Главная наука

*** Гонза сидел напротив входа, Кных расположился слева от него, ближе к дверям, между железным верстаком и внушительной стопкой старых зиловских покрышек. Во второй части бокса в джипе спал малыш. Гонза услышал, как подъехал автомобиль, и кивнул Кныху: – Готовься. Тот расслабленно махнул рукой: что они, с девчонкой не справятся? Тем более, по словам старика, им и делать ничего не придётся: как только она войдёт, то тут же отключится. Калитка распахнулась и в гараж вошла девушка. Ничего не произошло. – Так, мальчики, у вас два варианта… Женька стояла возле машины. Время тянулось очень медленно, секунды проходили, как часы. Что там происходит? И чего она ждёт? Там её сын, и с ним в любой момент может случиться непоправимое, а она стоит здесь и ничего не делает! И почему Ирмы так долго нет? Эти уроды, кто они такие, чёрт возьми?! Как они смеют угрожать её ребёнку? Они хотят с ней потягаться?! По лицу поползла хищная улыбка. Всё! Она не может больше ждать. Женька развернулась и решительно шагнула к воротам. – Так, мальчики, у вас два варианта. Советую первый: вы немедленно отдаёте мне мальчика, и я ухожу. Тот, что сидел справа у стены, вскочил и двинулся к ней. Ирма лишь повела рукой в его сторону – у крепыша подломились ноги, и он свалился на пол. – Иначе, – невозмутимо продолжала она, глядя в глаза второму, – через минуту сюда войдёт моя подруга, и тогда вам не позавидуешь. Гонза оторопел. Кто это? И что с Кныхом? – Думайте быстрее. У вас осталось… – Ирма вдруг ощутила лёгкий укол в затылок, и как будто электрический разрядик пробежал от головы вниз по позвоночнику. – Чёрт!!! У вас нисколько не осталось! – она едва успела отскочить за бетонную колонну. Огромные четырёхметровые ворота легко открывались наружу, но сейчас они влетели внутрь, сорванные с петель, и с грохотом рухнули на пол. Тяжёлые покрышки разлетелись, одна из них, описав в воздухе замысловатую восьмёрку, обрушилась Кныху на поясницу и отскочила, как мячик, впечатав распластанное тело в бетонный пол. Тот заорал. На мгновение гараж осветился дневным светом, но он тут же померк, заслонённый десятками летучих мышей, лавиной врывавшихся в открытый проём. Мыши набросились на Гонзу, на валявшегося Кныха, облепляя лица, царапаясь, кусая уши, лупя крыльями, застилая глаза. В проёме показалась тёмная фигура. Женька уже не была похожа на себя: её светло-карие глаза почернели, белки налились кровью, хищная улыбка превратилась в оскал. Она быстро двинулась внутрь, вытянув перед собой руку. Гонзу сбило с ног, и он заскользил по полу, пока не упёрся в стену. Движение продолжилось, неведомая сила потащила его вверх, по стене, остановив под самым потолком. – Где. Мой. Сын? – отчётливо услышал бригадир. На долю секунды кожистые крылья перед лицом запахнулись, и он смог взглянуть вниз. Лучше б ему выцарапали глаза! Самый жуткий ночной кошмар, самый свирепый вампир из фильма ужасов стоял сейчас перед ним. И это был не сон и не фильм! Кровожадное чудовище пристально смотрело на него, скрежеща зубами. – Где мой сын? – ещё раз повторило оно. Гонза попытался разжать губы, чтобы глотнуть воздуха, но тут же две или три мохнатые твари полезли ему в рот, извиваясь и вереща. – Вот он! Женька, Женька, вот Артурчик! Женька обернулась. Артурчик на заднем сидении джипа приник к стеклу и глядел на происходящее широко раскрытыми глазами. Боже! Он всё видел! Женька подбежала к джипу, дёрнула дверцу – ручка осталась в руках. «Пригнись!» – махнула она рукой сыну и оглянулась назад. Тяжёлый баллонный ключ сорвался с верстака и, просвистев в воздухе, выбил водительское окно. Открыв дверцу изнутри, она вытащила ребёнка из машины и подняла на руки. – Милый! С тобой всё хорошо? Ты сильно напугался? Тот был на удивление спокоен. – Я… Я сначала испугался, но потом увидел тебя и успокоился, – малыш обнял Женьку и прижался к её щеке. *** Они ехали в тишине. Ирма на заднем сидении обнимала Артурчика, Женька уставилась на дорогу. Автомобиль катил в сторону города. Да, она переборщила, не сдержалась, но ведь там угрожали её сыну! Кто может её осуждать?! Женька понимала, что виновата, но какое-то другое «Я» где-то глубоко внутри уверенно находило оправдания. И Ирма молчит, как на похоронах. Это молчание хуже любых обвинений. – Ты не дождалась, – наконец-то Ирма заговорила. Пусть говорит всё, что угодно, любые укоры, упрёки, но только пусть говорит! Молчание невыносимо. Но, другое «Я» взбунтовалось: она не могла, не имела права терять время, она всё сделала правильно, она обязана защищать своего ребёнка! Любым способом! Нет, не любым. Она виновата. – Они живы, – это всё, что она могла ответить. – Живы. Только здоровыми уже никогда не станут. Это так. Женька видела пустой блуждающий взгляд и идиотскую улыбку Гонзы. И она видела, как второй рыдал и извивался на полу, отбиваясь от уже исчезнувших крылатых тварей и вымаливая у кого-то прощение. Они это заслужили? – Мыши – это моя фишка. Да, мыши – это Женькин конёк, её визитная карточка. Ирма это знает, это все знают. Выслать перед собой стаю летучих мышей, которые набрасываются на противника, облепляют голову, закрывают обзор, бьют крыльями, кусают и царапают, а после появиться и взять обезоруженного врага голыми руками – это излюбленный Женькин приём. Быстро и эффективно. Но сегодня она впервые применила его против обычных людей. Женька резко свернула на обочину, останавливаясь. Зачем? Она быстро обошла машину и распахнула заднюю дверь: – Выходи! Что она ещё задумала? Ирма не узнавала подругу. – Прости меня! – Женька повалилась ей на грудь. – Прости, прости! Я не должна была… Я так испугалась за Артурчика!.. Женька ревела, её колотила дрожь. Ирма обняла подругу, и они несколько минут стояли неподвижно, приходя в себя. – Ты даже на войне такой не была, – произнесла Ирма, когда Женька успокоилась. Та подняла на неё глаза: – Тогда никто не угрожал моему ребёнку. Это точно, тогда они сами были почти детьми. Но тоже сражались. Войны магов случаются время от времени, и о них не прочитать в книжках и учебниках, - они скрыты от людских глаз. А причины для войн всегда одинаковы, вот и в тот раз очередной полудурок возомнил себя властелином мира и попытался всех нагнуть. А что тут удивительного? Ведь там, где они жили прежде, главным мерилом счастья считались успех и положение в обществе. Вполне естественно, что самый способный волшебник захотел занять высшую ступеньку. И, конечно же, другие не захотели уступать своё место, которого сами добились путём интриг и хитрых подковёрных игр. А тот пошёл напролом, за что был тут же объявлен воплощением абсолютного зла, и началась война. Само собой, им, детям, было неведомо обо всех этих хитросплетениях. Их учили творить добро и приносить пользу. Вот только кому? Тогда, по детской наивности, они полагали, что всем: природе, людям, всем живым существам. И, опробовав свою магическую силу, убеждались, что на самом деле они способны на это. Но оказалось, что всё не так. Взрослых магов не интересовал никто, кроме них самих. Главным они считали развитие своих способностей, обретение большей силы. Когда-то давно, отгородившись от людей, над которыми они в лучшем случае посмеивались, маги занялись установкой правил, порядков, потом контроля, да так в это втянулись, что больше уже ни о чём не думали. Проходили столетия, а они всё решали и спорили, кто должен считаться лучшим и достоин более высокого статуса. Совсем как люди. И выходило, что наращивали они свою мощь лишь для того, чтобы казаться выдающимися на фоне других, менее удачливых и способных, собратьев. Когда Ирма размышляла о той жизни, то всегда приходила к одному выводу: «Как отвратительно! Мотивы магов настолько же ничтожны, насколько велики их силы. Обладая огромными возможностями, они тратят их лишь на демонстрацию собственной крутости друг перед другом. Вместо того чтобы делать что-то по-настоящему полезное, эти самовлюблённые выпендрёжники скопировали устройство жизни обычных людей, с их Системой, политикой, финансами и всем прочим, и вязнут в склоках, зависти, алчности, как обычные люди. И при этом, презирая людей, считают себя венцами творения. Смешно и грустно…» Это она теперь понимает. А тогда шла война, и было страшно. По-настоящему. На войне всегда страшно. И всегда кто-то погибает… А после войны события полетели с бешеной скоростью. Случилось столько всего! Но главное – это то, что они с Женькой вдруг всё узнали про людей, среди которых жили, с которыми дружили, общались долгие годы. Узнали о них даже то, чего те сами о себе не могли предположить. Вот бывает же, живёт человек, сам ни то ни сё, и неизвестно, чего от него ждать, случись что-нибудь: беда какая или просто обстоятельства. А они знают. Всё и обо всех. Знают, в ком прячется герой, в ком – сволочь, в ком – друг, а в ком – мямля. И как жить с этим? Как, к примеру, быть с хорошим товарищем, который – ты точно знаешь! – превратится в мерзавца, как только позволит ситуация. И такое дерьмо из него польётся!.. Правда, он этого и сам не понимает. А ты знаешь, но приходится с ним любезничать и улыбаться. Потому что он такой не один. И их даже не десять, а гораздо больше. Кому как, а им с Женькой жить с таким знанием было тяжело. А скоро стало невыносимо. А ещё они увидели Мир таким, каков он есть. И всё, что было для них главным, чему они много лет посвящали себя – освоение всяких волшебных штук, – вдруг стало неважным и ненужным. Пропал смысл жизни! Магия стала им неинтересна и вообще безразлична. И показалось, что все их почти двадцать лет прожиты впустую и зря. Вот такая ерунда приключилась с подругами десять лет назад. Кто-то посмеётся над такой «трагедией» и будет по-своему прав, но для девушек это был страшный надлом. И надо было всё менять: оставлять старое и начинать жить с чистого листа. И тогда они решились уехать туда, где бы им ничто не напоминало о прошлом, где жизнь во всём отличалась бы от прежней. *** Из соседнего строения Степаныч видел всё: и атаку ведьмы, и то, что было потом: как рыжая вынесла ребёнка, как они сели в машину и уехали. – Поехали, – кивнул он Ботинку. – К гаражу. Его Петля была на месте, в активном состоянии. Почему она не сработала? Степаныч не понимал. – Едем за ними, попробуй догнать. – А как же пацаны? – Оставь их, им помогут. Ботя неодобрительно покачал головой, но не посмел перечить. Из всей компании Гонзы он был, пожалуй, единственным, кто иногда думал и придерживался хоть каких–то понятий. *** За руль пересела Ирма, Женька устроилась на заднем сиденье с сыном. Она уже в порядке и теперь должна разобраться в том, что произошло, спокойно и без эмоций. Только что она совершила ужасное преступление. Она применила свои боевые навыки против обычных людей! Нужно было просто заморочить их и забрать Артурчика, как и собиралась сделать Ирма, но Женьку понесло. Кем бы ни были эти подонки, бандиты, отмороженные скоты, но против неё они беззащитны. Впрочем, против них с Ирмой маги также беззащитны, а точнее, безоружны. Никакое колдовство не способно воздействовать на подруг, если они сами этого не позволят. Эта удивительная, на первый взгляд, особенность проявилась тогда же, перед тем, как они покинули дом, и была следствием их равнодушия к магии. «Магия бессильна перед теми, кому она безразлична». Женька хорошо помнила эти слова, когда-то услышанные от старого друга. С тех пор они с Ирмой часто убеждались в их правоте. Лишь человек, который знает о существовании скрытого мира, представляет себе способности тамошних существ, но при этом живёт, всерьёз не придавая им значения, не надеясь ни на какое чудо, в действительности не подвержен проискам волшебных сил. В этой стране таких много, просто не все знают об этом. Взять, к примеру, хоть ту же Зинаиду… Поэтому они с Ирмой и приехали сюда: хотелось жить среди таких, как сами. Высокая фея с тёмными каштановыми волосами так и сказала тогда: «Лучшего места вам не найти». И мальчик, который их спас, он тоже родом отсюда. Как не хватает его рядом! Особенно сейчас, когда она, Женька, испугалась… Машина остановилась у подъезда. – Приехали, – объявила Ирма. Женька очнулась, глянула на телефон: пропущенный звонок и SMS от Коли. Он сбежал-таки из больницы и ждёт их дома. – Пожалуйста, возьми Артурчика и поднимайтесь. Мне нужно ещё немного побыть одной, – Женька вышла из машины и остановилась на крыльце, опёршись на перила. Сегодня она запросто могла убить. Она ведь даже не думала о том, чтобы остановиться, и, если бы не окрик Ирмы, от верзилы остались бы только кровавые ошмётки. Это пугало Женьку больше всего. Ведь раньше у неё никогда не возникали мысли об убийстве: даже когда её саму пытались уничтожить и когда издевались над ней, она и тогда не желала смерти своим мучителям. А вот сегодня… Нет, что бы там ни говорило другое «Я», Женька хорошо знает, что было бы дальше. Примеров хватает. Вначале убить, защищая родного человека, потом ситуация повторится, потом – ещё и ещё. И, в конце концов, начнёт казаться, что ты и есть единственное воплощение справедливости и имеешь право вершить чужие судьбы. А на деле ты станешь… Сегодня она потеряла контроль над силой, а сможет ли в следующий раз удержать своего монстра? – Простите, девушка, вы не могли бы помочь? Где-то тут живёт мой приятель, – послышалось сзади. Женька обернулась, голова её дёрнулась, и она потеряла сознание. ……………………