***
Сакура мчалась домой не зная плакать или злиться. Такую бурю эмоций даже Саске в ней не пробуждал. Вдруг резко развернувшись в сторону тренировочной площадки, Сакура заметила влюбленную парочку. Стиснув зубы, она завопила: — Устроили здесь разрат! Негде даже потренироваться! На самом деле Сакура хотела выпустить пар и когда влюбленные скрылись, она уже пожалела, что наорала на них. Пиная ногами и руками деревянный манекен, она бесилась, выплескивая ругательства, от 'старый козел' до 'импотент озобоченный'.***
Утро не было добрым. Хмурое небо, грозилось проливным дождём. Но на работу уже нужно было идти. Сакура так в одежде и завалилась домой после полуночи. На расспросы матери, она что-то невнятное ответила. Сакура ещё долго не могла уснуть. Грозные громкие слова Хатаке всё еще звенели в ее ушах. Всплакнув, она снова плюхнулась лицом в подушку. Сердечко предательски затрепетало. Сакура проскулила: — Ну почему, почему я влюбляюсь во всяких мудаков? Хныыы. Фыркнув, она вытерла слезы с глаз. Пару раз ударив в подушку, представляя лицо в маске, она немного успокоилась. Умывшись, она посмотрела в зеркало. Темные круги с мешками под глазами, говорили о тяжелой ночке. Сакура не успела уже позавтракать и так помчалась на работу. Рутинный день, обещал быть долгим. Нужно было обойти всех раненых по палатам, чтобы сделать процедуры. Переодеваясь в белый халат, Сакура матюкнулась. Она забыла переодеть ярко-красное кружевное бельё, заготовленное для любования сенсею, и теперь оно было немного заметно под белой тканью медицинского халата. Поленившись сбегать домой, чтобы переодеться, она решила снять, хотя бы лифчик. Не снимая халат, она потянула резинку через короткий рукав, с одной и другой руки. Оставалось только сзади растегнуть — и лифчик вытащится, как у фокусника, платки из рукава. Но вдруг, кто-то постучал в двери. В такую рань, обычно приходят только экстренные больные. Быстро запихав в рукава красные бретельки, она приветливо дежурно улыбнулась. Но ее улыбка быстро сползла. Сакура не ожидала увидеть Хатаке. Похоже, что и джоунин был не рад, что сейчас ее дежурство. Металлическим тоном, розоволосая спросила: — Зачем пришел? Про себя рифмуя ' — зачем пришел, старый козел? ' — Ам. А другого медика нет? Куноичи, отодвинула свои обиды и ответила, более ровным голосом. — До трех часов дня, только я. Сейчас мало пациентов. Скоро нужно будет делать обход. Говори уже, зачем пришел! Хатаке переминаясь, как проштрафившийся школьник, прошел и сел на кушетку. Он не смотрел в её сторону и тихо сказал: — Щека немного болит. На самом деле, болело очень сильно, до звона в мозгах. Во рту был металлический привкус, а дергающая боль в зубном нерве только нарастала. Хатаке, чувствовал себя ужасно неловко и был готов уже быстро уйти, потерпеть весь день до смены другого медика. Сакура вспомнив свой мощный удар, поняла, что могла сильно ему навредить, это ведь не джинчурики, как любимая ее игрушка для битья, которая быстро восстанавливается за счет чакры девятихвостого. Подойдя, она легонько дотронулась до его левой стороны лица. Вздрогнув, Хатаке сжал руку, скрипя кожаными перчатками ниндзя. Сакура довольно улыбнулась, чувствуя отличный шанс, чтобы отомстить за обидные слова. — Хм. Как вы там говорили. КАКАШИ-СЕНСЕЙ? кто я? Надавив легонько пальчиками, она наслаждалась его болью. Вздрагивая, он только ойкнул. — Больно? Кивнув, пепельноволосый сощурился от боли. В уголке глаза собралась влага. Светлые длинные ресницы смахнули каплю которая сразу впиталась в ткань. — И мне… — тихо прошептала, Сакура. Больше издеваться над его щекой, Сакура не стала. — Приподнимите маску. Хатаке, расстегнув жилетку, затем куртку, потянул черную эластичную ткань наверх, которая была от самой шеи. Сакура подумала про себя ' ну и запаковался. Можно подумать он прям конфетка? ' Когда она увидела багровый опухший на всю щеку след, немного ужаснулась в своей силе. Приложив свою прохладную ладонь, она почувствовала, насколько щека пылает. Сканируя своей чакрой, Сакура поняла, что почти выбито два зуба, сильно повреждены мягкие ткани и есть небольшая трещина в кости. Первая мысль была — ' и как он так долго смог это вытерпеть? Он просто невероятный'. — Почему сразу не пошли в лечебницу? Хатаке опустил свой взгляд, вспоминая горячую дрочку в ванной. Шумно вздохнув, Сакура начала спешно выискивать сильное обезболивающее. В мед шкафчике, как и полагалось Ино всё аккуратно расставила. Сакура уже была рада, что у нее появилась помощница. Набрав лидокаина в шприц, она сказала: — Потерпите, будет немного больно. Потом всё онемеет и я смогу провести восстановление своей чакрой. Кивнув, Хатаке бегло скользнул черным взглядом на её фигурку, которая просвечивалась на свету через тонкую ткань белого халата и что-то странное ему показалось свисало из рукава. Сакура и подзабыла уже о том, что высунула лямки наружу. Она начала вкалывать обезболивающее, очень близко склонившись к нему. Хатаке сдвинув брови, промычал, терпя боль. Его глаз уцепился за ярко красный лифчик, просвечивающийся и слегка выглядывающий через декольте. Отвлеченный любованием, он терпел боль, сильно сжимая в руках ткань своих штанов. — Та-а-ак, хорошо. Ещё немножко потерпите. Сюда тоже… поднимите еще немного… да не подбородок, маску. Не бойтесь я не в настроении, как там… провоцировать в вас бешеного старого… Недоговаривая, Сакура замолчала, ей стало совестно, за его страдания сейчас. И вчерашние обидки, как то отодвинулись, словно это было очень давно и не правда. Закончив вводить обезболивающее, Сакура выбросила шприц в ведро, которое стояло возле стены за полосой стерильной зоны. Хатаке предстало зрелище красных кружевных трусиков через белую ткань. Пепельноволосый перевозбудился, в штанах болезненно воспряло, от напряжения его вены вздулись и с носа капнула капля крови. Заметив кровь, Сакура заволновалась. — О нет, я и нос повредила? Замотав головой, Хатаке соврал: — Все в порядке. Это постоянно, у меня тонкие вены в ноздрях. — Ладно. Носом потом займемся, пока вот приложи этот холодный инструмент. Так больно? Я сейчас трогаю твою щеку. — Нет. Сакура начала при помощи своей чакры, восстанавливать мягкие ткани, попутно выравнивая челюсть. Хатаке ощущал сильные вибрации и видел своим закрытым глазом шаринган, зеленое свечение. Вздрогнув, Хатаке почувствовал боль в зубе, но тут же боль отступила. Осторожно коснувшись языком, Хатаке обнаружил, что зубы уже не шатаются и не болят. Способность Сакуры его восхитила. — Я извиняюсь, не расчитала своих сил. Скоро закончу. Потерпите немного. — Этфо, я ифвняюсь. — Тише, ничего не говорите. А то прикусите себе язык и не почувствуете. — Я чуфстфую, яжык. Профто, тяжефо гофорить. — Так и помалкивайте. Не мешайте закончить. Скоро моя энергия выжгет всё обезболивание. Будет немного больно. Но потерпите. Ещё чуть-чуть. Боль вернулась, но не такая сильная, как вначале. Промычав, Хатаке, хотел сказать, что больно, но Сакура и так поняла. Она ускорив вибрации, сильнее надавила и словно криптонит, замерцало перед глазами. Отпустив его, Сакура внимательно посмотрела на розоватый цвет кожи. Почти всё восстановлено, только силенок у нее немного не хватило. —Фух. Почти закончила. Позже придешь я повторю сеанс восстановления. Стряхнув руками, Сакура от напряжения тоже испытывала боль в кистях. — Уфе не бофит. — Да, Какаши-сан. Вот так вот будешь знать, как злить Куноичи. Подумаешь в следующий раз… и где благодарность за мое великодушие, как медику? Хатаке дернув бровью, хотел возмутиться, но нашел способ поинтереснее. Зацепив пальцами за красные лямки, он потянул к себе. Сакура, потеряв равновесие, упала, облокотившись руками об его плечи. Сильно краснея, она залепетала: — Это… это я не успела переодется… Хатаке провел руками по её декольте и расстегнув пару пуговиц, заглянул на красивый узор ее красного лифчика. Хоть и была грудь небольшая, но в таком красивом белье, она манила потрогать, что Хатаке и сделал в следующую секунду. Ахнув, Сакура растерялась, но ей было очень приятно, от таких прикосновений. Хатаке, потянул вниз чашечку, оголяя левую грудь и прильнув губами, осторожно лизнул затвердевший сосок. Сакура обмякши, залезла на него, обхватывая руками за голову, зарываясь пальцами в его мягкие пепельного цвета волосы. Мужчина, другой рукой нырнул под халат, лаская её мягкое место. В отличие от груди попка была большая. Мацая её, Хатаке жадно присосался к ее сосочку. Сакура громко простонав, закрыла свои глаза, ей было до головокружения приятно. Она даже не заметила, как ловко он расстегнул ее лифчик, совсем стянув его. Теперь уже и правую грудь он лизнув начал ласкать губами, слегка щекоча краем ткани его эластичной маски. Шустрые пальчики нырнули под резинку трусов, проскальзывая по её промежности. Хатаке ещё сильнее возбудился, трогая девственные дырочки, лаская одним пальчиком. Сакура подрагивая, чувствовала, что словно потекла. Естественная смазка, соблазнительно позволяла легко скользить по набухшему клитору и киске и анусу. Хатаке старательно изучал её, шумно пыхтя окровавленным носом. Вдруг кто-то постучал в двери. Сакура отпрыгнув от пепельноволосого, впервые увидела нижнюю половину его лица. И эта улыбка и блеск черного глаза, непроизвольно заставили матюкнуться. Мужчина был возбужден до предела. Спустив маску и застегнув куртку, он снова был, словно в своем панцире, уже весь упакован. А Сакура в растрепанных чувствах, спешно начала вытирать кровавые следы на своей груди. Кровь с носа так и продолжала идти, в штанах выпирало бугром. Судорожно застегивая халат на все пуговки, она громко крикнула: — Одну минуту! Поправляя свои волосы, Сакура никак не могла унять трепет в груди. Хатаке встал, одел свой жилет и мягким голосом сказал: — Фпафибо. Когда Хатаке ушел, только тогда Сакура поняла, что минуту назад произошло. Зашел уже следующий пациент с перебинтованной рукой. Сакура испуганно посмотрела на кушетку и под нее. Ее красный лифчик пропал.***
Хатаке вышел на улицу. Свежий прохладный ветер после дождя немного отрезвил джоунина. В правой руке у него был красный лифчик. Запрятав его в свой внутренний карман, он поднес левую руку к своему носу. Тонкий запах он уловил даже через маску. Нырнув в проулок, пепельноволосый зашел за угол старого сарая и вынув там свой большой агрегат, принялся дрочить.