***
А еще есть очень древняя игра, где тоже надо танцевать, крутиться и извиваться: в этой игре можно вынуть душу из человека, спрятать ее и не возвращать сколько захочешь, а бездушное тело будет бесцельно блуждать, лишенное чувств и мыслей. (Артур Мэйчен, «Белые люди»)
И они пошли. Вокруг были все те же деревья, голые кусты и сухие палки под ногами. Однако теперь Шэнь Цзю то и дело опускался вниз и выдергивал какие-то ломкие затхлые бесцветно-серые стебли. Они ничем не выделялись от любой другой поздней осенней погнившей травы. Периодически проверяя, что Ло Бинхэ не отстал от него ни на шаг, Шэнь Цзю набрал целую охапку и ловко перевязал ее красной прочной нитью. Ло Бинхэ хотел помочь нести, но ему не позволили. Дорога назад проходила в молчании, но Ло Бинхэ не возражал. Хоть в чащобе, хоть где, идти вместе было хорошо. Правда, путь в обратную сторону он не узнавал. Может действительно, какая злая трава путала дороги? Шэнь Цзю вел их сквозь самую глушь. — Слышишь музыку ветра? — вкрадчиво спросил Шэнь Цзю. Ло Бинхэ слышал свист ветра, но музыку? Он призадумался. — Тьфу какой непонятливый, слышишь бряцание? Дребезжание, перестукивание? О! Глаза Ло Бинхэ загорелись, он вроде понял, о чем ему пытались сказать. В воздухе действительно разливалась какая-то слабая мелодия, как будто костяшки колеблются на ветру. — Кажется, слышу, — Ло Бинхэ обрадованно сообщил. — Хорошо, запомни, если ты когда-нибудь заблудишься в окрестности, не верь своим глазам, иди туда, откуда раздается приятный звук. Я развесил путеводные знаки. — Понял, — Ло Бинхэ мысленно добавил запись в свой воображаемый дневник ученика. — У тебя хороший нюх, но в этих краях не слушай и его тоже. Здесь бывает много приятных запахов. Они уже вышли из глуши и как-то незаметно оказались в знакомом диком саду, откуда было минут сорок до дома. — А, нет, не так, — Шэнь Цзю остановился и порезанной рукой собственнически потянул Ло Бинхэ к себе за ошейник, — правильнее сказать, твоя натура слишком падка на запахи. Он был прав. От Шэнь Цзю так приятно пахло, стоило распробовать его запах тела, как он стал насущной необходимостью. Просто стоя рядом с Шэнь Цзю, Ло Бинхэ терял волю. Хотелось вот сейчас повалить Шэнь Цзю на землю и валять по траве, пока не наступит утро. Пока они окончательно не заблудятся друг в друге. До боли и до крика. Шэнь Цзю словно подслушал его безмолвный стон и прижал к себе, положив руки на поясницу. — Хочу отдаться тебе прямо здесь, — зашептал Шэнь Цзю куда-то ему в шею. –Хочу, чтобы ты вылизал все мои шрамы. Хочу, чтобы ты попробовал мою свежую рану на вкус. Я ее получил из-за тебя, ты спугнул мой урожай, — капризно протянул Шэнь Цзю. Каждое слово прожигало Ло Бинхэ насквозь, он был готов вот-вот сорваться — Хочу… — Шэнь Цзю огладил спину Ло Бинхэ, плечи, ладони обхватили кольцом шею, — чтобы небо и земля были нашими свидетелями. Да Ло Бинхэ готов был поклониться с Шэнь Цзю предкам хоть прямо сейчас! — Хочу, чтобы они смотрели, как ты будешь меня брать. Ты мне веришь, Бинхэ? Слова Шэнь Цзю пленяли, но в его глазах плясало опасное пламя. — Верю, — он поверил, когда смиренно сидел с закрытыми глазами перед человеком с ножом, у него не было пути назад. Ло Бинхэ потянулся к Шэнь Цзю за поцелуем, но смог лишь мазнуть языком по губам, пальцы Шэнь Цзю закрыли ему рот. — Я хочу, — протянул Шэнь Цзю и погладил Ло Бинхэ по голове, — но… — Но? — Ло Бинхэ почувствовал, что что-то не так, Шэнь Цзю выглядел странно. — Но ты меня совсем измотал, — по лицу Шэнь Цзю блуждала загадочная улыбка, взгляд был расфокусированным, а лицо совсем бледным. Он как раз успел подхватить Шэнь Цзю, когда тот начал заваливаться. Ло Бинхэ будто ударили под дых. Только что Шэнь Цзю был полон сил, был таким чарующим. Таким возбуждающим и пугающим одновременно. Страстным и необузданным. Способным и заколдовать тебя, и уничтожить одним словом. И вот он уже как хрупкая осенняя трава, чей сломанный стебель колышется даже от слабого ветра. Ло Бинхэ едва не закричал, едва не позвал по имени, но чудом вспомнил о втором правиле и просто не смог выдавить из себя «Шэнь Цзю». Вдруг он правда умрет?! Может Шэнь Цзю, рассказывал не все и не так, как хотелось бы, может его душа не пускалась в странствия в непонятный мир духов. Может Шэнь Цзю просто был болен и слаб телом, и не хотел об этом говорить. Или даже притворялся и проверял Ло Бинхэ, как он следует своим словам. И упав к нему в объятия, он сейчас играл, заманивая безвозвратно в свои сети. Слишком много «может». Но ведь Шэнь Цзю попросил не так много, и не так сложно следовать простому обещанию. Ведь нет? Уложив Шэнь Цзю на землю на подстеленный плащ, Ло Бинхэ устроил его голову себе на колени. Шпилька жгла ладонь, распущенные волосы разметались в стороны. Пульс Шэнь Цзю еле прощупывался, сердце билось медленно медленно. В голове Ло Бинхэ в затянувшемся молчании между ударами тысячу раз успевала пронестись мысль, что оно вот-вот остановится. И все-таки с явной неохотой, но оно билось. Прав был Шэнь Цзю, когда говорил, что Ло Бинхэ не захочет оставаться один. Встретив Шэнь Цзю, Ло Бинхэ уже совершенно не хотел оставаться один. Как же нечестно! Он только нашел его в этой жизни! А уже какие-то жадные лапы хотят у него все забрать. Было холодно и жалко себя. Вдалеке слышался волчий вой. Если не наставление, Ло Бинхэ завыл бы вместе с ним. Вот Шэнь Цзю бы порадовался, а то волк, волк… Шэнь Цзю так и не пришел в себя, хотя прошло уже минут пять. Надо было отсюда уходить. Ло Бинхэ как мог аккуратно, чтобы не потревожить, взял Шэнь Цзю на руки, захватил за красную нить собранное богатство и побрел к дому. Без души тело Шэнь Цзю почти ничего не весило. Дом встретил знакомым зеленоватым мерцанием. Птица на двери беспрепятственно пустила внутрь, словно все понимала. Ло Бинхэ выдохнул с облегчением, он так и не разобрался, что за хитрый замок встроен в ручку, но начинал верить, что и у него была своя история и может даже душа. Уложив Шэнь Цзю на кровать, Ло Бинхэ зажег свечи в напольном светильнике, даже днем в спальне царил полумрак, принес воды и устало сел рядом. Судя по ровному медленному дыханию, Шэнь Цзю погрузился в глубокий сон. Ло Бинхэ подоткнул одеяло и пошел готовить. Несколько часов спустя Шэнь Цзю проснулся. Как утром он поначалу в прострации озирался по сторонам и не сразу узнал Ло Бинхэ. А когда вспомнил улыбнулся, и тут же отвел взгляд, будто пряча улыбку. — Молодец, — протянул Шэнь Цзю, — я знаю, ты не пытался, — и это «знаю» прозвучало так, словно он знал вообще все на свете, хотя только что смотрел на Ло Бинхэ как на постороннего. — Видишь, я обещал слушать, и я выполняю, — Ло Бинхэ бы промолчал, но с Шэнь Цзю хотелось говорить. Видишь, Шэнь Цзю, я заслуживаю доверия. — Как ты? Как там в мире духов? — Ло Бинхэ не знал, с чего начать расспрашивать, но с чего-то надо было. — Я не помню, — криво улыбнулся Шэнь Цзю, игнорируя первый вопрос. — У тебя часто обмороки? — хотя бы на один он же может ответить. — Не знаю, спросим потом у тебя, — тон Шэнь Цзю был отстраненным, так можно было отвечать о ком-то другом, а не о себе. — А ты ходил к лекарю? Давай я найду кого-нибудь, кто поможет? — Глупый мальчишка, какой еще лекарь, ты сам пришел к лекарю за помощью. — Но… ты говорил, что людям не помогаешь, может, в твоем случае нужен кто-то, кто больше по людям? — Как раз мой случай к недугам обычных людей не имеет отношения. — А к чему имеет? — Моя душа часто покидает тело, и это для меня нормально. Привыкай. — Это опасно? Ты от этого не умрешь? — Бинхэ, не многовато-то ли личных вопросов для второго дня знакомства? — Прости, я ничего не понимаю, — Ло Бинхэ стушевался, и больше не решился расспрашивать. — Я просто хочу понять. — Ты задаешь неправильные вопросы и не хочешь видеть главного. Я бы сказал, что ты безнадежен, но рано или поздно дойдет даже до тебя. Есть игры, в которые каждый играет в одиночестве. И ты не исключение. Вот сейчас Ло Бинхэ почувствовал себя побитой собакой, хотелось тоскливо заскулить. И казалось, что такого Шэнь Цзю он никогда не поймет. — Но есть игры, в которые можно играть вдвоем, так что не скули, мы с тобой тоже поиграем. Шэнь Цзю его утешал? — Я пока не знаю, что тебе больше нравится, поэтому приготовил разного, — сменил тему Ло Бинхэ, глотая подступившую горечь. Весь дом пропах аппетитными ароматами, Ло Бинхэ был уверен, что перед ними не устоит даже отшельник, посвятивший жизнь постижению запредельного и отказу от благ. И если уж в шаманских вопросах он пока не понимал, то, по крайней мере, в земных делах кое-что смыслил. Немного поломавшись, Шэнь Цзю действительно не устоял. После еды они сидели и пили обжигающий ягодный чай с можжевельником из глиняных пиал, покрытых лесным орнаментом и рисунками птицами. — Бинхэ, я могу тебя кое-что попросить? — с интонацией, какой Шэнь Цзю задал вопрос, старший мог бы выдать поручение своему доверенному ученику. «Да, учитель», чуть не брякнул Ло Бинхэ, но вовремя запил слова чаем и просто кивнул. Шэнь Цзю зябко кутался в мягкий плед, от чего выглядел таким настоящим и похожим на обычного человека, легко было забыться. И так тепло было от прозвучавшего вопроса. Похоже, Шэнь Цзю все-таки заметил, что не напрасно пустил его к себе. — Сейчас я буду занят на чердаке, а ты остаешься сторожить дом. Вечером у нас гости, но еще не их время. Если будут ломиться во весь опор, можешь грозно порычать. Когда наступит правильный момент, я сам их впущу, — и не оставляя места для расспросов, Шэнь Цзю подхватил охапку собранной травы и ушел. Ло Бинхэ припомнил чердак, который мельком видел при осмотре дома, он был весь занавешен травами и напоминал мастерскую алхимика. Хотелось сорваться и тут же пойти вслед за Шэнь Цзю. Он недавно пришел в себя, а что если опять упадет? Тревога чувствовалась на кончиках пальцев. Но очевидно Ло Бинхэ за собой не звали. И как-то подозрительно звучали слова «сторожить дом». То ли над ним опять издевались, то ли так говорили «не лезь». И что еще за гости? Зачем нам тут гости?! Ло Бинхэ задумался, обкатал на языке брошенное «у нас гости», и уже, наоборот, вопреки прежнему негодованию блаженно улыбнулся. Так значит он здесь уже не «гость». Да, Шэнь Цзю?***