***
Красный — это мгновение. Голубой постоянен. Красный взрывается и сам уничтожает себя. Голубой бесконечен. (Д. Джармен, «Хрома»)
— Эй, страшилище косматое, не спи, — мышиный олень легонько пнул копытом Ло Бинхэ в лапу, — спасибо тебе говорю, слышишь? Спа-си-бо! — Сам ты страхолюдина, — беззлобно огрызнулся Ло Бинхэ. — Вместо спасибо лучше рога свои подари. Ты ведь олень? Рога у тебя есть? — Ой, это кто ж тебе рассказал про рога-то?! Нет у меня никаких рогов! Не про тебя мои рога! Тут из-за кустов выскакал еще один мышиный олень, раза в два больше первого, а за ним целый выводок крошечных мышиных оленят. Заметив их, первый мышиный олень поскакал ко второму, и они начали друг вокруг друга прыгать, мордами тыкаться и что-то весело попискивать. — Это моя мышиная олениха и лапусечки мышиные оленятки, — счастливо запищал первый мышиный олень. — Тоже тебе спасибо передают. Ладно, я подарю тебе кое-что, но сначала помоги нам еще раз. Моя сладенькая оленюшечка дыма наглоталась и теперь у нее клычки чешутся и глазки слезятся. Ты хоть и жалкий шаман, но все же кое-что умеешь, чего тебе стоит подлечить ее. — Дурья твоя башка, говорю же, что не шаман. Могу лишь отвести тебя к целителю. Мышиные олени заголосили, запищали хором, Ло Бинхэ тяжело вздохнул и повел всю честную компанию в журавлиную деревню. Му Цинфан вроде добродушный человек, не обидится же, что привел таких сяких на порог? Стоило выйти из глухой чащи, как нужная дорога нашлась быстро. Вот уж презабавная делегация по ней шествовала: впереди несся крупный волк, он то и дело оборачивался, назад возвращался и зубами щелкал, подгоняя семейство мышиных оленей, которые чинно стучали по дороге, растянувшись цепочкой друг за другом. На краю деревни Ло Бинхэ объяснил, как найти дом Му Цинфана, но с ними не пошел. — Подарок-то обещанный где? — рыкнул Ло Бинхэ, когда мышиные олени ему уже копытами помахали. — Ай, ай, как же я так про подарок забыл, — картинно спохватился мышиный олень. — Ну-ка, встань на колени, я тебя одарю. Ло Бинхэ скептически посмотрел на мышиного оленя, но все-таки опустился на землю. — Слушай сюда, необразованный волчара, в качестве благодарности я тебе дам дельный совет, еще тысячу раз за него поблагодаришь, — быстро запищал мышиный олень. — Никогда, слышишь, никогда не проси мышиного оленя подарить свои рога. Если конечно ты не собираешься о нем до конца жизни заботиться, экий ты извращенец, — пискляво хихикнул мышиный олень. — Вот какой хороший совет я тебе дал! Благодарить будешь? Ло Бинхэ почувствовал, как глаза непроизвольным красным наливаются, и уже прикидывал, на сегодня с него хватит или его желудок переварит еще немного дряни. Мышиный олень копытом снег бил, стоял, похихикивал, наклонив голову, так что перемену в настроение Ло Бинхэ не заметил. А когда заметил, так заголосил. — Страшилище, будь человеком! Я тебе еще один совет дам, не такой полезный, как первый, но, может, на что сгодится. Хочешь траву, которая исполняет желания? Расскажу, где растет. Ло Бинхэ сменил гнев на милость и навострил уши. — Найди белоснежный королевский мухомор, завари его целиком и выпей стакан отвара. В тот же день ночью беги в глухую чащу, ложись на землю и слушай. Как услышишь топот тысячи копыт, запомни тропу, где они протопчутся, а сам спрячься далеко. Они уйдут — возвращайся и смотри во все глаза. Ту тропу должна огромная белоснежная змея переползти. Ты к ней близко не подходи, не пугай, а следи издалека, куда она поползет, — быстро тараторил мышиный олень. — Змея выберет себе дерево и заляжет в его корнях. Когда она исчезнет из виду, забирайся на то дерево и снова прислушайся. Рано или поздно услышишь, как хлопают тысячи крыльев. Ты сиди тихо, внимания не привлекай. Когда пролетят, спускайся вниз, иди в ту сторону, куда они летели. Иди и внимательно смотри на землю. Обязательно найдешь хотя бы одно перо, из лунного серебра оно будет, с другим не перепутаешь. — Бери перо в зубы и начинай ветер разгонять. Чем больше пером махнешь, тем больше перо вырастет в размере, а когда у тебя окажется огромный серебряный меч, то он-то тебе и нужен. Меч там же в землю воткни и жди, пока не услышишь голоса из-под земли. Как услышишь, копай снег. Трава сквозь снег прорастет, но ты ей помоги. А увидишь, как она расцветет, срывай и владей в свое удовольствие, но меч там оставь. — Как видишь, делов всего ничего. Только имей в виду, как пойдешь за травой, чтобы духу человеческого и рядом не было. Понятненько? Ну, бывай! — пискнул мышиный олень и уж собрался деру дать, как Ло Бинхэ его за шкирку зубами прихватил и назад вернул. — Куда собрался? — рыкнул Ло Бинхэ. — Где королевский мухомор брать? Мышиный олень голову в снег сунул и запищал: — Не знаю! Ничего не знаю! И так все рассказал, себя без штанов оставил! Но я могу подумать, если ты еще кое-что для меня сделаешь, совсем мелочь. Ло Бинхэ зверел прямо на глазах. Тут к ним подскочил второй мышиный олень, а в пасти у него что-то было. Он ткнул носом Ло Бинхэ и положил перед ним кристально белый гриб. Первый мышиный олень недовольно запищал, но второй прикусил его за ухо и копытом под ребро стукнул, и первый умолк. — Бери, пока не передумали, — пискнул первый мышиный олень, Ло Бинхэ тут же прибрал гриб себе. Мышиные олени кивнули на прощание и поскакали всем выводком в деревню. А Ло Бинхэ с удивлением обратил внимание, что у оленюшечки-то увесистые яйца между ног болтаются. — Эй, — крикнул Ло Бинхэ им вдогонку, — у тебя ведь и имя наверно есть, как тебя зовут-то? Первый мышиный олень затормозил, развернулся и, приняв элегантную позу, важно произнес: — Гордый лесной житель господин Ша-а-а-а… — его оборвал еще один пинок копытом от второго мышиного оленя. Первый мышиный олень всхлипнул и укусил второго в ответ. Оба мышиных оленя заголосили, и началась мышиная возня, на которую Ло Бинхэ уже постеснялся смотреть, а развернулся и пошел назад. Ло Бинхэ вернулся домой. От писков и визгов голова раскалывалась, так что он с упоением засел в тишине подле милой глазу двери. Он себе сюда и кресло перенес, и пару книг отобрал, в которых что-то разобрать мог. На ночь красный халат спать уложил, за птицей присмотрел, о розах позаботился, барабашку проверил, чтобы вдруг не шумел, и уставший лег спать. А ночью ему в качестве исключения не Шэнь Цзю и не мертвецы снились, а лестницы в небо, а по ним горными козлами скакали мышиные олени и демонически повизгивали. С утра первым делом Ло Бинхэ заварил королевский мухомор, настоял, пока вода не стала молочной, перелил в миску, и, на всякий случай обернувшись волком, тот был выносливой животиной, все вылакал. Волк недовольно поскулил, но выпил. На удивление даже живот не скрутило, так что ночью, как было велено, он волком убежал в глухую чащу. Полночи провалялся в снегу, а топота копыт все нет. И когда Ло Бинхэ уже собрался пойти советчика из-под земли достать да спросить с него, как страшный топот сотряс землю. Ло Бинхэ тут же на лапы вскочил и в противоположную сторону отпрыгнул, затаился, а сам слушает. Едва кони проскакали, он назад вернулся. Длиннющую белую змею еще издалека заприметил. Она быстро выбрала, под какое дерево юркнуть, но вот дождаться пока змея вся внутрь заползет, заняло много времени, волк весь зазевался. Едва Ло Бинхэ в ветках дерева засел, как услышал яростный клекот тысячи птиц. Таким попадись, растерзают. Одна птица от стаи отбилась, его учуяла и начала тыкаться клювом туда, где он сидел. Ло Бинхэ разглядел, что птица-то слепая. Не ожидая, что будет, когда она тревогу поднимет, он пастью клацнул, выдрал перо у нее из хвоста, с дерева спрыгнул и побежал, серебряное перо в пасти зажимая. В спину несся дикий клекот, но ноги несли его быстрее ветра. Пока бежал с пером в зубах да головой крутил, перо-то потихоньку в размере увеличивалось. И когда он остановился, из пасти длинный тяжелый меч выпал, да такой, что простому человеку было бы не поднять. Волк подпрыгнул к мечу, схватил его в пасть, с нескольких попыток наловчился и воткнул его вертикально в землю. Лег рядом и протяжно завыл. А из-под земли ему ответили! Снизу лилась тихая песнь на несколько женских голосов. Пели что-то меланхоличное, завораживающее. Ло Бинхэ принялся копать снег, когтями прорывая пласты льда. А раскопал, так ахнул, из земли подле меча прямо на глазах вытягивались вверх голубые ростки в виде спиралей. Набрав роста ладони с три, стебли расправлялись и раскрывали ажурные размашистые листья яркого небесно-голубого цвета. Вот он какой волшебный папоротник! Чарующая песня шла будто из-под самой земли от корней, и под голоса подземных барышень папоротники начали цвести. Их покрыло множество пронзительно голубых крупных бутонов, и бутоны постепенно раскрывались, показывая тысячу бархатных лепестков с бахромой по краю. Их серединки оставались прикрытыми лепестками. Волк из любопытства уткнулся носом в бутоны, и пахли они чистой прохладной водой. Когда цветочные метаморфозы остановились, Ло Бинхэ оказался в окружении поляны голубых цветов, которые во мраке ночи в царстве зимы были подлинным сокровищем. Хотелось забрать их все с собой просто потому, что они были слишком красивыми. Волк сорвал зубами один цветок, ближайший к себе, положил на землю, потянулся за вторым, но подземная песня вмиг прекратилась. И все цветки синхронно скинули лепестки, их подхватил налетевший ветер, и голубая феерия взмыла в воздух. Папоротники тут же ссохлись, и цвет из них исчез. Не успел Ло Бинхэ хвостом махнуть, как от голубого пиршества перед ним остался один единственный цветок, который он успел сорвать. Ло Бинхэ взял его в пасть и побежал домой. До рассвета оставалось еще несколько часов, но заснуть Ло Бинхэ не мог, цветок не давал покоя. Что за желание-то загадать? И Шэнь Цзю так увидеть хотелось, и узнать про загадочного мертвеца до смерти хотелось. Но Шэнь Цзю вряд ли понравится, если Ло Бинхэ его раньше срока позовет. А мертвец? Да что мертвец, его накормили, напоили, захочет чем поделиться — сам придет и расскажет. А не придет, так оно и к лучшему. Так что Ло Бинхэ взял заветную черную бархатную шкатулку и убрал туда цветок. Ни одному же любоваться дивом дивным. Еще пара недель прошла в тоске и молчании. Разве что Ло Бинхэ теперь иногда шкатулку открывал, голубым неувядающим цветком любовался и думал, что голубой похож на негаснущее ледяное пламя, а красные нити, как исчезающие искры. И когда они рядом, то через боль соединяются друг с другом. А спустя еще несколько недель Ло Бинхэ волком обернулся и ушел в лес в погоню за весной. И мчался вперед не жалея ног, пока не напал на след оленя, и пахло от оленя так хорошо, а там уж и самого оленя нашел. И необычного! Его рога были кроваво-красными и как путеводная нить манили за собой днем и ночью. Ло Бинхэ шел за ним по следу и ждал, ждал, ждал… Ну когда же?! А когда ждать устал, то нашел на тропе рога-то его заветные. В пасть их схватил и домой побежал. Еще бы дорогу найти, а то мчался за оленем, забыв обо всем.***