Весна Юности: однострочники и драбблы

      В детстве Кушину часто выводила из себя покладистость Микото. Та самая покладистость, которая, вместе с утонченной Учиховской красотой делала Микото одной из самых популярных девушек в академии. Не то что Кушину. Впрочем, и не жалко — зато боятся. Но подшутить над более удачливой девочкой все равно было весело, особенно, если удавалось выбить хоть какую-то эмоцию на этом вечно доброжелательно улыбчивом лице. Со временем подколки и шутки, кажется, стали восприниматься Микото как дружеские. Кушина и сама не заметила, как с этим согласилась. К тому времени Микото уже знала и о мечте стать хокаге, и о том, что стоит за этой мечтой, о том, как Кушина стесняется своих волос и о многом, многом другом. А Кушина знала, что Микото нравится суровый, талантливый парень из их клана, Фугаку, что Микото — единственный ребенок, а потому хочет как минимум двоих детей, что быть шиноби для неё — не призвание, а обязанность, и она бы с удовольствием в более мирное время вела бы простую, тихую жизнь домохозяйки.       Годы шли, Микото как-то тихо и ненавязчиво, как умела только она начала встречаться с Фугаку, а Кушина проводила долгие вечера у подруги, жалуясь на неуклюжесть, которая мешает ей сойтись с Минато, на то, что она не понимает, что он там чувствует и так далее, и так далее… — Наверняка же есть что-то только твое, что он заметит в тебе, — улыбается Микото. — Ну, это… ну, волосы ему нравятся, так-то, — Кушина задумчиво накручивает прядь на палец, — Я уж не знаю почему, может, смеется, знаешь… — Уверена, Минато — не такой человек, — подбадривает Микото и тянется рукой, гладит по голове и вниз, пропускает прядь сквозь пальцы, а затем придвигается и ныряет лицом. Кушина от неожиданности оторопевает и просто молча ждет. Микото глубоко вдыхает, гладит волосы и спину с плечом под ними. — Они и правда чудесные, — она наконец отстраняется и улыбается тепло и подбадривающе, — Такие мягкие и гладкие…       Кушина улыбается в ответ.       Она приходит к Микото и тогда, когда не у кого просить совета. — Уже три месяца прошло, мы только за руки и держимся, знаешь! — Ну, — Микото изящно заправляет волосы за ухо, — Может он ждет первый шаг от тебя? — Чего?! — Ты ведь Жгучий красный перец, — смеется Микото, — Вот он и боится твоего гнева… — Вот оно как…       Микото, вероятно, права, и отчасти Кушине даже льстит такое положение дел, но не то чтобы хочется оставлять его как есть. — Не могу же я завести его в темный угол и наброситься, знаешь! — Кушина бьет кулаком по низкому столу в доме Учих, а Микото смеется. — Тогда намекни. — Микото, — Кушина недовольно морщится и тычет пальцем себя в грудь, — Ты давно со мной знакома, так-то? Я ни намекать, ни флиртовать не умею, я буду просто выглядеть дурой, знаешь!       Микото снова смеется и подвигается поближе. — Научить? — говорит она почти вплотную. — Угу.       Микото мило улыбается и берет голову подруги в свои руки. — Все хорошо, даже если ты растеряешься и скажешь что-то глупое… главное — не бей. — Да я случа… — Никогда не бей мужчину, который тебе нравится, — Микото смотрит наигранно строго, — Улыбнись, давай.       Кушина неловко скорее кривится, чем улыбается. По команде получается плохо. Микото вздыхает и придвигается совсем вплотную, так, что их носы почти соприкасаются. — Ладно, для начала, — Микото прижимается лбом ко лбу, — Просто расслабься.       Кушина расслабляется, насколько может. Микото гладит её плечи и спину. От неё пахнет чем-то цветочным, а еще чем-то, к чему сложно подобрать слова, кроме очень размытых эпитетов вроде «уютно». — Вот и умница, — почти шепчет Микото и, прежде чем отстраниться, звонко целует в губы. За долю секунды, что их губы соприкасаются, Кушина чувствует мягкость и приятный, немного вязкий вкус бальзама для губ. Микото смотрит на раскрасневшееся лицо подруги и смеется своим приглушенным, но звонким смехом. — Если сможешь сохранить это выражение лица для Минато — так и до свадьбы недалеко… — Эй, не говори такого, смущаешь, знаешь ли! — Кушина пихает подругу в плечо, но Микото только снова смеется. Кушина злится, не сильно, но все равно тянется ущипнуть — просто чтоб не повадно было. С пару минут они продолжают бороться, пока Кушина не откатывается на спину, переводя дух. — Эй, Микото. — Да? — А вы с Фугаку уже… ну, знаешь… да не смейся ты! — Кушина пытается снова её пнуть, но Микото в этот раз уворачивается, — Ну, в общем… целовались. — Ну да, — Микото поворачивается на бок, подпирая голову рукой, — Научить?       Забавно, что по итогу таких разных, их ждала похожая судьба. Обе вышли замуж за трудоголиков, в последствие ставших каждый своего рода лидером, обе в мирное время по большей части проводили время дома. Понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к размеренной жизни, но Микото всегда была рядом — готовая подбодрить, дать совет или утешить. Да, Микото хорошая подруга. Лучшая подруга, что у неё когда-либо была. Кушина бы с удовольствием провела с ней ещё долгие годы, советуясь, делась тревогами и радостями, коротая одинокие вечера без мужа и растя сыновей…