***
Правда, я самая красивая? Смотри, какое у меня теплое тело… Это потому, что меня любит Янтарь… А правда, со мной не соскучишься? Это потому что меня любит Сирень… Но я больше не буду тебя морочить. Я обещала открыть тебе секрет. (Ава, Тургор)
Таинственные гости не давали покоя голове, Шэнь Цзю пропал с концами на своем чердаке, правда, на отклик отзывался, и куда деть беспокойные руки было совершенно непонятно. Ло Бинхэ занялся уборкой, чтобы успокоиться, ничего серьезного, просто подмести, помыть пол, поднять, если что-то упало. Хотя Шэнь Цзю явно поддерживал порядок в доме, вещи стояли на местах, горшки с цветами не засыхали в пустыни, но вот полчище витиеватых подсвечников явно давно не протирали от пыли. Кое-где на стенах и полу были расчерчены запутанные символы, особенно много росписей досталось входной двери. Что ж, Ло Бинхэ понятливый, уж догадался, что это только для посвященных и трогать не надо. А чтобы оценить красоту линий и росчерков не нужно быть шаманом. В дневном свете дом не казался слишком загадочным, а скорее уютным и вот… гостеприимным. Будьте неладны немилые гости! И хотя в доме еще оставались закрытые двери, но, к своему облегчению, следов никаких «других» Ло Бинхэ не нашел. То ли их тут никогда и не было, то ли Шэнь Цзю говорил о чем-то совсем своем, шаманско-непонятном. А может его преследовали призраки прошлого? Ло Бинхэ вот тоже когда-то преследовали, но он не из тех, кого можно безнаказанно загонять. Крыльцо занесло листьями, да и прямо у дома было что подмести. Но даже вместе с крыльцом Ло Бинхэ управился с уборкой быстро и снова впал в мучительное ожидание. Под видом «подать чая» он таки проник на чердак. И теперь-то понял, что это место святая святых. Стены были расписаны красочными узорами и занавешены пучками трав. Длинный добротный деревянный стол, расположенный под окном вдоль стены, был завален травяными заготовками, мотками ниток, какой-то мелочевкой. Шэнь Цзю с распущенными волосами танцевал вокруг стола, красные рукава взметались в разные стороны в ритм с волосами. Он перебирал пучки трав, искусно орудовал ножом, разрезая стебли, и что-то тихо нашептывал, поднося травинки к губам. Из большого окна падали лучи света, и когда только солнце вышло? Привнося собой торжественное золотое обрамление. Только Шэнь Цзю повернулся в сторону Ло Бинхэ, одаривая крайне недружелюбным взглядом, он его на диких животных что ли оттачивал? Как Ло Бинхэ приготовился атаковать. Коронным приемом. Против его печенья не одна живая душа не могла устоять. Взгляд Шэнь Цзю все еще был острым, но на несколько градусов теплее. Все-таки сработало. Шэнь Цзю с недовольством, но скорее больше для вида, отложил работу, и махнул рукой в сторону. У него и тут была пара плетеных кресел, а между ними маленький круглый стол и роскошный глиняный горшок с целым кустарником, доходящим верхушкой до потолка и обвешенный крупными бутонами белоснежных роз. Ло Бинхэ отмер и, чувствуя скромную победу, устроился в кресле, поставив на стол тарелку с хрустящим миндальным печеньем и пиалу с чаем для Шэнь Цзю. Как удачно в этот раз он выбрал пиалу с узором цветов, похоже, вдохновением для рисунка послужили как раз эти розы. Шэнь Цзю присоединился к нему в парном кресле, и с наслаждением вдохнул аромат чая с лавандой, мятой и бутонами жасмина. — Я немного убрался, ничего? — отчитался Ло Бинхэ, лучше было признаться до, чем отхватить после того, как Шэнь Цзю заметит. Он уже жалел, что сразу не спросил, но привычки и есть привычки. Дома он часто убирался, а здесь он даже и не уловил, как начал чувствовать себя как дома. Да и Шэнь Цзю с такой простотой пустил в свое пространство, что хотелось отхватить себе сразу все, прорасти тут корнями, и чтоб было не выдрать. Шэнь Цзю как специально погрузился в себя, мастерски играя на нервах, молча заедая тишину хрустом печенья. Ло Бинхэ никогда не видел, чтобы лаванда кого-то настолько успокаивала. — Защитные заклинания не трогал? — словно вынырнув из своих миров, вдруг настороженно спросил Шэнь Цзю. — Не трогал, — и ведь правда не трогал, что бы там ни было. Шэнь Цзю успокоился и с явным наслаждением продолжил пробовать печенье, игнорируя дальше присутствие Ло Бинхэ. — Мертвецов не подкармливал? — голос Шэнь Цзю был деловитым. — Нет, — совершенно точно нет, и тех летающих снаружи тварей он даже не касался, кто они там? Мертвецы или что? — Правильно, не корми их, даже если попросят, — одобрил Шэнь Цзю. — Ты конечно не шаман, но здравый разум нужен всякому, мертвецов подкармливать не надо. Не бери с меня пример, — и вот снова рот Шэнь Цзю расплылся в пугающей усмешке, от которой леденела кровь. Хорошо, что кровь у Ло Бинхэ была горячая. Дурная горячая кровь так и молила зацеловать эту безумную улыбку, слизать ее вместе со всем ее безумием. — Не надо меня есть, ешь печенье, — Шэнь Цзю пододвинул тарелку к Ло Бинхэ. — Сейчас я расскажу тебе сказку. Слушай внимательно, потом я задам вопрос. Если бы ты был моим учеником и не ответил, я бы поставил тебя в срамной угол. Ло Бинхэ пододвинул кресло ближе к Шэнь Цзю, чтобы ничего не пропустить. Сказка обещала быть интересной. — А если ответил? — Я бы поставил тебя в срамной угол и начал медленно снимать с себя одежду. Или бы поделился секретом. От таких переходов Ло Бинхэ чувствовал, как едет умом за компанию. — Прекрати раздевать меня глазами, ты еще не заслужил. Сказку уже не хочешь? — Хочу. — Так слушай. На могиле вырос куст белых роз, — Шэнь Цзю сделал выразительную паузу. — А теперь вопрос, кто там похоронен? — Шэнь Цзю, это же загадка, а не сказка, — обескураженно выдал Ло Бинхэ, ладно бы просто загадка, но с него явно спрашивали продвинутый уровень. — Сказка, загадка, история из жизни, какая разница? Не знаешь ответа, так и скажи. Ло Бинхэ чувствовал себя обманутым, но так просто сдаваться не собирался и всерьез задумался. — Не ответишь? — игривость из голоса Шэнь Цзю исчезла вовсе, а тон стал мрачным и отстраненным. — Подожди, дай еще немного подумать. — У тебя есть время, пока я доедаю печенье. Ло Бинхэ слабо улыбнулся, надо было печь больше. Кто ж знал, что печенье спасает отношения. — Время вышло, — как приговор объявил Шэнь Цзю, слизывая с губ последние крошки. Он понятия не имел что, но ответить очень хотелось, и секрет хотелось, и вообще все-все, что Шэнь Цзю захочет ему дать. Ло Бинхэ вдохнул больше воздуха и решился на дерзкий ход. — Это… — Ло Бинхэ залез рукой в горшок с розами и глубоко в земле среди ветвистых корней действительно кое-что нашел. Когда он раскрыл ладонь, показался маленький птичий скелет. — Птица, — голос Ло Бинхэ был удивленным, он даже не знал, что на него произвело большее впечатление, то, что он догадался или сама находка в руке. Но недолго он радовался своей сообразительности. — Ты поздно ответил, — Шэнь Цзю усмехнулся, забрал у него скелет и бережно захоронил обратно. Теперь-то он не сомневался, если бы у Шэнь Цзю были ученики, они только и делали, что украшали срамные углы, пока учитель закапывает свои скелеты. Да он всерьез закапывал! Не похоже на шутку или представление. — Но я все равно тебя награжу. Я раскрою тебе секрет, — запел Шэнь Цзю, и вот уже не безумный взгляд, и не отстраненный, а такой искренний, теплый и обещающий поделиться сокровенным. Один взгляд уже сам по себе как награда. — Если ты захочешь мне что-то сказать, но я буду далеко, то приди сюда и расскажи, что хочешь этим розам, через корни они расскажут птице. А она найдет дорогу ко мне, прилетит и все передаст. Запомнил? — Запомнил, — Ло Бинхэ чувствовал, что от секрета пахло горечью. Все сказанное он тщательно занес в воображаемый дневник. — Шэнь Цзю если ты тоже захочешь мне что-то рассказать, то просто расскажи. Хорошо? — И что же еще ты хочешь знать? — нехотя протянул Шэнь Цзю после долгого молчания, теплота во взгляде испарилась. — Что угодно. Просто если тебе наскучат слушатели в лице мертвецов и призраков, вспомни обо мне. Но если тебе нравятся немногословные собеседники, я тоже могу быть молчаливым. Хочу слушать твои сказки, твой голос… Шэнь Цзю рассмеялся, и смех его звучал не радостно, но грустно. — Будешь много слушать мой голос, станешь дурачком, — Шэнь Цзю встал со своего места, подошел к Ло Бинхэ и бесцеремонно сел к нему на колени. — Я умею сладко петь, этому трюку меня научил злой дух, — Шэнь Цзю обнял Ло Бинхэ за плечи, наклонился и лизнул в ухо. — А другой злой дух научил меня быть честным, — язык Шэнь Цзю мазнул Ло Бинхэ по губам. — Так что честно предупреждаю, — Шэнь Цзю зашептал Ло Бинхэ в ухо, — берегись, Бинхэ. — Я знаю много красивых слов, но все они складываются в сказки о смерти. Других сказок у меня нет. И ты не сможешь этого изменить, даже если очень захочешь. Ты не сможешь. Ты не нужен. Ты здесь лишний. Ло Бинхэ крепче прижал к себе Шэнь Цзю и от невыразимой обиды прихватил зубами его за шею, слюна намочила ворот халата. Он снова нечаянно прокусил тонкую кожу и слизнул несколько капель крови. — Псина слюнявая, получил свое, а теперь брысь отсюда, мне еще надо закончить дела до прихода гостей.***