***
Йеджи поняла, что смена будет интересной в тот момент, когда увидела коллег, столпившихся у её рабочего стола. Они с любопытством разглядывали корзинку, заполненную пачками острых чипсов и съедобными цветами из мармелада и карамели. Сверху, на красной бархатной подушке, лежала открытка со щенком. – И эта девушка уверяла нас в том, что у неё нет времени на личную жизнь, – рассмеялся Феликс, когда Йеджи подошла ближе. – Серьёзно, Хван? А завтра окажется, что ты скрывала от нас мужа и двух детей, да? – Может, это от одного из звонивших? – Который совершенно случайно прислал именно твои любимые снеки? – Заметила Джису. – Там же есть открытка. Вы могли просто прочитать и узнать, кто это прислал. – Это прислали тебе, Хван. Мы можем посплетничать о тебе, но трогать твои вещи без разрешения это уже слишком. Но прочти её при нас. – При всех? – Спросила Йеджи, разглядывая толпу. Пройдясь по ним взглядом, Феликс хлопнул в ладоши и громко попросил всех вернуться к работе. Йеджи перевернула открытку. На задней стороне слегка кривоватым почерком было написано: «Ещё раз простите за то, что вчера была с вами грубой. P.S. Меня зовут Рюджин». – Ну, и от кого это? – От пожарной из команды 109. Вчера она сказала мне кое-что и думает, что я до сих пор обижаюсь. Она извинялась ещё вчера, но, наверное, решила, что этого недостаточно. – О, это мило. Как её зовут? – Рюджин. – Рюджин? – Переспросила Джису. – Из 109? – Да, ты её знаешь? – Слышала о ней, когда работала на Чеджу-До. Её называли Женщиной-Пауком за то, что она могла взбираться на здания без страховки. – О, это та, что врезала своему боссу? – Сказал Феликс. – Знаю её. – Врезала? За что? – Ну, он занимался пожарной инспекцией и за взятку признал несколько десятков зданий безопасными. Три месяца назад некоторые из них загорелись. Огонь перекидывался с одного здания на другое, погибли сотни людей. Когда выяснилось, что здание изначально было аварийным, но её босс закрыл на это глаза, она ударила его. Честно говоря, он заслуживал гораздо большего, чем просто сломанный нос. – Я не слышала об этом, – признала Йеджи. – Это причина, по которой её перевели. Кто-то настаивал на увольнении, но она слишком хорошо работает. Хотя характер у неё тяжёлый. – Вы знакомы? – Нет. Когда я работала на Чеджу, её команда часто устраивала вечеринки для пожарных, копов, медиков и диспетчеров, но её ни разу там не было. Они говорили, что ей нравится сидеть дома и писать что-то в своей книжке. Это всё, что они о ней знали. Йеджи только пожала плечами. Некоторые из тех, с кем ей приходилось общаться, были крайне закрытыми, и даже о помощи просили неохотно. Мир и другие казались им опасными, и Хван не могла их за это винить. Да, жизнь была жестока, несправедлива, и в ней встречались люди, которые поступали неправильно. По некоторым осознание этого било сильнее, чем по остальным, и они прятались, замыкались в себе. Йеджи могла только показать им, что не все настроены против них. Учитывая то, кем Рюджин работала, было вполне естественно, что она неохотно шла на контакт. Хван могла только догадываться о том, через что ей пришлось пройти, и не осуждать за секунды грубости. Все иногда выходили из себя, даже самые сдержанные. Та Рюджин, с которой Йеджи вчера говорила, смогла извиниться, и этого было достаточно.Доверие.
26 ноября 2022 г. в 18:27
Пожарная часть Команды 109 располагалась в районе Кандонгу, на Сангам-Ро, всего в паре минут ходьбы от пресвитерианской церкви. Под неё выделили целое здание, и Ю Чонён, – капитан части, – переделала её так, как посчитала нужным. Первое, что привлекло внимание Рюджин, - большие окна под самой крышей. Здесь было много света и воздуха, и даже тяжёлые пожарные машины казались не такими тяжёлыми.
Первый месяц работы прошёл так хорошо, как только возможно. У них было десять пожаров, – в основном из-за коротких замыканий и неисправности техники, – которые удалось потушить меньше, чем за десять минут. Около тридцати раз их вызывали на несчастные случаи и аварии, но все они, к счастью, были мелкими. Даже травмы оказывались не такими серьёзными: закрытые переломы, вывихи, порезы. Рюджин ожидала от Сеула большего, но реальность её вполне устраивала.
– Рюджин, – услышав голос капитана, Шин быстро спрятала записную книжку в карман брюк. Остальные пожарные и парамедики из её команды уже поднялись на второй этаж, чтобы поужинать, но она не чувствовала себя голодной. – Ты будешь кофе?
– Нет, я не голодна, капитан.
– Снова? Где ты успела поесть на этот раз?
– Нигде. Я просто не хочу есть.
– Ясно, – Чонён села рядом. – Что за книжка?
– Книжка?
– Да, та, которую ты спрятала в карман.
– Это просто… записываю туда всякую ерунду. Это не имеет значение.
– Ты совершенно не умеешь врать, Шин, – покачала головой Ю. – Слушай, я пригласила тебя сюда, потому что знала, что ты умеешь и любишь работать. Ты хороший пожарный, правда, но этого недостаточно. Знаешь, каких футболистов считают лучшими?
– Которые забивают много голов?
– Которые умеют играть в команде. Ты отлично работаешь, я признаю это, но за месяц ты ни разу не провела с нами время вне вызова. Мы не просто коллеги, мы отвечаем друг за друга. Если ты не сможешь положиться на нас, всё будешь делать сама, то рано или поздно получишь серьёзную травму. Или ещё хуже.
Рюджин сцепила пальцы, глядя на начищенные до блеска берцы. «Команда», «ответственность»… Она часто слышала, как её бывшие сослуживцы говорили эти слова, называя свою часть «домом», а себя «семьёй». Они ходили друг к другу в гости, вместе ели, устраивали вечеринки, но, когда часть закрыли, никто из них будто и не вспомнил, что это «дом». Братство, которым они так гордились, испарилось, и они разбежались по другим командам, уже не вспоминая о прошлом. Рюджин даже не злилась на это. Она никогда не привязывалась к своим коллегам, и это не мешало её команде раз за разом становиться лучшей. Ну, до появления её бывшего босса.
– То, что я не болтаю со всеми за ужином, не значит, что я не готова положиться на команду. Я просто неразговорчивая.
– Дело не в разговорах, Рюджин, а в доверии. Ты нам не доверяешь, и в твоей ситуации это нормально. Я понимаю, что тебе нужно время, и готова его дать, но, если ты сама не захочешь пойти навстречу, мы ничего не сможем. Попробуй довериться кому-нибудь. Не так, чтобы от этого зависела твоя жизнь, конечно, но просто попробуй.
Рюджин хотела сказать, что у неё нет с этим проблем, когда смех и болтовню её команды прервал громкий вой сирены. Женский голос, – диспетчер 116, – объявил:
– Команда 109, пожар на 72-38 Арису-Ро 94. Горит жилой дом. Есть сведения о раненых.
– Видите, я бы всё равно не успела поужинать, – усмехнулась Рюджин, когда они одновременно побежали к машинам, по дороге натягивая униформу.
Путь до дома занял всего пять минут. Это было типичное панельное здание в плохом районе: уродливая смесь бетона, бежевой штукатурки и пластика, окружённая чахлыми вечнозелёными деревьями. Огонь валил из окон первых двух этажей, выбрасывая в воздух снопы искр. Люди бежали по третьему этажу на ограждённую ржавой решёткой крышу, крича и плача от ужаса.
Чонён первой выпрыгнула из машины мгновенно оценивая ситуацию.
– Чан, выпускай лестницу. Шин, заберёшься по ней и выведешь людей. Чонин, Юна, готовьте аптечки. Я вижу среди них раненых.
– Да, капитан, – крикнули они одновременно.
– Скорые будут здесь через две минуты, капитан, – добавил Чонин.
Когда-то один из тех, кому они помогли на вызове, сказал Рюджин, что не представляет, каково это – почти каждый день рисковать жизнью. Шин тогда ответила, что не представляет, какого это – не рисковать. Не то, чтобы она хотела показаться ему героиней. Нет, она просто не понимала, как он может не замечать, сколько опасностей есть в мире. Каждую секунду человек мог умереть от аневризмы, инфаркта, попасть под машину, поскользнуться и разбить голову, сломать шею. Мир был опасен для всех, не только для пожарных. Просто пожарные, кажется, лучше всех это осознавали.
Эти люди смотрели на неё так испуганно, словно свято верили, что их дом строили ангелы, и он по определению не мог загореться. Рюджин их не винила, всем хотелось чувствовать себя в безопасности. Их было около пятидесяти, – в основном совсем молодые люди. Они помогали, как могли, пропуская вперёд тех, кто старше, и поддерживая их. Чан и Чонён сдерживали огонь, ожидая, когда подъедут дополнительные части.
– Капитан, – позвала Рюджин, когда все жители оказались внизу, и парамедики начали осмотр. – Все спустились.
– Отлично, – донёсся из рации знакомый голос. – Свяжись с диспетчером.
Рюджин хотела переключить канал связи, когда рация снова подала признаки жизни:
– Команда 109, это диспетчер, – сказал женский голос. – Поступил вызов. В квартире в подвале осталась семья. Две женщины и трое детей, один из которых младенец. Дверь заклинило, они не могут выйти. Говорят, что находятся в блоке C.
– C? – Переспросила Чонён. – Это противоположный конец здания. Мы сейчас в конце блока A, тут всё забаррикадировано обломками.
– У меня есть планы здания. Туда можно пройти под зданием, но пространства очень узкие.
– Насколько узкие?
– В высоту метр шестьдесят и в длину около пятидесяти восьмидесяти сантиметров. Раньше там были подземные склады, но потом их переоборудовали под помещения для обеспечения дома. Там находятся трубы водоснабжения, отопления, электросистема. Вы точно не сможете пробиться к ним по этажу?
– Третий этаж обвалился, – ответил Чан. – Тут куча мусора, дыма и огня. На то, чтобы разобрать его, уйдёт несколько часов. Я… я могу спуститься.
– Ага, и застрять там, – усмехнулась Рюджин. – Капитан, разрешите мне пойти? Я чуть выше, но места хватит. Я выведу их.
– Диспетчер покажет тебе дорогу.
Шин хотела рассказать, что ей совершенно не нужен диспетчер, чтобы помочь людям, но времени на это не было. Выбив плечом дверь, она спустилась в административное помещение. Оно выглядело точно так же, как в её первом доме: обшарпанные, покрытые плесенью стены, залитый водой пол, вечно стучащий бойлер. Дверь в остальные помещения была закрыта листом тяжёлого металла.
– Это тоннель 4-21, – сказала диспетчер. – Поверните направо.
Мимо с громким писком пробежала крыса. Рюджин оглядела узкий коридор, замечая на стенах закреплённые металлизированным скотчем провода. Внизу, прямо под ними, проходили водопроводные трубы. С их металла стекала вода, и Шин мысленно напомнила себе заявить о несоблюдении норм, как только они всё потушат.
– Где вы сейчас?
– Иду по коридору.
– Примерно через десять метров будет ещё один поворот.
– Знаете, диспетчер, вам необязательно изображать из себя навигатор. Все такие дома строятся по одному чертежу.
– О, и много вы знаете домов с подземными ходами.
– Жила в таком, – буркнула Рюджин, поворачивая направо.
– Я понимаю, что вам не нравится, когда вас контролируют, но сейчас мы обе хотим просто хорошо сделать свою работу и помочь. Постарайтесь довериться мне. Пожалуйста.
– Я вас даже не знаю.
– Ну, меня зовут Йеджи, – ответила диспетчер. – Я работаю в службе 116. Поверните налево, когда увидите табличку «4-21». Второй вход в подвал в конце коридора. Он закрыт.
– Всё в порядке, я взяла с собой топорик.
– Могу я узнать ваше имя?
– Это важно для работы?
– Нет…
– Тогда не можете.
– Это было грубо.
Рюджин почувствовала себя неловко. Она не хотела грубить, просто… наверное, была слишком занята, думая о людях в подвале, и не смогла контролировать речь.
– Простите. Я… я не знаю, как это объяснить. Спасибо, что помогаете.
– Без проблем.
– Йеджи, да? Есть ли среди запертых раненые?
– Когда они звонили, всё было хорошо. Дверь завалило обломками.
– Это хорошо, значит огню до них не добраться. Если только…
– Потолок не обрушится. Да, я слышала, что ваш коллега сказал про состояние дома. Не волнуйтесь, я уже отправила жалобу на руководство здания за неподобающий уход о жилом здании. Завтра туда будет отправлена проверка.
– Спасибо.
– Это меньшее из того, что я могу сделать.
– Эй… – убедившись, что потолок над ними ещё держится, Рюджин достала топорик. Раньше тут, очевидно, была дверь, но когда из подвала сделали квартиру, его забетонировали. К счастью, на этом администрация тоже сэкономила, и бетон был пористым и легко ломался. – Я серьёзно. Спасибо. Я нагрубила вам, хотя вы пытались помочь. Без вас мы бы, возможно, даже не спасли их.
– Я просто ответила на звонок.
– Вы умеете слушать. Удивительно, но не так много людей сейчас могут этим похвастаться.
– Спасибо, пожарный.
– За правду не благодарят. Эй, Йеджи, эм… есть что-нибудь, что вам нравится? Типа очень нравится.
– Ох… не знаю. Острые чипсы?
Губы Рюджин растянулись в улыбке.
– Острые чипсы?
– Да. Такие, в красной упаковке, с креветкой.
– «SHRIMP»?
– Да!
Сдержав смешок, Рюджин в последний раз с силой врезала по стене. Бетон треснул, рассыпаясь на кусочки. В центре маленькой комнаты, прижавшись друг к другу, сидели люди. Они переводили полный ужаса взгляд с двери на дыру в стене, не понимая, могут ли встать.
– Пожарный Департамент Сеула. Все целы?
– Д-да… – ответила женщина лет сорока. Двое детей цеплялись за её юбку.
– Там очень мало места, так что придётся идти в ряд. Я пойду первой.
– Дети… их первыми.
– Я выведу вас всех. Вот, – она достала из кармана бинт, расправив его. – Возьмитесь за него.
– Д-да…
Рюджин казалось, что она слышала, как трещит над ними огонь. Там, за стенами, ревела сирена, приехали ещё машины, но огонь успел разойтись по всему заданию. Повезло, что дверь в подвал была сделана из стали и не пропустила огонь. Капитан и Чан сообщили, что смогли потушить холл, и теперь там было сравнительно безопасно. Они вышли на улицу как раз в тот момент, когда окна первого этажа блока C лопнули от жара.
– Йеджи? – Позвала Рюджин.
– Да, пожарный?
– Спасибо. Ещё раз. Все живы.
– Я рада. Берегите себя.
– Вы тоже.
Дом удалось потушить только через три часа. К счастью, никто не погиб, но всю дорогу до станции капитан матом ругалась на всех, кто следил за состоянием дома. Чан объяснил, что несколько раз они едва не упали, потому что пол насквозь прогнил. Стены оказались забиты строительной ватой и не горели, а тлели внутри, отчего по помещениям разносился мерзкий запах жжёных волос.
– Диспетчер отправила жалобу.
– Я отправлю ещё несколько. Ублюдков, которые следили за этим зданием, нужно посадить. Эти люди могли умереть, если бы вовремя не позвонили в 116.
– Подвал был в ужасном состоянии, – добавила Рюджин. – Весь в воде, и провода закреплены скотчем. Бетон можно было разрубить топором буквально за минуту.
– Ублюдки, – повторила капитан.
Остаток смены прошёл спокойно. Дождавшись прихода второй команды, Рюджин сменила форму на толстовку и джинсы и медленно поплелась в сторону съёмной квартиры. Она была недалеко, всего десять минут, но Рюджин старалась идти так медленно, как только возможно.
В голове крутился голос той девушки, – Йеджи. Достаточно ли она извинилась? Может, стоило бы сделать это ещё раз? Просто для того, чтобы Йеджи не думала, что сказала что-то не то. Да, наверное, так было правильно. Заметив знакомую вывеску, Рюджин свернула в магазин и подошла к прилавку. Милая старушка сразу её узнала.
– Рюджини, – улыбнулась она. – Кофе, как обычно?
– Да, было бы неплохо, аджумма. А, и ещё, у вас есть чипсы «SHRIMP»?
– Конечно. Сколько тебе? Две пачки или одну?
– Коробку, пожалуйста. И самую милую открытку из всех, которые у вас есть.