***
Кровь стрекотала в ушах. Баки был уверен, что когда найдёт Сэма, первое, что он сделает — это ударит его по лицу, чтобы смысл претензии точно дошёл до него с первого раза. Баки был также уверен, что если встретит этого Джона Уокера лично, то будет готов вырвать щит своими зубами из его рук, лишь бы его пальцы не касались его. Гнев, злость, все это бурлило в нем одновременно, стоило ему только подумать о произошедшем. О том, что Сэм решил отдать щит. Вот просто так, наотмашь, не посоветовавшись, не поговорив. Скорее всего, Уилсону далось это решение не просто, с болью в сердце, но сейчас Баки был слишком зол, чтобы думать о чём-то другом. Понимать, что Кристина Рэйнор оказалась права, ему очень не нравилось: они не были с Сэмом друзьями, они не были даже приятелями или напарниками. Барнс не знал, существует ли в принципе слово для обозначения статуса их взаимоотношений. Единственное, что нельзя было исключать, так это то, что с годами и пережитыми событиями неприязнь к Соколу сошла на нет, но приятельских чувств так и не появилось. Твёрдым шагом Баки стремительно преодолевает холл военного аэропорта. Здание изнутри наполнено тёплым солнечным светом, заливающим пространство из больших панорамных окон. Яркие флуоресцентные лампы жгут саднящие глаза, каждый раз заставляя его подавлять желание потереть их. Пытаясь найти Сэма на фоне чересчур белых стен здания, на мгновение Барнс останавливается возле синего плаката. «Кэп Вернулся!» — большие, громогласные буквы на ослепляющем глянце. Баки делает глубокий вдох, сжимая и разжимая руки в кулаки. Краем глаза он замечает темную макушку. Сэм направляется в сторону открытой трассы, где уже стояли несколько готовых к вылету самолетов. В серой рубашке и с большой сумкой наперевес. — Не стоило отдавать щит. — Вместо приветствия произносит Баки, направляясь в его сторону. Злость кипела внутри, но почему-то, стоило Сэму обернуться, вспышка гнева немного сбавила свои обороты. — Тоже рад видеть тебя, приятель. — Уилсон небрежно ведёт плечом, перехватывает сумку поудобнее и движется в сторону железной лестницы. Баки тут же следует за ним. — Ты что, не знал, что это произойдёт? Его нужно забрать. — Они спускаются на первый этаж. Сэм то ли не слушает Баки, то ли делает вид, что не слушает. Вместо этого Сокол усердно проверяет что-то в телефоне каждые пять секунд. Спокойствие Уилсона действует на Баки как пощечина. Все ещё растерянный и злой от такой непосредственной реакции, Барнс хватает его за плечо, заставляя его наконец остановиться и посмотреть на себя. — Послушай… — Плечи Сэма отпускаются в тяжелом дыхании, и Баки видит, как он меняется в лице. Осунувшийся вид, тени под глазами и лопнувшие капилляры, говорящие о том, что ему тоже не легче. Баки отпускает его, делая шаг назад — …ты думаешь, мне не разбило сердце, когда они с парадом пропустили его,а? Я сейчас на работе, окей? Я не могу просто взять, позвонить Америке и сказать: «Хаха, верните побрякушку на место, пожалуйста» — Баки открывает рот, чтобы возразить, но Сэм вскидывает указательный палец в воздухе, прерывая его — У меня сейчас есть дела поважнее, чувак. И до твоего появления я собирался этим заняться, и все ещё собираюсь, ясно? Ты не можешь просто заявиться сюда со своей обалденно длинной жизнью и качать права. — Что вообще может быть важнее этого? — Баки огрызается, переходя на угрожающий шепот, тыча в грудь Уилсона, и тот раздраженно скидывает с себя его руку. Сэм смотрит на него неодобрительным взглядом пару секунд, будто решая, рассказывать ему или нет, прежде чем снова взяться за свой телефон. Он открывает фотографию, демонстрируя ее Баки. На ней некий человек в тёмной маске с красным отпечатком руки поперёк. Барнсу это не о чем не говорит, поэтому Сэм терпеливо начинает пояснять. — Этот парень связан с мятежниками по всей Восточной и Центральной Европе. — Говорит Сэм, пока Баки недоверчиво хмурится — И он силён. Чертовски силён. Он связан с онлайн-группой под названием «Разрушители Флагов». Редвинг отследил их где-то в пределах Мюнхена, и туда я лечу. К тому же, у меня ощущения, что это кто-то из Большой Тройки. — Какой ещё «Большой Тройки»? — Баки складывает руки на груди, выставляя вперёд бедро. — Той самой. Андроиды, Пришельцы, Волшебники. — Отвечает Сэм, как если бы это была самая очевидная вещь на земле. — Нет такого. — Ещё как есть. —Ещё как нет. Сэм фыркает и всплескивает руками, теряя терпение, от чего сумка в его руках падает на плиточный пол. При падении Баки слышит странный хлюпающий звук внутри. — Каждый раз, когда мы сражаемся с кем-то, это кто-то из этой тройки! — Сэм резко хватает себя за переносицу — Бак, слушай, у меня правда нет времени. Моя…коллега отправилась в Мюнхен и не выходит на связь уже четвёртые сутки. Редвинг наконец нашёл ее и передал мне координаты. Мне нужно срочно вылетать, пока что-нибудь не случилось с ней, или же пока она не случилась с кем-то. Баки оторопело моргает, смотря на Уилсона. Он первый раз слышит, чтобы Сэм работал с кем-то, кто не входил в команду Мстителей. И он понимает жгучее рвение Уилсона к миссиям и спасению мира. Эра Мстителей закончилась, насколько бы больно это ни было. Сэм трудно это переживает, Баки прекрасно видит это, потому что ощущает то же самое. В мечтах все ещё чудится желанное спокойствие, но Баки — агент. Теперь он защищает людей, чтобы их не коснулось то, что когда-то пережил сам Барнс, и ему нравится эта мысль. Нравилось наконец делать что-то правильно спустя столько лет бездумных убийств и насилия по приказам. Ко всем прочему, он так привык к дракам и перестрелкам, к адреналину, бурлящему в крови, что теперь отказаться от этого так просто не получится. — Твоя напарница пропала, а ты узнаешь об этом через четыре дня? — Баки требовательно приподнимает бровь. — Во-первых, — Сэм предупреждающе выставляет вперёд палец — она мне не напарница. У нас одна цель, но причины разные. Во-вторых, она могла не выходить на связь просто так. Баки хватает секунды, чтобы решиться. Он знает, что лучше занять себя поимкой плохих парней, нежели ехать домой или в любое другое место. Везде он будет чувствовать себя неуютно, лишним и чужеродным, за исключением драки. Новая миссия спустя пару месяцев мучительной рутины, разбавляемой кошмарами, поможет ему отвлечься, заполнить свою голову чем-то кроме чувства вины. — Я еду с тобой. — Решительно отзывается Баки, и взгляд Сэма странно меняется. Его брови как-то печально выгибаются и вид становится смущенным, даже в какой-то степени провинившимся, что сразу заставляет нахмуриться. Баки напрягается, плечи твердеют, спина выпрямляется. Он думает, что Сэм хочет начать возражать, и поэтому продолжает — Это не обсуждается. Я еду. Все. — Дело не в этом. — Он нервно трет ладонью шею — Я ввязываюсь в это, потому что хочу мира и безопасности для людей. Для неё это просто личное. Она не Денни Дарко, мужик. — Сэм сглатывает, его тон становится осторожнее. Он начинает шептать и говорит совсем аккуратно, будто перед ним не старый знакомый, а дикий зверь, выпущенный из клетки. Такая конспирация Баки не нравится — Она одна из вас. — Кого… «нас»? — Раздражение в голосе сменяется на замешательство. Сэм сначала тяжело вздыхает, опуская глаза в пол, а потом воровато оглядывается по сторонам, будто кому-то было дело до их разговора. — Если ты реально готов искупаться в этом дерьме вместе со мной, то, я полагаю, что должен рассказать. — Моя жизнь похожа на что-то другое? — Баки безразлично пожимает плечами. Сэм берет свою сумку, из которой все ещё доносятся хлюпанья, невольно привлекающие к себе внимание. Они пропускают вперёд небольшую машину-уборщика, и огибая нескольких сотрудников в спецодежде, отходят в сторону лестниц, ведущих на склады. Сэм садится на нижнюю ступеньку, и Баки опускается рядом. Уилсон мнётся, начиная от нервов теребить край своей рубашки, и решительно не смотрит в сторону Баки. Спустя десяток секунд затянувшегося молчания, Сэм расстегивает один из карманов сумки, доставая оттуда планшет. Он открывает файлы с нужными документами и протягивает его Барнсу. С экрана на него смотрит кудрявая девушка с плавными чертами лица и уставшим взглядом темных глаз. Ему кажется, что он точно видел ее раньше, но где конкретно, вспомнить никак не мог. Может, на одном из заданий? Может, Стив что-то рассказывал про неё? В углу написано полное имя девушки — Шарлотта Джей Миттенс. Чувство дежавю закрадывается внутри, в голове мелькает какое-то воспоминание, но оно совсем слабое и пытаться вспомнить сейчас, все равно что попытка ухватить комету за хвост. Она просто исчезает в руках, растворяясь в ворохе искорок. Сэм молчит, позволяя Баки листать дальше, чтобы прочесть документ полностью. Он ведёт пальцем по экрану влево и замирает, пронзённый до боли знакомым ужасом. По вискам бьет нестерпимый холод, будто нож для колки льда, но он не позволяет себе двинуться с места. Сердце, как загнанный кролик металось в горле, в глазах на какую-то секунду потемнело, от чего бионическая рука с силой вцепилась в лестницу под ним. Пропавшая напарница Сэма оказывается одной из подопытных Барона Штрукера, найденная в ледяных лесах Заковии, на секретной базе Гидры во время нападения Альтрона. Баки помнит рыжую Ванду, слышал что-то про ее погибшего брата Пьетро, отдавшего свою жизнь за Клинта Бартона, но сейчас эта новость выбила его обратно в прошлое, словно чья-то рука толкнула его в портал ужасных событий. — Я по твоему лицу вижу, что ты все прочитал. — Сэм невесело усмехается, но планшет не забирает. Сидя на ступенях, он немного горбится — Миттенс была найдена Старком и Нат на той тайной базе вместе с близнецами Максимофф. Она была погружена в искусственную кому, у них не было времени разбираться с ее состоянием, позже ее отправили в Ваканду. Над ней тестировали один из вариантов сывороток для создания суперсолдатов, но даже под пытками никакие способности не проявились. Ей было десять, когда она умерла, и ее тело хотели просто сбросить в небытие, как и остальные неудавшиеся тесты, но один чувак — Доктор Пруст получил разрешение на последний эксперимент над ее трупом. Ещё пять минут назад Баки был готов рвануть на первую попавшуюся миссию, остановить пару сотен террористических группировок и прервать любые войны на одном синтезированном адреналине, но услышанные слова просто выбили его из реальности на минуту. Речь Сэма долетала до него отрывками, словно сквозь мутную водяную гладь. Перед глазами за одно мгновение пронеслись болезненные воспоминания: кровь на его руках, смерти, в которых он повинен. Кровь, много крови, которую уже не смыть. Во снах ему виделось, как она стекала с него, превращаясь в реки, в которых он же потом и тонул, захлёбывался, брыкался, а выбраться не мог. Иногда Баки вскакивал посреди ночи, бежал в ванную и начинал намыливать руки под струями отрезвляющей воды. Это происходило часами, пока его покалеченный разум не позволял ему вновь заснуть в холодном поту. Сэм остановился, видя, как изменился в лице Барнс — брови, сведенные к переносице, блестящие глаза и чуть приоткрытый рот с невысказанным вопросом: «Что? Что ты сейчас сказал?». Баки, показывающий свои эмоции так же редко, как происходило солнечное затмение, выглядел перед Сэмом абсолютно растерянным, с всепоглощающим ужасом на лице, от которого даже болтливый и оптимистичный Уилсон растерялся. Глаза лихорадочно, с какой-то тревожной истерией прыгали по строчкам в таблицах рапортов на оцифрованных документах. Баки пытался прокрутить это в голове, осознать и принять, но смысл некоторых слов доходил до него только через мучительную боль в голове. —Хорошо, что ты заранее сел, мужик, потому что, когда я читал все эти документы с отчётами в первый раз, я чуть в штаны не наложил. Покруче хорроров будет, а? — Сэм постарался натянуть подбадривающую улыбку. Он размашисто похлопал Баки по плечу, но тот ничего ему не ответил. Подождав пару секунд, Сэм продолжил, но уже тише и медленней, не представляя, как преподносят такие детали — Они ввели ей кровь заражённого волка, и в связке с сывороткой это дало…результат. Оживили ее, типа, как Франкенштейна. Эти ублюдки не собирались делать из неё солдата, как тебя, Бак. Она уже была готовым оружием для убийств с жаждой насилия в крови. — Сэм потянулся к планшету, перелистывая страницу. Барнс опустил глаза. Там была фотография, немного смазанная, видимо, из-за спешки, но на ней четко было видно до головокружения знакомую узкую камеру, а внутри была девушка. С железными наручниками, от которых отходили цепи к стенкам, скованная ремнями и с массивным намордником на лице. Ярко-красные волосы свисали вниз небрежными прядями, на вид она была подростком. —Они держали ее буквально как собаку в ошейнике, пока она им не понадобится.— Сэм прошептал замогильным голосом, а уже через мгновение бодро хлопнул себя по коленям — Но сейчас у Миттенс все тип-топ. Ну, помимо того, что она, скорее всего, на данный момент в плену. Баки прикрыл глаза. Ему отчаянно казалось, что все услышанное — бред умалишенного человека, помешанного на ужастиках про вампиров и оборотней. Никаких людей, перевоплощающихся в волков не существует так же, как не существует жестоких кровопийц. Это всего лишь древние выдумки, которые сейчас голливудские режиссеры крутят и вертят, как им вздумается, придумывая очередную второсортную идею, но Бак знал, что подобные мысли сущее лицемерие. Он помнил свой ужас, когда очнулся посреди огромных высоток, ярких билбордов и современных машин, хотя всего пару минут назад видел лишь затхлые стены базы Гидры, а до этого только военные пейзажи Бруклина сороковых. Мир будущего приводил его в растерянность, страх, в непонимание происходящего. Вот он убийца на поводке у нацистов, а вот он уже сражается против фиолетового пришельца прямо посреди космоса, а его окружают супергерои. За эти пару лет он успел насмотреться такого, что раньше его фантазия была не в силах придумать, поэтому Баки быстро уложил свои мысли в порядок. Он так же не мог представить отчаяние девушки, что ещё мгновение назад была мертва, думая, что наконец избавилась от страданий. Погибла, измученная пытками, которые должны были проявить в ней способности. В те моменты, когда он приходил в себя от гипноза, начиная осознавать, что совершил, Баки так много раз пытался покончить с собой, что и сосчитать было невозможно. Однако, Гидра всегда пресекала это, сразу замораживая его до тех пор, пока у Зимнего Солдата не появится новая миссия. —Она вообще адекватна? — Баки все ещё не смотрит на него, и Сэм понимает причину сомнения, прорезавшегося в его голосе. —Как женщина — нет. Она немного чокнутая, как ты. Но, слушай, ее собрали по кускам на лабораторном столе, а потом они устраивали бои, используя ее, как породистую псину. И она была просто ребёнком, чел. Любой бы умом тронулся. — Веселья у Сэма немного прибавилось. Он хохотнул, стараясь разрядить излишне напряжённую атмосферу — Она много времени провела в Ваканде, проходя терапию и несколько лет служила Америке, пока не стала свободным агентом. Сэм замолкает, давая время Барнсу усвоить новую информацию, а после нерешительно добавляет: —Все ещё хочешь полететь со мной? Баки поднимает на него тусклый взгляд. Сэм поджимает губы и протягивает ему руку. Мужчина задумчиво смотрит на неё некоторое время, прежде чем ухватиться, поднимаясь с места —Все ещё.***
Баки смог выдохнуть, только когда они наконец взлетели на самолете. Знакомая атмосфера немного успокаивала, хоть и не избавляла его от напряжения полностью. Он старался занять свои мысли чем-то другим, но не выходило. Барнс гипнотизировал мрачным взглядом стену, сидя на узкой и жесткой кушетке, когда из другой части служебного самолёта не показался Сэм с его вторым напарником — юным мальчишкой по имени Хоакин Торрес. Может, он не был настолько юн, но когда тебе переваливает за сто шесть лет, подобные мысли невольно проскальзывают в голове. Сэм шумно скинул с себя тяжёлую сумку и присел, начиная открывать главный отсек. —Ты опять делаешь это. — Недовольным тоном упрекнул его Уилсон. — Делаю что? — Баки огрызается. —Пялишься. Прекрати, чувак, напрягает. — Сэм нахмурился, и Барнс нахмурился в ответ. Он наклонился, упираясь руками в свои колени, чтобы заглянуть в багаж Уилсона. С удивлением он обнаружил там не одежду или оружие, а несколько больших прозрачных герметичных пакетов, наполненные кусками свежего мяса в собственной крови. Они булькали и перекатывались внутри, и Баки сразу понял, почему сумка Сэма издавала такой странный звук. Сокол глянул на него, смущённо потирая шею. —Чарли может быть неадекватна, если голодна. Одним из условий ее свободы является строгий запрет на использования человека в качестве пищи. Мы даже не знаем, что там произошло, и почему она не может выйти на связь. Вряд ли бы она позволила кому-то надрать себе зад. — Он пожимает плечами. Баки сдерживает себя от желания поморщиться и старается не вникать в то, что значит фраза «использование человека в качестве пищи», хотя тут и так все предельно ясно. Среди упаковок с мясом он замечает нечто белое. Он щурится, приглядываясь, а после вытягивает со дна сумки большую плюшевую игрушку. Это оказывается Дональд Дак в своей забавной шапочке и кофте-матроске с полосками и настоящими кармашками. Брови против воли ползут вверх. Вертя в руках игрушку, Баки замечает на его спине чёрные лямки и замок и логично заключает, что это рюкзак. —Ты лично ограбил Уолта Диснея? — С сарказмом спрашивает Баки, продолжая вертеть в руках рюкзак. Он щупает его, внутри что-то шуршит. Сэм, уже успевший переодеться в свой геройский костюм, стоял поодаль и протирал очки. —Дисней умер ещё в шестьдесят шестом, приятель. Это шмотки Миттенс, и я бы советовал положить на место. Она нервно реагирует на такие вещи. Говорил ведь, она немного чокнутая. — Сэм косит на него взгляд. Баки понимал ревностное отношение незнакомой ему девушки к своим вещам. Когда он работал на Гидру, у него не было буквально ничего. Даже собственная личность и доброе имя, запятнанное грехами, ему больше не принадлежало и теперь, спустя столько лет освобождения, он много раз ловил себя на том, что запрещал трогать другим даже свою кружку или тарелку, с которой ел, словно эти простые вещи были самым дорогим его имуществом. Внезапное воспоминание, не похожее на весь тот мрак, что творится в его голове, внезапно вспыхивает внутри. Баки прекрасно помнит свой восторг, с которым его детское сознание не могло справиться, когда вышел первый мультик из-под карандаша Диснея ещё в далёком двадцать восьмом году — «Параходик Уилли». Баки ещё удалось застать «Белоснежку» тридцать седьмого, а вот дожить своей нормальной жизнью до «Спящей красавицы» пятьдесят девятого он уже не успел. Баки не мог себе представить ужасного монстра, созданного Гидрой, смотрящего на досуге добрые мультики про зверушек и принцесс. К тому же, Дональд Дак всегда его бесил. — Откуда ты знаешь, когда умер Дисней? — Он кладёт плюшевого Дональда на место и закрывает сумку. Сэм напрягает челюсть, но Баки видит, что он сдерживает улыбку и старается состроить невозмутимое выражение лица. —Я теперь всю его биографию знаю. Чарли все уши прожужжала, зря только спросил. — Он отмахивается от него. Баки задаёт вопрос, интересующий его с момента прибытия в аэропорт. —Как вы начали сотрудничать? — Он садится на место, чинно складывая руки на груди. —Торрес расскажет, он первый столкнулся с ней. — Сэм машет в сторону парня, стоящего рядом с дверью самолета. Хоакин, до этого лишь пассивно участвующий в разговоре, с готовностью обернулся к ним, словно только этого вопроса все время и ждал. Баки лениво поворачивается в его сторону, готовый слушать. —В общем, да. Я был на том митинге и жахнули меня знатно. Я бегу, значит, а этот чувак догоняет, и тут из-за угла выруливает Агент Миттенс. — Парень начинает несдержанно размахивать руками, активно жестикулируя — Я ей кричу, мол, хэй, сюда! А она проезжает мимо, делает круг, на обратном пути перехватывает меня. И она, прикинь, одной рукой ведёт мотик, второй рукой отстреливается, и тут мы прыгаем через помост и удираем от плохих парней. — Сначала он, совсем как ребёнок, изображает пистолет в руках, а потом сопровождает рассказ звуками, похожими на рёв мотоцикла. Сэм, надевая очки, подхватывает рассказ. —А на следующий день я нашёл ее в баре «Серебряная Пуля», иронично, да? — Он задорно хмыкает, веселящийся от этого факта — Хотел с ней поговорить, а Миттенс и слушать не стала, я рта не успел открыть. Она дала какому-то чуваку двести баксов за то, чтобы тот вырубил ее. Видимо, поскорее хотела закончить вечеринку и разговор. Сумасшедшая. Сэм разводит руками, Баки хочет что-то сказать, но Торрес успевает открыть дверь и сквозь шум, создаваемый потоками воздуха и двигателем, кричит им, что осталось тридцать секунд до посадки.