***
И ветер свеж, и ночь темна, и нами выбран путь — Дорога Сна. (Мельница — Дорога Сна)
Бархатный сумрак ночи сбил Ло Бинхэ с ног. Зеленое пламя нервно мерцало, подзывая к себе полчище насекомых, а за его пределами не было видно ни зги. — Мы прямо в ночь пойдем? А куда? — Если хочешь, можем не прямо, а окольными путями, кривые тропки я люблю. Но нам и так долгий путь. В деревню идем. Забыл ты, наверно, как люди живут, вот хоть вспомнишь. — Шэнь Цзю, я не отговариваю, но, может, подождем хотя бы рассвета? — Ночь самое безопасное время. На черном черного не видно, — Шэнь Цзю зловеще рассмеялся. — Да и некоторые дороги появляются только тогда, когда растворяются границы видимого. Шэнь Цзю проворно занырнул во мрак, и, как обещал, пропал из видимости, а в следующий миг вынырнул уже рядом с Ло Бинхэ. — Ну что же ты не торопишься? Скоро зима, надо торопиться, — Шэнь Цзю пристально посмотрел на Ло Бинхэ, а потом припал к земле, пошарил рукой и что-то с нее поднял. Шэнь Цзю показал Ло Бинхэ маленький зеленый огонек-светлячок размером с пол ногтя и посадил его себе на плечо. — Ладно, не теряйся, пойдем быстро, — бросил Шэнь Цзю и помчался вперед, обгоняя ночь. Только огонек и мелькал. Ло Бинхэ понесся следом. И хотя ему казалось, что Шэнь Цзю едва ли не летит, а вовсе не бежит, он заметил, что отстает от него не сильно. А втянувшись в ночные полеты, и вовсе смог нагнать. — Шэнь Цзю, — хрипло крикнул Ло Бинхэ, дыхание у него сбивалось, — как ты разбираешь, куда направляться? — сам Ло Бинхэ только смазанные черные тени улавливал и путеводный огонек. — Под ноги не пробовал смотреть? По дороге же идем, — Шэнь Цзю даже не запыхался. Ло Бинхэ перевел взгляд вниз и чуть не засмеялся, там была та самая дорога из цветных камней! Как будто заслышав слова Шэнь Цзю, она картинно туда юркнула. И вот вся такая цветная и нарядная сейчас танцевала и красовалась. Какая ж послушная! Но под ногами не стучали камни, вдруг подумал Ло Бинхэ. И откуда бы взяться цвету в ночи? Он снова посмотрел вниз, и нет ее уж той дороги. — Дорога — это образ, однажды ты по ней прошел, и теперь если захочешь, сможешь воссоздать в голове, — милостиво снизошел до пояснений Шэнь Цзю. — А уж попав на нее, по моей дороге куда хочешь выйдешь. — Но в чаще ее ведь нет? — вспомнил Ло Бинхэ. — Нет, чаща, это другой образ. По дороге ты можешь выйти к чаще, но сквозь чащу уже только сам проберешься. Они бежали какое-то время молча, слушали голоса ночи, трели насекомых, свист ветра. От большой скорости у Ло Бинхэ в ушах звенело, но ему понравилось растворяться во мраке. Он чувствовал себя и опьяненным и странно счастливым. — Даже не спросишь, что за деревня? — голос Шэнь Цзю вывел Ло Бинхэ из транса. — Вот и спрошу! А что за деревня? — оживился Ло Бинхэ. — А вот и не скажу, — Шэнь Цзю цокнул языком. — Мой ученик уже давно бы научился читать мысли и не сыпал попусту вопросами. — Шэнь Цзю, так ты все-таки мысли читать умеешь? — опешил Ло Бинхэ. — Нет, — просто ответил Шэнь Цзю. — но вот моему ученику пришлось бы научиться. Ло Бинхэ всерьез задумался, это ж где такому учат?! — Хорошо, что ты не мой ученик, так что я тебе расскажу. Мы идем в деревню журавлей. Там живут люди-птицы. — Они тоже невидимые? — Ло Бинхэ уже кое-что смыслил. — Нет, нет, — рассмеялся Шэнь Цзю, — увидеть их может всякий. Только выглядят они как люди, а то, что они птицы, поймет не всякий. — Мы уже скоро. Добрались до перехода, — Шэнь Цзю остановился, и Ло Бинхэ затормозил вместе с ним. Сейчас они снова стояли на дороге, а она расходилась в четыре разные стороны. — Смотри, следуя пути, рано или поздно окажешься перед выбором. На перекрестке следует поступать так, — Шэнь Цзю протянул Ло Бинхэ обе руки, — дай мне руки. Ло Бинхэ протянул руки навстречу Шэнь Цзю, и тот цепко поймал их в свои ладони. — Теперь надо покружиться, пока голова не закружится. Все это время думай о том, что хочешь попасть в деревню журавлей. И они закружились на месте в диком танце. Шэнь Цзю смеялся, и Ло Бинхэ отчаянно пытался думать о журавлях, а не о развевающихся длинных прядях. Вволю накружившись, Шэнь Цзю отпустил руки, и они по инерции чуть не упали на землю оба. — А теперь можешь идти куда хочешь, любая дорога приведет к задуманному месту, — и в подтверждение своих слов, Шэнь Цзю предоставил Ло Бинхэ выбор, на какую из четырех ступить. Ло Бинхэ в задумчивости смотрел на расходящиеся пути. — Но если ты думал не о том, чем надо, не удивляйся, если выведешь нас в гиблые топи, — предостерег Шэнь Цзю. Ло Бинхэ сделал шаг на первую попавшуюся тропу и обернулся к Шэнь Цзю. Тот улыбнулся с выражением «ну, посмотрим, куда ты нас приведешь», и они помчались дальше. И в то же время тьма незаметно сменилась рассветом, хотя по ощущениям Ло Бинхэ ночная «рысь» длилась не больше пары часов, а то и меньше. Шэнь Цзю объявил остановку, они нашли покрытый мхом клочок земли и устроились на привал. Шэнь Цзю сел к Ло Бинхэ на бедра и полез целоваться. Ло Бинхэ почувствовал во рту вкус крови. — Пей, пей, не жалей, — жутковато улыбался Шэнь Цзю. А когда они двинулись дальше, небо уже совсем посветлело. Деревья расступились. Они все-таки вышли к поселению, а не в болото. — Не удивляйся, если тебя будут сторониться, птичье племя к чужим не привыкло, — Шэнь Цзю перешел на спокойный шаг и поправил волосы. Ло Бинхэ во все глаза смотрел на открывающуюся деревню, ожидая увидеть чудеса, но пока все выглядело обыденно. Они вышли на обыкновенную сельскую дорогу, тут и там начали попадаться обыкновенные дома. И люди были как люди. Правда, стаю журавлей высоко в небе им тоже удалось повидать. Но журавли-то живут не только в волшебных деревнях. Однако кое-что любопытное Ло Бинхэ сумел разглядеть, на крышах большинства домов красовались большие птичьи гнезда. — Они живут в домах, но любят спать в гнездах, — перехватил его взгляд Шэнь Цзю. — Так что не рассматривай слишком пристально, не будь грубым. Ло Бинхэ со вздохом отвел взгляд, что-то ему подсказывало, даже если он увидит птиц в гнезде, кто такие люди-журавли понятнее не станет. Вскоре Шэнь Цзю вывел их к большому белоснежному дому. Перед домом был разбит сад, и в нем, не смотря на легкие утренние заморозки, еще цвели хризантемы, розовые, персиковые, желтые. Крышу венчали сразу несколько гнезд. К ним навстречу вышел молодой красивый мужчина с доброй улыбкой, закутанный в белые слои шелка. Того и глядишь махнет рукавами, и те станут крыльями. — Доброго дня, господин Шэнь, я вас ждал, — с почтением и теплотой поприветствовал незнакомец. — А что ж не многоуважаемый старейшина шаман, а Му Цинфан? Давай-ка, скажи, как полагается, или я немедленно уйду. — Шэнь Цзю, — выдохнул Му Цинфан, — ты в этот раз долго. У тебя все хорошо? Кто это с тобой? — Надо же Му Цинфан запомнил мое имя, и десяти лет не прошло. У меня как обычно. Все умирают, ничего нового. А это Ло Бинхэ. Шэнь Цзю повернулся к Ло Бинхэ и кивнул: — Вот тебе лучший целитель по людям. Му Цинфан. Ло Бинхэ и Му Цинфан друг друга поприветствовали. — Прости, я бы дал тебе отдохнуть с дороги, но хочу кое-что попросить, время уходит, — заговорил Му Цинфан. — В семье Юэ тяжело болеет их единственный сын, я там бессилен, но, может, ты сможешь что-то сделать. Посмотришь? — Ладно, — протянул Шэнь Цзю, — если уж ты бессилен, даже интересно. — Бинхэ, жди здесь. Му Цинфан, присмотри за ним. — Шэнь Цзю проворно стянул свою сумку, всучил ее Ло Бинхэ и вышел за ворота. Му Цинфан гостеприимно проводил Ло Бинхэ в дом. — Господин Му, вы, правда, лучший лекарь? — первым заговорил Ло Бинхэ. — Кое-что умею, — кивнул Му Цинфан. — Вы знаете, что происходит с Шэнь Цзю? — Ло Бинхэ не горел желанием обсуждать Шэнь Цзю с незнакомцем, но другого шанса могло не представиться. — Смотря о чем ты. Если о том, что он теряет сознание, — Му Цинфан по глазам Ло Бинхэ понял, что угадал, — то здесь я бессилен. Но я рад, что он наконец сделал выбор. В ходе работы он тратит свою душу и кровь, а сильная поддержка могла бы снизить его душевные затраты. Ты ведь его новый? — Новый кто? — Он не говорил? Тогда и я не буду. Скажи, и давно он тебя нашел? — Я его нашел, — посчитал нужным вставить Ло Бинхэ. — Хорошо, — хмыкнул Му Цинфан, — и давно ты его нашел? — Достаточно, — по ощущениям Ло Бинхэ он с Шэнь Цзю был уже вечность. — Учитель, учитель, — в гостиную с криками вломилась толпа детей, но, заметив Ло Бинхэ, они с испуганными глазами убежали. Му Цинфан вышел вслед за ними и ненадолго пропал. — Не обращай внимания, аура у тебя страшная, но если будешь с ним здесь появляться, остальные привыкнут, — вернулся Му Цинфан. — А часто он к вам ходит? И вы ему кто, господин Му? — Время от времени навещает своего старого знакомого, — вздохнул Му Цинфан, с выражением, могло бы и чаще, но что есть. — Что-то молодо вы выглядите для старого знакомого. — Мы верим, что наши предки были бессмертными, вот и нам от них немного перепало, — добродушно улыбнулся Му Цинфан. — А зачем вам гнезда? — Вить на крышах гнезда — старая традиция нашей местности, так мы почитаем предков. По поверьям, наши предки могут заметить гнездо и захотеть в него вернуться. Если бессмертный прилетит к тебе, то в доме будет счастье и благополучие. — То есть сами вы в них все-таки не спите? Му Цинфан замолчал и загадочно посмотрел. — Как ты себе это представляешь? — наконец спросил Му Цинфан. — Не знаю, может, хлопаете в ладоши, оборачиваетесь большой птицей, взлетаете и садитесь в гнездо…, — Ло Бинхэ пока говорил, уже нарисовал в голове красочную картину. — Не хлопаем, — засмеялся Му Цинфан, отвел руку в сторону, размахивая свободным широким краем рукава, и Ло Бинхэ на мгновение почудилось, что видит крыло. — Пошли, я тебе кое-что покажу. И они вышли во двор. Му Цинфан весь в белом посреди цветов смотрелся естественно и гармонично. Он махнул рукой в небо: — Смотри, уже скоро. Ло Бинхэ начал вглядываться, и вскоре действительно увидел огромную стаю журавлей, которая низко кружила над крышами. Их полет завораживал. — Правда, красиво? — Му Цинфан с такой любовью смотрел на птиц, казалось, сейчас сам к ним вознесется. Они долго так простояли, пока не вернулся Шэнь Цзю.***