***
Просто не знаю, кто я сейчас такая. Нет, я, конечно, примерно знаю, кто такая я была утром, когда встала, но с тех пор я всё время то такая, то сякая — словом, какая-то не такая. (Льюис Кэрролл, «Алиса в Стране чудес»)
Ло Бинхэ пришел в себя в одиночестве на полу беседки и едва не взвыл от ощущения, что чего-то не хватает. И сколько он так провалялся? Кто ж ответит. Нельзя было даже понять какое сейчас время суток, вокруг стоял пепельный густой туман. Он снова был один, снова затерян в чужом лабиринте. И лишь вой ветра напоминал о демоне. А был ли демон? Демон? Какой демон?.. Собственные мысли казались дикими и отдавались головной болью. Он растерянно осмотрелся и тут его глаза загорелись. А деревянный пол-то был темно-бардовым и заляпанным! Он склонился над ним и принюхался, пахло вином. Фантомные ощущения обожгли язык. Он мог поклясться, что во рту еще остался привкус вина. Какая-то блядская бессмыслица не давала ему покоя. Он помнил, как увидел в этой беседке силуэт человека. Он помнил, как смотрел на него издалека, но разлапистые ветки загораживали обзор. Все остальные воспоминания и видения были смазанным мутным недосягаемым пятном в архиве памяти. Отсюда надо было выбираться и поскорее. Если куда-то идти, то обязательно куда-то придешь. Ло Бинхэ затолкнул все странные ощущения подальше и ломанулся в туман напролом. Идти напролом, брать свое и не отпускать он хорошо научился, научили. Долго идти не пришлось. Туман словно испугался его решимости и поспешил расступиться. Перед глазами вырос старый деревянный дом, поросший ползучим виноградом и мхом. В окнах царил мрак, однако над крыльцом светился одинокий резной фонарь, разгоняя сумерки. И как будто хозяину дома не терпелось впечатлить гостей прямо с порога, свет мерцал болезненным зеленым цветом, бросая узорчатые зловещие блики на землю. Фонарь облепили ночные твари с широкими крыльями и нещадно трещали, потираясь толстыми мохнатыми брюшками друг о друга. Почему-то было их жаль. Не хотелось следовать их примеру и быть тем, чья последняя надежда призрачный свет в богами забытом месте. Но разве ж можно было теперь повернуть назад? Ло Бинхэ подошел к двери и взялся за бронзовую ручку в форме рогатой хищной птицы, чей хвост трансформировался в змею. Хвост змеи был подвижной частью и гулко зазвучал, ударяясь о массивную дверь. Ожидаемо никто не ответил. Однако вскоре щелкнул засов и дверь распахнулась. В проеме стоял высокий худой человек, будто скроенный из углов и противоречий. В его взгляде в неясном свете плескалась то ли ненависть ко всему живому, то ли безразличие. А поймав на себе чужой взгляд, он расщедрился на улыбку, с которой голодная мертвая жена могла восстать из могилы и прийти на ужин к своему мужу убийце. Темный свободный халат струился по его телу, не скрывая острые ключицы, а волосы были собраны назад и подколоты шпилькой, придавая напускной сдержанности. Молчаливый хозяин дома кивком головы зазвал внутрь. — Ты шаман? — сглотнул Ло Бинхэ, других вариантов не было, но хотелось уточнить. Хозяин изогнул бровь, мол «разве не видно?», и исчез в глубине дома. Ло Бинхэ пошел за ним, чувствуя, что либо он сейчас доверится и переступит порог, либо дверь закроется перед ним навсегда. Они прошли по темным коридорам и в очередной комнате вспыхнул свет свечей. Шаман обошел несколько громоздких напольных подсвечников, и неприветливый мрак разошелся, уступив место теплому свету. Ло Бинхэ был не из робкого десятка, но поймал себя на мысли, что выдохнул с облегчением. Здесь было два кресла даже заботливо укрытых шерстяными пледами, в одно из которых Ло Бинхэ бесцеремонно упал, усталость навалилась разом. Шаман молча достал небольшой бронзовый сосуд и разлил его содержимое по двум пиалам, поставив одну перед Ло Бинхэ. Он повел носом, вспоминая как пахло в беседке, но аромат был другим, да и честно было плевать, он залпом осушил пиалу, кутаясь в плед. И еще одну. — Я Шэнь Цзю, как тебя зовут мне все равно… — Ло Бинхэ чуть не поперхнулся и от самих слов и от колючей интонации. — Я Ло Бинхэ, — быстро вставил он, в его голосе прозвучала едва ли не обида, его настолько тут не хотели видеть, что даже имя было не интересно? — Тс-с, — фыркнул Шэнь Цзю, — ты всегда перебиваешь старших? Я не спрашиваю имя, потому что нам не надо друг к другу привязываться. Люди приходят и уходят. Я остаюсь. В голосе Шэнь Цзю сквозила такая холодная обреченная непоколебимость, что Ло Бинхэ невольно им залюбовался. В пламени десятка свечей он, наконец, увидел, что халат на Шэнь Цзю был багряно-красным, а не черным. Как будто его с ног до головы облили кровью. Что-то знакомое перемкнуло на задворках памяти, но Ло Бинхэ не дал себе додумать образ. А в голове уже роились тысячи мерцающих, перетекающих друг в друга мыслей. Кто же это к нему приходит? Сколько их? Как часто? И чем же он все-таки занимается в этой глуши? — Мальчишка, раз уж ты меня нашел, значит, тебе действительно приспичило. Ло Бинхэ не понравилось, как его назвали «мальчишкой», он что зря представился? Но перебивать в этот раз не стал. — Послушай внимательно, я не помогаю людям. Я общаюсь с миром духов, и мое дело помогать заблудившимся в мире людей духам. Однако как правило выигрывают и те и другие. Есть вопросы? Вообще-то их было много, но что-то Ло Бинхэ подсказывало, что терпения Шэнь Цзю едва ли хватит на единственный вопрос. — Ты живешь один? — Ло Бинхэ сглотнул от собственной наглости. — Вот поэтому я не спрашиваю имен, по глазам вижу, ты уже не о том думаешь, — Шэнь Цзю устало выдохнул. — В моем доме бывают другие, но встретишься ты с ними или нет, тоже другой вопрос. Сердце Ло Бинхэ кольнуло, уже не терпелось посмотреть на тех других. — Я хорошо готовлю, — как-то невпопад выпалил Ло Бинхэ и зарделся от собственных слов. Что он вообще несет? — Я не хочу быть теми другими, можешь звать меня по имени? — Мы еще ни о чем не договорились, а ты уже столько просишь, Бинхэ. Доволен? — вопреки ожиданиям Шэнь Цзю не разозлился, а спокойно ответил и как-то странно посмотрел. Доволен? Странно, он даже не подозревал, что звук собственного имени может так приятно звучать. Он все еще не знал верить или нет в шаманские истории, но какими-то колдовскими трюками Шэнь Цзю владел определенно. Его еще никогда не вело с полуслова и двух взглядов. — Ты кого-то уже убил? — внезапно прозвучал гром устами елейной змеи. Ло Бинхэ в недоумении уставился на Шэнь Цзю, уже чувствуя себя виноватым, и выдавил из себя «нет». Шэнь Цзю одарил Ло Бинхэ насмешкой, его пристальный взгляд продолжал препарировать Ло Бинхэ, и тот невольно покрылся холодным потом. Шэнь Цзю будто выискивал грязь в его голове, и ведь было что искать. Ло Бинхэ родился в маленькой деревне, где они с матерью жили изгоями. До того как отец умер, его родители часто вместе ходили на охоту, как ему рассказывали, отца при жизни он не застал. Как-то им не повезло, отца задрали волки, мать чудом вернулась невредимой, но, в аккурат через положенный срок с той охоты, она родила. С тех пор в глазах деревенских она стала матерью волчонка, а он уродом, звериным выродком и тварью. У него не было клыков! Но никому не нужны доказательства. С таким окружением любой озвереет. Только несколько раз перемотав в голове вопрос Шэнь Цзю, он понял, что тот сходу не просто заклеймил его испорченным, но и припечатал своим «уже». Не оставляя ему и шанса оправдаться, убийца не сегодня так завтра. Жгучая обида прошила позвоночник. Он всю жизнь бежал от клейма и издевок из детства, чтобы в итоге здесь, вдали от прошлого, человек, который совершенно его не знал, ставил на нем пробу. Человек, чью симпатию он уже твердо решил завоевать. Думаешь, назвался шаманом, можешь людей распинать ни за что?! Шэнь Цзю, да что ты обо мне знаешь?! — Тише, тише, Бинхэ, посмотри на меня, не теряй связь с реальностью. Ло Бинхэ не заметил, как последнее проорал вслух, но едва услышав свое имя, немного успокоился и пришел в чувство. — Мой вопрос имеет прямую связь с твоей ситуацией, я не умею читать мыслей, но мне надо знать, насколько твой случай запущен. Люди не от хорошей жизни ищут шамана. Поверь, я повидал и опробовал на себе такое дерьмо, что тебе и не снилось, — хотя это самое «дерьмо» совершенно не вязалось с неземным обликом Шэнь Цзю, Ло Бинхэ оценил его тяжелый взгляд и даже не усомнился. — Какое? — оживился Ло Бинхэ, но тут же стушевался под упреждающим взглядом Шэнь Цзю. — Сейчас мы говорим о тебе. С тобой в одном теле живет дух. Чаще всего такие духи слабы, хозяева тела не замечают их существования, и рано или поздно дух либо исчезает, либо уходит. Но твой очень силен, и он попробует получить контроль над телом. Шэнь Цзю помолчал, давая время обдумать сказанное и продолжил. — Тогда уже либо ты станешь подавляемым духом, либо сольешься с ним. Но кроме того духи как и люди тянутся к свободе и ненавидят оковы. Быть привязанным к человеку зачастую не их выбор, а несчастливое стечение обстоятельств. Дух с сильной волей от долгого заточения звереет и, добравшись до контроля, может слететь с катушек. Да и слияние с духом чревато безумием. Ло Бинхэ невольно поежился, сердце гулко стучало. С каждым озвученным словом, он чувствовал, что все сказанное действительно его касается. Кто-то в нем отчаянно скребся наружу. Но ему всегда казалось, что он хорошо подавляет свою темную сторону. Однако в последнее время он часто сомневался в том, что с ним происходит. — И что ты предлагаешь? — Я вас разделю, ты пойдешь своей дорогой, он своей. — Мне нужно что-то важное об этом знать? И какова плата? — В качестве платы я заберу твоего духа себе. Устраивает? А что касается важного, — Шэнь Цзю призадумался, ему явно было лень озвучивать весь список, — ответь сначала, согласен ли на такую плату. — Если он уйдет, что я потеряю? — Мой интерес, — хрипло и приглушенно засмеялся Шэнь Цзю, от его смеха стало не по себе. В груди кольнуло, Ло Бинхэ со всей силой ощутил, что это не шутка, и для него такая потеря вдруг была существенной. Но если он согласится, это произойдет не сейчас, у него есть время обратить на себя внимание. Однако если он откажется, вероятно, его тут же выставят за дверь. И почему-то его совсем не беспокоило, что интерес Шэнь Цзю его волнует больше всего. — Я согласен. Что дальше? Шэнь Цзю кивнул, будто и не сомневался в ответе. — Терапия займет, вероятно, несколько дней, может дольше. Мне нужно познакомиться с твоим духом ближе. На это время ты будешь жить со мной в этом доме. Я не даю стопроцентной гарантии на успех, случаи бывают разные, но я сделаю все что смогу. Это понятно? — Да, — услышав, что ему прямо сейчас дадут разрешение остаться, Ло Бинхэ испытал прилив радостного возбуждения. — А теперь самое главное, запоминай, — Шэнь Цзю заговорил с ним вкрадчиво и медленно как с идиотом. — Есть три правила, следовать которым ты должен неукоснительно. Первое — старайся не смотреть подолгу на открытый источник зеленого света. Он не предназначен для твоих глаз. Нарушение этого правила смертельно для тебя. Повтори. — Не смотреть подолгу на источник зеленого света, — пожалуй, не такое правило он ожидал услышать. — Подолгу это поскольку? — Подолгу, это подолгу, — Шэнь Цзю пожал плечами. — Если испугаешься темноты — возьми в сундуке свечи. Но фонарь снаружи не трогай. Ло Бинхэ уже пожалел что спросил, уж простому правилу-то он может следовать, а тут о нем уже всякое думают. Будь он трусом, добрался бы сюда? — Второе — если я потеряю сознание, упаду в обморок или даже буду просто спать, не пытайся привести меня в чувство, что бы тут не происходило. Нарушение этого правила смертельно для меня. И уж поверь, ты не захочешь остаться в моем доме наедине, — Шэнь Цзю сделал неопределенный жест рукой в сторону, намекая на что-то вокруг. — Так что для тебя тоже смертельно. Повтори. — Не будить тебя по утрам. Ни при каких обстоятельствах не приводить тебя в сознание. Видимо, недоумение на его лице было таким глубоким, что Шэнь Цзю соизволил пояснить. — Когда мое сознание засыпает, я могу покидать тело, но насильственный возврат сознания, может закончиться тем, что душа не сможет войти обратно. Как видишь я живой, так что другие до тебя как-то справлялись. Все что от тебя требуется, не быть идиотом, не паниковать и не привязываться ко мне. Снова какие-то другие, снова идиот, снова ледяная стена. Аж зуд прошел по телу. Похоже, общаясь с Шэнь Цзю он уже входит во вкус мазохистских удовольствий. — Что так смотришь? В своем уме я бы не стал никому доверяться. Но время от времени я его теряю… — Шэнь Цзю повел плечами, — издержки работы. — Третье правило. Самое сложное. Терапия требует тесного контакта между шаманом, духом и его носителем. Ты согласен на телесный интимный контакт? — Да, — Ло Бинхэ поплыл, фантазия понеслась в приятные дали — похоже, для меня это будет самое простое правило. — Это значит, в том числе секс, — без тени эмоций выдал Шэнь Цзю. — Эй, ты меня слышишь? Мне повторить? — Согласен, — с задержкой хрипло ответил Ло Бинхэ. Но где-то чувствовал подвох. Не может же быть все так гладко? Образ Шэнь Цзю не вязался с человеком, который так сразу готов нырнуть в чужие объятия, даже если представить, что он ему очень понравился, в чем Ло Бинхэ сомневался. Да что там, аура вокруг Шэнь Цзю так и кричала «я одинокая скала, все отвалите от меня». В его жизни могли быть только незначительные другие, без имени, не стоящие упоминания. И даже если он готов открыть тело, его сердце явно было спрятано где-то в черных глубинах. — Хорошо, — Шэнь Цзю насмешливо улыбнулся, — но это еще не правило, а прелюдия. — Из-за терапии ты можешь подумать, что я отношусь к тебе как-то по-особенному, что-то к тебе испытываю. Но это не так. Это мой метод работы. А теперь правило — я буду делать с тобой все что захочу, но ты не смеешь делать со мной ничего. Пока я не инициировал. И прекратишь, что бы ты не делал, тут же, если я скажу. Говоря проще, я приказываю, ты подчиняешься. Понятно? Ты умеешь подчиняться? Сможешь держать себя в руках? — Я… понял. Я буду тебя слушать, но вот за моего духа не ручаюсь, ты ведь сам сказал, что он может взять контроль, — Ло Бинхэ глупо улыбался, от открывающихся перспектив все мысли разбегались в стороны, оставляя только горько-сладкое предвкушение. — За твоего духа отвечаю я, следи за собой. Наказание за нарушение третьего правила — расторжение нашего договора. На этом пока все. — Можно вопрос? У тебя кухня есть? И что ты любишь из еды? — Через две комнаты отсюда, бери что хочешь. И мне все равно. Ло Бинхэ вздохнул, похоже, важные детали придется выяснять опытным путем. Но дает ли Шэнь Цзю право на ошибку? Что-то подсказывало, здесь есть и секретные правила.***