Исписанный альтернативой блокнот...

      Где спрятаться от шумных людей? Только в библиотеке. Вообще, есть ребята хорошие. Но есть одно НО, вернее два – Дазай и Гоголь. Если первая создаёт шум, докапываясь до Чуи, Сигмы и Доппо, то второй – просто докапывается. До Феодоры. Даже в туалетной комнате покоя нет (в, мать вашу, женской туалетной комнате!). Беспредел какой-то.       По обыкновению, Феодора Достоевская зашла в библиотеку во время динамической паузы. Она решила, что сегодня прочитает про животных – последнее время ей интересны крысы и их образ жизни. Пройдя к своему любимому месту, она, мягко говоря, была в шоке. Там, где девушка всегда сидит, вальяжно уселся Николай с книгой.       До этого момента Фео казалось невозможным сочитание "Гоголь" и "книга". Видимо невозможное возможно. Девушка, как можно тише, подкралась и заглянула через голову. Гоголь читал книгу про птиц. Значит тоже интересуется животными? Вдруг белобрысая голова откинулась назад. — Дост-чаан — улыбнулся Николай. Он положил правую руку на щеку девушки, притянул её к себе и чмокнул в носик.       Фео резко выпрямилась и уставилась на Гоголя, который также выпрямился и развернулся. Девушка, чувствуя, что краснеет, сняла свою ушанку и прикрыла ею лицо. Парень посмеялся и встал с места. Он взял брюнетку за кисть её руки и повёл к месту, где только что сидел.       Феодора не сопротивлялась, она ещё пребывала в своеобразной прострации и очнулась тогда, когда ей дунули в ухо. — Что ты делаешь?! — вскрикнула Фео, на что ей зажали рот ладонью, при этом указательный палец попал внутрь. Девушка промычала и гуще покраснела. — Ай-яй-яй. Дост-чан, ты разве не знаешь, что нужно вести себя тихо? — прошептал Николай и обвил свои руки вокруг женской талии, сильнее прижимая к себе.       У девушки каша в голове, и мысли невозможно собрать. Жарко. Она сидит на ногах Гоголя (на тех самых ахуенных ляжках), её прижимают, как игрушку. Она старается не рыпаться, ведь известно, к чему это приведёт.       Фео аккуратно убрала чужую руку, но эта рука легла на груди, сжимая полушарие. Девушка пискнула, и другая рука закрыла ей рот. — Ты слишком шумная — проворчал Гоголь, убирая руку со рта. — Кто бы говорил — прошипела Достоевская, на что ей сжали грудь и куснули ухо. Вскрикнуть или простонать не удалось, так как рука вновь оказалась у рта, и туда проникли два пальца. Николай посасывал ухо и мял грудь, ухмыляясь своей власти. Собственно, большего и не надо, хотя очень хочется. А Феодора смирно сидела и не призналась бы даже себе, чтоо ей нравится это. Вдруг Фео остановила руку, и на такое действие Николай немного удивился. — Что такое? — поинтересовался он. Девушка встала и молча села обратно, но уже лицом к парню. Он просто растерянно улыбался и смотрел в фиолетовые глаза. Они как будто изменились. Если раньше там отражались холод, усталость и равнодушие, то сейчас было что-то другое. Взгляд был мягким и каким-то... Пьяным, одурманенным.       Раздался грохот, кажется что-то упало, и Николай повернул голову. Он мельком разглядел чей-то силуэт. Но рассмотреть его не получилось, потому что юношу как-то грубовато схватили за подбородок и развернули голову обратно. И покусанные губы девушки впились в мягкие губы парня. Гоголь был в шоке, но он ответил на поцелуй, переняв инициативу на себя.       Если Вы переживаете, что не было зрителей, то можно не переживать. Был один вездесущий человек. Она повидала почти весь класс (кто с кем целовался), своих друзей, право такое от взрослых людей не ожидалось, и даже их классного руководителя с директором, хотя вот это, как ни странно, ожидаемо. А сама она одна-одинёшенька. Ну где же найти такого же человека, как она?       Эх. Осаму всегда свидетель, а не участница.