Между двух огней

Просыпаюсь резко и для самой себя неожиданно, мне очень плохо и я чувствую, как горю. Слышу какие-то неприятные стоны, всхлипы и только через некоторое время я понимаю, что эти звуки издаю я. — Тихо, тихо. — Слышу как-то шепот рядом с собой и тут же ощущаю ледяное прикосновение к своей коже на руке. — А-а-а — Вскрикиваю от такой неожиданности и пытаюсь вырвать руку, но понимаю, что этот лед как будто на мне закреплен. — Холодно! — Не кричи, сейчас надо потерпеть. — Легко сказать, а тем временем, так же холодно становится на другой руке. — Т-ш-ш… — Что вы делаете? — Меня трясет от холода, а слезы просто текут не переставая. — Делаю тебе лучше. Сейчас надо потерпеть. — Не могу уже терпеть. Мне холодно и плохо. Начинаю хныкать, как маленькая, чувствуя, что меня обтирают какой-то тряпочкой, смоченной явно в ледяной воде. Окидываю себя взглядом и понимаю, что я еще и голая, на мне кроме трусов вообще ничего не было. Тут же пытаюсь прикрыться, но больше на автомате, чем с полным осознанием своих действий. — Не надо стесняться, ты сейчас не в том состоянии. — А она прямо в том. — Просто лежи, укрываться нельзя. — Мне холодно — чувствую, как зубы начинают отбивать ритм. — Очень. — Я понимаю, сейчас закончу. — Она говорила таким мягким голосом, я бы никогда не подумала, что она так умеет. Всегда строгая женщина, которую я считала без капли сочувствия и сострадания, просто берет и ухаживает за почти незнакомым человеком. Нет, но это не отменяет того, что она стерва, но все же. Я еще пару раз вскрикивала, когда она трогала меня холодными руками и этой тряпкой в чувствительных местах, но закончила она и в правду скоро. — Сейчас приду, не смей укрываться, поняла? — опять включила строгость, мне даже плакать от такого тона захотелось, все-таки я с температурой плачу от всего. Тихонько киваю в ответ и без сил откидываю голову на подушку. Соблазн накрыть тело одеялом очень велик, ведь оно такое теплое, мягкое и приятное. Руки у меня дрожали и, скорее всего, весь мой внешний вид оставлял желать лучшего. — Ну, что ты тут? — Кварцева пришла и легла рядом, смотря на меня. — Вся в слезах. — Она цокнула и пальцами начала стирать слезы с моего лица. — Подняться пришлось из-за тебя. Между прочим, сейчас два часа ночи, а мне завтра на работу. — Просто смотрю на нее и только и могу, что сделать виноватое лицо. — Ладно, спи, давай, завтра я уйду утром, а ты оставайся в квартире, ключи тебе, естественно, не оставлю. Если захочешь есть, то возьми что-нибудь из холодильника. Лекарства не забудь принять и мне звони. — Вы телефон у меня забрали вообще-то. — Понимаю, как же скучно будет болеть без телефона и вздыхаю. — Знаю, но в коридоре есть стационарный, так что не пропадешь. — Она ухмыльнулась, а я задумалась, вроде я не видела в коридоре ничего такого. — Мой номер у тебя на стикере сохранился ведь? — Честно, не помню, но киваю. — Отлично, все, спи. — И она наконец-то укрыла меня, предварительно потрогав лоб, ну, хоть не целовала и на том спасибо, наверное, все-таки побоялась заразиться. Что-то мне подсказывает, что это не просто простуда, мне обычно так плохо при простуде не бывает, хотя я и болела в последний раз очень давно. Я такой человек, что болеет редко, но сильно, поэтому вряд ли просто простуда, явно что-то подцепила. Мне все равно было холодно, я даже дрожала немного, честно, я старалась лежать тихо и страдать молча, но по видимости у меня плохо получилось. — Повернись ко мне. — Послышался голос позади меня и мне ничего не оставалось, как послушаться и приподнявшись на локтях, повернуться к ней лицом. — Ну, чего плачешь, плохо? — Мне все равно лучше, чем было. — Это правда, да и я не заметила, что ною. — Ну, иди сюда. — И она просто обнимает меня, прижимая к себе. Кварцева была такой прохладной, что мне было просто приятно находиться так близко к ней, я даже не вырывалась, хотя мозг кричал, что это неправильно. — Спи. Все хорошо. — Она стала гладить меня по голове, при этом параллельно прижимая к себе, я так и не заметила, как уснула, полностью погрузившись в глубокий сон, видимо я была очень измотана таким состоянием, да и организм желал восстановиться. Я просыпалась несколько раз: первый, когда Кварцева уходила на работу, поцеловав меня в лоб перед уходом, она что-то еще сказала про звонки и ушла, заперев меня. Второй раз, когда никого уже не было, а я лежала вся, сжавшись в комок, укутанная одеялом, где-то посередине кровати. Перевернувшись и распутав себя и одеяло, я продолжила дремать, пока не раздался звонок, он шел откуда-то из коридора, и хоть мне очень не хотелось, но встать пришлось. Накидываю на себя одеяло, как длинный плащ, и иду в коридор, а оно волочится за мной. Быстро нахожу источник звука и беру трубку. — Але. — У тебя в норме на звонки не отвечать? — Раздается на другом конце. — Я только проснулась. — Протираю глаза и пытаюсь взглядом найти часы. — Обед скоро, иди, поешь и лекарства прими. — Откуда она знает, что их надо пить после еды? — Потом мне наберешь. Я вернусь в восемь, отдыхай пока. — До свидания. — Я положила трубку, и после этого разговора у меня остался какой-то неприятный осадок. Надо для начала исследовать дом, но сил на это нет, как и на то, что бы поесть. Я понимаю, что надо, но даже желания нет. Захожу на кухню, и тут тоже оказываются теплые полы, поэтому даже в моем виде мне было нормально. Открываю холодильник, и мне вообще ничего не хочется, от всего воротит и кажется, что если я съем хоть чуть-чуть, то меня непременно вырвет. Замечаю крабовый салат, я его просто обожаю, поэтому беру. Потребовалось минут пять, что бы найти шкаф со столовыми приборами среди количества шкафчиков на этой кухне. Не перекладывая в тарелку, закидываю в рот вилку с салатом. Он вкусный, но тошнить меня стало больше, поэтому я положила все назад. Не, ну это же считается за еду, верно? С этими мыслями я взяла лежащие на столе таблетки и выпила. Пульт от плазмы лежал на диване, и от нечего делать я ее включила. На первом канале были новости, потом какие-то любовные драмы, боевик и мультики. Я снова переключила на новости и, сделав звук минимальным, устроилась на диване, поджав под себя ноги. Диктор что-то рассказывал, по-моему, про наводнение в какой-то там стране, а я снова уснула. Проснулась я все так же одна, телевизор все так же работал, только уже другой человек вел репортаж из какого-то центра событий в Таиланде, толи праздник какой-то, толи катастрофа, не понятно, да и разбираться мне не хотелось. Встаю с дивана, все тело затекло, а спина отваливалась, так же к моему общему недомоганию добавилась головная боль, неприятная такая, отдающая в виски. Наверное, стоит перебраться на кровать, выключаю телевизор и иду в комнату. Валялась я достаточно долго, но уснуть не получалось, наверное, я уже выполнила лимит сна на двадцать четыре часа. Встаю, и у меня темнеет в глазах, когда мушки все-таки прекратили метаться и открыли мне обзор, я смогла добраться до гостиной. Надо исследовать квартиру, не просто же тратить время на то, чтоб валяться, пока я тут одна. В соседней комнате оказался кабинет, наверное, она вчера тут и работала. Он был не большой. Стол, на нем компьютер, рядом куча полочек и шкафчиков с какими-то папками, бумагами и файлами. Пробковая доска на стене, на которой было много стикеров (что же она их так любит?) с списками дел, мотивационными фразочками, ее фотки. На фотки я даже засмотрелась, там она была на море с какой-то женщиной, наверное, ее мамой, тут на работе, а это походу ресторан. Вся атмосфера в кабинете была рабочая, поэтому искать тут было нечего, как и разглядывать. В углу стола пальма в горшке и какие-то коробки. В следующей комнате оказалась еще одна спальня. Кровать, туалетный столик, на полу весы и на стене плакаты с гирляндой из лампочек. Плакаты были с одной из моих любимых групп, поэтому я удивилась, но больше не тому, что у нее была еще одна спальня, так как это могла быть просто гостевая, а тому, что она это слушает, а еще большая часть из этих плакатов висела у меня в комнате в общаге, очень надеюсь, что это просто совпадение. В этой комнате тоже было как-то скучно, ничего особенного, да и все. Оставалась крайняя и я потянула за ручку. Дверь не поддалась, что очень озадачило и расстроило меня. Зачем закрывать комнату в собственной квартире? Или это от меня? Нагибаюсь и пытаюсь сквозь щель между дверью и полом высмотреть что там, но там оказывается так темно, что я только вдохнула пыль и больше ничего выяснить не удалось. Встаю с пола и решаю посмотреть что за еще двумя дверьми, которые находились в коридоре. Оказалось, что это были две ванны напротив друг друга. В одной душевая кабинка, раковина, небольшое зеркало и унитаз. Мягкий серый коврик на полу, а так же несколько махровых полотенец на крючке. Во второй же была большая ванна, по-моему она больше походила на джакузи. Унитаз, огромное зеркало почти во всю стену и приставленный к нему туалетный столик. Открываю ящик и нахожу в нем гору косметики и средств по уходу за телом, лицом, да и просто всякие безделушки, даже шиммер и бомбочки для ванны были. Резинки в корзиночке, три расчески разных форм и фен. Я немного посмотрела на все это и решила привести себя в порядок, а то шугаться своего же отражения было не очень приятно. Я быстро расчесалась и завязала хвост одной из ее резинок, надеюсь, что она не будет сильно против этого. Умылась и даже стала похожа на человека, если не учитывать красные щеки, видимо из-за температуры, и синяки под глазами. Хочу позвонить маме, все-таки надо предупредить ее, что заболела, а может и удастся намекнуть, что меня шантажируют и держат дома. Когда придет Кварцева, то попрошу телефон, а то и ребята сто процентов волнуются, блин. Иду в коридор. Он был разделен на две части стеклянными вставками по типу дверей. В одной части был большой шкаф и открыв его я увидела просто кучу одежды и больше ничего интересного, коробки с обувью и какие-то пакеты. Немного побродив я обнаружила еще одну дверь, она была как будто скрытая, так как заметила я ее не сразу, за ней оказалась обычная кладовая в которой хранился всякий хлам: зонтики, гладильная доска, тут же стояла и стиральная машинка с сушкой. На полках сбоку коробки с какими-то документами или обувью, так же были вещи, куртки, самокат и переноска для котов. У нее был котик? Если так, то куда он делся? Закончив осмотр кладовки, я уже не знала, чем себя занять. Я пару раз снова приходила в ванну или кабинет, лазила по шкафчикам, стараясь особо ничего не трогать, что бы Кварцева не заметила, и все рассматривала. Мне очень понравились блестки для ванны в виде ракушек и морских звезд, я бы хотела с таким помыться, ведь в общаге я давно уже забыла, что такое ванна, поэтому о шиммере мне оставалось только мечтать. Наверное в третий раз рассматривая пробковую доску я заметила что-то странное, за фотографией с собакой, выглядывала еще одна, какая-то очень знакомая. Это было мое фото со страницы в вк. Она что, мои фото на доску вешала, извращенка, как же это нелепо. Тут же вспоминаю, что на стене в общежитии у меня висят фото Агаты Константиновны и прикусив губу, я не стала больше комментировать то, что увидела. Логично было, что глаз на меня она положила раньше, чем случился тест по истории, но тогда когда? Сердце екнуло, когда я услышала звук поворота ключа в замочной скважине и быстро выбежав из кабинета Кварцевой, я тихо закрыла дверь и пошла в коридор. — Не спишь? А я думала, что обнаружу тебя спящей. — Женщина зашла в квартиру и поставила сумку на маленькую софу, сняв пальто, она повесила его в шкаф и подошла ко мне. — Причесалась и заплелась, смотрю. — Она окинула меня оценивающим взглядом. — Еще и моей резинкой. Она наклонилась и я думала, что меня ударят, но вместо этого она меня поцеловала, сначала просто мягко в губы, а потом мастерски углубила поцелуй. — М-м-м — Мычу от недовольства, но она как будто не замечает этого, через некоторое время наконец-то отцепившись, она ухмыльнулась, смотря на меня, как на капризного ребенка. — Ты привыкнешь, еще просить будешь тебя целовать. — Чего? Она слишком самоуверенная. — Поела? Лекарства приняла? — Да. — Отвечаю коротко, не хочу с ней разговаривать, да, она помогла мне сегодня пережить ночь с температурой, но это не затмевает ее намерения. Была бы я здоровая, так она и не медлила бы. — Хорошо. Вижу, что чувствуешь ты себя лучше, но я все равно пригласила к нам мою знакомую врача, посмотрит тебя, а то есть у меня такое ощущение, что у тебя не просто простуда. Одни идиоты работают. — Последнюю фразу она сказала тихо, как бы никому ее не адресуя, но я все услышала. — Иди за мной. Мы прошли в спальню и она села на край кровати. Стоит сказать, что на Кварцевой была строгая черная форма, она никогда не ходила несколько дней подряд в одном и том же, но даже при таком раскладе, эту я видела впервые. Юбка карандаш, рубашка с довольно большим вырезом и капронки. Терпеть их не могу, они обо все норовят зацепиться и порваться, а стоят, как крыло от самолета, в общем летят так же быстро. — Садись лицом ко мне. — Она похлопала себя по коленям, как бы давая мне понять куда я должна сесть. — Не бойся. Легко сказать, у меня просто ступор наступил, я даже сдвинуться не могла, какое там сесть. Тут же она закатывает глаза и хватает меня за руку, роняя себе на колени. Пытаюсь вскочить, но она прижала меня за талию и поцеловала. Мы сидели в таком положении минуты две, хотя мне показалось, что прошла вечность. Кварцева прямо наслаждалась этим моментом, у меня же кроме испуга больше ничего не было. Спас меня звонок в дверь и разорвав поцелуй, Екатерина Александровна пошла открывать. Я услышала разговор в коридоре и аккуратно высунулась из комнаты. Кварцева разговаривала с какой-то девушкой, по возрасту чуть младше ее самой. Она раздевалась, а в руках у нее был чемоданчик с красным крестом. Не скажу, что я прямо панически боюсь врачей, но неприятные ощущения их вид у меня вызывает. Я боюсь уколов, игл, больниц, в общем все, что приносит неприятные ощущения и боль как бы во благо. В больнице мне довелось полежать только один раз в сознательном возрасте, но и этого мне хватило. Три укола в день. Я сбегала и тихо плакала, мне было ужасно страшно и я до сих пор вспоминаю это с ужасом. Пока на меня нахлынули воспоминания, они прошли в комнату и я уставилась на девушку. Голубые глаза, приятная внешность, почти полная противоположность Карцевой, и как они дружат вообще? — Я тогда осмотрю ее, а ты можешь просто постоять рядом. — Сказала девушка повернувшись к Екатерине Александровне. — Да, конечно. — Кварцева села рядом со мной и взяла меня за руку. — Привет, меня зовут Инга Сергеевна, я тебя всего лишь осмотрю, ничего делать не буду, не переживай. — Мне очень интересно, почему она разговаривает со мной так, будто мне пять? Я даже не подросток, чтоб так со мной сюсюкаться или у меня на лице все написано, как я ко всему этому отношусь? Осмотр правда был не долгим. Инга спросила, что у меня болит и как я себя чувствовала в предыдущие дни. Отвечала я нехотя, не потому, что мне как-то Инга не нравилась, а потому что я все еще была в шоке от действий Кварцевой до прихода этой девушки. Я боялась, что как только она уйдет, со мной точно что-то сделают. — Температура у нее ночью поднялась до 39 и 4. — Отвечала за меня Кварцева. Я даже не знала какая у меня температура была, она мне так и не рассказала, и то, что со мной делала тоже. — Чем сбивала? — Спросила Инга — Обтирала ледяной водой, а как только ей лучше стало, она и заснула. — Хорошо, что не водкой, хотя думаю, что запах водки я бы почувствовала. Инга кивнула и они о чем-то еще поговорили, а потом перешли на лекарства. — Ты говорила, что она что-то принимает? — Она еще и это за меня рассказала уже. — Да, вот. — Кварцева протянула ей мои таблетки. — Давно? — Инга повертела в руках коробочки и подняла бровь. — Два дня получается. — По факту сегодня третий, но я молчу. — Так, сейчас я ее посмотрю тогда, а потом уже смогу сказать точно. Осмотр был стандартный: она послушала меня спереди и сзади. Стетоскоп был ледяной, прямо как сегодня ночью эти тряпки. Горло, причем при его осмотре она на некоторое время остановилась и светя фонариком, что-то рассматривала, после наконец-то отпустила меня. Мне поставили градусник, а пока они переговаривались о каких-то своих делах, я мерила. — Сейчас 38 и 2. — Диагностировала Инга. — Ну, что могу сказать, по всем симптомам у нее ангина и она в начальной стадии, произошло это потому, что пошли осложнения от простуды, поэтому рекомендую начать принимать антибиотики, а так же полоскать горло, чтобы воспаление не распространилось. Лечись и поправляйся. — Сказала она напоследок, и они вместе ушли на кухню. Надеюсь, что антибиотики будут в таблетках, так как мне совсем не хочется, чтоб это были инъекции, как в той больнице. Они говорили достаточно долго, я думала, что усну, но не вышло. Хлопнула дверь и в комнату вошла Кварцева, улыбнувшись, легла ко мне рядом. — Начнешь принимать антибиотики по одной таблетке в день и лактобаланс, полоскать горло надо каждые 2 часа. Так же пшикай Гексорал, ну и если будет повышаться температура, то жаропонижающее. — Она на секунду задумалась — Кстати, на. — Кварцева протянула мне таблетку. — На кухне выпей. Беру у нее таблетку и иду на кухню. Все-таки она со мной нянчится и меня это бесит. Я и сама бы вылечилась, будь я в общаге. Вижу, как Кварцева выходит из спальни и идет в свой кабинет. Видимо, будет работать. Так, точно, телефон. Быстро выпиваю таблетку и иду за ней в кабинет. — Екатерина Александровна, — Она подняла на меня голову, отрываясь от какой-то тетради — Вы можете дать мне телефон? — Зачем тебе? — Ну, афигенно, то есть она спрашивает зачем мне мои же вещи. — Мне надо предупредить маму, что я заболела, а так же ответить друзьям, они волнуются. — Как будто оправдываюсь. — При мне. — С этими словами она открывает ключом ящик стола и достает мой телефон. Беру его, он такой холодный, да и заряда немного осталось, не смотря на это, быстро ввожу пароль и открываю уведомления. Куча от друзей сообщений и пропущенных звонков, так же один от мамы. Интересно, мои друзья волнуются больше, чем родители? Отвечаю Арине и Саше, а так же нескольким знакомым, кто тоже интересовался куда я пропала на 2 дня. Что интересно, так то, что сообщений от Изабеллы не было, как будто для нее норма, что посередине дня, вечером, ее болеющая соседка куда-то убегает. — Я позвоню маме. — Оповещаю Кварцеву, которая все это время пристально смотрела да моими действиями. — Нет. — Коротко отвечает мне женщина. — Напиши. — Это она так боится, что я нажалуюсь что ли? Открываю диалог и пишу маме о том, что заболела ангиной и взяла больничный, так же, чтоб она не волновалась, деньги на лекарства есть и все в порядке. — Закончила? — Она протянула руку — Давай назад. — Нет. — Прижимаю телефон к груди. — Это моя вещь, я хочу, чтоб она была со мной. — Эмилия, не заставляй меня применять силу. — От ее слов мне стало страшно, но телефон я не отдала. — Миля… Тут же она резко делает выпад вперед и хватает меня за руки, пытаюсь вырваться, но мне прилетает пощечина. Пока я отвлекаюсь на горящую от боли щеку, она спокойно вырывает телефон из моих рук и убирает назад в шкафчик, запирая его на ключ. — А могла просто отдать и ничего бы не было, покажи — Она убирает руки от моего лица и рассматривает щеку. — Иди ложись спать. Моя жизнь тут будет кошмаром, надо убегать. Срочно.