Ковидный госпиталь.

- Как он?! - девушка буквально подлетает с места, и с огромной надеждой и страхом смотрит на врача, который зашёл в палату, чтобы проверить её самочувствие. - Лежит в реанимации, что это был за приступ - непонятно. - Арсений Сергеевич, а в общем он как? - Плохо, толком не говорит, почти не ест, и постоянно спит. - Боже... - Ника моментально поникла, переведя взгляд на пол. Из кармана врача заграла музыка, Арсений достал телефон и взял трубку. - Лечащий врач - Арсений Сергеевич, я вас слушаю. - Здравствуйте, я мама Антона Андреевича Шастуна. Мне поступил звонок из больницы, о том что, мой сын в тяжелом состоянии в реанимации. Как он? - голос женщины звучал встревоженно. - Состояние тяжелое. Пока неизвестно, что спровоцировало приступ, пришедшие анализы указывают на то, что всë в норме. Завтра будет проводиться полное обследование. - Хорошо, я поняла. Он идëт на поправку? - Я же сказал, состояние тяжелое, неизвестно, что спровоцировало приступ. - Хорошо, я вас поняла.. До свидания. - Всего доброго. Арсений повесил трубку и посмотрел на девушку, которая с болью в глазах, сверлила взглядом пол. - Чего ты какая? Не умер он. Ты влюбилась в него что-ли? - Нет, не влюбилась. Он мне стал очень дорогим человеком, он стал для меня очень важным. У меня не было людей, которые мне были так важны, и которым не было на меня все-равно. - А родители? Друзья? - с непониманием спросил врач, присев на край кровати девушки. - Мать я никогда не видела, отец спился и умер когда мне было всего 6 лет, а бабушка умерла когда мне было 15. Меня отправили в дет дом. Друзей у меня никогда не было. - Оу... Прости, что затронул больную для тебя тему. - Ничего, это в прошлом, сейчас для меня главное чтобы Антон поправился. - Поправиться он, не переживай. - Мгм. Из кармана врача снова раздался телефонный звонок. - Арсений Сергеевич, спуститесь в приëмку. Пришла девушка, говорит что к Антону Андреевичу Шастуну из 38 палаты, утверждает, что является его невестой. - Понял, сейчас подойду. Арсений поник. Пришла девушка, и как оказывается, невеста Шастуна.

***

- Здравствуйте, я Арсений Сергеевич, лечащий врач Антона. - Здравствуйте, я Оксана. - Очень приятно. Пройдемте за мной, поговорим в моëм кабинете. - Хорошо. Они поднялись на лифте на нужный этаж и пройдя по длинному коридору, зашли в кабинет. - Присаживайтесь. Что именно вас интересует? - Что с Антоном? Я толком ничего не знаю. - Он в реанимации, в тяжелом состоянии. - Как?... Что с ним случилось?! - резко закричала девушка. - Никто не знает, анализы показывают, что всë хорошо. Завтра будет проводиться обследование. - А что вообще произошло? - Он потерял сознание, а потом начался приступ. Его увезли в реанимацию. - О господи... Как он сейчас себя чувствует? - Не буду врать. Очень плохо. Почти не разговаривает, толком не ест, только и делает что спит. Его организм после приступа слишком сильно истощëн. Ему сейчас очень нужно питание, а он не ест. - П-поклянитесь мне, что он будет жить! Что вы его спасёте! Арсений оцепенел. Он и сам очень переживал за Антона. Он влюбился. Влюбился в своего, чëрт возьми, пациента! У которого ещё и невеста есть. И от стадии принятия влюблëнности, он резко скатился к началу - к стадии отрицания. Но он всë равно очень переживал за Антона, и уже сам себе клялся, что обязан его спасти. - Клянусь... В кабинете воцарилась тишина. Девушка прервала еë первая. - Спасибо, я очень на вас надеюсь. Мне пора. - Помните как спуститься? - Да, конечно. Всего хорошего. - До свидания. Как только некая Оксана ушла, Арсений сполз со стула на пол и руками обняв колени, уткнулся в них лицом. - Боже, какой я дурак. Я не должен его любить. Тем более у него ещë и невеста есть. Блять! Слёзы потекли по щëкам. Арсений буквально вырывал волосы, проклиная себя за то что влюбился. Ещё бы немного, и у врача началась бы настоящая истерика, но к счастью раздался звонок с телефона, что, лежал на столе. - Ало, Арсений Сергеевич слушает. - Арсений, пройдите в 38 палату, к Анэльвейф. - Мгм, хорошо. Сбросив, он позвонил Ире. - Ало, Ир. Меня вызвали в 38 палату, к Анэльвейф, сходи за меня пожалуйста, если ты не занята. - Арсений, ты сдурел? Не меня вызвали, а тебя. - Ир, пожалуйста! - Арс, если Добровольский узнает, нам не жить. Я проблем не хочу. - Ираааа, я тебя умоляю, пожалуйста, сходи за меня к Анэльвейф! - Господи, ты невыносим. Ладно! Если Добровольский узнает, пеняй на себя. - Ирочка, ты лучшая! Спасибо огромное! - Ага, давай. Быстро приведя себя в порядок, он направился... Нет, не к Анэльвейф, как вы уже поняли, далеко не к ней. Арсений зашёл в реанимационную палату, и зайдя за белую ширму, увидел бледного, ослабшего, неимоверно исхудавшего Антона. - Доброе утро, Арсений Сергеевич... - тихо сказал парень. - Ага, доброе. Как самочувствие? - Плохо. Аппетита совсем нет. Ты какой-то странный, что случилось? - Ничего не случилось, не переводи тему. Ты же понимаешь, что тогда тебя придëться перевести на энтеральное питание? Тебе ИВЛ* не хватает? - Я все понимаю. Но ты тоже мне не ври, я же вижу, что всë далеко не в порядке. - Я же сказал, всё нормально! - рявкнул врач. - Так что же мы будем делать-то, а? - Я постараюсь нормально есть. - Ладно, посмотрим. Но смотри, в любом случае мне всё докладывают, и от меня ты ничего не скроешь. - строго сказал Арсений. - Да знаю я, знаю. Буду я есть твою еду. - Ага. Так, теперь к главному. Скоро к тебе придет Дмитрий Тимурович - врач, он повезëт тебя на обследование. - Понял. - Ну и хорошо. Вдруг пейджер в кармане врача запищал. - 38 палата? Там же только Анэльвейф... - Что случилось? - непонимающе спросил парень. - Не сейчас, Антон, потом! Арсений вылетел из реанимационной и бегом направился в 38 палату. - Что случилось?! - спросил запыхавшийся от бега врач. В палате была медсестра Ирина и... - "Что?! Добровольский?!" - Попов, какого хрена?! Вроде бы тебя вызывали в 38, а не Ирину. - Простите Павел Добровольский. - Не простите, а какого чёрта ты делал в реанимационной? Арсений молчал. Ира с сожалением смотрела на парня, стоя позади директора. - К Шастуну ходил? Да? Отвечай. - Да.. - Боюсь спросить, что ты там забыл? Ты должен находиться тут, в отделении ковида, а не в реанимации! Как тебя вообще пропустили?! Арсений молчал, он не хотел говорить, как его туда пропустили. - И что же ты молчишь? Как тебя туда пропустили? Кто тебя туда пропустил?! - Павел Доброво... - начала девушка, но её тут же перебили. - Кузнецова, молчать. Я еще раз спрашиваю, как, или кто тебя туда пропустил?! - Добровольский яростно прожигал своего подопечного. - Что в лоб, что по лбу. Чëртов партизан! Ещё раз такое повториться, пеняй на себя. А ты, Кузнецова, чтобы больше не соглашалась на его просьбы. Тебе не лучше будет. Вам обоим - последнее предупреждение. - Хорошо, Павел Добровольский. - с виной сказала Ирина. - Хорошо... - Анэльвейф скоро привезут. Ей стало плохо и её повезли на обследование. Попов, в её истории болезни всё прочитаешь. - Я вас понял. Директор вышел из палаты. - Я тебе говорила! Говорила же! Теперь и я ещё получила! Чтобы я еще раз на что-то согласилась? Да ни за что! - кричала и махала руками девушка. - Ир, прости пожалуйста, я не знал что так выйдет. - Прости?! Что ты вообще делал в реанимации, и почему был так долго?! - Ир, я.. - Хватит, с меня хватит! Ни о чём подобном меня больше не проси! Девушка мигом вышла из палаты, вслед за Добровольским. Арсений сел на койку и закрыл лицо руками. - Какой же я дурак. Казалось, что время длилось вечность. Тишина. Солнце уходило в закат. Наступал вечер. За окном пели птички, тихо капал дождь, едва морося на асфальт. На проезжей части, за территорией больницы, была пробка. Каждый хотел быстрее попасть домой с работы. Все устали. Арсений тоже устал, он тоже хотел отдохнуть и забыть обо всём, отключить мысли и ни о чём не думать. В коридоре засуетились. Прибежал Добровольский и начал нервно выкрикивать поручения. Топольницкой он сказал бежать в реанимацию. Ире он сказал идти в 34 палату. Витю Щеткова он послал бежать с Топольницкой в реанимацию. Всё плохо, Арсению тоже плохо. - Арсений. - Арсений! - Арсений!! Зовут. Его зовут. Кто-то начал его, трясти за плечи. - Твою мать, Арсений, приди в себя!!! - Что?! - Арсений встрепетнулся и распахнул глаза, уставившись на Добровольского. - С дуба рухнул?! У Шастуна приступ. Он при смерти́! Бегом в реанимацию, Топольницкая и Щетков уже там! Бегом я сказал! Арсения прошибло, он на ватных ногах бежал в реанимацию. Где то были возгласы, все суетились. Всё будто в вакууме. - Антон... Антон... Живи, живи пожалуйста... Ну что, же это такое... - нервно сглатывая, говорил врач себе под нос, задыхаясь от чёртова бега. Время казалось длилось словно вечность. Он вбежал в отделение с табличкой "Реанимация" снизу было подписано красными буквами "Посторонним вход строго воспрещëн". Ничего не замечая он пробегал палаты, шепча себе под нос: - 1 палата, 2...3...4...5...6.....10...11...12! Попов ничего не соображая забежал в 12 палату. Нету, никого нету. Только несколько спящих мужчин. Антона тут не было. В ушах сплошной вакуум, ноги ватные, глаза мгновенно стали стеклянными, блядкий ком застрял в горле, тошнота, будто сейчас вырвет. Арсений стоял белый как смерть, в голове только и кружились: "Антон, Антон, Антон, Антон, где Антон? Что с ним?" - Я поклялся спасти его, и себе, и его невесте. Я должен его спасти... Я обязан... - шептал Арсений, нервно сжимая кулаки до такой степени, что костяшки на руках, побелели. Развернувшись на пятках, он вылетел из палаты, громко хлопнув дверью. Ему плевать на всё, обсалютно на всё, и то что он мог кого-то разбудить, его ни капли не волнует. - Я поклялся себе, и его невесте... - шептал Арсений несясь по коридору реанимационного отделения. Он бежал настолько быстро, насколько мог, буквально сшибая проходящий мимо персонал. Он должен найти Антона и спасти...