***
Едва увидев то, во что превратился отель, Рюджин с трудом сдержала приступ ругани. Само здание, – массивное, роскошное строение из металла, стекла, покрытое тонкие слоем золота и бронзы, – завалилось вперёд словно Пизанская башня. Под ним ставили укрепления – высокие подставки, – и укладывали мягкие подобие матрасов, чтобы сгладить урон от возможного падения. Вокруг уже стояло с десяток машин. Пожарные в защитных костюмах то входили, то выходили из здания, выводя раненных. – Кто руководит операцией? – Спросила Чонён. Высокий седой мужчина лет пятидесяти выступил вперёд, протягивая ей руку для приветствия. – Чон Донхёк. – Ю Чонён. Пожарная команда 109, готовы приступать к выполнению обязанностей. – После первого толчка часть пола на первом этаже обвалилась под подземную парковку. Часть людей осталась там, но некоторые не смогли выбраться с верхних этажей. Мы делим команды на две группы. Часть отправляется проверять здание, а часть – на подземную парковку. – 109, Чан и Чонин, проверяйте верхние этажи. Остальные со мной на парковку. Не теряйте друг друга из виду, всегда будьте на связи. – Да, капитан! Рюджин чувствовала, как дыхание замерло в лёгких. Трахеи и бронхи будто бы вновь оказались забиты бетонной пылью. На грудь тяжёлыми наковальнями давили плиты обвалившегося дома. Ей снова было десять, и она лежала в темноте, лишённая возможности дышать, двигаться, запертая в тёмной каменной клетке. Холод пронзал каждую клеточку её тела. – Ты в порядке? – Хёнджин коснулся открытой части её шеи. – Да. – Ты можешь пойти наверх. – Я в порядке, Хёнджин. – Я просто… – губы растянулись в нежной улыбке. – Не говори мне, если не хочешь. Тем более, у нас не так много времени на это. Просто, если что, знай, что я всегда тебя прикрываю. Я позабочусь о тебе. – Я не нуждаюсь в заботе. – Но я всё равно тебя буду защищать, иначе моя сестра убьёт меня. – Нет, она слишком тебя любит. – О, поверь, сейчас ты нравишься ей больше. Вход на подземную парковку был укреплён металлическими лесами. Рядом, всего в паре метров, парамедики разбили палатку первой помощи. Звуки сирен доносились до слуха даже сквозь толщи бетона, а потолок над ними будто бы дрожал от каждого неосторожного вздоха. Мысленно выругавшись, Рюджин поёжилась. Спустя примерно пятьсот метров от входа они наткнулись на первую проблему. Парень лет двадцати лежал в небольшом воздушном кармане между упавшими плитами. Нога его была зажата двумя тяжёлыми кусками бетона. Часть кости в месте немного выше колена пробила арматура. Острый её конец упёрся в то, что служило здесь полом, создав странную, но вполне устойчивую опору. – Жив, – сообщила Юна, наклоняясь над раной. – Кровь есть, но немного. Крупные сосуды не задеты. Хёнджин усмехнулся. – Да вы везунчик. – Если бы… – хрипло ответил парень. – Я не чувствую ногу. – Только ногу? Можете пошевелить пальцами? Хёнджин удовлетворённо кивнул, заметив шевеление где-то в затемнённой части воздушного кармана, но спустя секунду его улыбка померкла. Рюджин постепенно понимала, в какой чёртовой заднице они в очередной раз оказались. Штырь, прошедший сквозь бедро этого парня, служил опорой для части обрушившейся конструкции. Он удерживал над ним груду обломков. Они могли либо отрезать ему ногу и вытащить, сохранив стабильность, либо рискнуть и попробовать просунуть в проём воздушную подушку, но это грозило бы обрушением камней. Пациент мог бы погибнуть. – Это не очень хорошо, капитан. – Что? Что с моей ногой? – У вас перелом. Он тяжёлый, но лечению поддаётся, и при хорошем физиотерапевте вы вполне быстро придёте в норму, но… та вещь, которая пробила вашу кость, сейчас удерживает над вами эти камни. Если мы оставим ногу, то сможем вас вынести. – Оставите… здесь? То есть вы мне её отрежете? В его голосе звучала паника, и Хёнджин мягко коснулся его руки. – Сэр, это ваш шанс выжить. – Я… я понимаю, но я играю в футбол. Я зарабатывая этим. Я приехал сюда, чтобы поговорить о спортивной стипендии. Есть ли… есть ли способ оставить её. – Мы можем подложить воздушную подушку и срезать арматуру, но тогда камни могут свалиться на вас. – И на вас тоже? – Сэр, мы… – Ответьте на мой вопрос, пожалуйста. – Да, – кивнул Хёнджин. – И на нас тоже. – Я не могу её потерять. Я… игра – всё, что у меня есть. Вы можете… пожалуйста, сохраните её, но я хочу… пообещайте мне, что, если что-то пойдёт не так, вы уйдёте. Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за моего решения. – Вы не пострадаете. И мы тоже, – уверенно заявила Чонён. – Рюджин, Хёнджин, доставайте подушку. Я срежу арматуру. Юна, накрой пострадавшего. – Да, капитан! Иногда, возвращаясь с вызовов, Рюджин думала, почему их пациенты принимают то или иное решение. Почему они, видя очевидный шанс спастись, всегда выбирают тяжёлый путь? Она их не осуждала, но и поведение раз за разом пробуждало где-то в глубине её души почти детское любопытство. Разве у этого парня не было людей, которые любили бы его и без ноги? Разве футбол действительно был для него настолько важен? «А смогла ли я жить без работы?» – Проскользнуло в голове Рюджин, когда Чонён начала резать. Подушка постепенно надувалась, задерживая обрушение. В последнюю секунду Юна с силой вытащила парня. Они замерли, но обломки остались на месте, и Хёнджин снова улыбнулся. – «Нет, определённо не смогла бы». – Отличная работа, – сказал кто-то сзади. За их спинами, у импровизированной лестницей на нижние этажи парковки, стояли три крепких парня с номерами 190 на груди. Тот, что повыше, протянул Рюджин руку. – Мингук. – Рюджин. – Знаю, наслышан. Врезала своему боссу, да? Моё уважение. – Спасибо, наверное. – Там разбили ещё один лагерь, приехало ещё несколько отрядов. Его доставят в больницу за 5-7 минут. – А вы… – Тепловой след на нижнем этаже. Есть вероятность, что туда провалилась маленькая девочка. Если найдёте что-нибудь здесь, сообщите нам. – Конечно. Всё время, что они шли до выхода с парковки, Рюджин чувствовала странное покалывание. Позвоночник будто бы пронзали тысячи маленьких иголок, раз за разом забираясь всё глубже. Дышать становилось тяжелее. Перед глазами появлялось лицо матери, – бледное, с впалыми щеками и глубоко посаженными глазами. Она словно звала её, но голос застревал в тоннелях, терялся в воздушных карманах. Вдруг справа что-то блеснуло, и Рюджин инстинктивно повернула голову. Детская туфелька, расшитая розовыми пайетками, пряталась в небольшой выемке между кусками бетона. – Это явно той девочки… – Рюджин, – позвал Хёнджин, и земля вдруг ушла из-под ног. Стена задрожали, а потолок сместился куда-то вправо. Мысль о новом толчке пролетела в голове, прежде чем тело Рюджин с громким звуком ударилось о бетон. Мир перед глазами померк.***
Ещё крепче закрепив пациента крепкими ремнями, Чан поднял гладильную доску. Они не смогли взять с собой носилки, а у пациентка оказался перебит позвоночник, и единственное, что хотя бы немного могло помочь, – доска, найденная в одном из номеров. В паре этажей под ними переговаривались пожарные из 190. Этаж сверху проверял отряд из 105. Через пару часов, если бы не произошло новых толчков, они смогли бы проверить всё здание, вывести всех выживших. – Это слишком хорошо, – пробормотал Чонин, сворачивая к шахте лифта. Лестница оказалась перекрыта, но им выдали альпинистское снаряжение, чтобы они смогли, спустившись с крыши, влезть в одно из окон. Сейчас Чан хотел спустить с его помощью пострадавшего. – О чём ты? – Обо всём. Повезло, что отель стоит, и пока не было новых толчков. – И чем ты недоволен? – Когда я ещё жил с родителями, священник из нашей церкви говорил, что Дьявол никогда не бьёт просто так. Что, если толчок случится, когда большая часть спасателей будет в здании? Так ведь может быть? – Может быть всё, что угодно. Ты не сможешь на это повлиять. – Я знаю. И я знаю, что ты думаешь, что немного глупо считать, что землетрясение – дело рук Дьявола. – Я так не думаю, – покачал головой Чан. – Ты можешь верить в Бога и считать, что это – проделки Дьявола. Я атеист и могу верить, что это просто сдвиги тектонических плит. – Я просто… не знаю, в последнее время я всё чаще слышу, как люди говорят, что я не могу быть религиозен. То есть… я ведь гей и спасатель, но почему-то провожу каждое воскресенье в церкви. Иногда, если я вдруг упоминаю это, люди не верят, потому что это не может сочетаться. Наверное, я становлюсь подозрительнее из-за этого. – Чонин, – ещё раз проверив ремни, Чан закрепил на них крепежи. По его плану, Чонин и пострадавший должны были спуститься вниз примерно на три этажа. Там лестницу уже расчистили, и они смогли бы быстро добраться до медиков. – Меня не волнует, какой ты ориентации и во что веришь. Ты мой друг, и этого достаточно, чтобы я любил и уважал тебя. И ты хороший парень, так что плевать, что говорят о тебе всякие придурки. Понял? – Я тоже тебя люблю. – Твой выход, малыш, – он нежно толкнул Чонина в плечо, указывая на шахту лифта. Когда-то, лет в восемь, Ян начинал дрожать от одной только мысли о том, что ему придётся откуда-то спускаться. Отец и брат пытались его воспитывать, тащили на крышу их частного дома, перевешивая через перила так, что он думал, что непременно упадёт, но страх не отступал. Раз за разом Чонин просыпался в холодном поту от кошмаров, связанных с высотой. Сейчас страх исчез. Не было ни отца, ни старшего брата. Они остались в прошлом, как и все другие вещи, которых он когда-то боялся. Проверив трос, он спустился, медленно утягивая пострадавшего вниз. Через пять минут ноги снова коснулись земли. – Как вы себя чувствуете, сэр? – Как человек с перебитым позвоночником. – Мы ещё не уверены… – О, не пытайтесь меня успокаивать. Я… я справлюсь с этим. Я мог бы вообще умереть здесь, так что… то, что я выжил и говорю с вами, – подарок, за который я благодарен. Чонин успокоился только когда пострадавший наконец-то оказался в руках профессиональных врачей. Он опустился на асфальт, набирая больше воздуха в грудь. Чан встал рядом, подставляя лицо под свет пожарных прожекторов. За стеной служебных машин уезжали и приезжали скорые, а на противоположной стороне улицы уже сновали журналисты. Над их головами летал вертолёт новостной службе, и Ян подумал, что никогда не сможет к этому привыкнуть. – Толчок! Чонин вскочил, едва услышав голос. Земля под ногами затряслась, но здание осталось стоять. – Опоры выдержали… – выдохнул Чан. – А парковка? Там… – Отряд из 190 не выходит на связь! – Снова прокричал кто-то. Руководитель операции, прижав рацию к груди, объявил перекличку. – Ян Чонин, 109, на месте. – Кристофер Бан, 109, на месте. – Хван Хёнджин, 109, на месте. – Шин Юна, 109, на месте. – Ю Чонён, 109, на месте. Ян ждал, но ещё один голос так и не доносился из рации. – Рюджин… где Рюджин? – Капитан, один из моих пожарных провалился на нижний этаж парковки и не выходит на связь. Мы пойдём искать её. – Нет! – Отрезал мужчина. – Возвращайтесь в штаб, я отправлю запрос диспетчеру, чтобы установить, где сейчас её GPS-передатчик. Ближайший отряд проверит её. – Но… – Это приказ, капитан! – Слушаюсь! – Какого… – Чонин был готов ударить его, толкнуть, вбежать прямо на парковку, но Чан успел схватить его за плечи. – Пусти! – Нужно дождаться остальных! – Но Рюджин там! – Я знаю, я тоже за неё боюсь, но мы ничего не сделаем, пока не узнаем, где она. Пожалуйста, доверься мне. Мы пойдём за ней, но не сейчас.***
– Диспетчер! Йеджи вздрогнула, когда специальная линия на её компьютере подала признаки жизни. Её использовали очень редко, только в случаях, когда что-то угрожало самим пожарным. Сердце сжалось, но она собрала все силы, чтобы ответить на звонок. – Диспетчер на линии! – Необходимо установить положении пожарного. – Да, сэр. Номер. – Отряд 109, 78620. Всё внутри оборвалось. Рюджин… Слёзы подступили к глазам, и Йеджи прикусила губу, чтобы не всхлипнуть. Возможно, она просто повредила рацию или случайно зашла не туда. Такое бывало. Редко, но бывало. Но первый же взгляд на экран разрушил все надежду. – Передатчик не работает, сэр. – Вы уверены? – Более чем. Спутник не может его найти. Я… Сэр, что случилось? – Новый толчок. Спасибо за помощь, диспетчер. Хван почувствовала, как слёзы сами потекли по лицу.