Кригшпиль: [от немецкого, «военная игра»] кригшпиль — вариант шахмат, в который играют два противника, которые могут видеть только свою доску, и один наблюдающий судья, который делает ходы обоих игроков на нейтральной доске. для этого требуется три шахматных набора и доски. игроки делают свои ходы на основе ограниченной информации от судьи. игроки разделены перегородками.
То, что тело Шуичи вздрогнуло, когда его дверь открылась, было чисто психологической реакцией. Его тоже кто-то собирался убить? Если Каэдэ могла быть убийцей, то любой мог быть убийцей. Шепот «Сайхара-чан» прорезал темноту, и Шуичи снова вздрогнул — причины эмоциональные, а не психологические. Шуичи позволил своему одеялу выскользнуть из рук, когда слабый свет из спальни проник в его комнату. Кокичи осторожно закрыл за собой дверь и подошел к кровати. Матрас заскрипел и слегка просел под его дополнительным весом. Шуичи пошел в лабораторию Каэде по рекомендации Кайто, и положительные и отрицательные чувства смешались вместе после того, как он провел пальцем по ее пианино (или пианино, которое должно было принадлежать ей - она так и не удосужилась сыграть на нем, насколько ему известно). Он позволил себе запутаться в паутине своих мыслей. Столько всего пронеслось в его голове, все еще крутилось в его голове, и все это было связано со странным чувством горя и предательства и обжигающим чувством вины перед самим собой. — Как… — Шуичи прочистил горло. Он смутно слышал ночное объявление часа два-три назад, значит, было уже довольно поздно. И несмотря на все разговоры, которые ему пришлось произнести во время классного суда с Каэде, его горло все же довольно быстро сжалось от неиспользования. Может быть, это было потому, что он изо всех сил старался сдерживать свое желание плакать как можно больше. Хотя слезы потекли. Оставалось надеяться, что глаза Кокичи не привыкнут к темноте и не увидят испачканные наволочки. — Как ты сюда попал? — Бесполезный вопрос. Шуичи уже хорошо знал ответ. — У меня есть отмычка. — Кокичи уже несколько раз врывался в его комнату. Да… Шуичи прекрасно знал о способностях Кокичи. Чрезвычайно осведомлен. Перед убийством Рантаро он вспомнил, что видел, как Ома взламывал замок на двери Амами из темного угла входа в общежитие. Сердце Шуичи чуть не вырвалось из груди во время суда. Осознание Каэде, добавленное к тому, что он видел с Кокичи, было слишком большим, чтобы его вынести. Возможность потерять и друга , и возлюбленного одним махом так сильно давила на его разум, что ему удавалось сдерживать дрожь только до тех пор, пока он не добрался до исследовательской лаборатории Каэде.Что, если Кокичи был тем, кто убил Рантаро?
Что, если Каэдэ была тем, кто убил Рантаро?
Акамацу... правда... убила Рантаро...
Что… если… Ома… помог ей?
Эти мысли все еще крутились в его голове, хотя теперь они летали с меньшей скоростью, когда он последние несколько часов лежал в постели, пытаясь успокоить свое сердце. И вопрос «Почему?» сидел на кончике языка Шуичи в тот момент, когда он еще больше погрузился в темноту, когда увидел, как Абсолютный Лидер успешно ворвался в комнату Рантаро. Ему удалось насытить не только его язык, но и разум на протяжении всего испытания. «Почему ты вломился в комнату Рантаро до того, как его нашли мертвым?» Если бы не сама Каэде, то Шуичи, вероятно, никогда бы не набрался смелости раскрыть ее. Он не мог сделать это с Кокичи — по крайней мере, перед публикой… Но, может быть, уединение могло бы помочь? Шуичи чувствовал, как пальцы едва скользят по его спине сквозь одеяло. Утешение, вероятно, не давалось Кокичи легко. Шуичи уткнулся лицом в подушку.⁂
Процесс утешения был медленным и напряженным. Приглушенные обещания побега проигрывались в голове Шуичи в течение нескольких дней, даже после того, как он принял (по крайней мере, колоссальное для него) решение навсегда отказаться от своей кепки. Положительным моментом были комплименты от его запутавшихся одноклассников и Кокичи, проводившего пальцами по его волосам, когда они были одни. Но даже несмотря на то, что Акамацу Каэде удалось превратиться в неприятный гул, задержавшийся в глубине его сознания, Амами Рантаро не удалось заставить замолчать. Итак, через неделю после первого Классного Суда Шуичи решил хотя бы попытаться уладить это дело. — Ома-кун, — позвал Шуичи. Наконец ему удалось найти низкорослого мальчика во дворе. — Ах, извини.Я тебя разбудил? — Мооожет быть. — Сегодня солнцу удалось проникнуть сквозь нависший над их головами купол и поцеловать всё своим теплом. Кокичи развалился на солнышке и вздремнул после обеда, как кошка. — Я даже не спал. У меня было только соревнование с самим собой, чтобы увидеть, как долго я могу моргать. — Сонливость, прилипшая к уголкам вокруг глаз Кокичи, умоляла измениться, но Шуичи не сомневался в этом. — Давай поиграем? Кокичи тут же закрыл глаза. — Хочешь снова сыграть в эту скучную игру? Спасибо, не надо. Я сплю. — Не совсем шахматы, но… у меня есть идея, — Шуичи прислонился к стене позади него. Как он мог сформулировать это, не вызвав никаких красных флажков? — Я придумал кое-что, э-э, забавное , что, я думаю, тебе может понравиться. Мы играем в игру - любую игру на твой выбор - и тот, кто выиграет, задаст проигравшему вопрос, и проигравший должен ответить абсолютно честно. Глаза Кокичи распахнулись, и он взглянул на небо, а не на Шуичи, но все равно чувствовал жжение от его взгляда. Шуичи внутренне вздохнул. — Сайхара-чан скучает? — Эм, немного, да. — Хм… — Кокичи постучал пальцем по подбородку. Однако у Шуичи было ощущение, что его напарник уже принял решение. — Думаю, мы можем снова сыграть в эту скучную игру. — Я-я пойду возьму доску. — Как только он повернулся спиной, Шуичи позволил себе схватиться за грудь.Шахматы - это наука. Многие знают это.
Внешне это казалось простым решением. Конечно, Кокичи выбрал бы шахматы, учитывая обстоятельства. Кокичи буквально обыграл всех в Академии менее чем за десять ходов. Не было абсолютно никакого шанса, что Шуичи сможет победить его. Итак, какой бы потенциальный вопрос ни был у Шуичи к Кокичи, Кокичи не хотел его слышать. Было очевидно, что он решил сыграть в игру, в которой ему гарантирована была победа. Тем не менее, Шуичи пошел в игровую комнату, чтобы забрать доску. Воспоминания обо всех, кто собрался посмотреть, как Кокичи побеждает всех, захлестнули его разум. Это был один из последних моментов, когда все решили не убивать, работать вместе, не ставать друг против друга. Столько же времени потребовалось Шуичи, чтобы настроить доску, чтобы также потерпеть поражение в матче. Кокичи даже не произнес свою фирменное «мат». Он смотрел на доску всего мгновение, прежде чем посмотрел на Шуичи, широко улыбнувшись, и спросил: — Я тебе нравлюсь? — А? — Я тебе нравлюсь, Сай~ха~ра-чан? Это мой вопрос. И согласно твои правилам, ты не можешь солгать мне. — Конечно, ты мне нравишься. — Шуичи сумел изобразить улыбку на это. — Я сказал тебе, что люблю тебя несколько недель назад, во время нашего, э-э, нашего первого свидания. Помнишь? Кокичи цокнул языком и покачал головой. — Нет. Боюсь, тебе придется освежить мою память. — Шуичи подавил смешок сквозь губы. — Хорошая попытка. — Он все равно поцеловал его. Поцелуй должен был быстрым, но Кокичи позаботился о том, чтобы их губы громко чмокнули, когда они расстались. «Почему?» все еще сжимало его сердце, пока он собирал шахматные фигуры обратно.