Несовместимые

      В этом году зима в Мондштадте выдалась на удивление холодной. Новый год не за горами, да и подготовка к празднику идёт полным ходом.       Кругом царит веселье, вот только Барбаре — Духовному Пастору Ордена совсем не до веселья. Девушка уже два месяца ждала Кадзуху из путешествия, но он за всё это время даже ни разу не прислал ни единой весточки о себе. — Опять скучаешь по своему ветренному принцу?       Голос Розарии как всегда звучал громко и отчасти всё, что она говорила выглядело как оскорбление или насмешка.       Кадзуха родом из Инадзумы, а это значит что между ним и Барбарой никогда не будет ничего общего, но всё произошло с точностью наоборот. Самурай встретил любовь всей своей жизни здесь в Мондштадте, вдали от родного дома. — Пойдём, нам ещё украшать ёлку на площади. — Почему ты ко всему относишься так несерьёзно? — с укором голосе спросила Барбара.       Розария посмотрела на девушку так, словно Барбара на самом деле не значит в этом мире ничего. С такой долей презрения Розария относилась ко всем городе, но особенное место в личном списке женщины значилась именно Барбара.       Молодая девушка, которую любят во всём Мондштадте. Её хвалят, ей благоволят, ей всё прощают. О такой любви и признании Розарии оставалось только мечтать. — Может, скажешь Виктории, что я задержусь? — всё ещё стоя на прежнем месте, сказала Барбара. — А чего сама не скажешь? — Тогда у меня не будет возможности… — Пострадать? — продолжила фразу Розария. — Я скучаю. — Ну да, я так и поняла.       Розария развернулась и пошла в сторону выхода. Она уже заранее знала, что скажет Виктории, если Барбара не придёт на площадь вовремя. Ведь не все сёстры Собора знали, что у Барбары кто-то есть. — Так ты скажешь? — вновь спросила девушка.       Розария так ничего и не ответила, что своего рода могло означать лишь одно — все заботы Барбары лишь пыль, и ей следует возвращаться к работе хочет она этого или нет.       Девушка всего на пару минут осталась в комнате, чтобы собраться с мыслями, но как бы она ни старалась, воспоминания о времени проведённом с Кадзухой уносили её в прошлое, мешая думать трезво. — Вот наглая девчонка. — начала разговор Розария, когда подошла Кэйе, стоящем на площади. — Кто на этот раз? — Угадай.       Кэйа усмехнулся и посмотрел в сторону статуи Архонта. — Допустим я понял о ком ты. — Могу поспорить, что она себе выдумала парня и на самом деле просто отлынивает от работы. Впрочем как всегда. — Ты к ней слишком строга. — А мне кажется, что она обнаглела. — Ну а что ты хотела? Она сестра магистра. Её все любят и уважают просто из-за её родословной. — Прямо как твоего брата.       При упоминании Дилюка Кэйа нахмурился и скрестил руки на груди. — Не сравнивай моего брата с малышкой Барбарой. Она ещё ребёнок. — У которой уже есть отношения.       Кэйа хитро посмотрел в сторону Розарии, словно догадался о чём-то, что она так старательно скрывала. — Ты ей завидуешь? — Что?! — возмутилась Розария. — А кажется, что так и есть. — Она меня бесит. — Бесит потому что у неё есть всё, чего нет у тебя. — Ты ужасный собеседник.       Розария задумчиво посмотрела на ёлку, которую сёстры уже начали украшать совместно с другими мондштадцами. — Ладно, пора мне возвращаться к работе. — Подожди пока.       Кэйа взял Розарию за руку, указывая в противоположную от ёлки сторону. — Что такое?       Женщина недоумевающе посмотрела в сторону, что указал Кэйа, но не заметила там ничего необычного. — Ты говорила, что Барбара выдумала своего парня? — Да, и? — Кажется он не выдумка.       Кадзуха действительно появился на ступеньках, ведущих Собору в сопровождении Барбары. Девушка ещё никогда не выглядела такой счастливой. — Всё ещё не веришь? — с иронией в голосе спросил Кэйа.       По выражению лица Розарии и так можно было понять, что женщина не просто недовольна — она в гневе. Любовь для неё была недостижимой роскошью, и раз так, то и не следовало ждать от неё снисхождения.