try to hide

Дверь гаража с шумом открывается, пропуская Лизу внутрь. — Какие люди, — восторженно лепечет Амина, пока на Андрющенко устремлено около десятка глаз. — А мы думали, ты про нас совсем забыла. — Как же вы плохо обо мне думаете, — усмехается, кидая связку ключей на тумбочку. — Значит так, слушаем меня внимательно. Теперь я буду появляться здесь не столь часто. Мне нужна правая рука. Должен же тут порядок быть, — деловито осматривает всех, сложив руки на груди. — Желающие? — Иришку возьми, она справится, — с должным акцентом говорит Усманилаева, отпивая из стакана сок. — Отлично, принимается, — не успев получить согласие самой Голощаповой, Лиза продолжила. — Ах да, ещё кое-что, — резко поднимает угрожающий взгляд на Мишель, которая от неожиданности вжалась в диван. — Хочу напомнить вам, что я не потерплю в этом месте того, кто посмеет перейти мне дорогу. Вышвырну на улицу, как ненужную шавку, — испепеляет Гаджиеву, которой и сказать-то нечего. — Это так, дружеское напоминание, — притворно улыбается, проходя в комнату-кабинет вальяжным шагом. — Поздравляю с новой должностью, мисс правая рука, — Амина хохочет, хлопая несколько раз Иру по спине. — Ты главное работай хорошо, а-то будешь потом только с левой щеголять. Мишель смотрит на всех девочек, что задорно смеются. А вот ей самой не до смеха. Она Лизу не ненавидит. Просто та ей так больно сделала, что хотелось проучить на всю жизнь. Она поэтому к Крис и полезла, хотя она ей не нравится абсолютно. И, как ни странно, сработало это. Индиго обозлилась. Видно было, как она Захарову приревновала, как обиду затаила на то, что та за Гаджиеву заступилась, выслушав перед этим рассказы о том, какая Лиза ужасная. И дураку понятно, что неприятно ей было до жути. Так же, как было неприятно Мишель. Но с Лизой ссориться до конца не хочется. Они всё-таки не просто спали. Они, можно сказать, подругами были, выслушивали друг друга, когда на душе кошки скребли. И Мишель очень хотелось их отношения именно в этом русле развивать. Поэтому она, немного подумав и собравшись с мыслями, встаёт и идёт неуверенным шагом к заветной двери, от которой за километр холодом разит. — Я войду? — просовывает голову внутрь, постучавшись перед этим два раза. — Если жить надоело, входи, — Лиза перебирает какие-то бумаги на столе, даже не поднимая голову на гостью. — Нам надо поговорить, — заходит, тихо закрывая за собой дверь. Лиза медленно переводит взгляд на Мишель. Смотрит укоризненно пару секунд, а потом вновь возвращает своё внимание на стол. — Нам с тобой не о чем разговаривать. Если это всё, вали, пока ноги на месте, — нахмурившись, продолжает копошиться в бумагах, кажется, пытаясь найти что-то важное. А Мишель продолжает стоять, пристально, но осторожно осматривая девушку. Она похожа на босса какой-нибудь мафии. Нечитаемый твёрдый взгляд, напряжённые плечи, чёрная водолазка, такого же цвета джинсы и камелоты, пара массивных колец, от которых веет властью, и маленький кулон на шее, очевидно, имеющий большую важность, ведь Лиза носит его всегда. — Прости меня, — шёпотом произносит Мишель, присаживаясь на стул рядом со столом. И этот шёпот громче крика в столь звенящей тишине. Перед Лизой извинялись очень редко, а стоило бы делать это почаще. Андрющенко замирает, позволяя лишь векам чуть дрогнуть. Глаза вновь поднимаются на блондинку, непонимающе смотря прямо в душу. — Я не хотела лезть в ваши с Крис отношения, — чуть замявшись, продолжает Мишель, нервно перебирая ткань джинсовки. — У нас с ней нет никаких отношений, — от подобных слов Гаджиевой хочется ударить себя по лбу и спросить, точно ли Индиго не пять лет. — Лиз, не будь бараном, — блондинка одним движением руки сметает все бумаги на пол, нависая над девушкой, оперевшись на стол ладонями. — Мне очень жаль, что мы так поругались. Просто ты, видимо, настолько сильно привыкла строить из себя суку, что даже не замечаешь, как делаешь больно людям, с которыми была близка когда-то. И это очень обидно, — Мишель начинает ходить по комнате, активно жестикулируя. А Лиза внимательно слушает, не смея перебивать. Она ведь тоже не хотела ссориться. И кое в чём Гаджиева права. Андрющенко слишком сильно влилась в образ, начав жить в его обличии всерьёз. Такое ощущение, что с каждым днём она становится всё более жестокой и эгоистичной. Настоящая Лиза этого бы не хотела. А все вокруг, сами того не зная, постоянно напоминают об этом. От этого по-настоящему тошно. Да, детство у Индиго было правда тяжёлым, и оно очень сильно сказалось на ней взрослой. Но ведь это в прошлом. Сейчас Лизу окружают люди, которые хотят быть ей настоящими друзьями. Люди, которые считают её поистине хорошим человеком, не зная, что она готова отнять жизни у других. Но не у всех же. Только у тех, кто бухает, забывая о близких; у тех, кто травит и бьёт слабых, считая себя Богом; у тех, в конце концов, кто издевается над животными или совершенно не ценит людей, которые искренне любят и готовы прощать всё, слепо веря. Андрющенко действительно не знает другого способа избавиться от подобных тварей. Но ей, если честно, хочется просто не думать об этом. Двум её личностям каждый раз становится всё труднее сражаться друг с другом. Лизе просто нужен человек, который подарит её потерянной жизни смысл, дав забыть обо всём плохом и расставить иные приоритеты. Это её мечта, погребённая временем. — Знаешь, сколько раз делали больно мне, Мишель? — складывает руки в замок, разглядывая свои пальцы. — Да. Я знаю, — делает акцент на местоимении, пытаясь таким образом напомнить, как они были близки пару лет назад. — Но это не повод портить жизнь тем, кто хочет тебе помочь. Ты будто возвела вокруг себя высоченный забор с колючей проволокой наверху. Но где-то должен быть вход, ты же как-то прошла внутрь. Так позволь его найти. Хотя бы попробуй позволить, — разводя руки в стороны, опирается на стену, бегая глазами по лицу брюнетки. — У тебя есть мечта? — Лиза откидывается на спинку стула, кладя ноги на стол; видит непонимание в лице напротив. — Вот у меня есть. Одна единственная, заветная. И, когда она сбудется, я вернусь, и мы сможем попробовать дружить заново. Это обязательно случится, но не сегодня. — Как я узнаю, что время пришло? — внимательно смотрит на Андрющенко, всё понимая. — Ты поймёшь. Обычно такие вещи чувствуются очень хорошо, — резко встаёт со стула, глубоко вздыхая. — Я не хочу больше с тобой ругаться. Я понимаю, что скоро моя жизнь изменится, но я не знаю, в какую именно сторону. Обстоятельства слишком трудные, и я боюсь, что исход у них будет отнюдь не радостный, а вот путь, который мне предстоит пройти, очень даже. Мне нужно время, чтобы морально подготовить себя к этому, и… — К чему? — с интересом спрашивает Мишель, перебивая. — К тому, что цена нужных мне внутренних изменений — расставание с человеком, которого, скорее всего, я буду любить очень сильно, — поджимает губы, вспоминая Кристину. — Я уже иду по этой тропинке, и поворотов нет. Я прекрасно знаю, к чему ведёт всё, что я сейчас имею, но как бы не стало ещё хуже. — Ты же помнишь, что выход есть всегда? — Гаджиева переживает за неё. С виду Лиза каменная, подобна алмазу, но внутри она не крепче хрусталя. — Не всегда он тот, который бы хотелось видеть, — хмыкает, подходя к девушке. — Следующие несколько месяцев будут очень тяжёлыми для меня, ведь я буду строить себя заново. И я, наверное, хочу, чтобы ты была рядом, — засовывает руку в карман и достаёт оттуда кольцо в форме веточки с листьями. — Помнишь? — Конечно, ты подарила мне его на день рождения год назад, а я потеряла, — не может сдержать улыбки. — Давно оно у тебя? — Достаточно, но пришло время тебе его забрать, — протягивает украшение в чужие руки. — С этого момента будешь ходить с нами тремя. Будем пытаться начать с начала. — Виолетта будет счастлива, — закатывает глаза, надевая кольцо и тут же ощущая всю ответственность и свою важность. — Ничего, подружитесь, она хорошая девчонка, — Лиза возвращается к столу, доставая из ящика наушники. — Пошли, — берёт не успевшую ничего возразить Гаджиеву за руку и уходит вместе с ней из гаража, бегло давая Ире несколько указаний. *** — Зачем ты притащила её с собой? — негодует Малышенко, злостно осматривая блондинку. — Кристина точно скажет тебе пару ласковых, как придёт. — Нет, мне не скажет, — присаживается на кресло, устало вздыхая. — Все так-то за столом сидят, Лиз, — невзначай говорит Максим, привлекая к себе внимание всех остальных. — Господи, опять ты. Давай не сегодня, у меня совершенно нет сил. — У меня просто складывается такое ощущение, что ты чувствуешь себя особенной, — провокация, на которую брюнетке определённо вестись не стоит. — Так это факт. И будь я на твоём месте, давно бы уже смирилась с ним и перестала выносить людям мозг, — чётко проговаривает каждое слово. — С чего ты взяла, что это факт? Тебе Кристина лично сказала, что так сильно ценит тебя и ты ей прям очень важна, или как? Да тебя просто никто никогда, скорее всего, не любил, поэтому ты повелась на малейшее оказанное тебе внимание, — смотрит надменно, ожидая реакции на свои поганые слова. И Лизу они за живое задели, невольно заставив задуматься. У них с Захаровой и вправду всё произошло как-то быстро, будто они были знакомы уже много лет и просто встретились после долгой разлуки. Но Индиго их дуэт казался чертовски правильным, словно так и должно быть. А если они будут не вместе, то жди беды. Поэтому она за месяц с небольшим даже ни разу не задумывалась о том, что прошло слишком мало времени для того, чтобы она могла считать себя особенной. Кто вообще придумал эти временные рамки, обозначив месяц маленьким промежутком, а, допустим, год — большим? Для того, чтобы полюбить, хватит и недели. Остальное приходит вместе с доверием и верой. — Какой же ты урод, — встаёт, подходя к парню. — Лизок, не надо. Он просто язык за зубами держать не умеет, — обеспокоенно говорит Виолетта, собираясь подойти к подруге. Но Мишель, крепко схватив её за руку, не даёт этого сделать, мотая головой, мол, не надо, она сама разберётся. — Так мы исправим это, — хватает Максима за ворот толстовки, ловя на себе взволнованные взгляды всех. — Слушай ты, придурок, я не собираюсь с тобой соревноваться. Предупреждаю последний раз, если молчать в тряпочку не научишься, я тебя в порошок сотру. И ты прекрасно это понимаешь. Были бы мы в этой комнате вдвоём, ты бы рта своего даже не попытался раскрыть, потому что боишься. Зато очень смелый, когда рядом есть тот, кто меня остановить может, по твоему мнению. Вот только ни Виолетта, ни Мишель, ни даже Кристина не смогут мне помешать вышвырнуть тебя отсюда раз и навсегда, понял? Ублюдок. Ещё раз тявкнешь что-то про мою жизнь, пожалеешь. Это всех касается, — осматривает с угрозой каждого, потому что знает, что все они про неё говорят. — Я тихо сижу в углу, так не трогайте меня. Вы такие тупые, что даже не понимаете того, что сами разжигаете во мне тот огонь, который за километр стороной бы обошли, — говорит серьёзно, убедительно и пугающе спокойным тоном. — Вот это ток-шоу, — восторженно говорит Кристина, стоящая в дверях. — Могли бы и предупредить, я бы попкорн захватила, — обиженно смотрит на Вилку и Мишель, что стоят рядом, как провинившиеся в чём-то маленькие дети. — Нет, ребят, она права. Я ей ни в чём помешать не смогу. Это выше моих сил, — подходит к Лизе, приобнимая её за плечи. — Она такая мегера, я, например, боюсь ей перечить. А вы реально идиоты, раз рот в её сторону открываете. — Привет, — облегчённо выдыхает, крепко Захарову обнимая, словно защиту только в ней видит. А Кристина растерялась даже, но всё равно в ответ неуверенно обнимает. Лиза так сильно в неё вжалась, будто спасения всё это время ждала и наконец-то дождалась. На самом-то деле, так и есть. Как бы Индиго не была в себе уверенна, она понимала, что всех задирок не сможет вынести морально. Недели три назад смогла бы, но не сейчас, момент слишком переломный, и ничего не должно ему помешать. — А теперь серьёзно, — не хотя высвобождает из объятий Лизу, взглядом провожая её до кресла, на которое она фактически падает с таким видом, будто её Вселенская усталость охватила. — Никто и никогда в этом помещении рта друг на друга не откроет. А кто попытается, вылетит к ёбаной матери. Ваша ругань нам ничем не поможет. — Ты это ей скажи, — кивает Максим в сторону Лизы, мгновенно получая в ответ гневный взгляд Захаровой. — А ты прям сама невинность, — встревает Мишель. — Я даже имени твоего ещё не знаю, а ты меня уже бесишь. Выглядишь как явный придурок, — почти что рычит. — Не связывайся с ним, до него не дойдёт всё равно, — кладёт руку на её плечо Виолетта. — Это просто караул. Уважаемые товарищи, — Кристина устало потирает глаза, — это место было создано для того, чтобы мы все могли работать над уничтожением убийцы, а не моей нервной системы. Так что будьте добры, не превращайте здесь всё в шоу «Пусть говорят», окейси? — в ответ лишь положительные кивки. — Внимание, задание. Я припёрла с собой дела всех убитых, — после этих слов Лиза резко поднимает голову, взволнованно уставившись на блондинку. — Сегодня вы должны просмотреть хотя бы половину и доложить мне, если найдёте хоть что-то. Вперёд, — кидает на стол большую картонную коробку и под недовольные вздохи закатывает глаза, направляясь к Андрющенко. — Выйдем? — протягивает девушке руку, которую та неуверенно принимает. — Что такое, что-то случилось? — садится на подоконник, устало смотря на пол. — Это ты мне скажи, — смотрит с неким переживанием. — Что у вас с Максимом опять стряслось? — Да неважно, уже разобрались. Он просто чмо, вот и всё, — складывает руки в замок. — Тогда почему ты опять так среагировала на его слова? Ты же не дура, не стала бы просто так повторно вестись на глупую провокацию, — рассуждает вполне логично. — Значит он тебя сильно задел. Верно? — не сразу получает в ответ тихое: «Так и есть». — Что он сказал? — Тебе честно ответить или наврать? — наконец-то смотрит Кристине прямо в глаза, пытаясь все свои эмоции в одном лишь взгляде показать. — Наври, — говорит абсолютно спокойно и серьёзно. — Он совершенно точно не говорил мне о том, что я напрасно чувствую себя особенной. Точно не говорил, что ты заинтересована в моей персоне не так уж и сильно, как я думаю. А ещё он не сказал, что я готова любому человеку отдаться лишь за малейшее оказанное в мою сторону внимание. Он не говорил этого. Мы вообще из-за тортов поссорились. Он сказал, что тирамису вкуснее праги. Представляешь, это полный пиздец, — выпаливает на одном дыхании очень убедительно. Кристина лишь с сожалением смотрит, слова подбирая. Присаживается рядом, беря чужую холодную ладонь в свою тёплую. — Он жуткий ревнивец, а ещё идиот. Знаешь, мне даже по-настоящему захотелось ему въебать, чтоб не пиздел слишком много, — замолкает на пару секунд, собираясь с мыслями, а потом продолжает. — Хочу, чтобы ты знала. Мне с тобой очень комфортно, легко, хоть и характер у тебя ведьминский, — сдержанная улыбка на чужом лице. — Помнишь нашу первую встречу? — О Боже, это был кошмар. Я кстати не забыла, как ты мне вмазала, — невольно потирает место давнишнего удара. — Ты показалась мне такой стервой, на больное давила, — улыбается, крепче сжимая Лизину руку. — Ты кстати поменяла своё мнение? — ловит на себе непонимающий взгляд. — Ну ты говорила, что у меня есть только амбиции. — На счёт этого трудно что-то сказать. Но в целом да, поменяла. Просто надо было узнать тебя чуть получше, — аккуратно кладёт голову на чужое плечо. — А помнишь раздевалку на физре? — Ты меня отшила, как такое забыть можно, — в голосе лёгкая обида читается. — Значит ты и лестничную клетку помнить должна. — Помню, но там всё куда лучше, мы же в итоге поебались, — довольная ухмылка. — Господи, какой кошмар, — спрыгивает с подоконника, невольно поправляя волосы. Кристина, недолго думая, берёт её за запястья, ставя напротив себя, невесомо обвивая хрупкую талию руками и позволяя тем самым Лизе положить ладони на свои плечи. — Забудь весь тот бред, который Максим тебе наговорил, договорились? — серьёзно смотрит на девушку. — Ты крутая, с тобой хорошо. Я, конечно, не представляю, что ты пережила, но, думаю, когда придёт время, расскажешь сама, — прижимает к себе брюнетку, заботливо поглаживая её по волосам одной рукой. — Но это всё будет потом. Сейчас я хочу, чтобы ты услышала меня. Ты очень хрупкая, только строишь из себя каменную леди. Любому человеку нужен тот, с кем он может позволить себе быть слабым. Это не плохо. Очень хочу, чтобы ты помнила это. Когда будешь ломаться изнутри, приходи, я буду тебя отважно защищать от всякой дряни этого мира, честно-честно. Хорошо? — говорит с грустной улыбкой. А Лиза в этот момент пытается сдержать слёзы, уткнувшись носом в чужое плечо. Опять это тепло. Оно такое особенное. И даже не потому, что стало первым за столько лет её жизни. Оно просто согревает до безумия, заставляя ледяные оковы сердца постепенно таять. И Андрющенко понимает, что именно ради этого стоит работать над собой. Прошлое слишком долго удерживало её на одном месте. Жаль, что понятным это стало так поздно. — Спасибо, — сжимает Захарову в объятиях всё крепче, кротко целуя куда-то в шею, после прижимаясь к ней своей щекой. А Кристина готова прямо сейчас в воздухе раствориться. Ей кажется, что за месяц она наконец взрослее стала. Лиза будто именно тот человек, который помог на путь изменений встать, понять, что мысли в голове гораздо глубже, чем думается. Она та, рядом с кем ей хочется быть взрослой по-настоящему. Она - мотивация стать лучше. И Захаровой это душу греет очень. Правда признаться самой себе, что в их с Лизой небольшой сделке уже есть проигравший, она не хочет. Слишком рано. Или нет? *** Очередная неделя пролетела невероятно быстро. Захарова провела её в постоянных раздумьях, то и дело летала в облаках, не сводя глаз с Андрющенко. То на собраниях следила за её эмоциями; то просто настроение подмечала, когда в столовой её видела, бурно что-то с Мишель обсуждающую; то в гости к себе звала и вместо того, чтобы фильм смотреть, смотрела на неё, когда она засыпала, и умилялась от этой картины. В общем, Кристина пыталась найти в Лизе причину своей симпатии к ней. Но поняла она мало чего. Да, Индиго очень привлекательна, но вот внешность Захарову как-то не очень интересовала. Вокруг Андрющенко была словно какая-то особенная аура, с невероятной силой к себе притягивающая. В один из дней, когда все классы собрали в актовом зале на мероприятии, даже произошёл такой диалог: 17 декабря, 2022 год — Крис, что со мной не так? — не отрывая взгляда от сцены, шепчет Лиза. — Всё нормально, — Захарова, до этого в открытую пялившаяся на профиль чужого лица, быстро отвернулась. — Ты так следишь за мной уже несколько дней, сомневаюсь, — косится в сторону подруги, хмурясь. Но та лишь молчит, делая вид, что не понимает, о чём речь. — Ладно, проехали. Захарова прокручивала в голове одни и те же мысли почти круглыми сутками. Ночи были не исключением, поэтому засыпала девушка всегда под утро. В итоге, встав, не выспавшись, сегодня в шесть утра, Кристина всё же сделала неутешительный вывод о том, что Индиго засела в голове и сердце слишком уж глубоко, ибо до этого ещё никто другой не заставлял блондинку думать о нём перед сном. Идя по школьному коридору, девушка всячески утешала себя, думая о том, что Маша и Штрефонд начали встречаться через пару месяцев после того, как познакомились, и они до сих пор вместе, вот уже несколько лет. Да и вообще. Что такого в отношениях? Это ведь прикольно, хоть и очень ответственно. Внешние обстоятельства как раз заставляют не медлить. Вот только они с Лизой друг о друге почти ничего не знают. Да и потом, дружба для обеих значит гораздо больше, чем любовь. Таким людям сначала всегда надо стать с кем-то очень близкими духовно, а потом уже думать на счёт романтических чувств. Именно этот принцип и останавливает Захарову. Не очень-то ей сейчас и надо чувствовать к Индиго симпатию. Она, по мнению девушки, на данный момент времени будет всё портить. Обиды будут в сто раз сильнее; начнётся волнение о правильности сказанных слов и внешнем виде; про ревность даже и говорить ничего не стоит. За этими мыслями прошёл и понедельник, уже вечер. Лиза, к слову, сегодня в школе была какой-то задумчивой, отстранённой, избегала с Крис всяких переглядок. Блондинке показалось это странным. Хотя чего она ожидала? Сама ведёт себя как параноик последнее время. Такая реакция должна быть неудивительна. Сегодня Захарова идёт домой одна. Лиза ушла где-то посередине собрания вместе с Мишель и Виолеттой, которые вызвались её проводить. Внутри всё ещё бушует буря из различных эмоций и мыслей, не дающих покоя. Влюбляться в кого-то совершенно не хочется. Ты сразу становишься зависимым, эмоционально и физически. Тем более, это Индиго. Захаровой кажется, что дуэт их больше похож на что-то комичное, и, шутки шутками, а вот ужиться вместе они вряд ли смогли бы. Как минимум потому, что Лизе это сейчас не нужно. Ей бы в себе разобраться. Но вот дружба их очень важна. Каждая помогает другой лучше стать. А подождать Кристина, если что, будет готова. И, скорее всего, это будет правильным решением. Девушка заходит в дом и неспеша раздевается. Подозрительно тихо. Видимо, дома никого. Задумчиво почесав затылок, Крис поднимается по лестнице и идёт в нужную ей комнату, комнату Милас. — Ксюш? — тихонько спрашивает, чуть приоткрыв дверь. Увидев, что подруга сидит за столом и что-то увлечённо читает, проходит внутрь. — А где все? — Уехали в магазин, который на другом конце, — откладывает в сторону газету, пристально смотря на Захарову. — Что стряслось? — Да так, мелочи, — садится на диван. — Рассказывай. Ты же всегда приходишь сюда, чтобы спросить совета, а я люблю их тебе давать, — откидывается на спинку кресла. Молчание затянулось. Кристина не знает, стоит ли вообще затевать планируемый разговор. Это не столь важно на данный момент. Но, с другой стороны, советы Милас никогда не бывают лишними. Она очень мудрая, многое повидала. — Скажи, как убить в себе симпатию к человеку, который в ней не нуждается? — смотрит с превеликой серьёзностью, пальцами хрустя. — А ты уверена, что не нуждается? — Да, это просто очевидно. — Никогда не решай ничего за других. Никто тебе за это спасибо не скажет, — немного подумав, отвечает Милас. — Но ей это правда не нужно сейчас, — склоняет голову вбок, губу нервно прикусывая. — Это ты так думаешь, — по-доброму улыбается. — А вдруг ей сейчас нужна именно твоя симпатия для того, чтобы сделать какой-то важный шаг. Всегда проще, когда ты знаешь, что тобой, пусть и немного, но восхищаются. Человек тогда увереннее становится. Ты просто не борщи, сначала другом стань хорошим. Но симпатию не убивай в себе никогда. Если судьба — она в любовь перерастёт, а если нет — испарится очень быстро, ты и не заметишь. Кристина слушает внимательно, сидит пару минут, задумавшись о чём-то. А потом резко встаёт, бегло Ксюшу благодарит и по лестнице вниз бегом бежит, параллельно Штрефонд звоня. *** Лиза испуганно на стуле подпрыгивает, когда громкий настойчивый стук в дверь слышит. Проклинает того безумного, который сейчас по другую сторону порога стоит. Подходит, прислушиваясь. Сначала тихо, а потом стук опять резко повторился, заставив Лизу тихо вскрикнуть от неожиданности. Девушка осторожно дверь открывает, ожидая увидеть кого угодно, но не её. — Ты совсем инвалидка что ли? — укоризненно смотрит на запыхавшуюся Крис, которая, видимо, говорить ничего пока не собирается. — Я чуть не умерла от испуга, — тычет пальцем ей в плечо, хмурясь. — Ты такая милая, когда злишься, — говорит с горящими глазами и тут же, переступив через порог, обхватывает лицо опешившей Лизы руками и напористо целует несколько мгновений. — У меня наконец-то есть нормальный план, — крепко обнимает растерянную девушку и проходит внутрь, чуть ли не прыгая от счастья. — Тебе на голову бомбардировщик упал, пока ты ко мне бежала? — закрывает дверь и медленно поворачивается к Кристине, вопросительно смотря. — Штрефонд сказала, где я живу, да? — Да, но это неважно, — скидывает с плеч куртку и аккуратно вешает её на спинку стула. — Это вторжение в моё личное пространство. А если у меня тут секреты? — возмущается, уходя в зал. — Обещаю, я не буду на них смотреть, — всё ещё восторженно лепечет Захарова, догоняя брюнетку. — Ты просто упадёшь от того, что я сейчас расскажу, — с разбегу прыгает на диван, словно маленький ребёнок, и ложится, радостно смотря рядом стоящей с мрачным видом Лизе прямо в глаза. — Обещаю не падать, — закатывает глаза. Она не привыкла к гостям. — Что у тебя стряслось такого, что это не может подождать до завтра? — Не будь занудой, — хватает девушку за запястье и валит её рядом с собой. — Я не зануда, просто не очень комфортно себя чувствую, когда кто-то приходит ко мне домой, — старается сказать как можно мягче, ведь Кристину обижать ей не хочется. Тем более, в глубине души она всегда мечтала о том, чтобы к ней приходили в гости. Просто родители постоянно вбивали в голову маленькой Индиго, что к такой, как она никто домой ходить не захочет. А она верила в это. И хоть со временем всякие комплексы исчезли, след они оставили непрозрачный. — Но ты можешь остаться, — тихо вздыхает, понимая, что делает сейчас так, как хочет душа и сердце, а не мозг и горький опыт. — Я сразу же уйду, мне только нужно тебе всё рассказать, — уже без прежнего энтузиазма говорит Захарова, перебираясь на чужие бёдра. — Без рук только, — нечитаемо смотрит на девушку. — У меня сегодня нет настроения. — Ничего, в другой раз, — плавно проводит рукой по рёбрам до низа живота, начиная невесомо оглаживать его, не отрывая при этом взгляда от янтарных глаз, что так же смотрят в ответ. То, как они немо разговаривают друг с другом — бесподобно. — По-моему, ты хотела мне что-то рассказать, — нехотя убирает с себя руки Крис. — Ах да, — совершенно невинный голос. — Ну значит всё-таки в другой раз, — пару раз легонько хлопает ладонью по чужому животу, а после слазит с бёдер и встаёт посреди комнаты, будто собирается произнести социально значимую речь. — Давай без театральных пауз, — принимает сидячее положение, беря в руки чашку с недопитым утром кофе, что стояла на подлокотнике. — Зануда, — констатирует факт Крис, скорчив смешную рожицу. — В общем, я придумала гениальный план, как поймать маньяка, — буквально восклицает, заставляя Лизу замереть. Именно этого Андрющенко и боялась. Боялась, что когда-нибудь у Захаровой загорится лампочка в башке. Если Крис придумала гениальнейший, по её мнению, план по поимке Вермина, она не остановится и доведёт дело до конца. И сейчас этот план будет Индиго услышан. Только она не рада этому. А вот Лиза из ноября была бы вне себя от счастья. Потому что целью той Лизы было закончить дело, которое чуть больше года назад она сама же и начала. Она хотела втереться в доверие, поиграть и убрать со своего пути преграду. Но Андрющенко меняется, и цели вслед за ней. Сейчас она хочет сделать так, чтобы Кристина остановилась, причём как можно быстрее. Чем дальше она идёт, тем ближе истина, которая станет началом конца. Все знают, насколько сильно Захарова ненавидит Вермина. И если она захочет, она сможет. — Я слушаю, — лицо полно невозмутимости, а на душе разруха. — В общем. Мы будем ночами патрулировать город. Всегда вместе. Так он нас не пришьёт. — Ты же понимаешь, что он просечёт твою фишку рано или поздно? Тогда он просто перестанет убивать на улицах и будет врываться в дома. А то и того хуже, начнёт следить за нами, найдёт себе сообщника, и нам кранты, — недоверчиво косится на задумавшуюся Крис. — Значит мы будем работать с Юлей и Зариной, — подпирает бока руками, гордо вскидывая подбородок. — Нет, я верю в их компетентность и всё такое, но мало ли они что-то упускают. Никто в этом городе не хочет его поймать так, как я. — Ты хочешь сказать, что сможешь осмотреть место преступления лучше, чем люди, специально этому обученные? — Именно. Иногда не хватает свежего взгляда человека, желающего вершить справедливость больше, чем кто либо другой, — садится на диван рядом с Лизой, ожидая похвалы. — Ты сейчас выглядишь точь в точь, как Вермин. Он руководствуется этим же мнением, — тихо сглатывает, не смея посмотреть в сторону Крис. — Это разное. Он убивает, думая, что поступает справедливо, а я хочу поступить справедливо, вычислив его, чтобы он больше не убивал, — слова Индиго больно кольнули по самолюбию и достоинству девушки. — Ты хочешь разоблачить его личность потому, что он плохой парень и заслуживает наказания, а он убивает плохих людей, потому что наказания заслуживают они. Вы похожи, различаетесь только тем, что ты убивать никого не собираешься. А разве он, убивший столько человек, не заслуживает смерти? — поднимает серьёзный взгляд на Кристину, которой нечего сказать. Впрочем, это не нужно. Лиза знает, как она думает. — Ты хочешь ответить мне «нет», ведь он убивает только мразей. Но тогда выходит, что ты будешь противоречить самой себе. Вы оба хотите вершить справедливость, просто делаете это по-разному. Глупо отрицать, что вы схожи в своих целях, — строго отчеканивает каждое слово. А Кристине и возразить нечего. Но слова брюнетки очень её задели. Как она могла сравнить их? — Откуда ты знаешь, что у него на уме? Психологические портреты составлять умеешь? — да, она злится. — Я иногда смотрю телевизор, знаю многих местных. Он ещё не убил ни одного хорошего человека. Вот историк наш, например, полнейший моральный урод. Ты знала, что он в открытую изменял своей жене и ещё при этом насмехался над ней? Он был тварью. И я рада, что его убили, — говорит это Кристине прямо в лицо, улыбаясь. — То, что ты говоришь — ужасно, — встаёт с дивана, смотря сверху вниз с непониманием. — Как можно желать кому-то смерти, каким бы плохим человек не был? — Нельзя жалеть всех, Кристин, — не сдерживаясь, кричит Индиго, вставая возле подруги. — Ты слишком наивна, чтобы понять это. Представь себе ситуацию: ты вышла на уроке умыться, потому что тебе стало душно, а в кабинет врывается Вермин и говорит, что он либо убьёт здесь сейчас всех, либо пусть ему скажут, где ты, ведь его совершенно заебала твоя целеустремлённость. Поверь, большинство из тех, кого ты защищаешь и оправдываешь, покажут пальцем в ту сторону, куда ты ушла, — на глазах выступают слёзы, которые Индиго старательно сдерживает. — Раз ты действительно абсолютно равнодушна к тому, что творит Вермин, зачем ты пришла к нам с Машей тогда и почему всё ещё не ушла? — кричит в ответ, разворачиваясь в сторону выхода, так и не дождавшись ответа. — Рядом с тобой быть хотела, а тебе чужды такие люди, как я, — вроде и не врёт вовсе, лишь под ситуацию правильно свои слова подстраивает. Выходит из комнаты следом за блондинкой. — Никогда ничего ни за кого не решай, — резко поворачивается к Лизе, до боли сжимая её запястье, говоря эти слова прямо в лоб. — Руку отпусти, — больше похоже на рык загнанного в клетку зверя. — Да пожалуйста, — усмехается, быстро обуваясь и накидывая на себя куртку. — Можешь на собрания больше не приходить. — Последнее, что я тебе скажу, — скрещивает руки на груди, надменно оглядывая Захарову. — Ты можешь гоняться за своим маньяком сколько хочешь, но вот когда это отразится на всех твоих близких и друзьях, не плачь. А это случится. Но ты в упор не видишь этого из-за своих амбиций, которые опять решают всё за тебя. Но ответа не следует. Захарова лишь переступает порог и громко хлопает дверью, последний раз с гневом взглянув на Лизу.