такими, как сейчас

— Глеб? — Алина удивленно улыбается, позволяя мне пройти в ее квартиру, — у нас тут немного не прибрано. извини, мы не ожидали гостей. — Глеб! — Амелия подбегает ко мне, — а мы с мамой построили палатку из одеял. собирались пить горячий шоколад, не останешься с нами? — мне нужно поговорить с твоей мамой, — Алина растерянно просит Амелию посмотреть мультфильмы, что шли по телевизору и уходит вместе со мной на кухню. аромат горячего шоколада заполнил всю кухню. имбирные печенья стояли на столе и Алина вежливо предлагает мне одну из них. — налить чай? или чего еще хочешь? Макс всегда выпивал бутылку пива после работы, будешь? она сталкивается с моими потерянными глазами, явно недоумевая о моей причине визита. — что случилось? — мне нужно кое-что тебе сказать, — довольно твердо вырывается у меня, — это касается Макса. — ты меня пугаешь, — на ее лице появляется глупая улыбка, но в тот же момент она сходит с ее лица, — я слушаю. после того как она села напротив меня, я рассказал ей все. все, что она должна была узнать. ее глаза наполнились пеленой недоумения, а щеки накрыл легкий румянец. — как ты мог мне ничего не сказать? — в ее голосе звучала явная обида. — он просил.. — мне плевать. ты должен был сказать об этом. — я знаю и я каюсь, что совершил непоправимое, но он все твердил, что так будет лучше для вас обеих. — лучше для нас? ты его лучший друг, ты и должен был наставить его на верный путь. какого черта, Глеб? у меня не хватает сил дальше пытаться убедить ее в своей правоте. ведь я не прав. я ошибся. — извини. — извини? — яростно кричит она, — на твое счастье, что он еще жив. — поэтому я и решил сказать тебе правду, — на ее лице всплывает гора недомогания. — о чем ты? — если бы прошлой ночью он умер, а вы не знали бы о всей правде. это стало бы для меня настоящим обременением. она разводит руки по сторонам, растерянно оглядывая меня. — останешься с Амелией? я киваю ей. ** — мама злилась? — Амелия осторожно протягивает мне печенье, обмокнув его в горячее какао. — на то были причины. — я не думаю, что ты способен сделать что-то плохое, — нежно тянет она, — ты хороший. — не совсем. иногда я не умею принимать правильные решения. — а кто умеет? папа никогда не умел правильно выбирать мороженое. они всегда были невкусные. теперь его выбираю я. я улыбнулся ее словам и мы погрузились в мир мультфильма. утром Алина приехала из больницы, выглядела она не важно и я не решился задавать у нее какие-либо вопросы. не все сразу. — можешь уходить, — она поднимает Амелию с дивана и уносит в ее комнату. по ее голосу можно было предположить, что она все еще держит обиду на меня. впрочем, заслужил. я медленно собрал с пола вещи и отнес грязную посуду на кухню. — с ним все хорошо, — Алина появляется на пороге, — завтра его выпишут. с моих плеч мгновенно сваливается гора груза, что я таскал на себе все это время. я закрываю свои глаза. — я рад это слышать. — спасибо, что рассказал все, — произносит Алина, внезапно для меня. — тебе не стоит благодарить меня. — я знаю, что тебе это стоило огромных усилий. Макс был крайне недоволен твоим поступком. надеюсь, ты понимаешь, что сделал. я разворачиваюсь к ней, осматривая ее состояние. во мне нет сил продолжать дальше с ней этот разговор и видимо она это замечает. Алина уходит и следом просит уйти меня. ** спустя неделю прилетели друзья из кругосветного путешествия. эту неделю я не ходил к Максу, то ли боялся его реакции, то ли его слов. я решил дать ему время оценить всю ситуацию. без лишних эмоций. Снежана приехала ко мне почти сразу же после аэропорта. глаза сияли счастьем от желанной встречи. я рассказал ей о Максе и счастье понемногу сползло с ее лица. — задумался над чем-то? — Снежана осторожно проводит рукой по моим волосам. — не могу не думать о нем. от него нет вестей уже недели две. может, что случилось? — его жена бы тебе сообщила. — на вряд ли. — почему? — я утаил тайну, которую не прощают. — поверь мне, есть вещи куда хуже. она все понимает и он тоже. тебе стоит с ним поговорить. думаю, время пришло. ее глаза устремляются на мои татуировки, что так тщательно скрывали мои шрамы от прошлой жизни. рубцы можно увидеть при свете. они никуда не делись, но в темноте их распознать почти невозможно. однако это не помогает мне смириться с их существованием. она еще не заметила их, да и я не спешу делиться этой тайной своей жизни. — ты права. пора. ** — привет, — произношу я, проходя в гостиную его квартиры. Алина готовила что-то на кухне, а Амелия сидела рядом с отцом. Макс сидел у телевизора, мотая разные каналы. увидев меня, друг неодобрительно просит дочь уйти в другую комнату. — что ты здесь делаешь? — пришел узнать как идут дела. как здоровье? он секунду лишь смотрит на меня. — все как прежде, — тон его был холодный, словно он пытался держать нас на расстоянии. я стоял и смотрел на его поджатое выражение лица, что не сулило ни о чем доброжелательном. минуту погодя не выдержав, я быстро протараторил: — я должен был сказать. — Глеб, не надо, — устало произносит он, — я знаю, что другого выбора у тебя просто не было. я бы так же поступил на твоем месте. лицо его смягчается и он натянуто улыбается, а затем просит сесть напротив него. — значит, ты не злишься? он сквозь усталые глаза смотрит на меня пренебрежительно, а затем расплывается в теплой знакомой улыбке. — нет. — как отреагировала Амелия? — я ей не сказал. мое внимание приволакивает его лицо, похожее сейчас на лицо кощея бессмертного. я немного оцениваю ситуацию происходящего. — без обид, но вид у тебя мягко говоря не очень.. здоровый. — мы сказали, что у меня довольно сильный грипп. — она поверила? — я не думаю, — он поправляет свой парик, — она все еще что-то подозревает, будто мы врем ей. — оно и понятно. он смеется.