⊹──⊱✠⊰──⊹
Тэхён вышел из школы поздно. Он начал посещать класс изобразительного искусства и всю последнюю неделю заканчивал в районе восьми часов вечера. Обычно Юнги забирал его, но сегодня у него прослушивание в студии звукозаписи. Юнги готовился к нему весь последний месяц. Омега писал музыку и хотел заниматься этим профессионально. Он даже писал песни для некоторых довольно популярных групп, но продавал их очень дешево. Тэхён считал, что Юнги очень талантлив и совершенно не ценит себя. Пошел мелкий дождь, и Тэхён бегом помчался на метро. В последние дни ему было так хорошо и тепло на сердце. Жизнь уже не казалась омеге такой безнадежной, когда рядом был кто-то, кто любил его всей душой. Тэхён улыбался теперь почти постоянно. Ему хотелось петь, и Юнги на полном серьезе сказал, что напишет песню специально для него. Для мягкого бархатного голоса Тэхёна. Омега бежал, не замечая ничего вокруг. Ощущая прохладные капли дождя на своем разгоряченном лице. Он спешил домой, и даже дождь ему казался ласковым и нежным, таким приятным… Город замер в вечерних пробках. Напротив станции метро стоял в плотном потоке машин шикарный черный Майбах. На заднем сидении автомобиля сидел красивый молодой альфа. Его звали Кай, и он был сыном очень известного продюсера и хозяина одного из лучших музыкальных агентств в стране. Его отец открыл миру немало талантливых айдолов. Целые группы принадлежали агентству его отца. И Кай беззастенчиво пользовался этим. Юные трейни, готовые на всё ради карьеры, были практически бесправными рабами этой индустрии. И один дьявол знает, через что им приходится пройти, прежде чем они окажутся на вершине. Кай давно не был в Сеуле. Ему пришлось надолго уехать после последнего скандала, когда он едва не убил одного омегу, которого считал своей собственностью и измывался над ним практически с подросткового возраста. Кай редко признавался себе в этом, но ему было досадно, что тот омега остался в живых. Он предпочел бы убить свою игрушку, а не выпустить его на свободу. Кай вообще ненавидел отдавать кому-то свои вещи. Он рос избалованным мальчиком и вырос в параноидального взрослого. За окном его автомобиля люди, жалкие букашки, сновали туда сюда, спеша по своим делам под мелким моросящим дождем. Кай смотрел на них с презрением и явной брезгливостью. Его взгляд скользил по серой людской массе и внезапно наткнулся на хорошо знакомое красивое лицо. Альфа вздрогнул. На мгновение ему показалось, что это мираж. Он подумал о Тэхёне и тут же увидел его. Так не бывает. Но это действительно был он. Кай выцепил взглядом стройную фигуру омеги в толпе. Тэхён спешил ко входу в метрополитен и стоял в очереди к турникетам. Кай закусил губу и ухмыльнулся. Тэ изменился. Он стал взрослее и ещё красивее. Хотя шмотки на нем были дешевые, сидели они отлично. Фигура у омеги была шикарной. Идеальные пропорции. Его волосы порядком отросли и падали ему почти что на глаза, но и это не испортило омегу, а даже придало его гипнотическому взгляду глубину и подчеркнуло резкий миндалевидный разрез глаз. Тэхён счастливо улыбался и тряхнул влажными волосами, отбрасывая их со лба. Кай смотрел и не мог оторваться. Эта дрянь разгуливает по городу, как ни в чем не бывало. Альфа думал, что этот омега, после всего, что с ним сделали, давно вскрыл себе вены или лежит в психушке. А он шляется, как будто так и надо. Может, ему было мало или вообще понравилось? Кто их знает, этих шлюх. Может он тащится от боли. Этот омега был горячим и кончал без остановки, когда его драли и издевались над ним. Скорее всего, в нормальный секс он уже даже не может. Кай быстро сказал водителю, что позвонит, где его забрать, и вышел из машины. Альфа бывал в метро всего пару раз. Но ради такого случая, так уж и быть, он спустится в подземку и немного побудет среди плебеев. Кай быстро нашел в толпе Тэхёна и, держась чуть позади, шел за ним до самой платформы. Он приблизился почти вплотную. Так что даже ощущал сладкий медовый запах от волос омеги. Этому мальчишке должно быть стыдно за свою внешность и аромат. Он сводит с ума. Ни один нормальный альфа не устоит. Кай был дико раздражен. Люди толпились вокруг и мешали ему. Он хотел бы, чтобы они все просто сдохли по щелчку его пальца, и он остался бы тут с Тэхёном один на один. Нагнул бы его и заставил делать то, что альфе хочется. Без лишних разговоров. Тем более, что этот омега и сам этого хочет. В этом нет сомнения. Они все этого хотят. Запрыгнуть на альфу побогаче, чтобы решил все их проблемы и оттрахал во все щели. Кай едва терпел. Когда подошел поезд и люди стали заходить внутрь, альфа очень быстро сориентировался. Он прижался к омеге сзади и резко толкнул его вперед. Тэхён едва удержался на ногах и сам не заметил, как оказался зажатым в углу вагона. Двери закрылись, и поезд тронулся. Он сразу погрузился в темноту туннеля, и Тэхён с ужасом учуял знакомый аромат горьких цветов мандарина. Чьи-то сильные руки нагло трогали его, и высокий красивый альфа, наклонившись к уху омеги, едва слышно прошептал: — Стой смирно и только попробуй дернуться. Ты меня знаешь, Тэ. Я придушу тебя и мне абсолютно ничего не будет. Могу убить тебя прямо здесь. Или покалечить. Будь паинькой. Не рыпайся. Тэхён распахнул глаза и замер. Холодный пот струился по его спине. Этого не может быть. Этот человек уехал из Кореи и не должен был вернуться никогда. Он позорно сбежал, опасаясь уголовного преследования. Слишком много было жертв на его счету. На него ведь завели дело. Тэхён не знал, что его мать и родители других несовершеннолетних пострадавших за круглые суммы забрали заявления, и к Каю давно уже у полиции нет никаких претензий. Кай прижимал к себе омегу и спокойно лапал, забираясь рукам под одежду. Его сбивчивое жаркое дыхание прямо над ухом и влажный шепот не вызывали у омеги ничего, кроме ступора и страха. Тэхён словно перестал ощущать свое тело. Оно стало деревянным и каким-то чужим. Так он всегда чувствовал себя, когда его против воли использовали для секса. Ему хотелось отключиться, будто он не здесь. — Ты скучал по мне, паршивец? — Кай беззастенчиво шарил руками по телу омеги. Он закрывал Тэхёна своим телом от окружающих, и никто не видел, как альфа домогается стройного парня, чье лицо было перекошено от ужаса, и в глазах застыли слезы. Тэхён думал, что он давно разучился плакать. Но сейчас рыдания рвались из него. Кай забрался рукой омеге в брюки и трогал пальцами его влажную дырочку. — Малыш, я больше всего хотел бы снова трахнуть тебя ножом, как в прошлый раз, — Кай облизывал ухо омеги и постанывал от возбуждения. Он уже нагло трахал его пальцами, грубо раздвигая нежные стеночки. Тэхён уперся руками в стекло вагона и тихо плакал, кусая губы. Он весь дрожал и сжимался внутри от боли. — Отпусти меня, — почти одним губами прошептал он. — Пожалуйста. Его плечи тряслись от рыданий, но альфу это только возбуждало. Тэхён всегда был слабым. Не сопротивлялся и только умолял. У Кая от этого сносило крышу. Он дурел от безнаказанности и делал, что хотел. — Если я трахну тебя прямо здесь, никто и слова не скажет. Ты такая блядь, малыш. Уже весь течешь. У меня все пальцы мокрые. Могу вставить тебе здесь. Могу вывести тебя на любой станции и трахнуть в туалете. Ты ведь теперь совсем дешевкой стал. Не вести же тебя в отель, как приличную шлюху. Кай хрипло рассмеялся, и от этого смеха Тэхёна затошнило. Он никогда раньше не отбивался. Альфа действовал на него, как удав на кролика. Сейчас же в омеге словно что-то сломалось. Он не думал о том, что их кто-то заметит, что люди скажут или подумают о нем. Тэхён стал резко выдираться из железных рук альфы, выкручивался, как мог. Кай тяжело дышал и сжимал тело омеги до боли, выкручивал руки и хватал за волосы. Но Тэхён вывернулся ужом, и, шипя от боли, выскользнул из хватки Кая. В следующий момент поезд остановился и двери распахнулись. Тэхён успел дернутся к выходу и выскочил на платформу в последний момент. Обернувшись, он увидел, как пылают глаза альфы, оставшегося в вагоне, когда поезд уходил с платформы. Тэхён стоял дрожа от страха. Вокруг шли люди, но всем было абсолютно наплевать. Юнги вернулся в районе десяти. В квартире было темно и тихо. Кроссовки Тэхёна валялись в прихожей, рядом лежали его небрежно брошенный рюкзак и куртка. — Медвежонок? — тихо позвал Юнги, но ответа не получил. Может, Тэхён вернулся и уснул уставший? Юнги прошел в комнату бабушки, в которой сейчас жил Тэ, но никого там не нашел. Он развернулся и пошел к себе. Тэхён был там, в комнате Юнги, на его кровати. Лежал, отвернувшись к стене, и обнимал подушку Юнги. Тут всё было пропитано его свежим резким запахом. Юнги пах травой и солнцем, диким разнотравьем в жаркий летний день. И Тэхёну становилось спокойно и легко, когда он дышал этой полевой свежестью. Аромат Юнги — это запах безмятежности, природы и одиночества… Юнги присел на край кровати и осторожно положил руку на спину Тэхёна. Тот не спал. Это было ощутимо. Его тело было напряжено, и все мышцы мелко подрагивали. Он рвано дышал, и его сердце билось быстро и тревожно. — Тэхён? Юнги наклонился к омеге и почувствовал дикий жар от его тела. У Тэ температура? Юнги занервничал. Неясная тревога нарастала у него в груди. Что-то случилось, но он не понимал что. — Тэхён, что с тобой? Посмотри на меня. Всё хорошо? Тэхён повернулся к Юнги, и омега впервые увидел заплаканные глаза своего парня. Тэхён никогда не плакал. Он говорил, что не может. Его глаза часто становились влажными, и он иногда мог пустить слезу от удовольствия или жалости, но чтоб рыдать, никогда. Тэхён знал, почему так происходит. Он часто на собраниях их маленького клуба жертв говорил, что все свои слезы выплакал в детстве и ему просто больше нечем плакать. — Что с тобой? — Юнги дернул безвольное тело омеги на себя. Тэхён был словно тряпичная кукла. Мягким и совершенно опустошенным. — Говори, Тэхён! Ну! Тэхён не желал общаться на тему того, что произошло в метро и почему он рыдал в подушку Юнги, как сопливый подросток, пропитав ее слезами насквозь. Он хотел совсем другого. И сейчас это его волновало больше, чем обсуждение произошедшего. Он кинулся к Юнги на шею и прижался к омеге всем телом. Нашел губами его губы и увлек слабо протестующего Юнги в горячий поцелуй. Юнги никогда не мог отказать Тэ. Этот омега был его личным фетишем и самым желанным на свете. Если бы Тэхён приказал, Юнги бы бросился в огонь без всякой задней мысли, не раздумывая ни секунды. Тэхён был дико возбужден. Это чувствовалось по тому, с каким напором и лаской он льнул к Юнги и стонал в поцелуе так сладко, что это больше напоминало жалобный скулёж. Тэхёну явно не терпелось. Он начал сдирать с Юнги одежду и лихорадочно шептать: — Раздевайся, малыш. Иди ко мне. Я хочу тебя. Быстрее. Юнги облизывал губы и не спорил с Тэ. Он расстегнул брюки и быстро стал снимать с себя всю одежду. Тэхён тоже сразу скинул футболку и избавился от штанов. Он выбросил одежду на пол и лег на спину, раздвинув ноги и раскрываясь бесстыдно и совершенно спокойно. Он был весь мокрый между ног от смазки. Его член болезненно ныл и уже был напряженным. Тэхён знал свое тело. Оно ему не подчинялось. Его рано развратили и сделали таким. Отзывчивым и жадным в постели. Тэхён хотел бы сгореть. Чтобы Юнги спалил его очищающим огнём своей любви, всё прощающей и принимающей. — Что с тобой? Тэхён? Ты плакал? Что случилось? Расскажи мне, — Юнги прижал омегу к постели, навалившись на него сверху. Он взял лицо Тэхёна в свои ладони и не позволял тому отвертеться. Тэхён стонал и облизывал губы. Гладил Юнги по спине и обнимал его за талию ногами. — Расскажу. Потом. Пожалуйста. Не мучай меня. Возьми меня. Юнги. Я ужасен. Накажи меня. Мне это нужно. Я хочу… Это было странно. Юнги впервые видел Тэхёна таким. Ослабевшим и просящим. Обычно он всегда руководил процессом и был топом. И наказать его ни разу не просил. Юнги отлично понял, что Тэхён хочет очищения и боли. Произошло нечто такое, что омеге просто необходим катарсис и избавление от мыслей. Очистить голову и забыть обо всём. Юнги не глуп и вовсе не жаден. А к своему омеге он всегда будет щедр. Настолько, что отдаст ему жизнь. Что ему такая мелочь, как простая просьба. — Я свяжу тебя, если ты не против. Юнги резко встал и подошел к столу возле окна. Он не спрашивал. Просто констатировал факт. Омега достал из ящика стола моток веревки и повернулся к Тэ. Тот лежал на спине и смотрел горящими глазами. Юнги холодный и горячий одновременно. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Тэхён вздохнул и протянул к Юнги руки…⊹──⊱✠⊰──⊹
— Я боюсь, что он найдет меня, — Тэхён смотрел Юнги в глаза и говорил спокойным ровным голосом. Уже далеко за полночь. Омеги сидели на кровати Юнги после секса и теплого душа, который они принимали вместе, и Юнги долго извинялся за то, что был несдержанным и диким. Он связывал и порол Тэхёна, не обращая внимания на его крики и просьбы. Трахал его грубо пальцами и вылизывал глубоко и мокро. Тэхён кончал и просил ещё. Ему было дико больно и безумно хорошо. — Убьем его, — тихо ответил Юнги. — Я его убью и всё. Мне наплевать, кто он такой. Пусть меня убьют или посадят. Я хочу его убить. Взгляд Юнги был тяжелым. Но омега был абсолютно спокоен. Ни один мускул не дрожал. Его лицо было ясным, и взгляд чистым. Он не сомневался в себе. Тэхён покачал головой: — Эта мразь не отнимет у меня единственного человека, которого я люблю. Я не позволю тебе сесть из-за него. Юнги пожал плечами: — Он тут ни при чем. Это из-за тебя, малыш. И только из-за тебя одного. Я готов умереть, если ты захочешь. — Ну что за глупости, Юнги! — Тэхён поморщился. — С чего бы мне хотеть твоей смерти? Я хочу тебе только хорошего. Чтобы ты был счастлив и жил долго. Ты очень талантливый и станешь знаменитым. Разбогатеешь. У тебя всё будет хорошо. Юнги сощурил свои черные глаза, испепеляюще глядя на Тэ. — Не смей говорить со мной так, будто планируешь свою жизнь без меня. Ты мой. И никуда не денешься. Не забывай об этом. Тэхён улыбнулся и опустил глаза. Юнги жуткий собственник. И в этом они похожи.⊹──⊱✠⊰──⊹
Джин страдал. Впервые в жизни его жестко динамили с сексом. Всю последнюю неделю Намджун катал его повсюду, куда омеге было нужно. Словно альфа был его личным водителем. Они много и долго обо всём разговаривали. Дважды ходили на ужин в самые шикарные заведения в городе. Намджун подарил омеге бриллиантовый браслет, который просто понравился Джину на развороте журнала. Альфа постоянно ненавязчиво интересовался интересами омеги и его желаниями. С явной целью их исполнить. Но Джин держал ухо востро. Его хотели захомутать и сделать своим официально. Омега с ужасом понимал, что возможно следующая стадия предложение. Его уже начали посещать бредовые мысли о том, что альфа до свадьбы ни-ни. И это пугало. В теории все казалось чудесным. Но в жизни Джин почему-то испугался подобной серьезности. Он не считал себя достойным этого, и такое положение вещей было для него сродни взятию в долг огромной суммы с невозможностью ее хоть когда-нибудь отдать. Клетка захлопывалась, а Джин ещё даже не понял, как это произошло. — Завтра пятница. Пойдём куда-то? — спросил альфа. Намджун сидел у Джина в гостях на мягком диване в гостиной. Квартира омеги была просторной и светлой. Джин жил с комфортом и ни в чем себе не отказывал. Его родители были богаты, но жизнь сына их совершенно не волновала. Ему купили квартиру в 15 лет, и с тех пор он жил один, ни перед кем не отчитываясь. Каждый месяц ему было положено содержание, которое Джин даже тратить не успевал, проводя все дни в тусовках за счет альф. — В пятницу я занят, — промурлыкал Джин. Он льнул к альфе, в очередной раз пытаясь добиться того, чтобы Намджуну сорвало тормоза, и он наконец-то перешел в наступление. Джин уже убедился, что с размерами и желанием у альфы всё прекрасно. Когда они целовались у Намджуна стоял, и Джин уже десять раз всё прощупал и оценил. Джин мог бы сам стянуть с альфы штаны и отсосать ему. От этого уж альфа не отказался бы. Наверное. Но Джин упорно играл приличного омегу и желал отдаться и уступить, а не набрасываться, как голодный недотраханный омега в горячке. — Чем, котенок? — Намджун улыбался и внимательно смотрел на омегу. — У меня встреча. И я не могу ее пропустить, — Джин в наглую сел к альфе на колени, оседлав его лицом к лицу. — С кем? — альфа гладил спину Джина и дышал его теплым ароматом. — С омегами. Не переживай. Это просто мои омежьи дела, — Джин потянулся за поцелуем, но Намджун прервал его. — Дела? Малыш. Твои омежьи дела пахнут кровью. И я подозреваю, ты опять будешь выслеживать кого-то? Или что-то в этом духе? Может, всё-таки расскажешь мне хотя бы в общих чертах? О своих так называемых делах, — альфа смотрел Джину в глаза. Он уже давно пытался расспросить Сокджина обо всём, но тот упорно хранил тайну. Джин закатил глаза: — Если бы это касалось лишь меня, это был бы один вопрос. Но кроме меня в этом замешаны ещё люди. Я не могу выдавать их секреты. — Не выдавай. Просто расскажи. Чем бы ты не занимался, я не стану осуждать тебя. Я тебе помогу, — Намджун гладил омегу по волосам. Он уже догадывался о том, что Джин в сговоре с кем-то ещё совершает что-то очень нехорошее. Спокойная реакция омеги на отрезанную голову сказала альфе больше, чем он в принципе должен был знать. Джин не боялся крови и наверняка убивал. Его руки не дрожали. Тут и дурак догадался бы. Альфа мог бы проследить за ним и узнать всё, что хотел, но начинать отношения со лжи и слежки не считал целесообразным. Пусть Джин расскажет сам. Так будет лучше. — Чего ты хочешь от меня? — внезапно взвился Джин. — Да. Я не милый омежка с мягким сердцем, и меня не удивишь отрезанной башкой. Я и сам могу ее отрезать. Я этим не горжусь. Не выставляю напоказ свои темные стороны. А ты упорно хочешь в это вляпаться? Почему? Чего тебе неймется? Лучше бы хотел забраться мне в трусы, чем в душу. Честное слово. Намджун. Это даже не смешно. Джин резко встал и хотел было уже уйти в ванную, чтобы остыть и умыть лицо, но Намджун не отпустил его. — Не торопись, — альфа схватил его за руку и притянул назад в свои объятия. — Мне показалось, ты имеешь какие-то претензии личного характера. Намджун прижимал к себе отчаянно выкручивающегося Сокджина и только усмехался. — Ничего я не имею. Пусти, — раздраженно пыхтел омега. Вырываться из хватки альфы было глупым и абсолютно бесполезным занятием. Но Джин не сдавался. — Ммм. А мне показалось… Нет, серьезно. Я совершенно точно расслышал в твоем тоне недовольство. Ты расстроен тем, что я ещё не выебал тебя? — Намджун почти смеялся. Этот сладкий красавчик играет с огнём и он доигрался. Ему не нравится, что альфа ведет себя как джентельмен? Джин не ценит своего счастья и не понимает, что Намджун хочет как лучше. — Да отпусти же ты меня! Мне больно, — Джин дернулся как только мог, но ничего не вышло. Намджун нагло лапал его и держал крепко. — Ты сам виноват. Можешь дергаться сколько хочешь. У меня уже встал от твоих жалких попыток вырваться. Ты будешь стонать и течь, как сука, малыш. Я отлично знаю, как обращаться с такими вздорными капризными омегами. Ты быстро станешь шелковым и сладким. И перестанешь брыкаться. Даже подмахивать начнёшь. Джин вспыхнул и закусил губу. У него свело живот, и смазка уже выделялась так, что у омеги намокло белье. Намджун, не теряя времени даром, уложил омегу животом к себе на колени и быстро спустил ему брюки, обнажая упругие половинки ягодиц. Джин только дернулся от неожиданности, когда горячая рука альфы коснулась его голой кожи. У омеги по спине пошли мурашки, и он нервно сглотнул. Намджун не тормозил и сразу развел Джину ноги. Его влажная дырочка пульсировала и блестела от смазки. — Какой ты прыткий, — усмехнулся Намджун. Он нагло мял ягодицы омеги и слегка шлепал широкой ладонью, наблюдая, как Джин вздрагивает и глотает слюни. Кожа на его бедрах была бархатной и нежной, она быстро краснела, и это выглядело восхитительно. — Уже весь намок. А ведь я ещё даже не вставил тебе. Впрочем, это не проблема. Намджун резко ввел два пальца и сразу стал трахать омегу при каждом движении засовывая пальцы всё глубже и растягивая его. Джин всхлипнул и застонал. Он не сопротивлялся и двигал бедрами стараясь насаживаться на пальцы сильнее. — Не прячь лицо, котенок, — Намджун дернул омегу за волосы и запрокинул ему голову. Джин краснел и кусал губы. Ему хотелось стонать в голос. А ещё попросить Намджуна заменить уже пальцы на член и отодрать его как следует. Альфа держал его лицо поднятым и касался пальцами губ. Джин не выдержал и стал облизывать пальцы альфы, прикрыв глаза. — Какой ты ласковый, котик, — прошептал Намджун. — Сладкий мальчик. Он резко снял Джина с себя и поставил в коленно-локтевую лицом в диван. Терпеть уже не было никакой возможности. Он хотел этого омегу с первого дня, как увидел. А это было очень давно. Больше года назад. Джин был красивым и таким упрямым. Свободным и абсолютно не принадлежавшим этому миру. Независимым и желанным. Намджун не знал никого привлекательней и слаще. Этот парень его, и альфа его из своих лап не выпустит. Намджун вошел резко, и Джин уже не сдерживал себя. Кричал, просил и даже умолял… Не останавливаться…⊹──⊱✠⊰──⊹
— Ну, заебись, — сплюнул Юнги. — А больше мы никого не ждём, случаем? Точно все собрались? А то что-то народу маловато. Он оглядел присутствующих и ухмыльнулся. Неожиданный состав участников. Ничего не скажешь. И больше всего от всего этого охуевал Хосок, который вообще ни сном ни духом. Они сидели на лавочке под раскидистым мандариновым деревом. В прошлый раз на этом месте лежал Чонгук, когда ждал Чимина после собрания. Очередная пятница принесла массу сюрпризов их странному кружку омег. Помимо Чона младшего, их дожидался также Чон старший и Намджун. Джин сбивчиво объяснил, что всё рассказал Намджуну, ведь тот его альфа и никому не скажет, и уж тем более не сообщит в полицию. Хосок заявил, что Намджун притащил его с собой, не сказав ни слова. Но у них это и не принято. Они альфы. Они делают, а не пиздят. Намджун сказал ехать, Хосок оделся и поехал. Трепаться он также не станет, потому что они с Намджуном друзья и повязаны кровью, а Чонгук его младший брат, и это вообще не обсуждается. Если Чонгуку нужна будет почка, Хосок и ее незамедлительно отдаст. Чимин только улыбался и прижимался к Чонгуку. Эти двое не отлипали друг от друга и нежничали на глазах у всех. Тэхён вис на Юнги. Они вместе сидели на лавочке, к ним подсел и Джин. Остальные стояли кружком напротив, и в полной тишине Намджун первым подал голос: — Я не силён в болтовне, но могу сказать одно. У каждого есть причины быть тут. Чонгук впрягается за Чимина. Я Джина одного не брошу. Хосок с нами, как ни крути. Дело ясное. К тому же, имейте в виду, — он обвел взглядом собравшихся. — Семь лучше четырех. Счастливое число. Он подмигнул Джину, и обстановка сразу разрядилась. Джин засмеялся, а Юнги лишь покачал головой. Он обнимал Тэ за плечи и прижимал к себе. Им было необходимо обсудить кое-что очень серьезное. И возможно, помощь этих альф не будет лишней. Всё складывалось вполне удачно. Хотя на душе у омеги была странная тоска. Их поезд в огне, и он несется под откос. Но дороги назад у них уже нет…