Исписанный альтернативой блокнот...

      Вот уже закат. Солнце и День уступают очередь правления Луне и Ночи. Этот круговорот вечен. Как и жизнь. Но если жизнь способна обрываться, то порядок Дня и Ночи когда-нибудь оборвётся... Но сейчас не об этом.       Заходящее солнце освещает двенадцатиэтажный недостроенный дом. Это должно было быть жилое здание, но по какой-то причине им не стало. И теперь этот "дом" просто стоял, как какой-то незначительный монумент, являясь местом для тусовок подросток, пристанищем для кошек, домом для бомжей или просто зоной отдыха для людей, желающих душевно и физически отделиться от мира, закопаться в свои мысли или просто побыть наедине с собою.       В этот раз здание не пустовало. На крыше сидела девушка. Она своими необычно красивыми глазами смотрела на небо, что переливалось градиентом. Вот Солнце, что, как кажется нам, опускается. Рядом с Солнцем небо жёлтое, дальше плавный переход в оранжевый и розовый. Дальше тёмный синий. За спиной девушки виднелась Луна и первые звёздочки. Красота, да и только.       Ветер шевелил её короткие белые волосы, чистые, как снег. Маленькая часть волос была покрашена в чёрный, словно кусочек тьмы в свете. Чёлка была криво подстриженной, но это придавало свой шарм. Глаза были необычайного окраса. Фиолетовый цвет нежно и мягко граничил с золотым. Взгляд был направлен вниз, на рутинную суматоху. Машины ездили туда-сюда, люди в спешке или спокойно шли своим путём. Наверно на работу или домой. Или в кофейню. Где-то зажглись фонари, уходящие тропою вдаль.       Наверху довольно прохладно. Но Ацуши было всё равно, и она продолжала сидеть на холодном бетоне. Одета блондинка была в свою школьную форму. Белая чистая блузка, галстук, юбка-комбинезон. Ремень опоясывал талию блондинки. Часть длины ремня попросту болталась и была схожа с хвостом. На руках были чёрные перчатки без пальцев. На ногах длинные чёрные чулки и туфельки.       Накаджима была погружена в собственные мысли.       Как же ей тяжело. Она себя ненавидит. Ненавидит за слабость. Она улыбается, но не по-настоящему, ведь в душе у неё много неизлечимых шрамов. А сегодня вообще ужасный день. Опоздала на урок, завалила контрольную, к которой готовилась всю ночь, поссорилась с Кёкой, её бросил парень. Слегка избили (хорошо, что хоть Чуя спасла. Хотя зачем спасать такую слабачку?). Повезло, что сегодня на работу не нужно. И ведь пожалеть некому, ведь никому не нужна. Ею только могут вертеть как хотят. Зачем вообще она живёт?       Слёзы покапали из красивых глаз. Теперь холод ощутим, поэтому Ацуши обняла свои колени. А может упасть, как советовала Осаму? Ну нет. Ацуши не готова умирать. Не смотря на сложности, Накаджима не такая, как Дазай (которая пытается умереть, но волей судьбы живёт). Девушка смотрит на руку, где красуется сегодняшний синяк. — За что жизнь так со мной? — спросила девушка. Хотя кто ей ответит? Она же здесь одна. — Просто ты не можешь давать отпор — произнёс кто-то. — Ты слабачка. В этом грязном мире не действует такие правила, как "будь добр, и добро вернётся". Пф, чепуха. Нужно жить по принципу "Убей или будь убитым."       Ацуши вздрогнула. Она уже несколько раз была здесь в это время. И никого не было, если не считать чёрную миленькую кошечку, которую Накаджима иногда кормила. Она даже дала животному кличку "Рюся". Рюся была единственным немым слушателем трагедий блондинки. Кстати, поднимаясь сегодня по лестнице на крышу, Ацуши не нашла кошку.       Блондинка обернулась, чтобы посмотреть на этого человека, что возможно долго на неё смотрел. А на неё смотрела девушка её возраста. Ветер развивал её длинные (если быть точнее, то длиной до талии) чёрные волосы. У двух прядок по бокам кончики покрашены в белый цвет, словно кусочек света во тьме. Серые глаза смотрели будто в душу Ацуши. Одета незнакомка в белую рубашку с рюшками (а рубашка-то на платье похожа) и чёрный плащ, длинною до пола. На ногах чёрные чулки и туфельки. Хвост нервно шевелился из стороны в сторону. Стоп... ХВОСТ? — Ты кто? — Ацуши вытерла слёзы, а после встала с бетона и подошла к незнакомке. Накаджима изучала внешность девушки. Прошло несколько минут молчания и незнакомка ответила. — Мне тебе глаза выколоть, чтоб не смотрела так пристально? Для тебя я Акутагава. — А я Ацуши. Ну может скажешь своё имя? — рука Накаджимы потянулась к кошачьим ушкам, что мирно, незаметно для глаза, шевелятся. Но её руку задерживают, крепко держа за запястье. — Ты что удумала? — шипит Акутагава в лицо блондинки. — Знаю я, кто ты. И не вздумай притрагиваться ко мне.       Аку сильнее сжала запястье. Казалось ещё чуть-чуть, и оно посинеет. Но потом девушка отпустила руку несчастной. — Незачем тебе знать моё имя. Отстань. — Брюнетка повернулась спиной к Накаджиме и пошла к лестнице вниз. Потом девушка нерешительно остановилась, прокашлялась в руку и не оборачиваясь произнесла: "Не позволяй себя втаптывать в грязь". Аку зашагала к лестнице, но её остановили, держа за руку. Кошка удивлённо посмотрела на Ацуши. — Стой. Можно я с тобой пойду? — прошептала блондинка. После она прижалась к Акутагаве и обняла её руку. Сейчас она выглядила как котёнок, что ищет какой-либо приют. Акутагава вздохнула. — Ладно. Идём Джинко. — Идём — улыбнулась Ацуши. И только спустя несколько минут, когда они были где-то на пятом этаже, до Накаджимы доехало кое-что. — А почему я "Джинко"? — Ого. До тебя как до жирафа доходит — улыбнулась брюнетка. — Просто ты на Тигра похожа. Точнее на Тигрёнка. — Да не похожа я. Сама ты кошка. Кстати, — Накаджима остановилась. Акутагаве тоже пришлось остановиться. — А можно погладить тебя? — Нет — отрезала кошка. — Мне неприятны прикосновения.       Если бы сейчас к Аку был прикреплён детектор лжи, то он бы показал, что девушка врёт. Ей были приятны прикосновения (ну по крайней мере прикосновения Ацуши). Но ведь тогда она была в облике кошки. Но сейчас... — Грх, ладно. Но потом я тебе отомщу, Джинко. — Не называй меня так — Ацуши надула щёки. Сейчас она ведёт себя как ребёнок. Боже, как же мило.       Накаджима подошла к Акутагаве. Девушка положила свою руку на голову брюнетки и начала массировать кожу головы, попутно задевая кошачьи ушки.       Рюна сколько ни старалась не мурчать, но всё-таки замурчала. Приятные ощущения навряд ли получится чем-то перебить. — Милая кошка. Ты прямо как Рюся. — улыбнулась Ацуши. — А ты что, до сих пор ничего не поняла? — улыбнулась Акутагава. Девушка остановила руку-массажёр, взяв её за запястье.       Брюнетка убрала руку с головы, продолжая удерживать. Ацуши наблюдала за действиями кошки, не смея ничего предпринимать. Акутагава приблизилась к лицу блондинки и легонько поцеловала губы Накаджимы. А у той жар прилил к щекам и она не могла сказать ни слова. Брюнетка же облизнула свои губы и ухмыльнулась. — Считай это местью за прикасания от Рюны, или же спасибо за еду от Рюсы. Всего хорошего, Джинко — девушка отпустила руку Ацуши. Потом брюнетка превратилась в кошку и убежала. А Накаджима стояла как статуя, прикасаясь кончиками пальцев к месту поцелуя.       До неё пока что не доходит, что её поцеловала девушка-кошка, и что, возможно, это была просто игра, и Ацуши никому не сдалась. Но у неё сохранилось только ощущение холодных губ, и ещё чувствуется вкус, возможно, какого-то вина.