***
Джису любила Рождество. Дома, в Канаде, они отмечали этот праздник с сытным ужином, горячим кофе и ароматом пушистой ели в огромной гостиной. Отец слушал музыку на старом проигрывателе, а мама включала рождественские фильмы про Санта-Клауса и чудеса. В Корее праздник ограничивался печеньями из магазина в соседнем квартале, травяным чаем и песней Синатры на фоне. «Не так уж и плохо», – думала Джису, переключая канал с американского поп-клипа на «Твин Пикс». – «По крайней мере, здесь есть снег». Она нахмурилась, когда в дверь позвонили. Феликс был у себя, смотрел «Дневник памяти», Йеджи готовилась к свиданию, а Юна наверняка спала после тяжёлой смены. Больше близких в Корее у Чхве не было. За дверью, зевая, стояла Юна. В руке она держала корзину с ярко-фиолетовыми карамельными ирисами, бледно-розовыми пионами из зефира и розами из белого шоколада. Губы были растянуты в улыбке. – Как вечер, детка? – Что ты тут делаешь? – Соскучилась, – усмехнулась Юна. – Уйти? – Нет, я просто… я подумала, ты захочешь поспать после смены. – Сразу после того, как подарю тебе цветы. Мне показалось, что ты выглядела грустной, когда мы были в части, и я подумала, что должна как-то тебя порадовать. Джису почувствовала, как комок застрял в горле. – Серьёзно? – Да. Эй, ты собираешься плакать? Детка! – Отставив коробку в сторону, Юна притянула её к себе. Она оставляла на лице Джису нежные, словно крылья бабочки, поцелуи, гладила по голове, рисовала на спине узоры. – Я сделала что-то не так? – Нет… нет, я просто… ты устала и вместо того, чтобы спать дома, приехала ко мне, потому что я выглядела грустно. Это… я не знаю, что об этом сказать. – Ничего не говори, – Юна прижалась к её губам, целуя коротко и мягко. – Я оставлю цветы, уйду, а ты выпьешь свой ароматный чай, закутаешься в тёплый плед и отдохнёшь. – А может… может, ты останешься? Я приготовлю что-нибудь вкусное. – Извини, любовь моя, но ты отвратительно готовишь. Может, лучше я этим займусь? – Ты слишком устала. – Хорошо. Тогда обойдёмся чаем? – Согласна. Джису чувствовала, как тепло медленно наполняет её тело. Она будто возвращалась во времени в детство, в Рождество с родителями, к пушистой ели, опутанной гирляндами. Чхве хотелось пищать от ощущения абсолютного счастья, которое испытывала, когда Юна была рядом. – Рюджин понятия не имеет, как ходить на свидания, – рассмеялась Шин, разливая по чашкам чай. – Это мило. – Она нервничает? – Очень. – Йеджи тоже. Она отправляет мне фотографии через каждые пять минут, потому что не может решить, что ей больше подходит. Я пишу, что она во всём выглядит хорошо, но она хочет, чтобы всё было идеально. – Рюджин тоже. Разве это не очаровательно? – Очаровательно, – Джису прижалась поцелуем к щеке Юны. – А теперь выпей чаю и ложись спать, хорошо? – С тобой? – Со мной. – О, тогда я выпью чай очень быстро, – рассмеялась Шин. – Очень-очень быстро.***
Чанбин повернул полицейский автомобиль на одну из боковых улиц. Мимо витрин, кутаясь в тёплые куртки, возвращались домой люди, и Черён не могла не чувствовать к ним зависти. Ей тоже хотелось домой, к сестре и своему любимому дивану, вкусному ужину. В машине оставалось довольствоваться только остывшим кофе и пончиками. – Не дуйся так, – улыбнулся Чанбин, слабо подталкивая подругу под руку. – Поспи, если устала. – Дело не в этом. – А в чём? – Не имеет значения. – Ты всегда так говоришь, – усмехнулся парень. – Хочешь домой? – Хочу, но давай не об этом. Что ты думаешь про Сынмина? – А что о нём думать? Милый парень, хоть и бывает невыносим. Если Чонин хочет забыть мудака-бывшего, он отличный вариант. – Да, но… не знаю, Чон немного на нём помешан. – На бывшем? Брось, детка, скоро он поймёт, каким мудаком был тот парень, и найдёт кого-то, кто действительно будет его заслуживать. Чонни потрясающий. Больше, чем потрясающий. И его парень должен быть грёбаным ангелом, иначе я лично посажу его на пару суток и буду до конца жизни штрафовать за парковку. – Поменьше ярости, Бин, у тебя слюни потекли. Ещё немного, и я решу, что ты влюблён в нашего младшего. Тем более я давно не слышала про твои свидания. Решил завязать? Чанбин рассмеялся, прижавшись затылком к креслу. – Есть один вариант на следующей неделе. Девушка на пару лет старше. Работает в доставке улик. – Думаешь, повелась на твою форму? – Ты никогда не сможешь поверить, что кому-то может понравиться моё лицо, да? Черён пожала плечами. Взгляд прошёлся по телу Чанбина, словно оценивая. Конечно, он знал, что она скажет. Иногда Ли думала, что он знал её даже лучше, чем она сама. – Ты не в моём вкусе. – Ты тоже. – У тебя дерьмовый характер. – У тебя тоже. – Ты храпишь как чёртов паровоз, съедаешь по три килограмма мороженого за раз, плачешь над «Холодным сердцем» и слишком громко читаешь в душе рэп. – А ты постоянно выпадаешь из разговора, потому что начинаешь думать о своём, часто грубишь, ненавидишь убираться и боишься громких звуков, хотя работаешь в полиции. – Мы оба неудачники, – заключила Черён. – Да, поэтому и держимся вместе, верно? Никто, кроме меня, не захочет тебя терпеть. – Я просто приглядываю за тобой, тупица. Без меня ты потеряешься где-нибудь в торговом центре и станешь его призраком. Я твой ангел-хранитель, Со. – Нет, тебя мне точно не Бог послал. Эй, ладно, хватит! Не бей меня!***
Хёнджин был в шаге от того, чтобы уснуть, когда машина Феликса наконец остановилась у пожарной части. Помимо суточной рабочей смены он провёл несколько прошлых ночей у постели отца. Ему становилось хуже. Раз за разом он уходил в воспоминания, иногда теряясь в них на несколько часов, чтобы потом расплакаться в руках у сына. Когда это случалось, Хёнджин старался вести себя тише, чтобы не разбудить сестру. Йеджи так много делала для них, для него лично. Ей нужно было больше отдыхать. – Спасибо, что согласился меня забрать. Не думаю, что смог бы вести машину в таком состоянии. – Всегда пожалуйста. Ты выглядишь так, будто отработал несколько смен подряд. – Это отчёт, – усмехнулся Хёнджин. – Он вытянул из меня все силы. Я думал, что сойду с ума, пока его пишу. – Тебе стоит больше спать, а то скоро тебя не спасут от мешков под глазами даже холодные ложки. – Я буду выглядеть потрясающе даже на грани смерти, дорогой. – Не думаю, что тебе стоит так шутить. – Тебя это беспокоит? Феликс пожал плечами. – Не то, чтобы я пытался отбросить от себя мысль, что люди умирают. Я слышал это во время звонков. Я слышал, как пожарные погибают, но… к этому нельзя привыкнуть. Чан говорит, что я должен заглушать такие мысли, потому что они мешают работать, но… – Это сложно. – Очень. Хёнджин кивнул. Глаза сами собой закрылись, и он набрал больше воздуха в грудь, из последних сил стараясь не заснуть. – Я тоже был уверен, что должен не думать о таком. Мои учителя твердили, что такие мысли только мешают, и я считал, что справляюсь. Я говорил себе: «Брось, Хённи, ты же доктор, ты знаешь, что такое случается», а потом… потом я вернулся и понял, что это случилось с моим отцом. Он ещё жив, и, возможно, его тело проживёт ещё очень долго, но его сознание уже почти ему не принадлежит. – Деменция? – Опухоль. Он много работал, чтобы дать нам только лучшее, и это не всегда было безопасно. Лекарства, которые ему дают, помогают справиться с болезнью, но разрушают его «Я». Он думает, что мне четырнадцать, говорит, что мы должны научить Йеджи кататься на велосипеде, и вспоминает парня, из-за которого она плакала. Это было в первом классе, Феликс. Ей было семь или восемь, и этот мальчик наступил на её туфли. Для него это произошло вчера. В одну секунду он уверен, что обещал свозить меня в «Баскин Робинс», а в другую, что я только что пошёл. Если бы не Йеджи… не знаю, наверное, я бы сошёл с ума. На секунду отвернувшись от дороги, Феликс накрыл руку Хёнджина своей. Хван переплёл их пальцы. Этот парень напоминал ему о счастливом времени в Америке, когда он забыл и об отце, и о матери, и о сестре. Тогда на нём будто не лежало никакой ответственности, обязательств. Он учился, жил в своё удовольствие и веселился с милыми парнями и девушками, которые позволяли забыть, кто ждал его в Корее. – Я на твоей стороне. Я уже говорил Йеджи, что, если вам что-нибудь понадобится, я готов помочь. – Спасибо, ты отличный парень. – Всё для моей лучшей подруги и её милого брата. – Милого? – Рассмеялся Хёнджин. – Продолжай в том же духе, и я влюблюсь в тебя, дорогой. – Я не против. Я могу быть потрясающим партнёром. Так, к слову. – К слову, да? – Да. Знаешь, я хорошо целуюсь. – О, не сомневаюсь. – Ладно, кажется, ты слишком сонный, чтобы болтать о чём-то. – Я выпил три литра кофе, красавчик. Уверен, что могу пробежать марафон. – Не выдержишь и сотни метров. – Хочешь проверить? – Хёнджин сильнее сжал его руку. – Нет. Поспи, я разбужу тебя, когда доедем. – Ты только что получил дополнительный балл в моём личном рейтинге, Феликс. – Я тебе нравлюсь? Хёнджин наклонил голову, разглядывая Феликса из-под полуопущенных ресниц. – А ты как думаешь? – Я предпочитаю знать наверняка. – Я в твоей машине, полусонный, и ты везёшь меня куда-то. Я в любом случае не смогу ответить «нет». – Я серьёзно. – Я серьёзен только на работе, милый. – Ну, хотя бы не «нет». Губы Хёнджина скривились в очаровательной полуулыбке. Да, определённо отличный парень. Кажется, Йеджи никогда не ошибалась в выборе друзей. – Определённо не «нет».***
Рюджин снова и снова придирчиво оглядывала себя в зеркало. Капитан сказала, что этот костюм ей к лицу, но он был шестым в списке на примерку, и, возможно, она просто устала ходить по магазинам. Точно ли чёрный ей подходил? Не казалась ли её кожа слишком бледной на его фоне? А ресторан? Юна сказала, что у него отличные отзывы, но что, если Йеджи посчитает его слишком пафосным? «По крайней мере, тут всё в порядке с пожарной безопасностью», – подумала Шин, отмечая красные огоньки датчиков дыма и большое количество огнетушителей. – «В пожарах я чувствую себя уверенно. Ох… и почему у свиданий нет правил? Разве так жизни не стала бы проще?». – Всё в порядке, мисс? – Спросила одна из официантов, проходивших мимо. – Вы не можете найти столик? – Нет, мой столик зарезервирован на шесть вечера. – Вас проводить? – Я… извините, я просто… – Свидание? – Понимающе улыбнулась девушка. – Вы отлично выглядите, не переживайте. Костюм сидит как влитой, и ваши волосы идеальны. – Извините за это шоу… – О, нет, вы не первая, кто так себя здесь ведёт. Люди всегда волнуются перед первыми свиданиями. Некоторые даже падают в обморок. Вы пока отлично держитесь. – И что вы обычно говорите таким людям? – Будьте собой и не перебивайте собеседника. Если он или она пришли, вы им уже интересны. Это маленькая победа, верно? – Наверное. Улыбка девушки стала шире. – Давайте я провожу вас до столика и буду вашим официантом. Это вас успокоит? – Надеюсь. Единственное, в чём Рюджин была уверена, – цветы. Светло-розовый букет пионов лежал на столе, и лёгкие наполнялись его нежным ароматом. Даже если свидание прошло бы дерьмово, Йеджи наверняка осталась довольна хотя бы подарком. «Ладно, Рюджин», – подумала Шин, восстанавливая дыхание. – «На тебя падало чёртово здание, ты трижды почти тонула и проваливалась сквозь крышу. Ты сможешь справиться со свиданием. Йеджи на твоей стороне». Йеджи появилась ровно в шесть. Волосы красивыми волнами струились по открытым плечам. Лёгкое платье из тёмного шёлка идеально сидело на стройной фигуре. Рюджин показалось, что на секунду все в ресторане оторвались от своих дел, чтобы посмотреть на эту девушку, и гордость захлестнула её. Это было её свидание. – Ты прекрасно выглядишь. – Ты тоже. Отличный костюм. – Да, я… это тебе, – Рюджин протянула букет. – Хёнджин сказал, что тебе нравятся пионы. Ну, после домашних растений. Я хотела купить его, но потом поняла, что будет странно нести сюда горшок. – Ну, ты бы определённо запомнилась, – улыбнулась Йеджи. – Сейчас мне кажется, что все запомнят меня как «соседку той супер-красивой девушки за соседним столиком». – Я думала, что все запомнят так меня. Мы обе выглядим потрясающе. – На десять из десяти. – Сто из десяти. Через пять минут Рюджин окончательно расслабилась. Разговоры в реальности почти ничем не отличались от их болтовни по телефону. Йеджи в основном подшучивала над её старомодностью и фальшиво удивлялась тому, что она знает современные сериалы и стриминговые сервисы. Шин отвечала шутками о её одержимости мультфильмами Диснея. – Подожди, такой сериал действительно существовал? – Рассмеялась Йеджи. – Да! Клянусь, я смотрела его каждое утро лет до десяти! – О котах-полицейских? – Они были не просто полицейскими! Они были элитными агентами, которых уволили из-за дерьмового босса, после чего они решили охранять город самостоятельно! – И там были роботы-гангстеры? – Это мультфильмы 90-ых. Дисней сделал целый сериал об утках без штанов. – Там были отсылки на мафию 30-ых годов! Ты знала, что образ Мамаши Гавс и её сыновей на самом деле отсылке на банду Баркеров и Мамашу Баркер? – О, со мной знаток. Это не о ней пели Boney M? Сейчас… – «Freeze! I'm Ma baker», – напела Йеджи. – «She was the meanest cat in old Chicago town», – вспомнила Рюджин. – Я думала, что единственная кореянка младше двадцати пяти, которая знает эту песню. – И кто из нас после этого старомоден? – Тот, кто не знает, что такое селфи. – О, мой сенсей успел мне это объяснить. – Должно быть, твой сенсей очень умён. Рюджин замерла, почувствовав прикосновение Йеджи к своей руке. Она сделала это осторожно, кончиками пальцев, словно боялась спугнуть, но этого оказалось достаточно, чтобы электрические разряды прошлись по коже Шин, вызвав волну мурашек. На секунду воздух исчез из лёгких. «Сейчас или никогда», – подумала Рюджин и мягко взяла Йеджи за руку. – Она прекрасна. – Даже так? – Да. Она… она очень умна. Гораздо умнее, чем я, но это делает её только лучше. Она очень добра, и я вижу в ней то, что заставляет меня хотеть двигаться к свету. Как… я не знаю… как будто я какой-нибудь мотылёк, который летит на огонь. Но при этом я уверена, что останусь в безопасности, потому что она не из тех, кто причиняет другим боль. У меня больше шансов ранить её, потому что я и вполовину не так добра как она. – Не недооценивай себя, Рюджин. Ты спасаешь людей. – Я злюсь на них. – В этом нет ничего странного. Иногда мы совершаем глупости, которые периодически приводят к большим неприятностям. Пока это не мешает работать, всё в порядке. – Вот поэтому я чувствую себя в безопасности, – пробормотала Рюджин, большим пальцем поглаживая нежную кожу на ладони Йеджи. – Ты… я не знаю, что об этом сказать. Я восхищаюсь тобой. – А я тобой. Они не расцепляли рук до конца свидания. Расплатившись за счёт, Рюджин достала телефон, чтобы вызвать такси. Йеджи опустила голову на её плечо, прижав пионы к груди. – Это было лучшее свидание в моей жизни, – прошептала Хван. – Это было моё первое свидание. – Серьёзно? – Ну, кажется, я выиграла джек-пот. Лучшая девушка, лучший вечер. Йеджи усмехнулась. Её губы почти вплотную прижались к уху Рюджин, шепча: – Думаю, мне ещё есть, чем тебя удивить на втором свидании. – Чем? – Пусть это будет сюрпризом. А пока, – губы остановились на щеке, оставляя короткий и нежный поцелуй. – Ещё раз спасибо за потрясающее свидание, Рюджин.