Край нерассказанных историй

— Напиши Лунатику и Хвосту, мы отправляемся на похороны. Джеймс вздрогнул: настолько он не ожидал услышать голос Сириуса. Вообще-то это было первым, что Блэк сказал после… После того, как Джеймс нашел его без сознания у входа в свой дом. Сириус молчал пять гребанных дней, и лишь с треском закрывшийся чемодан подсказывал, что на площади Гриммо Бродягу вряд ли кто-то ждет. — На чьи? — Джеймс был готов поддержать любую затею своего друга, если это значило, что в его глазах хоть на секунду появится привычный блеск. — Моей молодости, Поттер, — ладно, почти любую затею. С лица Юфимии не сходила тень беспокойства, пока ее сын пытался объяснить, зачем ему нужен пустой гроб. Ты уверен, что ему не нужна помощь специалиста? Этот вопрос остался не озвученным, но, честно говоря, у Джеймса все равно не было на него ответа.

***

Четверо молодых парней стоят на заднем дворе Поттер-мэнора, все в идеально выглаженных черных мантиях, руки заведены за спину, молчат. Черный лакированный пустой гроб медленно покачивается в воздухе, левитируемый его метафоричным обладателем. — Господа Мародеры, — Сириус обводит взглядом всех присутствующих, — сегодня мы собрались здесь, чтобы проводить в последний путь нашего дорогого друга. Сириус Орион Блэк Третий, покойся с миром… — Бродяга, бля, ты не умер, — Ремус перебивает его, ведя плечами. Питер ежится, а Джеймс смотрит на гроб так, словно если он отведет от него взгляд, то там точно кто-нибудь появится. — Я нет. Но этот юнец, его надежды, его детство и беззаботная молодость — да, — парень замолкает, зажмуривая глаза, словно пытается вспомнить заготовленную речь. — Кто-то хочет произнести пару слов на прощание? Оу, я хочу. Отлично. Сириус делает шаг вперед, поправляя мантию и приосаниваясь. Джеймс наконец переводит взгляд на друга. Скоро все закончится. Скоро. — Когда-то моя мать сказала мне, что я должен измениться. Стать лучше. Что ж, вот я меняюсь, — Сириус сглатывает. — Я был наивным маленьким мальчиком, теперь я беру под контроль свои мысли, мама, я знаю, чего я хочу. Но тебе не нравится. Может, это я тебе не нравлюсь? Теперь у тебя остался только хороший сын. Реджи, не плачь слишком сильно и не скучай. Я теперь в раю, вместе с отцом… — Твой отец… — робко спрашивает Питер, но не успевает договорить. — Не умер. Нам обоим плевать на эту семью, поэтому мы с ним вместе, там, где нам нет дела до нее. И я хочу гордиться этим, но мне стыдно, потому что я сбежал, оставив позади слишком многое, — голос дрожит, Сириус впервые не справляется с ролью, которую он взял на себя. — Ладно, господа Мародеры, оставим сантименты позади. Сегодня мы прощаемся с нашим дорогим другом. Да упокоится его душа. Последняя фраза нестройным хором разносится эхом по заднему двору. После этого тихое Инсендио, выпущенное из палочки Джеймса, поджигает гроб. Четверо парней вздрагивают, смотря на полыхающую древесину. Каждый думает о своем. — Прощай, моя молодость. Прощай, наследник древнейшего и благородного дома Блэков. Здравствуй, Сириус. *** — И все-таки зачем ты это сделал? — спрашивает Ремус тем же вечером. — Потому что мне страшно, Лунатик. Потому что теперь у меня больше нет дома, нет семьи. Мое детство умерло на полу гостиной, с первым выпущенным в него Круцио. И если я не сделаю что-то такое напоследок, — Сириус невнятно взмахивает рукой, — грандиозное, бессмысленное… то я сломаюсь, — он отворачивается, пытаясь скрыть слезы. — И что вы тогда будете делать без меня, придурки? Ты не видел, как Джеймс смотрел на меня в тот день. Вы не справитесь без меня. Поэтому кому-то надо повзрослеть, чтобы приглядывать за вами. И я, как извечный старший брат, беру это на себя. Ремус смотрит на него долго-долго. И ничего не говорит, лишь кивает, соглашаясь с юношей напротив.