– 116, что у вас случилось?
– Я… я в парке аттракционов на Чонхо-Дэро. Кажется, американские горки сломались. Все эти люди… они… они висят вниз головой!
***
Во время работы на Чеджу Рюджин часто вызывали в парки развлечений. В погоне за прибылью директора часто закрывали глаза на мелочи, которые в итоге приводили к опасным ситуациям. Один недокрученный болт – это же такая мелочь, верно? Что ж, тогда им следовало бы не удивляться, когда крепление на рельсе ломалось, и аттракцион вместе с людьми на всей скорости влетал в землю. В этот раз, очевидно, проблема была в электрическом сбое. Защитное крепление первого вагончика оказалось недостаточно закреплено, и один из парней, сидевших в нём, выпал. – Мёртв, – заключила Юна, едва взглянув на него. – У него дыра вместо затылка. – Унесём его, и люди начнут паниковать. Сделайте вид, что он жив, ладно? Шин, полезай по лестнице к людям. Спусти их. – Да, капитан. На первый взгляд ситуация была не такой уж и опасной. Да, люди висели вниз головой, но их крепления надежно держали их в устойчивом положении. Проблема была в парне из первого вагончика. Когда крепление сорвалось, он сумел за него уцепиться, и теперь висел на высоте более десяти метров, дрожа от страха. – Эй, парень, – позвала Рюджин спокойным голосом. – Как тебя зовут? – Дж… Джиёнг. – Красивое имя. Держись, ладно, помощь уже рядом. Она с лёгкостью вскарабкалась на рельсы, зацепив страховку. Это было для неё так же привычно, как сходить за кофе. Рюджин даже думала, что, если не стала бы пожарной, то непременно устроилась промышленной альпинисткой или мойщицей окон. Высота притягивала и завораживала её, иногда заставляя совершать безумные поступки. Пройтись по обледенелой крыше двенадцатиэтажки? Да, легко! Повиснуть на руках над водой, зацепившись за перила моста? С удовольствием! Влезть без страховки на потенциально опасный аттракцион? Конечно! Спустив петлю, она наклонилась так низко, как только смогла. – Джиёнг, прямо сейчас тебе нужно протянуть руку и схватиться за эту петлю, слышишь? Как только ты это сделаешь, я затяну тебя наверх. Ты будешь в безопасности. – Мой друг, как он?! – Всё в порядке, – соврала Шин. Она спустилась ещё ниже и протянула парню руку. – Возьми меня за руку, пожалуйста. – Я не могу! – Можешь! Положение становилось критическим. Сейчас страховка и ноги удерживали её на рельсах, но, наклонись она ниже, то непременно бы сорвалась. Но до этого парня оставалось так немного… «К чёрту!» – Подумала Рюджин. Страховка, надёжно прикреплённая к поясу, крепко удерживала её на месте, поэтому Шин наклонилась ещё ниже. Не хватало всего пару сантиметров. Парню нужно было только протянуть руку, чтобы спастись, но внезапно она соскользнула с крепления. Он с диким криком полетел вниз. Асфальт быстро окрасился в красный, с вкраплениями серовато-розовых кусков мозга. С остальными было проще. Отбросив мысли о трупе прямо под ними, Рюджин зацепилась за первый вагончик и поползла по ряду выживших, цепляя на них страховку. Дело было только в креплениях, но она быстро смогла их отжать. Не прошло и получаса, как все люди в целости были спущены на землю, к машинам скорой помощи. – Это было здорово, Шин, – улыбнулся Чан, поднимая руку, чтобы дать ей пять. – Могло быть и лучше.***
– Посмотри, – Юна повернула к Рюджин экран телефона, на котором лентой мелькали комментарии с кучей смайликов. – Все эти люди считают тебя героиней. Вау… – Ну, это было действительно круто, – пожал плечами Чонин. – Типа проползти на руках по этим вагончикам. Ещё и на такой высоте. – Я беспокоилась, что ты можешь упасть. – У меня была страховка. – Да, но ты могла удариться головой и свернуть шею, если бы трос слишком резко дёрнулся. Как Гвен Стейси в «Человеке-Пауке». – Для этого мне пришлось бы забраться повыше. – Просто признай, что выглядела круто. – Это было недостаточно. – Эй, – Чонин слабо подтолкнул её локтем. – Если тебе нужно будет поговорить с кем-нибудь об этом, то мы рядом. И у меня есть набор успокаивающих чаёв на травах. Так, на всякий случай. – Спасибо, мне очень приятно, – улыбнулась Рюджин. – Но это не первый человек, которого я теряю. – Вряд ли к такому можно привыкнуть. Рюджин только пожала плечами. Мобильный в кармане подал признаки жизни, мгновенно привлекая внимания парамедиков. Они привыкли к тому, что телефон Рюджин всегда молчал. Им звонили и писали почти каждый час: друзья, родители, рекламные рассылки, но Рюджин не приходили даже уведомления о скидках в ближайшем сетевом магазине. Увидев на экране знакомый номер, Шин спустилась в раздевалку на первый этаж. Йеджи прислала ей поздравительную открытку после того, как получила подарок, где и написала свой номер. Рюджин решила позвонить. Для чего? Что ж, она и сама не знала точную причину. Возможно, ей просто хотелось снова услышать этот приятный голос. – Привет. – Привет, – ответила Йеджи. – Я… эм… видела репортаж из парка. – На самом деле всё прошло хорошо. Нам удалось спасти остальных. Я в порядке. – О, так значит ты рассказала своей команде о том, как себя чувствуешь, и прямо сейчас они обнимают тебя так крепко, что ты едва можешь дышать? – Ну, почти, – усмехнулась Рюджин. – Ты не в порядке. – Смерть – часть работы, Йеджи, и этот парень – не первый из тех, кого я потеряла. – А кто был первым? – Сложный вопрос, – Рюджин прижалась затылком к шкафчику, чувствуя, как холод медленно проникал в кожу. Рука сама собой сжала кулон, – серебряную кошку, – и в груди разлилось неприятное чувство горечи. Желчь подступила к горлу. – Это был не один человек. Взрыв бытового газа снёс первый этаж жилого дома, после чего остальные этажи обрушились. Никто не выжил. – О… – После такого учишься принимать смерти как должное, чтобы не сойти с ума. – Я никогда не знаю, жив ли в итоге тот человек, который мне звонит. – Серьёзно? – Да. Люди всегда бросают трубки. На самом деле за три года моей работы ты была первым человеком, который сказал мне «спасибо». Я просто… я понимаю, что рано или поздно трубку и не бросят, и мне придётся услышать, как человек умирает, но одновременно я надеюсь, что этого никогда не случится. Я не знаю, как буду с этим справляться. Рюджин крепче сжала кулон, пытаясь подобрать слова. – Есть люди, которые делают вид, будто смерть их не задевает. Они всегда врут. Я знаю это, потому что сама такая же. Если ты человек, то это останется с тобой навсегда, и неважно, проработаешь ли ты это или нет. Он будет жить в твоих мыслях, и иногда ты будешь прокручивать в голове ситуацию, думая, мог ли как-то помочь. От этого не избавиться. Лучшее, что можно сделать, – принять мысль о том, что некоторые ситуации просто нельзя изменить, – она закрыла глаза, набирая больше воздуха в грудь. – Я собираюсь на похороны того парня, хочу извиниться перед его родителями. – За что? – Я сделала недостаточно. Осознание собственного ничтожества постепенно заполняло её сознание. Она могла бы сделать больше: спуститься по страховке и как-нибудь его закрепить. Блять, да она могла отдать ему свою страховку! Было столько вещей, но Рюджин даже не подумала о них. Как и всегда. «Какая же жалкая», – подумала Рюджин, кусая губы до крови. Хотелось встать, врезать по шкафчику, но это привлекло бы внимание. Ей не нужны были вопросы и волнения команды. Им было достаточно своих проблем. – «Ненавижу!». – Ты была с ним. И ты делала всё, чтобы его спасти. Иногда этого достаточно. – Думаешь? – Уверена. Ты не сдалась, это главное. – Эй, Йеджи, спасибо. Просто… спасибо, что позвонила. – Пожалуйста, – даже не видя её лица, Рюджин знала, что она улыбалась. – Ты сделала всё, что могла, Рюджин. Я знаю это.***
Прощание состоялось в совсем крошечной католической часовенке на Мёнджил-Ро. Людей было немного: десять мужчин и женщин среднего возраста в траурных костюмах и платьях. Его родители, – невысокие, худые старики, – сидели на первом ряду. Пока священник читал речь, мать плакала, а отец обнимал её за плечи. Сердце Рюджин дрогнуло, к горлу подступил комок. Почему она не сделала больше? После священника к гробу подошли родители. Они долго говорили о том, каким замечательным, смелым и добрым был их сын. Перед глазами Рюджин проносились воспоминания: такая же церковь, только стены ещё потрёпаннее, ряды коричневых гробов, сладкий аромат церковных благовоний. Она снова чувствовала себя ребёнком, который из последних сил сдерживал слёзы. Ребёнком, который снова остался один. Когда служба закончилась, Рюджин на негнущихся ногах подошла к пожилой паре. Руки тряслись, но она старалась сохранять спокойствие. Не ради себя, а ради этих людей. Они уже пережили слишком много дерьма. – Здравствуйте, – пробормотала она, не решаясь смотреть им в глаза. – Я… меня зовут Рюджин. – Вы та пожарная. – Да, я… мне очень жаль. Я соболезную вашей потере. Я… я должна была сделать больше. – Спасибо, что были с ним, Рюджин-ши. Я знаю, что вы сделали всё, чтобы помочь ему. Вы не сдавались. Если бы у вас было больше времени, вы бы спасли его. – Но не спасла. – Рюджин, – женщина сжала её руку. Её кожа была сухой и очень тёплой. – Вы готовы были рискнуть собой, чтобы спасти его. Спасибо. Вы… вы пытались. Моего мальчика уже не вернуть, но я могу думать о нём спокойно, зная, что его пытались спасти. – Спасибо. Я… он будет со мной. Всегда. Как и все, кого я потеряла.***
– Знаешь, что я поняла? – Спросила Йеджи, когда Рюджин позвонила ей по дороге домой. Она шла по узкой улице, пиная отколовшийся от асфальта кусок, и слабо улыбалась. Разговор с Йеджи почему-то успокаивал. Не так, как разговор с психологом, – Рюджин такое никогда не помогало, – а как разговор с хорошим другом, с человеком, который, кажется, знал тебя почти всю жизнь. Йеджи не давила, не спрашивала личного. Они просто болтали обо всём на свете, пока ветер трепал волосы Шин. Она смотрела на звёзды, полной грудью вдыхая холодный воздух Сеула, и впервые за последние пару лет чувствовала себя действительно живой. – Что? – Твой душевный возраст около сорока. – Почему? – Ты не пользуешься сообщениями. Сейчас почти никто не звонит, понимаешь? Всё обсуждают в переписках, а если дело серьёзное, то используют видеосвязь. – Ну, я немного старомодна, признаю. – Бумер, – рассмеялась Йеджи, и Рюджин покачала головой. – Мне всего двадцать два. – А мне двадцать три. Может, поговорим об этом за чашкой кофе? Это достаточно старомодно. – Кофе? Рюджин остановилась, глядя на белые шнурки на кедах. Встреча за кофе звучала так… обыденно. Просто встретиться, поговорить, провести вместе время. У Шин было достаточно таких встреч, но обычно они заканчивались поцелуями, сексом и расставаниями. Она не хотела, чтобы их с Йеджи общение закончилось чем-то настолько прозаичным. Йеджи, кажется, видела в ней героя, но Рюджин знала, что она никогда такой не была. Она просто пыталась исправить ошибки прошлого так, как умела. – Спасибо, но… ох… – Ты не хочешь? – Не то, чтобы не хочу, просто… может, не сейчас? Мне комфортно с тобой, правда, но пока я просто не готова. – Я понимаю. – Ты не злишься? – Конечно, нет. Всё в порядке. Главное, чтобы тебе было комфортно. – Спасибо. – Пожалуйста, – она услышала на том конце разговора нежный смешок. – А теперь скажи, ты серьёзно можешь забраться по стене на крышу двухэтажного здания? – Да. – Вау!***
Ловко увернувшись от лающего Кками, Хёнджин поставил на стол противень с дымящейся лазаньей. Хонсам и Инсам подняли головы, взглядами вымаливая у Йеджи самые аппетитные кусочки. Комнату напомнил аппетитный аромат итальянской кухни. Папа раскладывал по тарелкам пасту, щедро поливая её томатным соусом. – Такие наглые, – рассмеялся Хёнджин, целуя Хонсама и Инсама в кудрявую шерсть. – Обожаю их. – А они тебя не очень. – Вот чего я не понимаю, Йеджи. Кормлю их я, гуляю с ними я, но радуются они только тебе. Что такого ты для них сделала? – Они просто понимают, кто тут главный, сынок, – рассмеялся отец. – Зато Кками меня любит. Сегодня отец чувствовал себя лучше. Он улыбался, шутил и даже вспомнил пару любимых стихов. Когда Хёнджин рассказал о недавнем свидании, он улыбнулся и покачал головой. – А что случилось с твоим прошлым парнем? – Ему не понравилось, что я парамедик. Он сказал, что не готов волноваться за меня каждый раз, когда я ухожу на работу. – Может, тебе стоит найти кого-нибудь для своей сестры? – Пап! – Йеджи почувствовала, как к щекам подступило тепло. – Не обижайся, милая, просто ты так давно никуда не ходила. Йеджи опустила взгляд, прося всех богов, чтобы папа и Хёнджин не заметили глубокий румянец на её щеках. – У меня нет на это времени. – Да, но могла бы найти кого-нибудь на работе? – Встречаться со спасателями почти то же самое, что быть одному. Их всё равно почти никогда не бывает дома. Пока Хёнджин отвлёк отца на рассказ о работе, Йеджи сделала снимок ужина. Быстро открыв знакомый контакт, она написала: «Первый урок по теме «Как стать миллениалом»: отправляй фото своего ужина». Прошла минута, прежде чем Рюджин ответила. Она прислала фотографию лапши быстрого приготовления, приправленного острым перцем. Рюджин, 21:49 я всё делаю правильно, сонбэ?