Almost | Почти

      На следующий день у близнецов был день рождения, и Лисы — в основном Элисон — решили наполнить день насыщенными событиями и слишком большим количеством общения, к чему Эндрю не привык. В течение двух лет он сидел дома, почти никуда не выходя и ничего не делая. Что можно делать, если его не было с ним? Конечно, Кевин делал всё возможное, чтобы вытащить Эндрю, Рене тоже навещала его, как и Аарон с Ники, а иногда даже Мэтт, который всегда получал почётную поездку на мазерати. Так что в целом можно было с уверенностью сказать, что Эндрю уже отвык часто выходить из дома, и день был просто ошеломляющим.       Когда они сидели в ресторане Эйфелевой башни на обратном пути с вершины, они уже успели провести несколько часов в пирамиде Лувра, чуть не погибли, бросая друг другу вызов пробежаться по кольцевой развязке Триумфальной арки, и увидели город из окна автобуса с открытым верхом — они также, конечно, поднялись на вершину башни пешком, а Мэтт пытался обогнать всех, кого мог. Никто из них не смог победить его. Никто из тех, кто мог бы победить его, не хотели принимать участие. Эндрю точно знал, кто сделал бы это. Его сердце болело на протяжении всего пути к вершине, и пока они были там, быстро переключалось между страхом и печалью. Он ненавидел это. Спрятаться было негде, и другие Лисы бешено носились вокруг, заставляя пол слегка сотрясаться от их тяжелых шагов. Эндрю ненавидел высоту. Эндрю едва мог держать себя в руках. Они были так высоко. Слишком высоко. Эндрю больше, чем когда-либо, желал того, чтобы он был тут в этот момент. Эндрю почти мог представить его раздражающий голос, его успокаивающую руку в руке Эндрю. Почти. Но представления никогда не были такими, как реальность.       Он был благодарен, когда они вошли в отвлекающую атмосферу ресторана, и смог, наконец, съесть первую нормальную еду, которую не ел с момента завтрака в 5 утра. На самом деле, день был настолько заполненным, что у Кевина всё ещё не было времени, чтобы поговорить или даже сослаться на экси между всеми его случайными историческими фактами и демонстрацией того, что он может говорить с местными жителями. Однако Кевин не был способен продержаться так долго без упоминания о своей нездоровой одержимости, и в середине трапезы он встал из-за стола, не сказав ни слова. Когда он вернулся, у него в руках было два длинных багета, и он произнёс слова, которые ни за что и никогда не должен был произносить никто и никогда:       — Кто хочет поиграть в багет-экси?       — Какого чёрта, Кевин?       — Ну, видишь ли, Эндрю, — начал он объяснять, легонько постукивая того по голове багетом. — Кто-то не разрешил мне взять с собой клюшки, и мы не можем прожить целую неделю без тренировок...       — Кевин, положи багеты на место и сядь, и я клянусь, если ты ещё раз дотронешься до меня этой штукой, я разрежу тебя на сотню кусочков.       Ники, который сдерживал смех на протяжении всего разговора, наконец не выдержал.       — ХA! И люди говорят, что Эндрю — психопат. Это то, что происходит, когда он слишком долго не появляется на корте? Он теряет рассудок?       — Багет-экси. — Задумчиво пробормотал Мэтт себе под нос. Какая бы идея ни зрела в его голове, Эндрю не хотел её знать. Вместо этого он задался вопросом, на чьей стороне был бы он. У него определённо случилась бы паническая атака из-за какой-то прошлой травмы при угрозе ножом… или нет? Смог бы он исцелиться, если бы прожил дольше? Изменили бы ситуацию два года?       Это не имело значения, он ушёл.       После ужина Лисы решили уговорить Эндрю «повеселиться в честь дня рождения», предложив ему и Аарону несколько раз покататься на ближайшей карусели. Будучи слишком уставшим, чтобы спорить, он забрался на ближайшую лошадь — розового пони с именем «Роуз», написанным на боку, — игнорируя Ники и жалобы его брата, когда Аарона подтолкнули к другой лошади, тёмно-синего цвета.       Заиграла музыка, и аттракцион начал вращаться. Лошадь Эндрю грациозно подпрыгивала вверх-вниз, когда он хмурился на каждого Лиса, которого видел. Они ходили по кругу снова и снова.       От нечего делать Эндрю воспользовался возможностью понаблюдать за ними и за тем, как они изменились. Лисы рассредоточились по периметру аттракциона, позволяя ему рассмотреть каждого из них по отдельности, пока он продолжал вращаться: Ники, взволнованно машущий ему и улыбающийся, как мама малыша; Кевин, уставившийся в одну точку — вероятно, снова прокручивая в голове последнюю игру Троянцев; Рене, которая болтала с Элисон — эти двое, казалось, очень сблизились за последние годы; Мэтт, который только что купил красный леденец больше своей головы и протянул его Дэн, которая тут же взяла и чмокнула в щёку; Нил, уходящий с аттракциона в капюшоне своего потрепанного джемпера, скрывающего голову; снова Ники, теперь хихикающий и пытающийся вытащить Кевина из его мечтаний. Ники что-то прокричал в сторону Эндрю. Откуда-то из-за его спины ответил Аарон. Эндрю ничего этого не слышал, его мозг пытался осознать это.       Неужели он только что... Нет, он не мог этого сделать. Это было невозможно. Эндрю вёл себя глупо.       Это не помешало ему определить местонахождение фигуры в ту же секунду, как его маленькая розовая лошадка оказалась под нужным для этого углом.       Кто бы это ни был, он определенно был подходящего роста, но Эндрю знал, что это не мог быть он. Этого просто не могло быть.       Любая крошечная надежда, которая могла быть у Эндрю, исчезла, когда человек повернулся к нему лицом.       Лоскутный шарф скрывал нижнюю половину лица парня, и Эндрю был слишком далеко, чтобы разглядеть цвет глаз, но у коротышки были зелёные волосы.       Он никогда бы не покрасил волосы в зеленый цвет — слишком бросается в глаза. Было много привычек, которые он сохранил до самой смерти, и одной из таких привычек было избегать всего яркого и кричащего.       Это был не он . Это никогда не будет он.       Он был мёртв.       Чем скорее Эндрю усвоит это, тем лучше.       Однако теперь он перестал наблюдать за своей старой командой, проявив интерес к чудаку, который бродил вокруг, как будто не знал, куда ему идти. Придерживаясь края тротуара, парень шёл целеустремлённо, словно ему есть, куда идти, как и большинству окружающих, но быстро стало очевидно, что это не так.       В конце концов, не приводящая в восторг поездка закончилась, и Эндрю был втянут обратно в гущу безумных Лис, когда они быстро помчались к следующему запланированному приключению от Элисон, раздражая многих французов по пути.