***
Рюджин с едва сдерживаемой злостью перелистывала каналы. Дорамы о подростках сменялись выпусками новостей и музыкальными клипами, но ничего из этого не поднимало ей настроение. Смущение постепенно заполняло её сознание. Перед глазами то и дело появлялось лицо Йеджи. Она улыбалась, и её глаза принимали очаровательную форму полумесяца, что заставляло сердце Рюджин биться чаще. Она сталкивались с разными девушками: милыми и стервозными, альтруистичными и эгоистичными, но никто их них не вызывал в ней столько же эмоций, сколько Йеджи. Шин хотелось подойти ближе, прикоснуться к ней, переплести её пальцы со своими, и это пугало. Ей не нравилось нуждаться в ком-либо, а то, что она испытала сейчас, было слишком похоже на нужду. Это ни в коем случае не могло хорошо закончиться. «Ты проваливаешься, Шин», – подумала Рюджин, открывая список звонков. Йеджи была первой. – «Я просто извинюсь. Это правильно». – Алло? – П-привет. – Рюджин? – Ты ещё не спишь? – Нет, я… мы с братом собирались выпить чаю перед сном. – Я хотела извиниться за то, что не пришла сегодня. Мне жаль. – Всё в порядке. Йеджи пыталась звучать равнодушно, но Рюджин чувствовала в её голосе горечь. Она хотела, чтобы Шин пришла, хотела её видеть, но у Рюджин в очередной раз не хватило смелости. Все её прошлые «отношения» ограничивались встречами на одну ночь. Эти девушки не говорили с ней по телефону часами, пытаясь поддержать, не делились личным. Йеджи давно перестала быть просто диспетчером, она стремительно стала частью её жизни, проникнув под кожу, словно заноза. И, – парадокс, – Рюджин не хотела вытаскивать её, даже несмотря на ноющую боль в районе сердца. Шин боялась, что всё испортит, но из-за этого страха, кажется, всё только быстрее портила. – У тебя всё хорошо? – Спросила Йеджи, и Рюджин прикусила губу почти до крови. – Да, я просто… не знаю, наверное, это из-за работы. Мне жаль, что я не пришла. – Всё в порядке. Правда. Не переживай об этом.***
– 116, что у вас случилось?
– Это мой парень… он… он застрял! Мы в торговом центре на Донсан-Дон. Пожалуйста, приезжайте скорее!
***
Рюджин считала, что видела достаточно жутких травм. На Чеджу людей, не соблюдающих технику безопасности, часто затягивало в винты лодок. Пару раз их вызывали на случаи попадания людей в двигатели самолётов. Впрочем, то, что оставалось от жертв, вряд ли можно было назвать человеком. Их перемалывало в фарш, из которого торчали обломки костей. Этот случай был как раз из таких. Последняя ступень эскалатора оказалась повреждена, и в последний момент провалилась. Ноги парня застряли в механизме, который больше напоминал мясорубку, чем эскалатор, а его самого зажало уже ушедшими ступенями. От крови пол, на котором он лежал, стал липким. – Тут мало места, – сказал Чонин, мгновенно оценивая ситуацию. – Только Рюджин поместится. Они с Юной отодвинули ступень, и Рюджин влезла в небольшую щель между бетонной стеной и парнем. Он молчал, но дышал. На запястье прощупывался слабый пульс. – Как его зовут? – Кан Мёнгиль. – Мёнгиль, – позвала Рюджин. Парень ответил тихим стоном. – Жив, но пульс еле прощупывается. Деталь из механизма прорезала его ногу, я вижу кость. – Сейчас шестерня действует как жгут, – пробормотала Юна, заглядывая в пространство, в котором находилась Рюджин. – Если вытащим, есть вероятность, что он просто истечёт кровью. – Перетянем? – Предложил Чонин. – Через капельницу вольём физраствор. Этого хватит, чтобы довезти до больницы. – Нужно перерезать цепь, – крикнула Рюджин. – Несу кусачки! – Ответил Чан. Парень стонал, рукой пытаясь нащупать что-то рядом. Только присмотревшись Рюджин заметила в крови красную бархатную коробочку. Кольцо, покрытое кровью, лежало рядом. – Не шевелитесь, ладно? – Кольцо… – Я дам его вам. Не двигайтесь. Стараясь причинить как можно меньше боли, Рюджин затянула жгут выше раны. Кровь всё ещё лилась, но уже с меньшей силой. Перерезать цепь было просто, – её давно изъела ржавчина. Рано или поздно с этим эскалатором в любом случае начались бы проблемы, и это злило Рюджин сильнее, чем когда-либо. – Ёбаная халатность… – прорычала она. – Не ругайтесь, пожалуйста, – простонал парень. – Извините. Вас это беспокоит? – Нет, но моей девушке это не нравится. Она… она, наверное, и так очень взволнованна сейчас. Не… не надо портить… ещё больше портить ей настроение. – Не думаю, что мой мат сейчас её волнует, – усмехнулась Рюджин. – Как вы себя чувствуете? – Как будто меня затянуло в эскалатор… кольцо… – Шин вложила его в руку парня, и он слабо рассмеялся. – Такое предложение она точно запомнит. – Сделаете его, когда доедете до больницы. – Нет… нет… – Готово! Чан и Чонин вцепились в парня, с силой вытаскивая его из механизма. Жуткий крик боли наполнил пространство, заставив Рюджин вздрогнуть. Звон металла ударил в уши. То, что осталось от цепи, упало на металлический пол. Когда она вылезла, парня уже положили на носилки, воткнув в вену капельницу с физраствором. – Я должен… – Позже, – повторила Рюджин. – Нет… нет, сейчас… – Мёнгиль протянул заплаканной девушке кольцо. Его рука дрожала. – Завтра… завтра может и не быть, но я… я хочу, чтобы у нас было сегодня. Пожалуйста, будь моей женой. – Да… да, конечно. Прежде, чем Рюджин успела что-либо понять, её ботинки оказались в крови. Парень, дрожа, кашлял. Кровь стекала с его рта на пол, ботинки, одежду. Она вытекала из его ушей и носа, превращаясь в жуткие красные комки. Юна разорвала рубашку, чтобы попытаться его реанимировать, но Рюджин с ужасом поняла, что от его грудной клетки ничего не осталось. – Чёрт… – пробормотал Чан, едва успевая подхватить ту девушку. Кардиомонитор протяжно завопил, сообщая об остановке сердца. – Мёртв, – заключила Юна, растерянно смотря на Чонина. – Наверное, это случилось при ударе, а потом его протащило по полу. «Мёртв», – мысленно повторила Рюджин, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться. – «Ты снова облажалась».***
Рюджин набрала номер сразу же после того, как вернулась в пожарную часть. Чонин и Юна отошли, чтобы переодеться, Чан пошёл в душ, а Чонён любезно предоставила ей время наедине с собой. Гудки тянулись мучительно долго. – Алло? – Йеджи, это я. – Рюджин? Что-то случилось? – И да, и нет, я думаю. Мы только что вернулись с вызова, и я… я просто поняла, что должна с тобой поговорить. – О чём? – О том, почему я веду себя как испуганный ребёнок и избегаю встречи. Ты мне нравишься. Я чувствую себя счастливой, когда говорю с тобой, и это меня пугает. Я не знаю, каково это – быть к кому-то привязанной. Не в прямом смысле, конечно, просто прошло слишком много с тех пор, как я чувствовала радость от того, что просто говорю с кем-то. Я… у меня плохо получается привыкать к чему-то новому, а ты – нечто новое. Ты делаешь мою жизнь ярче, хотя мы даже не виделись, и это то, чего я боюсь. Что, если я сделаю что-то не то, и ты уйдёшь? Что я буду делать тогда? – Что, если я не уйду? – Спокойно сказала Йеджи. – Со мной сложно. – Хорошо, – ответила Хван. – Я принимаю это. – Я… я не знаю, могу ли просить тебя о чём-либо… но мне нужно время, хотя бы немного. Если это возможно… – Конечно. Я готова дать тебе, столько, сколько нужно. – Спасибо. Я… мне жаль, что я столько убегала. – Ты не убегала. Я знаю, что ты старалась, я видела тебя у бара. Сердце Рюджин в очередной раз сжалось. Она запрокинула голову, сдерживая поток слёз. – Ты и эта часть – лучшее, что со мной случалось.***
Джису чувствовала себя вымотанной как никогда. Все смены были тяжёлыми, но сегодняшняя выдалась по-настоящему адской. Всё началось с серии звонков об аварии в центре города. Несколько машин перегородили дорогу, из-за чего образовалась большая пробка. Конечно, люди требовали, чтобы власти как можно быстрее восстановили движение, и даже слышать не хотели о человеческих жертвах. Потом какая-то дама средних лет заявила, что её обсчитали на кассе благотворительного магазина и потребовала вызвать полицию. Когда Джису ответила, что ложный звонок, – преступление, эта женщина потратила полчаса на то, чтобы обругать её всеми возможными способами. Джису ответила бы ей, если бы не Феликс, который попросил перевести звонок на него. Сейчас Чхве думала только о том, чтобы купить завтрак, поесть и лечь спать. Она даже не сразу заметила на парковке знакомую машину. Юна стояла, прислонившись к капоту. В руках она держала пару картонных пакетов с едой навынос и кофе. – Ты моя спасительница, – выдохнула Джису. – Всё, что угодно для такой красивой девушки. Подвезти? – Конечно. Юна купила для Джису пышные блинчики, щедро пропитанные шоколадом, маффины и американо со льдом. Чхве не знала, где она их нашла, но они были вкуснее всего, что Джису ела до этого. Она подумала, что, наверное, продала бы душу за ещё одну порцию. – Понравилось? – Улыбнулась Шин. – Конечно! – Я дам тебе номер кафе. У них есть доставка. – Ты лучшая. – Я знаю, – её улыбка стала шире. Сейчас Джису легко могла признаться в том, что ей нравилась Юна. Она была смелой и сильной, а из-за её улыбки по коже Чхве бегали мурашки. Ей хотелось держать её за руку, целовать, обнимать так крепко, чтобы кости трещали. Она всегда мечтала именно о такой девушке, – той, с которой даже самый тяжёлый день будет казаться лёгким. – Можешь остановиться здесь? – Здесь? – Нахмурилась Юна. – Что-то случилось? – Нет, я просто хочу прогуляться. Может… составишь мне компанию? – С удовольствием! С неба медленно падали белые хлопья, шёл первый в этом году снег. Снежинки заставали в волосах Юны, блестя в свете придорожных фонарей. Джису чувствовала тепло её руки в своей и не могла не улыбаться. Влюблённость наполняла её тело, будто бы снова превращаясь в подростка. – Ты слышала об одной примете? – Какой примете? – Про первый снег, – Юна переплела их пальцы. – Говорят, что, если ты встретишь первый снег с человеком, которого любишь, вы никогда не расстанетесь. – Никогда? Звучит долго. – Большая ответственность, да? – Очень, – улыбнулась Джису. – Но мне кажется, я к ней готова. – Тебе кажется? – Нет, я уверена, что готова, – Юна остановилась, притягивая её к себе. – Если ты хочешь, то и я. – Я… я хочу. – Хорошо. Значит я тоже. В тот момент Юна выглядела красивее, чем когда-либо. Свет танцевал на снежинках в её волосах, но больше всегда Джису нравилась её улыбка, – широкая, счастливая. Дрожащими пальцами она завела выбившийся из причёски локон Чхве за ухо и шёпотом спросила: – Можно тебя поцеловать? – Да. Её губы были мягче всего на свете. Сперва они двигались неловко, словно боясь навредить, но постепенно Юна становилась смелее. Этого достаточно, чтобы бабочки в её животе запорхали, вызывая дрожь. Джису подняла руку, кончиками пальцев скользя по шее Шин. Её язык высунулся, чтобы коснуться губ брюнетки, углубляя поцелуй. По коже пробежала волна тепла. Они целовались… Они действительно целовались!***
Йеджи позвонила Рюджин в тот же момент, когда её автобус тронулся с места. До дома оставалось ещё полчаса пути, и она хотела провести это время, говоря с тем, кто ей действительно дорог. Особенно, когда шёл первый в этом году снег. – Алло? – Шин ответила почти сразу. – Как дела? – Йеджи? Не так плохо. Ты едешь домой? – Да. Ты? – Готовлю завтрак. – Ты готовишь? – В свободное время. Почему ты так удивлена? – Просто не думала, что у тебя есть время на готовку. – Ну, у меня было время в интернате, – рассмеялась Рюджин. – Там готовили такое дерьмо, что в любом случае все рано или поздно начинали добывать еду сами. – Готова поспорить, у тебя это получалось лучше остальных. – Конечно! Я готовила еду на заднем дворе, разводила костёр в тихом месте. Пару раз едва не сожгла всё к чертям. – Наверное, ты уже тогда знала, что станешь пожарной. Смех Рюджин стал громче. Она казалась счастливой, и Йеджи не могла не улыбнуться. В их последний разговор она была очень взволнованна. Хорошо, что всё наладилось. Хотя бы на время. Весь путь до дома они болтали обо всём на свете. Рюджин рассказывала о кофе, который смогла достать, Йеджи – о забавных вызовах. Хёнджин не мог не заметить её широкой улыбки. – Рюджин? – Понимающе спросил он. – Рюджин. – Всё наладилось? – Мы поговорили, она попросила чуть больше времени. – Тебя это устраивает? – Вполне. – Это главное, – он налил для сестры чай, достал печенье. – Я получил повышение. – Серьёзно? Это здорово! – Да, теперь я в должности капитана. Выхожу на смену завтра. Я… я буду стараться подбирать смены так, чтобы один из нас мог оставаться дома, но теперь это будет сложнее. У капитанов больше работы. – Я понимаю. У Феликса есть пара знакомых сиделок, которые смогут понаблюдать за отцом, пока мы на работе. – Я говорил, что ты лучшая, милая? – Улыбнулся Хёнджин. – Всё будет в порядке. Теперь наверняка.