Ковидный госпиталь.

Топот двух людей приближался. — Арсений Сергеевич, быстрее! Он сознание потерял! — Иду, иду! Два человека приблизились к Антону, который лежал на плитке. Арсений приподнял голову парня: с его виска сочилась кровь. — Походу упал сильно, возможно сотрясение. — говорил шёпотом врач сам себе. Взяв его на руки он понёс его в свой кабинет. Девушка последовала за ним. — Анэльвейф, иди в палату. — Хорошо. — сказала Ника и развернувшись направилась в свою палату. Принеся Антона в свой кабинет, он положил его на диван и достав из шкафа плед укрыл его. — Надо за нашатырём сходить. — сказал Арсений и вышел из кабинета. Он направлялся к посту, на котором была медсестра Ирина. — Ир, дай нашатырь. — Да, сейчас. Секундочку… — сказала девушка рывшись в каком-то ящичке. — А что случилось? — Парень из 38 палаты сознание потерял. — Ого, иди в кабинет, давай я его в чувство приведу. — Не стоит, я сам. Он у меня в кабинете. — Что? Так же нельзя! — Ир, забей. Добровольскому ни слова. — Ладно, осторожней давай. — Я знаю что делаю. — закончил разговор врач, и улыбнувшись медсестре, направился в кабинет. — Арсений, Арсений, что-ж ты творишь… — шёпотом сказала девушка себе под нос. Придя в кабинет врач открутил крышку аммиака и приподняв голову парня, поднёс бутылочку к его носу. Антон поёжился и приоткрыл глаза. Стеклянные зрачки посмотрели на Арсения. В ту же секунду пациент подскочил с места и распахнул глаза, в которых читалось большое удивление. — Арсений Сергеевич?! Где я?! — У меня в кабинете. — с полным спокойствием в голосе ответил врач. — А теперь успокойся и дай мне обработать твою рану. — Что случилось?! — Стоп, а ты не помнишь?! — Нет… Врач поставил на стол бутылочку нашатыря. — Блять… — шёпотом сказал Арсений, чтобы парень не услышал. — Антон, ты помнишь почему ты пошёл в коридор? — Нет… — Сегодня утром пойдём на обследование. — А можно включить свет полностью? Лампа слабо светит. — К сожалению нельзя, лампа на батарейках. Свет отключили во всей больнице. — Сколько время? — 2 часа ночи. Ложись спать. — Я пойду в свою палату. — Нет, ты останешься тут. Спи давай. — Но… — Без но. Арсений отвернулся от Антона и сел за стол, направив свет лампы на бумаги.

***

Утро. 7:40. Из-за шума Антон проснувшись приоткрыл глаза. Арсений одевал белый халат. Услышав шорканье одеяла он обернулся, и заметил проснувшегося парня. — Доброе утро, как вижу, тебе плохо спалось. Что мешало? — Всю ночь болела голова и тошнило. — Почему меня не разбудил? — Почему вы спали на стуле, прямо за столом? — Так получилось, а теперь скажи, почему ты меня не разбудил? — Не хотел, вы вчера ночью выглядели очень уставшим. — И что? Надо было разбудить. — Я не хотел. — Так, ладно. Сейчас отведу тебя в палату, потом после обхода поведу на обследование. А теперь я позадаю вопросы. Ты помнишь как тебя зовут? — Антон… Шастун. — Сколько тебе лет? — 25. — Как и с чем ты попал в больницу? — Я вызвал скорую из-за того что мне стало плохо. Меня положили сюда с осложнением ковида. — Ага, верно. Кто с тобой лежит в палате? — Девушка, её Ника зовут. — Верно. Что ты делал перед сном? — Не помню… — Почему ты пошёл в коридор? — Не помню… — Из-за чего ты упал? — Не помню… — Плохо. Сегодня будем тебя обследовать. Сейчас иди умойся, я пока что заварю тебе чая. — А где можно умыться? Арсений показал рукой на белую дверь рядом, которая находилась рядом с рабочим столом врача. — Спасибо. Спустя минут пять Антон вышел из ванны. Арсений насыпал сахар в первый бокал. Белый медицинский халат был снят и лежал на уже застеленном диване. В зоне декольте был сильный разрез на синей форме врача, за счёт этого были видны ярко выраженные ключицы. Опустив взгляд парень увидел кипенно белые кроссовки, даже подошва была идеально чистая. Кабинет был тоже идеально чист: Бумаги лежали аккуратной стопкой на конце стола. В стаканчике лежали ручки и карандаши, стёрка, ножницы, точилка и линейка. В стоящей рядом белой этажерке виднелись выглаженный, чистый, запасной халат, пачка с резиновыми, синими перчатками, стетоскоп и ещё много разных вещей. — Чего застыл? Антон вздрогнул, распахнув свои зелёные глаза, посмотрел на Арсения. — Заканчивай лупить на меня свои удивлённые глаза и иди пей чай. — Арсений призадумался. — Сколько тебе сахара? — 3 ложки. — Ничего не слипнется? Шастун опустил взгляд и сел за стол. В эту же секунду к нему пододвинули ещё горячий чай. — Пей, и потом в палату. Я наверное на обход опазды… — Арсений взглянул на наручные часы. — Уже опоздал! Как допьёшь чай — оставишь на столе, вот ключи — закроешь кабинет. Спускайся как можно незаметней. — Но… — Без но. Я побежал. Схватив халат, стетоскоп и пару перчаток с маской, врач тут же вылетел из своего кабинета, громко хлопнув дверью. Антон немного подождал и решил походить по кабинету. Больше всего его привлёк ящик в столе. Подойдя к нему парень аккуратно открыл его. Внутри было много всяких бумаг, и немного хлама. Пробежавшись взглядом по всему этому, он заметил лежащую слева ещё одну линейку. Недолго подумав Шастун достал её и тут же кинул обратно, с грохотом, резко закрыв ящик: на 25 сантиметре была проведена пометка маркером. Шаст прикрыл лицо одной рукой, сожалея, что вообще полез в тот ящик. — Надо отсюда съёбывать. Не хватало еще вибратор найти блять. — прошипел Антон. Взяв оставленные врачом ключи, что лежали на столе, парень вышел из кабинета, закрыв его на замок. Путь был недалёкий: вниз по лестнице со второго на первый этаж и по прямой, по длинному коридору. Но тем не менее страшно — утром много врачей и медсестёр. Антон тихо прокрался в палату и выдохнул с облегчением, ведь его никто не заметил. Ника спала, раскинувшись на своей койке. Время близилось к 9 утра. Неожиданно в палату зашёл Арсений. Анэльвейф привстала на локтях и потерла глаза. — Всем доброе утро) — сонным голосом сказала девушка. — Доброе утро!) — весело сказал Шаст. — Доброе. — напоследок из вежливости ответил врач и тут же обратился к Антону. — А ты давай собирайся, и пойдём на обследование. То что ты не помнишь что произошло — меня совсем не радует. Только очень напрягает. — Вы за меня переживаете?) — с ухмылкой сказал парень. — О господи, идём уже. Антон резко вскочил с кровати, ноги подкосились, в глазах побелело, в ушах начался громкий звон. Глаза закрылись. Антон погрузился в темноту. — АРСЕНИЙ СЕРГЕЕВИЧ!!! Врач резко повернувшись словил падающего парня. — Блять, Шастун! — осознав, что матернулся при пациенте, Арсений тут же поспешил исправится. — Ой, простите, вырвалось. — Та ничего. — отмахнулась девушка. — Он сознание потерял. Ника, я положу его на койку и схожу за медсёстрами и нашатырём. Приследи пожалуйста, чтобы ничего не случилось. Если вдруг что, кнопка вызова персонала вон. — Арсений указал на красную кнопку над столом. — Хорошо, поняла, я послежу. Можете идти спокойно) — улыбнувшись сказала Анэльвейф. — Спасибо) — сказал врач и улыбнулся девушке в ответ. Арс аккуратно перенёс парня на его койку и аккуратно уложил, прикрыв одеялом. Ника улеглась поудобнее и разблокировав телефон, зашла в ВК. Полистав ленту и ответив на все сообщения, она открыла тик ток. Ей было скучно. Было… Сзади пошли хриплые звуки. Девушка выключила телефон и резко обернулась: Антона трясло так, что позвоночник выгибало дугой, глаза его были широко распахнуты и все красные. Хрип усиливался — он задыхался. Ника вскочила с кровати и нажала на красную кнопку вызова персонала. Лицо Шаста краснело, везде вылезли вены. Особенно сильно надулись вены на виске. От усиливающейся тряски, тело прогибало сильнее, в последствии чего, несколько позвонков прохрустели. Девушка стояла в ужасе и не знала как помочь парню. Ей было очень страшно. Она думала что парень умрёт. Никто не приходил. Дрожащими пальцами она ещё раз нажала на кнопку вызова персонала. — Ну же…ну же…давай… — шептала себе под нос Анэльвейф. По щекам потекли слёзы. Резко развернувшись, Ника выбежала из палаты и поняв, что ни в коридоре, ни на посту — никого нет. Пусто. — ВРАЧА! ЧЕЛОВЕК УМИРАЕТ! — выкрикнув, она снова забежала в палату. Состояние Антона только ухудшалось и ухудшалось: рот был приоткрыт в немом крике, слышны были только хрипы, тело побелело, губы посинели, вены везде вылезли настолько сильно, что было ощущение что они вот-вот лопнут, от окончательно усилившейся тряски тела — тряслась койка, глаза красные. Это было слишком жуткое и страшное зрелище. — Только не умирай, пожалуйста, не умирай… Живи…живи…