Иная ветвь

- Люк, держи ее! – отчаянный возглас Джейса эхом отскочил от стен, но остался без ответа. Стрелой проскочив мимо младшенького, я успела послать ему воздушный поцелуй, приближаясь к повороту. Ошарашенный Люцерис успел только глянуть мне в след, когда рядом с ним остановился запыхавшийся брат. Яростно крикнув мне в спину, в ответ он получил лишь глумливый хохот и раздавшийся от окон громкий рык Анубиса, летящего где то параллельно мне. Собственно, к дракону я сейчас и направлялась, ибо зная упертый нрав своего близнеца, прекрасно понимала, что погоню он не остановит. Вылетев из замка, едва не врезалась в спокойно проходящего мимо Эйгона, и спешно извинившись оставила его позади, направившись к приземлившемуся Анубису. Уже взбираясь на него, заметила выскочившего Джейса, и усмехнувшись, махнула ему рукой, поднявшись в воздух. В этот раз я снова одержала победу. …И теперь расплачивалась за нее, выслушивая нотации на пару с побежденным. Мейстер Меллос повторял свои лекции по крайней мере раз в неделю, видимо в надежде, что мы прислушаемся, но всякий раз когда доходило до дела, все мы дружно о них забывали. Творя свои шалости, мы поднимали на уши весь дворец, и неизменно возвращались к этому моменту. - А что касается вас? Принцесса Висенья, вы ведь девочка! Все заливался соловьем несчастный старик. Пнув стоящего рядом Джекейриса, уныло опустившего голову, я уличила момент и шепотом пародировала. - Юные леди должны вести себя сдержанно. В вашем возрасте пристало задумываться о будущем! – и словно в насмешку, вслед за мной раздался голос самого мейстера, точь в точь повторившего сказанное. - ….начинают задумываться о будущем! Некоторые подыскивают жениха! Что скажет ваш будущий муж, узнав о том, как вы перепуганной ланью носились по коридорам?! Его суровый взгляд вцепился в мое лицо и гипнотизировал меня в ожидании ответа. Глядя в его серьезное лицо, я пыталась состроить из себя святую невинность, но чувствовала, как образ расходится по швам. С каждой секундой опустившейся тишины, держаться было все сложнее. Дать вразумительный ответ было выше моих сил, я уже ощущала, как подрагивают уголки губ, и не способная более держать лицо, крайне невежливо расхохоталась. Тут же зажав рот руками, я попыталась взять себя под контроль, но раздавшиеся вблизи сдавленные смешки усугубили ситуацию. Повернувшись к брату и встретившись с ним взглядом, я икнула от сдерживаемого хохота. Теперь уже мы с Джейсом вместе покатились со смеху, опираясь друг на друга и пытаясь успокоить другого. Мейстер Меллос лишь тяжело вздохнул, не в силах ругаться. Привыкший к нашим выходкам, старик бранился больше для галочки, и все это прекрасно понимали. Махнув рукой и позволив нам занять свои места, он начал занятие. Он рассказывал нам историю, и делал это очень хорошо. Потому мы послушно прошли на свои места, присев под неодобрительные взгляды дядюшек, и тут же включились в тему урока. Историю он преподавал нам всем вместе, и умудрялся держать в узде всю орду малолеток, захватывая внимание каждого из нас, что невольно вызывало уважение. О чем уж говорить, управиться со всей нашей разношерстной компанией дорогого стоило. Прошедшие годы меня жутко избаловали. Удовлетворяя взрослых успехами в учебе, дававшейся в этой жизни очень просто (что неудивительно), я бесстыдно пользовалась их расположением. Мои тяга к знаниям и любовь к разнообразному чтению перевешивали в их глазах несносное поведение, а потому я безнаказанно носилась по замку и втягивала в свои игры всех кто согласится. Наслаждаясь вторым детством, я просвещала братьев и дядюшек с Хелейной во все игры, что сумела вспомнить. От жмурок и вышибал (за неимением нормального мяча мы использовали грязь, возвращаясь в замок ничем не лучше свиней), до крокодила и более интеллектуальных шашек. В мире без интернета было донельзя скучно, а потому приходилось всегда себя чем то занимать. Учеба и игры не могли заполнить все мое время, так что я постоянно искала себе хобби на стороне. Часто я занимала время вне учебным чтением. Я изучала все, что могло быть полезным, от политики и экономики, до медицинских справочников. Такое мое любопытство неизменно поощрялось взрослыми, но безумно раздражало любимых дядюшек. Неуемный Эйгон часто пытался меня задеть, но игнорируя все нападки и успешно отбивая насмешки, я со временем перестала быть ему интересной. Всю свою злобу и раздражение он скидывал на своего младшего, и что еще больше меня доводило, пытался завлечь в издевательства моих братьев. Держа их под своим контролем, я не допускала травли, заступаясь в том числе за самого Эймонда, который в ответ лишь огрызался. Со временем устав от подобного, я перестала вмешиваться столь рьяно, оставаясь в стороне и влезая только по острой необходимости. Среди всего этого мальчишечьего беспредела, лучиком света неизменно выступала Хелейна. Подросший Анубис так же радовал меня возможностью полетать. К слову, единственный раз когда мне довелось испытать на себе родительский гнев, пришелся как раз на мои шесть лет, когда я осмелилась впервые оседлать своего дракона. Без спроса. И само собой, никого не предупредив. Не знаю, о чем думала в тот день, но не озаботившись ни чужим присмотром, ни даже седлом, я хитроумно оплела топтавшегося в нетерпении Анубиса крепкой веревкой и взмыла в небо. Оглашая окрестности замка сначала испуганным, а после восторженным воплем, я наслаждалась бьющим в лицо ветром и нашим с драконом единением. Первый полет запомнился мне холодом и оседающим на языке страхом, адреналином в крови, азартными воплями Анубиса и судорожно сжатыми в попытке не навернуться пальцами. Приземлившуюся и опьяненную эмоциями, меня встречал, казалось, весь замок. В числе первых, задыхающаяся и неспособная вымолвить слово, я увидела бледную маму, поддерживаемую замершим статуей сиром Харвином. Переведя взгляд на бескровного отца, стоящего рядом с обеспокоенным дедом, я наконец осознала, что не так. Эйфория схлынула, и меня затопило чувство вины. Срывающимся голосом я лишь продолжала шептать извинения, пока мы шли к моей спальне, где всей дружной семьей, после часа сбивчивых криков и моей непрерывной мольбы о прощении, было принято решение о домашнем аресте. Месяц после этого мне не позволено было выйти из комнаты, но я не обижалась, прекрасно осознавая степень своей вины. Ночью же, чувствуя дрожащие руки матери, сжимавшие меня в объятьях, я разрыдалась, вновь и вновь повторяя извинения. - Тш-ш, все хорошо, Висенья, все хорошо. – она продолжала успокаивать меня, сама содрогаясь от слез. Физически ощущая все ещё не прошедший страх матери, я шмыгнула носом, и сдавленно пообещала: - Я больше так не буду, мама. – а мысленно, сама себе дала клятву, что никому не позволю довести ее до слез. Я буду защищать эту хрупкую женщину, возведшую вокруг себя неприступные стены, но по прежнему ранимую и любящую. Ту ночь мы провели вместе, крепко сжимая друг друга в объятьях. А спустя месяц наказания (которое и наказанием не было, ибо запрет на выход из комнаты касался лишь меня, а вот мальчишек и изредка приходившую Хелейну нет) мне предоставили новенькое седло. Красивое, крепкое, рассчитанное на дальнейший рост Анубиса, оно оказалось невероятно удобным. И что самое главное – безопасным. Не веря своему счастью, я с увлажнившимися от слез глазами смотрела на маму. - Дедушка сказал, нельзя запрещать наезднице летать. На самом деле, я сама впервые оседлала Сиракс в семь лет. – она улыбнулась и нежно погладила меня по голове. Запутавшись пальцами в волосах, женщина с небольшим нажимом приподняла мою голову, и четко глядя в глаза, с угрозой сказала, - Правда, сделала я это предварительно подготовившись. Под присмотром родителей и драконоблюстителей. Намек понятен? Спешно закивав головой, я сглотнула. Кажется, впервые я видела угрозу в ее глазах. Стоило ей меня отпустить, я тут же подскочила к седлу и заговорщицки спросила: - Тогда, может, ты присмотришь за мной, пока я опробую эту прелесть? Стоявший в стороне сир Харвин не сдержал смешка, но в ответ на сердитый взгляд матушки, благородно скрыл его за кашлем. Встретившись со мной взглядом, он подмигнул мне и тут же принял важный вид. Однако стоило маме согласиться, одарил меня шкодливой улыбкой. У этого мужчины в голове не одна сотня чертей пляшет! Неудивительно, что он так харизматичен, как бы невзначай пронеслось у меня в голове. С тех пор я почти не вылезала из седла, на зависть всем своим родственникам. И пусть летала лишь в пределах замковой территории, этого пока было достаточно.