* * *
Когда Дазай проснулся, то в квартире никого не было. Достоевский снова ушёл за лекарствами, которые быстро заканчивались. Осаму встал и, шатаясь, подошёл к столешнице. На ней стояла кофеварка, на стене висели шкафчики. Достав из одного шкафчика кружку, он заварил кофе. Взяв тёплую кружку с кофе, Осаму отпил немножко. Приятное тепло разнеслось по груди. Замок входной двери щёлкнул, и Дазай вздрогнул от неожиданности. Он застыл в ожидании: кружка с кофе была прямо перед губами, а сам Дазай стоял возле кофеварки, уперевшись на столешницу. На кухню вошёл Достоевский. Он, не заметив Осаму, поставил пакет с едой и лекарствами на стол. Когда он посмотрел на диван, то не увидел Дазая. Обернувшись, он заметил Осаму. — Ты вообще охуел?! — крикнул Фёдор. Он подошёл к Дазаю и выхватил чашку кофе и поставил подальше от шатена. Достоевский дал подзатыльник суициднику. — Я тебя чё, зря лечу? — Чё ты вредный-то такой? — обиженно пробурчал Дазай. — Ты, блять, включи свой великий мозг! — воскликнул Фёдор. Осаму медленно стал отходить. — Куда пошёл?! — Достоевский взял за шкирку Дазая. — Я, это, спать, — тихо ответил Осаму. — И вообще! Хули ты до меня докопался?! — А чё, не понятно?! — воскликнул Фёдор. — Изволь объяснить! — попросил Дазай. — Только ты можешь привести меня к Книге, — спокойно ответил Достоевский. Осаму опешил от неожиданного спокойствия брюнета. — Ты ключ. И ты приведёшь меня к Книге. — Хорошо, — согласился Дазай. — Так просто? — Фёдор улыбнулся. — Давно надо было вернуться на тёмную сторону, — улыбнулся Осаму в ответ. — Умничка, — похвалил Достоевский, отпуская Дазая. Тот, продолжая улыбаться, лёг на футон и уснул.* * *
Искренность Дазая радовала Фёдора. С его помощью найти Книгу будет гораздо легче. Хотя бы какой-то прок от Портовой Мафии. Дазай перестал быть частью Мафии, но Мафия не перестала быть частью Дазая. Достоевский был уверен в искренности, потому что Осаму давно хотел убивать, но в Агентстве он не мог этого делать. Он расследует преступления, а не совершает их. Фёдор понимал, что Дазай ненормальный, как и он сам. «Два сапога пара». Но осталось ещё и убедиться в его искренности.* * *
Настало время, когда от лихорадки остался только насморк и редкий кашель. Дазай полусидел на диване: до пояса на нём лежал тот самый плед, в руках была какая-та книга, а на журнальном столике стояла кружка с чаем. Осаму кашлянул в кулак, но тут же продолжил чтение. На улицу выходить нельзя было — только на пять минут на крышу. И то пять минут — максимум. Спасибо, что хотя бы это. Дазай ничего не знал о том, что происходит. Ни знал о том, что твориться в новостях, что твориться на улице и, тем более, что твориться в Агентстве. Достоевский ушёл уже в второй раз за продуктами, что неудивительно: Дазай не ел девятнадцать дней. Замок щёлкнул, и в квартиру зашёл Фёдор. Он поставил пакеты на пол и стал раздеваться. Повесив одежду на вешалку, Достоевский взял пакеты и вошёл в зал. Дазай, не отвлекаясь от чтения, помахал ему рукой. В ответ Достоевский кинул небольшой контейнер с тамагояки. Ловко поймав ёмкость, Осаму загнул уголок страницы книги и отложил её. Фёдор прошёл к столу и поставил по пакету на стулья. Пока Дазай ужинал, брюнет доставал из пакетов продукты. Первыми на стол попали овощи: морковь, перец и помидоры. — У тебя чё, фетиш какой-то? — увидев овощи, спросил Осаму. — На яркое. — А у тебя — на бинты? — спросил Достоевский. Он продолжил разбирать пакеты. Теперь фрукты: яблоки, бананы и мандарины. Когда со фруктами было покончено, Фёдор принялся за мясо и молочные продукты: ветчина и сосиски, сыр и творог, йогурт и молоко. И, конечно, разогревающаяся пицца с коробкой чайных пакетиков «Lipton». — О-о-о-о-о! — довольно протянул Дазай. — Чаёчек! — Чаёвничать утром будешь, — сказал Достоевский. — Почему не сейча-а-а-ас? — умоляюще протянул Осаму. — Ну пожа-а-а-алуйста! — Нет. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-а-а-а! — Нет, Дазай, — строже возразил Фёдор. — Вредина, — закатив глаза, фыркнул Дазай. — Придурок, — ответил Достоевский, раскладывая продукты в холодильник. — Долбоёб. — Еблан. — А вот не надо на личности переходить! — воскликнул Осаму. — Мне обидно вообще-то! — Пф, обиженка, — сказал Фёдор. — Кто бы говорил, — улыбнулся Дазай. О положил палочки контейнер, а потом поставил его на пол, и лёг спать.