такими, как сейчас

мы несколько дней продолжали держать дистанцию. я хотел дать ей время обдумать произошедшее. где-то неделю спустя она зашла ко мне. я встал с кровати, ожидая ее заключительного приговора. я ощущал себя осужденным, а она выступала в роли моего судьи. по правде говоря, я жутко волновался. так сильно, что не мог найти себе место все это время. — ты мне тоже нравишься. я не хотела спешить с ответом, ведь мои прошлые отношения закончились довольно печально. если честно, в тот день когда ты признался. я была готова ответить тебе взаимностью в ту же секунду. но побоялась, — в груди создается неприятное ощущение, оно сжимается с новой силой и снова отпускает со временем. мы молчим, оба потупив головы. я не ожидал, что она так быстро даст мне ответ. а услышав ее откровение, я лишь все больше запутался. — я, наверно, тебя запутала, — я киваю, — то, что ты являешься бывшим моей подруги заметно усложняет все. я томно вздыхаю. это прошлое, которое меня догоняет по сей день начинает раздражать. — ты так волнуешься о Саше? мы уже давно в прошлом. — да, но ты все равно ее бывший, — утвердительно произносит она, — позволь мне сначала с ней поговорить. я не думаю, что Саша была бы против этих отношений. но чувство какого-то беспокойства охватывало меня и я не мог понять почему. — думаю, будет лучше если с ней поговорю я, - она коротко кивает, неловко переводя свои глаза на нечто другое, - даже если она будет против, я не отрекусь от своих слов. какое бы ты решение не приняла в последствии, я соглашусь и смирюсь с любым твоим выбором. я просто хочу попросить тебя воспринимать всерьез мои намерения. было бы глупо надеяться и полагать, что все будет просто. поэтому я готов ради тебя переменить многое в своей жизни, а потому прошу, позволь мне просто побыть рядом с тобой пока это возможно. ** на следующее утро я зашел к Саше. она сидела за компьютером, судорожно что-то печатая. услышав, мой приход, она оборачивается. — Глеб? — привет, — тон мой был волнительный, даже обеспокоенный, — есть время? хочу поговорить. — о чем? надо же, подобрать слова оказалось куда труднее, чем я думал. с чего бы начать.. наотрез ей сказать? или смягчить? и чего я волнуюсь? все будет нормально. — мне нравится Снежана, — между нами зависает напряженная тишина. ее глаза заметно увеличились, а губы приоткрылись от услышанного. — моя подруга? — да. — и вы теперь будете встречаться? — она отворачивает свой взгляд. — не знаю.. то есть да.. нет. — а для чего ты мне это говоришь? ждёшь разрешения? — вопрос прозвучал достаточно броско и резко, но она продолжает, — я не против и вообще, думаю, что это должно было тебя волновать меньше. я присаживаюсь на край кровати. — меня мало волнует все это. бывший ты той или этой, прошлое должно остаться в прошлом. но это имело значение для Снежаны. поэтому я здесь. — надо же, — она пожимает плечами, — вы взрослые люди, и если вы действительно чувствуете какие-либо чувства друг к другу. то я буду за только рада за вас. что-то было в ее взгляде противоречивое. однако я не смог распознать что. поэтому решаюсь просто промолчать. — и я буду рад, если ты будешь счастлива. ** — хватит, пап, — кричу я, пытаясь убрать его руку. он крепко сжимает мой воротник футболки и резко откидывает на футбольное поле. после дождя тут до сих пор мокро и влажно. я шмыгаю носом, вставая с места. — играй, — довольно спокойно произносит отец, указывая на мяч. я колеблюсь на месте, не понимая, зачем ему все это, — я сказал играй. его голос срывается на приглушенный крик. вокруг ни одной души, но я так мечтал, чтобы рядом со мной сейчас была мама. — я сказал играй, тупой ребенок, — он тащит меня сквозь поле к мячу и ставит ровно перед ним. грубые, резкие движения приводят меня в истерику. я отбиваюсь и пытаюсь уговорить отца поехать домой, но он замахивается, — сегодня ты подвел меня. своего отца. твоя игра была просто ничтожной. вся команда полагалась на тебя, а ты? позорище. мне хотелось кричать и метать все вокруг. но рядом был лишь этот тупой мяч. — я не хочу играть и я не раз тебе это говорил. — тебя никто не спрашивал, — тяжело цедит сквозь зубы отец. — но я не хочу, — кричу я, впервые повышая голос на своего отца. странная незнакомая мне сила накрывает меня. — ты просто никчемен, не могу поверить, что ты мой сын. ты не вернешься домой, пока не научишься правильно забивать мяч. он уходит, хлюпая по мокрому полю. я просидел там до 7 вечера. был май, поэтому было не так холодно. мама приехала за мной после работы, ничего о произошедшем она не знала. впала в истерику, узнав дословно, что случилось. шел дождь и она была весьма напугана произошедшим. у меня была разбита коленка, и она изредка смотрела на нее с долей страха или жалости. мне было 8.