что улыбаешься. Или когда ты стараешься удивить меня, рассказывая что-то интересное. – Мне дороги наши вечера, когда просто можно помолчать. Серьезно, сколько девушек могут молчать и просто наслаждаться обществом и вечером? Но все мои дамы были теми еще болтушками. А я привык к твоему молчанию. Оно, наверное, умиротворяющее, спокойное. И даже привык к этому бардаку в гостиной, или к твоим жутким опытам. Или к твоей игре на скрипке посреди ночи. Без всего этого будет… пусто. Да, думаю, будет очень пусто. – Я никогда тебе этого не говорил, но ты принес в мою жизнь много ярких красок, погонь, адреналин и эту странную дружбу. И когда ты начнешь слышать, я постараюсь сказать тебе это снова – спасибо. Шерлоку отчаянно хотелось закончить эксперимент, прижав Джона к стене и терзая его губы в поцелуе. Прикасаться к его телу, срывая ненужную одежду, а затем затащить в спальню… Шерлок тряхнул головой, сгоняя мысли и понимая, что одной только фантазией довел себя до критического и уже заметного состояния. Он встал со стула, направляясь в ванную, чтобы избавиться от новой проблемы механическим путем. То есть – руками. Джон удивленно посмотрел на Шерлока, который вскочил со стула и умчался куда-то вглубь квартиры, бросив: «Я ненадолго». На секунду Ватсон подумал, что Холмс мог что-то услышать, но стал бы он убегать куда-то? Исключено. «И кто кого доведет своими мыслями?»