***
Когда Гарри исполнилось шесть и он первого сентября впервые пошел в начальную маггловскую школу, Северус весь день, вместо того, чтобы думать о начале занятий в Хогвартсе, думал о том, как там среди незнакомых людей чувствует себя Гарри. И хотя он точно знал, что эльфы незримо охраняют его и аппарируют вместе с ним в безопасное место при первом же намеке на угрозу, сорвался сразу же после ужина в Большом зале. Он пролетел по коридорам старого замка, в считанные секунды оказавшись у антиаппрационного барьера. У него было полчаса, чтобы увидеть Гарри. И он не мог упустить это время. Малыш, как обычно сидевший у окна в гостиной, повернувшись спиной к своим родственникам, чинно устроившимся перед бубнящим телевизором, радостно замер, когда он показался на тропинке у калитки. А затем так же стремглав бросился к нему на шею, обвив ручонками за ноги и взахлеб рассказывая о том, как прошел день. Ведь ни Петуния, ни Вернон, ни тем более Дадли не собирались выслушивать навязанного им приемыша, несмотря на то, что боялись его. Ну, или не его, а Снейпа. Потом, явно смутившись своего порыва, Гарри выпустил из кулачков крепко зажатую мантию и отступил на шаг. Он все еще, даже спустя месяцы и годы после несчастного случая, был иногда болезненно застенчив. И вдруг малыш тихо охнул, когда сильные руки подняли его в воздух, позволив устроиться в надежных объятиях. Если бы кто-нибудь видел, как суровый и нелюдимый профессор Снейп улыбался, идя по коридорам Хогвартса в сторону Слизеринской гостиной, чтобы поприветствовать первокурсников, то сразу бы лишился сознания. А Северус улыбался. Ведь у него были причины радоваться жизни и даже, хоть он и признавался себе в этом, у него впервые после смерти Лили, появилась настоящая причина, чтобы хотеть жить.***
Сегодня они завтракали в комнате Гарри на втором этаже. Вернон и Петуния Дурсли с сыном в это время обитали на кухне, готовясь к новому дню. Хотя обычно у Гарри тоже было свое место за столом. Его больше не заставляли есть в одиночестве. Но когда Северус приходил на Тисовую улицу с утра, они неизменно уединялись в комнате, чтобы лишний раз не видеть поджатых губ Петунии и не слышать ее сюсюканья с Дадличкой, который был выше и тяжелее своего кузена раза в два и уже сейчас, в свои десять лет, выглядел как подросток. - Гарри, ты как? Выполнил все, что я тебе задавал? - Да, Северус, - кивнул тот, сосредоточенно намазывая тост джемом и передавая его Снейпу. - Спасибо. Мальчик расцвел улыбкой от благодарности. И эта улыбка в ответ на простое слово «спасибо» отзывалась в Северусе каким-то странным щемящим чувством. В такие моменты он ловил себя на мысли, что за шесть лет, которые провел, опекая и воспитывая Поттера, настолько привык и к этим улыбкам, и к тому, что Гарри нуждается в нем, что потерять это через год казалось немыслимым. Таким же немыслимым, как и относиться к мальчику, как к постороннему. А ведь именно этого все будут ждать от него, когда Гарри Поттеру исполнится одиннадцать лет и он впервые поедет в Хогвартс. Чувство неправильности и недопустимости подобного поведения заставляло его обычно спокойное и даже холодное, если речь не шла о его вороненке, сердце, судорожно биться в груди. Очнувшись от грустных размышлений, которые Гарри, со свойственным ему природным тактом не смел прерывать, просто тихо сидя рядом и доедая свой завтрак, Снейп краем глаза заметил в окно, как Петуния провожала сына на прогулку. Тот, увернувшись от назойливых материнских рук, радостно выскочил на улицу, тут же будучи окруженным несколькими приятелями. - Гарри, скажи, а тебе не скучно одному? - вопрос прозвучал прежде, чем он успел остановиться. Гарри поднял лохматую голову. «Надо бы его подстричь, не забыть бы отдать распоряжение Тимпи», - машинально подумал Снейп. - У меня же есть ты, Северус, - в глазах ребенка можно было заметить искреннее недоумение. - К тому же, лучше вообще не иметь друзей, чем дружить с такими, как приятели Дадли. Гарри тоже проследил взглядом удаляющуюся ватагу мальчишек, которые громко что-то выкрикивали, по дороге вспугнули кошку миссис Фигг, а также пнули мусорный бак, стоявший вдоль тротуара. Северус чуть не поперхнулся, услышав ответ. Время от времени он забывал о том, что его Гарри растет. И превращается из маленького четырехлетнего несмышленыша в серьезного и достаточно умного мальчика. «Интересно, смог бы он подружиться с Драко Малфоем? Гарри, правда, не капризный и любит больше читать и молчать, чем бесполезно летать на метле и скакать по дому в поисках развлечений. Но что-то общее между ними есть. И мой Гарри, и сын Люциуса, очень сильны магически и умны не по годам. Взять бы с Малфоя обет, что он меня не выдаст и можно было бы познакомить мальчиков... А там, глядишь, вместе с этим хитрым лисом мы что-нибудь придумали бы, чтобы мне не пришлось бросать Гарри. Уж он точно бы помог мне решить все с Дамблдором». Поняв, что опять размечтался, а Гарри ждет от него ответа, он встрепенулся, улыбнувшись собеседнику: - Тут у меня возражений нет. Такие «друзья» достойны только твоего кузена. Ты доел завтрак? - Да. - Тогда давай посмотрим твои задания, потом Тимпи тебя подстрижет. И мы сможем аппарировать в мой дом. У меня там как раз одно зелье нуждается в доработке. - Ты позволишь мне тебе помогать? - глаза маленького волшебника расширились от предвкушения. - Эээ, дай подумать... - Снейп притворно нахмурился. - А не ты ли помогал мне на прошлой неделе, и мы сварили отличное перцовое зелье от твоей простуды? - Это был я! - Тогда, думаю, я и в этот раз воспользуюсь твоей помощью, мистер будущий зельевар. Бледные щеки Гарри покрылись румянцем. Он вспомнил, как гуляя в парке на прошлой неделе, промочил ноги. И хлюпал носом, отказавшись пить горькие лекарства, выданные тетей Петунией вместе с порцией нравоучений. Зато когда Северус предложил ему вместе сварить зелье, он не только помог, но и с радостью выпил, тут же избавившись от насморка и кашля. В награду получив звание «будущего зельевара», чем безмерно гордился. В тот вечер он, уже улегшись в постель, тихонько позвал Тимпи, который опекал его больше всего, и подпрыгивая от возбуждения на своей кровати, рассказал все эльфу. Тот, сложив маленькие ладошки на груди, радостно закивал, поздравляя мальчика. День удался на славу. Подстриженный, одетый в мантию, Гарри отправился со Снейпом в старый, но преобразившийся до неузнаваемости благодаря заботам тех же эльфов, дом. Северус даже разрешил ему полетать на метле по двору, прекрасно зная, в какой восторг приходит воспитанник после того, как легко и изящно взмывает в воздух на его устаревшей, но крепкой метле, которая хоть и казалось громадной в маленьких руках, но слушалась Поттера безупречно. Вечером, аппарировав себя и мальчика обратно в маггловский дом, Снейп дождался, когда Гарри примет душ, а затем лично уложил в кровать. Учитывая, как редко он позволял себе подобные «слабости», не решаясь баловать и приучать Гарри к своей чрезмерной опеке, тот воспринял этот поступок, как подарок. Утомленный заботами дня, мальчик уснул быстро. А Северус Снейп еще долго сидел рядом, погрузившись в свои мысли, строя планы, размышляя о будущем. О будущем, которое неразрывно было связано с одним темноволосым, зеленоглазым юным волшебником, прочно засевшим в его сердце и никак не желавшем исчезать.