Сборник(Доклад)

      Тишина окутывала небольшое помещение. Слышалось только ровное дыхание, которое говорило о спокойном сне. Уже давно наступила ночь, солнце скрылось за горизонтом, оставляя небольшую компанию друзей, что решили на выходных отправиться в поход, в окружение густого леса и чистой полянки, на которой они остановились для ночлега.       Негромкое шуршание простынь каждые полторы минуты привлекало к себе внимание. Лицо Шуджи искажалось в недовольной гримасе и также сразу она пропадала. Ханма надеялся, что хотя бы в этот раз парень рядом с ним наконец-то уляжется, но эта надежда пропадала слишком быстро. Уже больше получаса Шуджи не мог уснуть. Он чувствовал, как кто-то тяжёлым взглядом, почти неморгая, смотрел на него и прожигал дыру.       За всю свою жизнь Ханма не в первый раз выходил в поход. Парень уже давно привык к смешанному лесу, хвойным деревьям и тёмной ночи под яркими звёздами, которые можно было увидеть только вне города. Поэтому такое пристальное внимание к его сну Шуджи не пугало, а наоборот с каждой секундой вызывало нарастающее раздражение. Глубоко вдохнув и выдохнув, Ханма закинул руку за голову и полушёпотом протянул. — Если продолжишь так пялиться на меня, я вырву твои глаза и выкину птицам. — в голосе с хрипотцой слышалась усталось, что было не удивительно, ведь они с компанией поднимались на высокую гору, чтобы найти подходящую местность для лагеря, а после ребятам пришлось собирать хворост и устанавливать палатки. И всё бы ничего, но Шуджи явно забыли предупредить, что с собой, Такемичи и Ясухиро, возьмут стервозную белобрыску. — У тебя какие-то проблемы, снежок, или ты хочешь их нажить? — Есть одна «проблема». — Ханма приоткрыл один хитрый глаз, и перевёл взгляд на человека рядом. Сложив руки ну груди, Харучиё лежал на боку и пристально смотрел на Шуджи. Белые бровки были сведены к переносице, что говорило о возмущении парня. — «Она» большая и заняла всю палатку. — пока что слабый пинок прилетел в бедро Ханмы, что заставило закатить глаза и пропустить жалобу мимо ушей.       Палатка и так была маленькой для них двоих, но как минимум больше других двух. Если бы белобрыска не забыла свою дома, (но зато взяла всю уходовую косметику, которой ещё некоторое время перед сном раздражала Ханму), то всем бы с головой хватило места. Но напротив этому, ребятам пришло распределять три спальных места на четыре головы. И как всегда Ханма оказался крайним. — Двигай свою жирную тушу, я сказал. — Санзу нагло пнул парня в бок и этот удар был намного больнее, чем предыдущий. Шуджи подскочил на месте. Он с нескрываемым раздражением смотрел на Харучиё, который совсем даже не испугался. — Нарываешься? — уже в полный голос прорычал Ханма. На что Санзу недовольно закатил глазки и надменно хлопнул длинными ресницами. В его действиях читалось, что Шуджи даже пальцем не пошевелит, чтобы сделать что-то парню помимо слов и угроз, ведь сейчас совсем рядом спали Муто и Ханагаки. Этот взгляд Харучиё и шумный выдох было последним, что смог выдержать Ханма перед тем как наброситься на белобрыску. — Какого чёрта ты творишь?! — зажмурив глаза, Санзу выставил руки вперёд. За них сразу ухватились чужие ладони и резко потянули. Парень забрыкался. — Отвали от меня! — острые колени и локти пару раз прилетели в живот и грудь Шуджи. Ханма зашипел и чертыхнулся. Зажав тонкие запястья одной рукой, Ханма придавил руки Харучиё к подушке, и всем весом навалился на парня. Вторая рука схватила белые пряди и также болезненно прижала голову к поверхности. — Думаешь я шутки шучу? Весь день по ушам ездишь, решил и ночью довести меня? — в опасной близости к лицу прохрипел Шуджи. Пальцы сжимались в кулаки. Санзу не нравилось, как чужое дыхание опаляло его щёку. Глухо рыкнув, парень подался вперёд и громко клацнул зубами рядом с длинным носом. — За такое я могу тебя без зубов оставить, снежок. — Если бы я знал, что ты пойдёшь с нами, ни за что бы не согласился! — Харучиё попытался высвободить свои руки, но это выходило слишком плохо, Ханма держал достаточно сильно, что говорило не только об усталости парня, но и о сильном напряжении за весь день, которое даже сейчас без хорошего отдыха не могло покинуть его. — Отва!.. — не успев закончить предложение, Санзу издал болезненный стон, когда Шуджи потянул его за волосы.       Харучиё заелозил под крепким телом, ещё больше загоняя себя. Дыхание сбилось, а сердце начало отбивать непослушный ритм. Глаза бегали по кругу, цепляясь за всё, что могло сейчас помочь Санзу выбраться из этой западни. Всё также сопротивляясь Ханме, парень почувствовал, как в его бедро упёрлось что-то твёрдое и секундное осознание от своей уязвимой позиции накрыло Харучиё. — Ты!.. — вся былая самоуверенность вмиг пропала. Санзу буквально посыпался от непонимания того, что происходит и что ему стоит делать. Единственная мысль, которая обрадовала Харучиё, это отсутствие света в их палатке, иначе бы Шуджи определенно заметил на его лице два ярко-красных пятна, и точно бы засмеял. — В чём дело, сенежок? — отпрянув от парня и перестав зажимать его между простынями и собой, на удивление, спокойно спросил Ханма. Но вместе с этим в его голосе слышалось что-то двоякое, что вновь вогнало Санзу в краску. — Это вполне естественная реакция организма на твои потирания, блонди. Если ты так продолжишь, то я солью прямо себе в штаны. — раздался глупый смех, а после одна из рук с паучьими пальцами легла на талию Харучиё, поднялась вверх и лёгким движением начала щекотать парня.       Дрожь пробила руки и ноги. Санзу задвигался ещё чаще, желая уйти от прикосновений Шуджи, которые местами были болезненны. Разгорячённое тело вновь начало прижиматься к телу Харучиё. Ханма обдавал таким же горячим и неровным дыханием покрасневшее ушко. Теперь уже Шуджи пытался довести парня до точки кипения, и всё это было из-за его дневного «нытья». Санзу зажимался и притирался острыми коленями друг к другу, а когда приоткрыл ротик с уродливыми шрамами, украшающими уголки губ, Ханма не смог сдержать очередного смешка. — Чёрт… Отвали уже… — парень почти было перестал сопротивляться, а сам Шуджи полностью отпустил хрупкие запястья, не видя причин держать Харучиё. — Не слышу уверенности в твоём голосе. — в реплике слышалась колкая насмешка. Нависая над парнем, Ханма смотрел прям на тело под собой, изучал и пытался зацепиться взглядом, подметить изменения. — Тогда почему ты зажимаешься? Что ты там прячешь? — от такого прямого вопроса, Санзу ещё больше стушевался, всё тело горело от прямого контакта. Сам Харучиё прятал свои глаза в простынях, лишь бы не встретиться с лисьими. — Может тогда поможем друг другу? — Придурок. — голова ушла в плечи. Санзу пытался спрятаться от чужих насмешек, что выходило очень плохо. А такое предложение полностью сбило с толку и ещё больше вогнало в краску. За весь день, Харучиё, конечно, замечал на себе «его» взгляд, но старательно отгонял от себя все ненужные мысли. А единственное, что от него слышал долговязый, это грубые высказывания в свой адрес. — Жаль. — тяжело выдыхая, Шуджи отстранился от Санзу. Харучиё взглядом метнулся к парню. В голубых глазах на секунду можно было заметить разочарование, но когда Ханма подцепил чёрную футболку за края и лёгким движением стянул её с себя, некое облегчение заставило сердце биться чаще. — Придётся тогда делать всё самому. — Только попробуй сделать мне больно… — парень рассматривал крепкое тело в полумраке. Почему-то Санзу казалось, что под одеждой может скрываться что-то менее привлекательное, но чужой рельеф заставил рот напониться слюной, которую Харучиё громко сглотнул. — Не хочу тебя разочаровывать, блонди, но это вряд-ли. — широкие ладони легли на колени Санзу и без препятствий развели их в стороны. Ткань спальных штанов заметно собралась в районе паха. Шуджи победно улыбнулся очевидному факту. — Неплохо, снежок. — устроившись между разведённых ножек, Ханма цепляясь пальцами за резинку штанов вместе с нижним бельём, рывками начал стягивать ненужную одежду со стройных бёдер.       Ткань полетела в неизвестном направлении. Лицо обжигал предательский румянец. Кукольные пальчики забрались под подол майки и потянули её наверх, оголяя впалый подрагивающий животик и выделяющиеся на фарфоровой коже рёбра. Шуджи приятно удивился, когда Санзу сам стянул с себя последний кусок ткани, скрывающий его и отложил в сторону. — Чего уставился? — Харучиё грубо и несдержанно рыкнул, что вызвало новую порцию улыбки на вытянутом лице. Белые пряди волос были забавно распластаны по подушкам, а недовольно сведённые к переносице светлые бровки, придавали Санзу милый шарм. — Или уже не хочешь? — А ты меня на слабо не бери. — Ханма толкнулся бёдрами вперёд, отчего Харучиё сипло промычал. После руки легли под колени и притянули парня ближе к хозяину. Недолго думая, Шуджи припал к тонкой шее и широко лизнул светлую, почти прозрачную, кожу, чувствуя как нервно бьётся жилка под ней. Санзу прикрыл рот тыльной стороной ладони, когда Ханма слегка прикусил её.       Свободная ладонь зарылась в тёмных волосах и сжала у самых корней. Сквозь поцелуи и укусы, которыми парень покрывал шею, Ханма издал звук похожий на смех, а губы ощутимо растянулись в полуулыбке. Подобравшись к мочке горящего ушка, Шуджи осторожно лизнул его, а после укусил за мочку и оттянул в сторону. Харучиё ожидаемо проскулил и ладошкой хлопнул парня по плечу. — Даже в горизонтальном положении ты остаёшься стервозной сучкой. — комментируя поведение Санзу, Ханма потёрся о внутренню часть худого бедра давая в полной мере ощутить свои размеры. Руки легки на талию и проскользили к груди, пересчитывая каждую выступающую косточку. Подобравшись к торчащим в разные стороны соскам, Шуджи сдавил их пальцами. Массируя и оттягивая горошины, он чувствовал как они становились твёрже, а Харучиё, не пытаясь скрыть своего возбуждения, начал выгибаться на приятные действия.       Прокладывая мокрую дорожку смазанных поцелуев, Ханма спустился к острым ключицам и прикусил одну из косточек. После ненадолго оторвался, чтобы посмотреть на точёное личико, которое выглядело в разы привлекательнее, чем сегодня днём. Распалённый Санзу тяжело дышал приоткрыв рот с рваными шрамами, хотя теперь они не казались Шуджи такими ужасными, а наоборот он посчитал это за необычную изюминку Харучиё. Из-под пушистых ресниц парень также смотрел на Ханму, ожидая продолжения.       Одна из ладоней спустилась ниже и легла на аккуратный член Санзу, что уже давно сочился естественной смазкой, пачкая впалый живот и рельефный торс. Обхватив его рукой, Шуджи оттянул крайнюю плоть, большим пальцем надавил на слизистую и активно стал стимулировать чувствительное место. Харучиё издал звук напоминающий полу-стон и прогнулся в пояснице, а когда Ханма начал водить рукой вдоль, он поджал пальцы ног от приятных ощущений.       К сожалению Санзу это продлилось недолго и Шуджи слишком неожиданно для Харучиё подобрался к сжимающемуся колечку мышц. Парень вздрогнул в руках. Он всё также следил за тем, что делал Ханма, отчего жар скручивал все внутренности, а тело становилось до невозможности напряжённым в местах, которых его касались.       Сдавив один из сосков и оттянув его в сторону, не забывая кончиком пальца играться с ним, Шуджи надавил на плотно сжимающееся колечко и попытался проникнуть внутрь. На удивление две фаланги свободно протиснулись внутрь, а Хару поймал на себе непонимающий, но приятно взволнованный взгляд. Не желая слышать никаких комментариев об этом, Харучиё вытянул руку и схватив Ханму за цепочку, притянул к себе.       Мягкие половинки накрыли сухие губы, чтобы точно не получить ненужную реплику, Санзу почти сразу протиснул юркий язычок в полость рта и попытался углубить поцелуй. Единственное на что он не рассчитывал это то, что Шуджи сразу возьмёт всю инициативу на себя и не даст Харучиё вести в поцелуе. Пальцы стали проникать глубже, а подушечки стимулировали нежные стенки изнутри. Шуджи нашёл маленький бугорок нервов и надавил на него. Санзу не смог сдержать стон, который ушёл в поцелуй. Фаланги расходились на манер ножниц, пытаясь растянуть нутро парня. А когда они всё же покинули подрагивающее пространство, Харучиё недовольно проскулил. — Надеюсь, ты не будешь против. — оторвавшись от припухших и искусанных губ, Ханма подхватил Санзу под колени и закинул стройные ноги к себе на плечи. Грубо придавливая парня к поверхности простынь всем своим весом, Шуджи заставил его сложиться вдвое так, что колени почти касались подушек. Мышцы ног сильно натянулись и Харучиё болезненно проскулил.       Свободная рука зацепилась за резинку спортивок и вместе с нижним бельём стянула до середины бёдер. Шуджи облегчённо выдохнул. Наконец-то жесткая ткань перестала сдавливать его возбуждение. Взяв плоть в руку, Ханма пристроился сзади и прошёлся слизистой, сочащейся густым предъэякулятом, по колечку мышц. Санзу машинально сжался, чувствуя крупную горячую головку снизу, но также быстро попытался расслабиться.       Надавливая головкой на мышцы, Шуджи медленно начал проникать в тугой проход. Влажные стенки сразу обхватили его член плотным кольцом и сдавили ствол. Ханма чертыхнулся и одним толчком проник до основания. Закусывая внутреннюю сторону щеки зубами, Харучиё захныкал. Большой член надавливал на каждую точку внутри. Шуджи даже не начал двигаться, а Санзу уже был готов кончить только от одного ощущения выпирающих венок и давящей на чувствительное местечко головки.       На уголках глаз собрались маленькие капельки слёзок. Парень пару раз хлопнул длинными ресницами, чтобы их смахнуть. Отвернув голову в сторону, Харучиё старался сосредоточиться на том, что чувствует, желая как можно скорее получить разрядку. Дыхание Ханмы обжигало щёку и ушко, что в сочетании с тяжестью тела окончательно загнало Санзу в угол.       Поняв, что Харучиё уже давно привык, последовали плавные толчки. Шуджи почти полностью выходил из мелко дрожащего тельца и вновь проникал в него. От каждого движения раздавались пошлые шлепки кожа об кожу, а стопы, поднятые к верху, потряхивались. Санзу по очереди закусывал щёку и губы, сдерживая рвущиеся изнутри стоны. Пальцы рук сжимали и мяли простыни, что не ушло от взгляда Ханмы. Парень схватил Харучиё за запястья и сильно стиснув, начал двигаться быстрее.       Точные попадания по комочку нервов и покусывания шеи были последним, что смог выдержать Санзу. Его член тёрся между их телами, что также создавало дополнительную стимуляцию. Парню хватило не больше двух минут, чтобы он скуля и выгибаясь в пояснице густо излился на собственный впалый животик, пачкая всё белым семенем. Бровки сходились к переносице, полноценный стон сорвался с открытых пересохших губ. Пальцы на стопах сильно поджимались, Харучиё чувствовал как ноги начинали неметь от такого неудобного положения.       Несмотря на накрывший парня оргазм, его никуда не отпустили, а наоборот начали вбиваться ещё сильнее. Толчки стали хаотичными. Ханма до основания и даже больше загонял свой член в узкие мышцы, которые плотно сжимали его. Шуджи потребовалось больше минуты, чтобы полностью зайти в тело Санзу и с глухим рыком, прикусывая бледную кожу, излиться внутрь. После Ханма ещё пару раз проник в ватное тело, чтобы занести своё семя как можно глубже в парня.       Всё напряжение, что накопилось за день до этого, ушло. Шуджи в первый раз за вечер почувствовал, как ему стало легко и как приятно разлилась горячая истома где-то внутри. Теперь он точно знал, что сможет ни о чём не думать и спокойно уснуть. Отлипнув от Харучиё, Ханма провёл по худым бёдрам руками, перешёл на икры и рядом с выступающей косточкой оставил один смазанный поцелуй. Слегка заплаканное личико Санзу выглядело весьма привлекательно, а в голубых глазах, что не потухали даже во тьме и наоборот казались ярче, играла такая же нега. — Надеюсь завтра ты будешь менее истеричным, снежок. — отпустив хрупкие стопы, Шуджи завалился рядом с Харучиё и уткнулся кончиком носа в блондинистые пряди, от которых пахло ванилью и кокосом, что только сейчас он смог почувствовать. — Да пошёл ты… — игривый смех раздался над ухом. Недовольного парня притянули к себе. Санзу чувствовал, как неприятно липли тела друг к другу, но несмотря на это, убирать всю грязь было чертовски лениво. — Никому ни слова об этом, придурок… — Как скажешь, белобрыска.