Главная наука

*** Выехав на трассу, Ботя втопил педаль до полика. Они быстро нагнали автомобиль женщин и теперь аккуратно ехали позади, стараясь не обнаружить себя. Степаныч понимал, что второго шанса заполучить ведьму у него, скорее всего, не будет. Сейчас она спрячет своих детей и начнёт искать источник опасности. Эффект внезапности будет потерян. В итоге они столкнутся лицом к лицу, а, учитывая её неизвестные Степанычу возможности, – как она ловко обошла петлю! – он не был уверен в своей победе. Нет, схватиться с ведьмой в открытую он не готов. Нужно брать её сейчас, пока она ещё не рассчитала ходы и не перехватила инициативу. Степаныч ещё не знал, как он это сделает; но вот они остановились у подъезда, вторая баба ушла с ребёнком, ведьма осталась одна и, кажется, о чём-то шибко задумалась. Другого шанса не будет! Он вышел из машины и двинулся вперёд. – Простите, девушка, вы не могли бы помочь? Где-то тут живёт мой приятель… Она обернулась, и Степаныч что было мочи врезал ей в челюсть. Рыжая начала падать, он подхватил её и крикнул в машину: «Грузим!». Подбежавший Полуян затащил отключившуюся девчонку на заднее сидение, они запрыгнули, Ботинок дал по газам. На всё про всё ушло несколько секунд. Две бабки у соседнего подъезда вытаращили глаза, наблюдая эту картину, и тут же подняли крик, но было уже поздно: джип выкатил со двора и смешался с общим автомобильным потоком. Через пару кварталов Степаныч скомандовал: «Остановись». Ботя прижался к обочине, старик достал из кармана шприц-тюбик и прямо через одежду сделал укол, вогнав содержимое в плечо пленнице. «Свернуть ей сейчас голову, как курице, и никаких проблем», – мелькнула мысль. Но нет, он должен узнать, как она обошла Петлю, это важно. – Гони в Ярцево, – приказал он водителю. – Но Виктор Михайлович… – попытался вставить Виталя. – С ним я решу. В Ярцево! – Степаныч был неумолим. Облезет твой Михайлович, эта девка нужна ему самому. *** Николай ещё до конца не мог поверить: его Женьку похитили! Хорошо хоть менты отстали с расспросами, переключившись на старушек-свидетельниц. «Милиция не поможет, - считал Николай, - они только несколько дней раскачиваться будут». Привыкший думать рационально, он уже просчитывал варианты, кто мог украсть его жену? И для чего? Кроме истории с грузом, никаких инцидентов ни с кем не было. Сами собой сжались кулаки. Николай несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь: голова должна быть ясной; злость сейчас – непозволительная роскошь. Для неё ещё будет время. Подошла Ирма: – Коля, я должна тебе кое-что рассказать… Значит, всё-таки из-за груза. Чутьё его не подвело: дело не закончилось. Что ж они сейчас, выкуп потребуют? Или, зная, что таких денег у него нет, они решили так компенсировать свои потери? Тогда ничего хорошего Женьку не ждёт. Нужно срочно действовать и, прежде всего, найти их главного. Но он даже не знал, кто это. Хотя фамилия есть в договоре вместе с адресом офиса. А все бумаги остались в грузовике, который сейчас на стоянке в Старгачеве. Как ещё можно узнать? На складе, где он загружался, всё это, наверняка, известно, но уже вечер, на складе, кроме сторожей, нет никого, а ждать до утра он не может. Значит, всё-таки Старгачев. – Ирма, будь с детьми, пожалуйста. Я уезжаю. – Я с тобой. – Нет, побудь с детьми, – не хватало ему ещё обузы. Николай завёл двигатель. Бензин почти на нуле, но ничего, только бы до заправки хватило… Ирма поглядела вслед удаляющемуся автомобилю. Нет, без неё у Коли ничего не выйдет. Конечно, она не стала рассказывать ему подробностей и про похищение Артурчика тоже не сказала, сообщив лишь, что это Женька как-то уладила вопрос с долгом, возможно, наобещав что-то взамен. И вот, видать, не выполнила. Конечно, Ирма не будет сидеть просто так, но Коля прав, сначала – дети. Их надо укрыть в надёжном месте. Стопроцентно надёжном, где до них не доберутся похитители. Тогда будут развязаны руки, и можно действовать, как угодно. Ирма знала всего одно такое место. Она поднялась в квартиру: – Дети, бегом ко мне! – Что, тётя Ирма? – показался из комнаты Артурчик. – Бери Лизу и идите ко мне. Сейчас сыграем в интересную игру. Идите оба скорей ко мне на ручки! Артурчик, какой же ты стал тяжёлый! – Ирма подняла обоих детей на руки и прижала к себе. – Держитесь крепко-крепко, закройте глазки, внимание... Она закружилась вокруг себя… *** На улице смеркалось, Зина уже заканчивала домашние дела, как вдруг какой-то шорох послышался со двора. Она выглянула в окно: перед домом стояла Ирма, держа на руках Лизу и Артурчика. У Зины похолодело в груди: если Ирма одна, значит, что-то стряслось. – Вы пока погостите у бабушки, – объясняла Ирма детям, когда заметила на крыльце Зинаиду. – У Женьки неприятности, а Коле нужно помочь… Пусть дети побудут здесь. Она решила не тянуть с объяснениями и, подумав, добавила: – Ты же знаешь про нас. – Да поняла уже! – Зинаида в сердцах махнула рукой. Она так и знала: когда-нибудь что-то должно случиться. – Бабушка, привет! – Артурчик замахал ей рукой. – Артурчик, кто это? – Лизе было два, когда они виделись в последний раз, и, конечно, она бабушку не узнала. Зина строго поглядела на Ирму, принимая детей. – В дом пройдёшь? – Некогда, надо скорее вернуться. – Сколько ты возвращаться-то будешь? – путь был неблизкий, Зина это хорошо знала. – Пару минут. Мы же ведьмы! – Ирма улыбнулась: ей хотелось как-то разрядить обстановку. Зина глянула на неё исподлобья: – Ты, девка, много о себе не думай! Не ведьма ты. Колдунья просто. Женька – ведьма, а ты нет, – назидательным тоном произнесла она. Ирма обалдела от такого заявления. А что, есть разница? Её даже как-то задело. – Это почему? – Потому как не мать ещё, – Зина смягчилась, на лице даже проявилось подобие улыбки. – Вижу, не понимаешь. Ладно, поучу вас как-нибудь после. А сейчас спеши, выручай их. Чую, Кольке одному не справиться. *** Тусклая лампочка едва освещала пространство на несколько метров вглубь подвального помещения с земляным полом и кирпичными стенами, запертое в коробку фундамента старого деревянного дома. Дом находился на краю некогда шумного и многолюдного, а ныне закрытого и брошенного населённого пункта, носившего когда-то звучное название «Посёлок Ярцево». У Одинцова, с его весьма не низким уровнем доходов, разумеется, имелась и другая движимость и недвижимость: несколько квартир в разных городах, на случай внезапного вынужденного переселения, новый просторный дом в коттеджном посёлке и даже личная яхта где-то на побережье, на случай, если «делать ноги» придётся далеко и надолго. А вероятность именно такого исхода при его образе жизни была весьма высока. Жить, однако, Степаныч предпочитал здесь, в старом, но ещё крепком доме, подальше от посторонних глаз, справедливо полагая, что не годится он на роль престарелого городского кутилы или мудрого седовласого старца в роскошном интерьере и цветастом халате. Тем паче, что тут он мог, не привлекая ничьё внимание, совершенно спокойно исполнять свою работу по «основной специальности». Как раз это он и делал сейчас: сидел в едва освещённом подвале напротив бесчувственной женщины и напряжённо размышлял, пытаясь ответить себе на вопрос: «Что за странный экземпляр попался на этот раз?» Он уже несколько часов изучал ведьму и не мог понять, кто перед ним. Его Петля, его проверенное средство, безотказная ловушка, оказалась бессильна против этой девчонки. Такое случилось впервые! В то время как простой нокаут и доза транквилизатора сделали то, что нужно. Петлю ведьма не обошла – это Степаныч ещё мог бы понять, – она просто её не заметила! Не восприняла, как, впрочем, не воспринимала сейчас и другие заклятия. Ведьма до сих пор была без сознания, и он не хотел, чтобы она очнулась. Что греха таить, он этого боялся. А подвергать колдовским манипуляциям безжизненное тело было проще. Он даже для пущей надёжности приковал её к стене и закрыл глаза повязкой. Под рукой был новый шприц на случай, если вдруг пленница начнёт приходить в себя. Ничего из того, что он уже опробовал на ней, не давало никакого эффекта. Ни попытки сделать невидимой, ни заклинания боли и превращения, ни многое другое. Он даже не смог поджечь на ней одежду заклятием. А вот простой зажигалкой получилось. Попытки проникнуть в сознание, покопаться в мозгах тоже не дали результата – Степаныч не видел её в Ментале. Такого быть не должно. Любое живое существо, даже невидимое обычным зрением, даже растение! - проявляется на тонком уровне. И тогда становятся доступными его мысли, и чувства, и воспоминания. Даже упыри, горгульи, всякие зомбаки, оборотни и прочие чупакабры – все эти искусственные создания, даже они видны! Да, вся эта кровососущая и членогрызущая нечисть – детища колдунов, пожелавших заиметь универсальное оружие. Для людей, но не для волшебников опасно такое зверьё, да в придачу хилые они все и живут недолго, хотя люди чего о них только не навыдумывали! А вот духи, кикиморы, лешаки, домовые – эти настоящие, природные. Потому с ними и договориться всегда можно – мозги у них работают. «А может, она неживая? – мелькнула мысль. - Просто голем, от искусного мастера? Биоробот, как сейчас бы умники сказали. Но что она оставила в гараже? Голем добил бы врагов. Нет, нет, она живая. Она мыслит. Она просто сильная ведьма. Но почему же тогда я не могу её расшевелить??» Как будто какая-то неизвестная защита делала его пленницу неуязвимой для любого колдовства. Ни о чём подобном Степаныч не слышал никогда. Хотя… А вдруг перед ним?.. Нет, это невозможно! Она не может быть Защитником, иначе, он бы знал её. Их всего пара десятков, и все известны. В скрытом мире, частью которого был Степаныч, Защитники – самые удивительные и непознанные существа. Они совершенно невосприимчивы к чужой магии, колдовству, чарам и заклятиям, в то время как им самим не способен сопротивляться никто. Обычно они выполняют свою задачу самым быстрым и эффективным способом. Если появляется Защитник, у колдуна или ведьмы есть только один путь к спасению – немедленно бросать свою жертву и бежать. Как можно быстрее и как можно дальше. Спрятаться, забиться в какой-нибудь мышиный угол и сидеть там тише воды и ниже травы. А иначе… Уж Степанычу точно не на что было рассчитывать при такой встрече. Слишком длинный кровавый шлейф тянулся за ним. Ещё в ранней юности, когда открыл он в себе особую силу и начал играться с ней, - то беззвучно позовет соседа, и тот приходит, сам не зная для чего; то заставит кого-нибудь икать весь день, а другого – плясать посреди улицы, - вот с тех самых пор запала ему в голову пьянящая страсть власти над людьми. И забавлялся бы он и дальше, да только, зная, что делают в их селе с колдунами, боялся, что прознают люди про его выкрутасы, да и забьют дубьём запросто. А в могилу ещё и осиновый кол вколотят. И тогда начал Петя Одинцов искать, звать таких же, как он, чтоб одному не быть, ну и поучиться чему-нибудь. И первым на его зов нагрянул вурдалак: чуют эти твари дармовую поживу. И конец бы тут Пете пришёл, если бы не подоспел на выручку колдун из соседней деревни, - тоже явился на приглашение. Вырвал он тогда Петю у чудовища, откачал, подучивать начал. Но, пока трепыхался Петя у черта в лапах, пока сосал его упырь, уж так он перепугался! И так ему жить захотелось, что с тех пор только и думал Степаныч о том, чтоб в живых остаться. И всю жизнь лишь об этом и думает, и всю жизнь смерти боится. А когда показал ему наставник, как из другого человека жизнь можно для себя забрать, так начал Петя убивать тогда. И делал он это всякий раз, едва силы его оставлять начинали или хворь какая приключалась; а как убивал, так и здоровей становился. Сколько народу переморил! Не счесть. Только ничего бесследно не проходит. Знал Одинцов: сколь верёвочке не виться… Но уже не мог жить по-другому: убивал и с ужасом ждал расплаты. Однажды давно ему показалось – всего лишь показалось! – что Защитник встал на его след. Тогда Степаныч не стал ждать и немедленно сбежал. Пришлось даже сесть за чужой грех на три года, чтобы доказать свой отказ от жертвы. Защитник не палач, он не станет преследовать колдуна, если будет уверен, что угроза для его подопечного миновала. Эта девочка не могла быть одной из них. Все они хорошо известны: их имена, внешность, излюбленные приёмы. Степаныч был одиночкой, но не был отшельником, он всегда был в курсе происходящего в скрытом мире, и если бы появился новый Защитник, он бы знал. К тому же среди них никогда не бывало женщин. А если она вызвала Защитника? И это он прикрыл её? Нет, тоже невозможно: тот бы не стал подвергать подопечную даже малейшему риску. Будь так, Степаныч давно был бы мёртв. Одинцов вглядывался в лицо пленницы. Кто же ты такая, девонька? *** Николай спешил. Он и так потерял уйму времени: вначале перед заправкой – бензин всё-таки кончился на полпути, потом в Старгачеве, чтобы попасть на стоянку. Хорошо, что документы были на месте, и сейчас он находился неподалёку от офиса «Акропуса» – фирмы, подрядившей его на перевозку злосчастного груза, генеральным директором которой был некий В. М. Варнашов. Было около шести утра, и нужно ещё ждать почти два часа, пока не начнут собираться сотрудники и офис не начнёт работу. Можно даже ещё поспать. Он проснулся, как и рассчитывал, точно в половине восьмого: внутренний будильник его ещё ни разу не подводил. Огляделся: что вокруг? У входа в офис остановился чёрный автобус с тонированными окнами, двери распахнулись, и из него высыпали вооружённые люди в чёрной форме. Двое встали у дверей, ещё несколько вбежали внутрь, остальные выстроились у входа, пропуская вперёд троих в штатском. «Весёленькое дельце», – подумал Коля. Хорошо, что он не подъехал ближе. Вдруг взгляд его зацепился за знакомую фигуру. Этот парень приходил к нему в больницу! Точно. Вместе ещё с одним, длинным. Теперь он, видимо, не желая встречаться с милицией, потихоньку пятился вдоль стены дома к арке, ведущей во двор. «Ты-то мне и нужен», – сообразил Николай. *** Ботя уже подъезжал к офису – Борзый велел с утра отвезти в «Акропус» какие-то бумаги, – когда его обогнали две «Волги» и тонированный автобус. Виталя знал такие автобусы ещё со времен рыночных погромов: в них обычно подъезжал СОБР или ОМОН. Возникло нехорошее предчувствие. Решив проверить свои догадки, он не поехал сразу к офису, а остановился во дворе соседнего дома, оставил машину, и пешком отправился на разведку. Оказавшись в зоне видимости входа, он понял: опасения подтвердились, на фирме шмон. Нужно было срочно сообщить Лихмачёву. Он поспешил назад. Возле арки во двор, где стоял джип, развернулся посмотреть, нет ли за ним хвоста. Вроде бы чисто. Виталя аккуратно начал пятиться назад, входя под арку, и тут вдруг резкая боль в правом подреберье заставила его застыть на месте. От второго удара перехватило дыхание, и он начал оседать на мостовую. Но упасть ему не дали: кто–то зажал рот, сзади под челюсть упёрся острый предмет. «Мне нужен адрес твоего шефа, Варнашова. Не скажешь – зарежу», – прошептали на ухо. Остриё надавило сильнее. Виталя, хватая воздух, пробормотал название загородного посёлка, улицу, дом. Последовал ещё один удар в то же место. Ботя дёрнулся от боли, ноги отказали, и он упал. Когда он очнулся и с трудом поднялся, опираясь на стенку, первым делом проверил карманы. Ни мобильника, ни документов не было. - Вам плохо? - послышалось за спиной. Виталя оглянулся: перед ним стояли двое милиционеров. Патруль. Впереди невысокий сержант, чуть дальше ещё один, с автоматом на плече. - Предъявите документы, - тоном, не допускающим возражений, потребовал старший. Второй взял автомат наперевес. - У меня, … это, в машине! - сообразил Ботинок, указывая на стоящий поодаль джип. - Пройдёмте. «Хорошо, ключи не нашёл, гад», - помянул Ботя неизвестного нападавшего. Они подошли к джипу, Виталя открыл водительскую дверцу, забрался внутрь и полез в бардачок. Там техпаспорт, страховка и его служебный пропуск с фотографией. - Стоять! – патрульный распахнул пассажирскую дверь и передёрнул затвор, наводя ствол на Ботю. - Это что? Разрешение на оружие есть? Ботя посмотрел вниз. Сразу вспомнился отдых в стрип-клубе: из бардачка, тускло поблёскивая воронением, на него глядел позавчерашний трофей. - Выйти из машины! Руки на капот! – за спиной лязгнул затвор табельного «Макарова». *** Одинцов провозился с ведьмой до самого утра. И ничего. Дважды она начинала очухиваться – приходилось снова колоть препарат. В восемь позвонил Македонец, просил срочно приехать: что-то там у него стряслось очень серьёзное. Ну, что ж, от ведьмы больше ничего, похоже, не добиться – придётся оставаться в неведении. Степаныч выдвинул ящик комода и достал оттуда ещё один шприц – побольше предыдущих, заполненный мутноватой тёмной жидкостью. Раз колдовство её не берёт, он поступит проще. Он спустился в подвал, где к стене была прикована бесчувственная пленница, освободил одну её руку и, подняв рукав блузки, ввел в вену содержимое шприца: «Ну что, девочка, будем прощаться». Он снял с её глаз повязку и посмотрел ещё раз, как будто бы запоминая черты лица. Кто же ты всё-таки такая? Жаль, узнать так и не удалось. Колдун поднялся наверх, оставив Женьку умирать. Впрочем, новый препарат подействует не сразу, и несколько часов жизни у неё есть. Зато никаких следов в организме не останется. ……………………