Fated

Ривен немного вздрагивает, когда холодный ветер слегка треплет кончики его волос. С наступлением зимы ветер разносит более холодный воздух. Сильва всегда говорил, что тренировки на холоде так же полезны, как и в жару. Никогда не знаешь, когда в будущем тебя могут отправить в горы или джунгли. Его единственное облегчение - это воспоминания о том, как он прижимался к своей теплой девушке после пьянящей возни, завершающей очень веселые выходные, когда он впервые дал волю чувствам после вечеринки по случаю возвращения почти четыре месяца назад. Девушка. По его мнению, красиво слетает с языка.       —Рив,— Скай почти сбивает его с ног, когда блондин подпрыгивает в воздух, используя плечи Ривена в качестве рычага.       — Черт, чувак,— слегка увещевает он, но сразу после этого игриво шлепает своего лучшего друга.       — Веселая ночка?— Скай шевелит бровями.       — Да,— говорит он честно,— ты, кажется, в хорошем настроении. Я полагаю, ты наконец-то выпустил свою сексуальную засуху с Рыжулей?— Он шутит.       — Ах да, несколько раз,— подыгрывает Скай.       — Круто,— его голос звучит не слишком взволнованно. Тем не менее, он не может не улыбнуться про себя своему другу. Наконец-то вернулся лучший друг, которого он знает и любит,— Тем не менее, я возвращаюсь в комнату обратно после прошлой ночи.       — И почему ты возвращаешься в эту комнату?— Скай насмехается,— Ты уже несколько месяцев в этой комнате.       — Потому что не так классно знать, что Флора, Аиша или Стелла находятся всего в нескольких шагах от тебя.       — Я получу по крайней мере еще две недели права на нашу комнату,— утверждает Скай,— Это меньшее, что ты можешь сделать, учитывая, сколько раз я скрывался ради тебя. Блядь.       — Аиша теперь почти всегда не бывает в своей комнате,— Он возражает в ответ,— Как насчет того, чтобы первым прийти, первым подать?— он протягивает руку. Скай прищуривает глаза,— Договорились,— Скай потряхивает руку.       — Привет, ребята,— Брендон и Набу скользят к ним по матам. Он незаметно стукается кулаками с Набу и кивает улыбающемуся Брендону.       — Вы, ребята, слышали о маме Стеллы?— Брендон вздрагивает.       — О чем?— спрашивает Скай. Брендон оглядывается по сторонам, как будто проверяя, что их окружает, прежде чем тихо заговорить,— К ней пришло несколько человек, чтобы потребовать проверить школу на предмет каких-либо странных событий. Родители хотят забрать своих детей из Алфеи.       — На данный момент я не могу винить их,— вмешивается Набу,— после того, что случилось с Венди несколько дней назад, я думаю, мы все в состоянии повышенной готовности. И если бы я был родителем, мой ребенок тоже отправился бы в какую-нибудь другую школу фей. Слон в комнате. В пятницу вечером, когда все были в городе, Венди, та самая огненная фея, которая добровольно подставила свою задницу, чтобы спасти Блум, была убита по пути обратно в школу. Ходили слухи, что она была изрядно пьяна и решила вернуться одна, не сказав никому из своих друзей. Они подумали, что она, должно быть, потеряла сознание и забыла отправить сообщение; ее телефон стал онлайн, и ее друзья проверили, где она находится, предполагая, что она в целости и сохранности в своей постели. В итоге она была мертва в лесу сразу за барьером. Андреас и Сильва взбесились в понедельник после того, как ее тело было найдено несколько дней спустя. Вся школа снова погрузилась в очередной панический страх. А с добавлением стресса, связанного с зимними тестами, беспокойство утроилось. Муза не слишком хорошо воспринимает смену эмоций, даже с ее недавно приобретенными навыками, и пропускает последние два занятия по специализации, чтобы избежать всякого шума.       — По-прежнему ни слова?— спрашивает Брендон. Все специалисты знают, что он и Скай включены в переговоры с Харрисом, Сильвой и Андреасом. Директор пытается получить какие-либо ответы для совета и родителей, поскольку растет давление, требующее выяснить, кто или что высасывает силы фей. Во-первых, были две феи разума в начале года. Потом Райли, воздушная фея, а теперь Венди. Ни рифмы, ни причины. Рандомность. По крайней мере, так все думают. Никто не находится в безопасности, независимо от того, являетесь ли вы феей или специалистом.       — Пока ничего,— смиренно признается Скай,— единственное, что у нас сейчас есть - это тени. И они не показали никаких признаков своей причастности. Просто были рядом.       — Думаешь, это как-то связано?— Предложение Набу.       — На данный момент, кто знает? Просто нам повезло, что у нас на руках две разные проблемы,— Ривен отвечает угрюмо.       — Ну, я надеюсь...— Брендона прерывает громкий хлопок, который разносится по классу. Сильва пристально смотрит на всех, пока не воцаряется полная тишина,— Давайте начнем. Я разберусь со слухами, чтобы мы могли покончить с этим. Да, еще одна фея была найдена мертвой. Да, мы делаем все, что в наших силах, чтобы выяснить, кто это, и остановить это, чтобы больше не было отнято ни одной жизни. Если вам есть что сказать или вы вообще что-то знаете, пожалуйста, приходите ко мне или к любому из ваших других профессоров, чтобы поговорить об этом. Ветер издает тихий свист, единственное, что окрашивает напряженный воздух. Сильва вздыхает, с беспокойством оглядывая всех,— Королева Луна пригласила профессионалов на случай, если кому-то понадобится поговорить с кем-то беспристрастным. Если вы не чувствуете себя готовым к этому занятию сегодня, вы можете уйти. Несколько фей оглядываются по сторонам, но никто не двигается.       — Хорошо. Давайте начнем. Занятие проходит без происшествий. За последние несколько месяцев феи постепенно приобрели некоторые превосходные навыки. Ему и Скаю редко приходится исправлять их боевые навыки, обычно они просто дают советы и хитрости для повышения их мастерства. Он также не может не осознавать, что его любимого ученика нет рядом. Надеясь, что жительницы апартаментов позаботятся о ней в его отсутствие. Брендон и Набу помогают ему и Скаю прибраться, направляясь на свое поле более продвинутого класса после того, как Сильва дает им добро.       — Я слышал, мы усиливаем патрулирование,— заполняет тишину Набу. Скай кивает,— Да. Совет давит на задницу моего отца, чтобы он что-то сделал. Говорят, что он не выполняет свою работу по защите фей в Алфее. Я думаю, они склонны забывать, что два специалиста также погибли.       — Будет отстойно, честно. У нас с Набом уже есть расписание, и на следующие несколько недель оно довольно жесткое,— Брендон. Ривен не может полностью винить истерию, царящую в королевстве. Солярия испытывает сильное давление со стороны родителей-соляриан, чьи отпрыски посещают Алфею, и другие королевства также оказывают дополнительное давление. В этот момент все на взводе. Все они почувствовали себя слишком комфортно после того, как в течение нескольких недель никто не пострадал. Все слепо думали, что террор закончился.       — Тогда давайте надеяться на лучшее,— заканчивает Скай, когда они достигают своего продвинутого боевого класса. Андреас кивает им с противоположной стороны, начиная урок, как только удовлетворяется посещаемостью. Когда Набу и Брендон отходят от них, Ривен наклоняется и шепчет Скаю,— Как сильно ты надеешься?       — Честно говоря, не так сильно, как мне бы хотелось,— мягко признается Скай. Урок почти такой же скучный, как и предыдущий. Почти.       — Черт возьми, да,— раздается крик по всему полю. Несколько специалистов обращают свое внимание на суматоху, включая его и Ская. Крейг делает какое-то фантастическое сальто и добивает противника быстрым и жестоким ударом в живот, отправляя беднягу прямо в тихий, заросший водорослями пруд. Кто-то почти прыгает за ним, когда проигравший специалист не выныривает на поверхность через несколько мгновений. Но, ко всеобщему облегчению, он это делает. Но он слабо держится на воде, и ему приходится помогать выбраться двум другим.       — Какого хрена?— Ривен задает скромный вопрос. Несколько друзей Крейга громко приветствуют его. Затем снова, как будто на том же уровне, что и Крейг, остальные жестоко избили своих собственных бедных противников. Каждый из них быстро выходит из строя, и каждому нужна помощь других учеников класса, чтобы добраться до лазарета. Ривен просто рад, что сегодня у него не было такой ротации специалистов. Он бы стер ухмылки тупиц, если бы сделал это.

________________________________________

      — Ты видел Донована и Крейга сегодня на тренировке?— Озабоченность Ская очевидна. Брендон и Набу идут впереди, не обращая внимания на беспокойство Ская. Он усмехается,— Они, наверное, принимают какой-нибудь эликсир выносливости или еще какую-нибудь хрень, чтобы попытаться показать дорогому папочке, что они так же хороши, как и его любимый маленький ученик. Скай свирепо смотрит на него,— Я серьезно, Рив. Крейг никогда не был настолько хорош в продвинутом бою. И гребаный Донован много раз брал одних из лучших в этом классе. Всех других. Что-то происходит.       — Ну, я не знаю, что тебе сказать, чувак. Просто спроси их, что они принимают. Или еще лучше, расскажи своим папам. Я уверен, они разберутся, в чем дело. Он чувствует, как Скай снова бросает на него свирепый взгляд при упоминании отцов во множественном числе. В последнее время он был в замешательстве относительно того, кто из мужчин, Андреасом или Сильвой, Скаю симпатизирует. Один из них - человек, который подарил Скаю жизнь и которого они считали мертвым, но он вернулся и устроил ему неприятности через несколько месяцев после ухода Блум. Другой - суррогатный отец, который взял его под свое крыло и, откровенно говоря Ривену, относится к Скаю как к родному сыну. Остаток пути до столовой они проходят в молчании. Пройдя через парадные двери, они замечают группу своих друзей, сгрудившихся в центре комнаты. Хор приветствий разносится по группе, когда все они замечают друг друга. Блум и Скай немедленно ищут друг друга, а Брендон и Набу дразнят их поцелуями.       — Нам нужно выяснить, что мы собираемся делать с тенями,— Блум начинает, понизив голос, чтобы ее не подслушали. Рыжеволосая сглатывает,— И убийствами. Вспыхивает большое жирное воспоминание, напоминающая им всем о фее огня и ее безвременной кончине. Скай приподнимает бровь,— Я думал, мы собирались исследовать катакомбы, чтобы посмотреть, сможем ли мы найти в них больше информации?       — Разве большинство комнат там внизу все равно не заперты?— спрашивает Стелла.       — Я могу достать ключ,— молвит Аиша,— обещаю.       — Ну, если мы спустимся туда, кто пойдет первым? Аиша плюхается за их обычный столик рядом с группой, Набу следует ее примеру рядом с ней,— Я думаю, нам нужно пойти, по крайней мере, парами. Возможно, было бы даже неплохо ходить на корточках. Мы не знаем, что или кто убивает студентов. Я боюсь, что если бы мы отправили только двоих и что-то случилось, мы бы узнали об этом только на следующий день. Брендон кивает в знак согласия,— То же самое. Я полагаю, две феи и два специалиста. У нас уже есть представление о том, что это за пары,— Брэндон понимающе смотрит на Стеллу.       — Хорошо, значит, Аиша возьмет ключ,— заявляет Скай. Набу продолжает,— И тогда мы с ней сможем спуститься вниз, чтобы проверить все. Посмотрим, найдем ли мы что-нибудь, ради чего стоит нарушать правила. Стелла вздыхает,— Мы с Брендоном можем пойти с вами. Блум благодарно улыбается,— Спасибо, ребята. Затем, после этого, я думаю, нам следует немного покопаться в лесу. Узнать, чего хотят эти тени.       — Это совсем другой разговор, Блум,— Флора заявляет,— Давай посмотрим, есть ли в катакомбах что-то стоящее, и тогда мы сможем поговорить о том, чтобы снова встретиться лицом к лицу с этими тварями. Все остальные усаживаются на скамейки запасных за столом, как только все они соглашаются с этим решением. Небольшая болтовня начинается в разных частях стола в зависимости от местоположения и времени. Однако Ривен чувствует себя не в своей тарелке. Чего-то или, еще лучше, кого-то не хватает. Он с любопытством восклицает,— Подождите,— Все взгляды обращаются к нему,— Где Муза? Он ловит взгляд, которым обмениваются Флора, Терра и Аиша, прежде чем Флора признается,— Эти все... Эмоции. Она еще немного борется со всем этим. Вмешивается Аиша, предлагая поддержку,— Она хочет держаться подальше от толпы. Брендон качает головой,— Отстой, ей все еще приходится чувствовать чувства других людей поверх своих собственных. Чертовски отстой.       — Где она?— спросил он. Ривен подталкивает, желая найти свою девушку. Флора пожимает плечами,— Она убежала, как только мы приблизились к кафетерию. Ее силы не переставали проявляться, так что...— еще один взгляд, которым обменялись она и несколько других девушек,— мы на самом деле не уверены. Извини, Рив. Он понимающе кивает и встает,— Увидимся позже,— и уходит, не дожидаясь никаких прощаний. Он выходит в коридор, прежде чем повернуться обратно к Доррис на кухне. Когда он подходит к ней, стоящей за прилавком, она почти понимающе улыбается и протягивает ему поднос из-за прилавка. Он благодарно улыбается, прежде чем снова отправиться на поиски феи разума. У него есть предположение о том, где она находится. После того, как он знал ее уже некоторое время, она на удивление последовательна в своих решениях. Например, когда они в последнее время обсуждают, в какой спальне они собираются провести ночь, она аргументирует достоинства своей комнаты тем, что там пахнет свежее и в ее комнате относительно чище. Но когда обычно приходит время идти в его или ее комнату, она в 9,8 случаях из 10 проводит его до двери. Однажды он затронул тему того, почему она так упорно спорит о том, что они спят в ее постели, когда обычно оказываются в его. .... Она лежит в его постели, выражение удовлетворения смягчает ее черты, глаза закрыты, дыхание выровнено со сном. Она выбрасывает ногу, что, как он понял, она часто делает, когда ее ногам становится слишком жарко. Как будто подвешивание одной ноги в воздухе с опорой на кровать охладило бы остальную часть ее тела.       — Я думал, ты хотела сегодня спать в своей комнате?— Он произносит речь со своего насеста в кресле за письменным столом, только что закончив задание для одного из своих классов. Она тихо напевает,— Все хорошо. И она звучит честно. Но любопытство берет верх, они почти поссорились из-за того, сколько времени они проводят в его постели по сравнению с ее. Как будто она утверждает, что у ее кровати есть чувства, и им причиняют боль.       — Нет, нет, нет. Сегодня утром ты сказала, что если мы не будем спать у тебя сегодня ночью, у тебя возникнет искушение пнуть меня по яйцам во время спарринга. Честно говоря, мне очень нравятся мои яйца, так что давай,— он встает, направляясь к ней,— Убирайся, и пойдем, пока ты не уснула,— Он слегка дергает ее за предплечье, чтобы заставить двигаться. Она вырывает свою руку из его хватки и переворачивается, все еще закрыв глаза,— Стоп, не прикасайся ко мне,— за чем следует зевок, но это больше похоже на ”стафилококк, не прикасайся ко мне".       — Э-э-э, ты была убедительна...— он внезапно сильно дергается, его равновесие нарушено. Его тело ударяется о край кровати, верхняя часть тела странно перекатывается через нее, голова почти утыкается лицом в его одеяло. Ее смех пробивается сквозь его шок,— Что за черт?       — Прости,— ее голос приглушен его подушкой, его тело сотрясается от ее смеха. Это ломает его решимость, пузырь смеха срывается с его губ. Он быстро приводит в порядок свое тело, решив оторваться от нее и действительно найти подходящую вещь на своей кровати. То есть вместо этого он ложится на нее, ее задница идеально вписывается в изгиб его бедер и ног. Ему даже не нужно активно обнимать ее свободной рукой, ее руки жадно находят его и обхватывают его живот, переплетая свои пальцы с его. Губы мягко касаются кончиков его пальцев. Он рискнет испытать возможную боль, которую однажды может испытать на одной из их тренировок или в классе. Вместо этого желая остаться с ней в любом месте или способом, который она выберет. Но ему все еще любопытно,— Почему ты всегда ругаешься со мной за то, чтобы остаться в твоей постели, когда мы всегда просто оказываемся здесь?— Он произносит это шепотом, чтобы не напугать. Она утыкается головой в его подушку, помедлив мгновение, прежде чем тихо пробормотать,— Эта пахнет тобой,— Это мягко, но для него это удар. Он оставляет это там. Позволяет ей выигрывать каждый последующий аргумент, который она приводит в пользу того, почему они должны спать в ее постели вместо этого. Каждый раз ловя себя на том, что наблюдает, как она медленно погружается в сон, счастливо свернувшись калачиком на его подушке. .... Он не жаловался на то, что ему нужно было беспокоиться только о Скае; теперь у нее есть еще пять девушек, которые заходят и выходят из ее комнаты в любое время. И если он сможет избежать всех пятерых из них, он примет это. Когда он, наконец, добирается до библиотеки, он не заходит внутрь, вместо этого решив пройти мимо нее туда, где находится небольшой уголок с каменной скамьей, охватывающей весь конец. И, словно повинуясь собственному инстинкту, Муза оказывается там, развалившись на каменной скамье, вытянув ноги и прислонившись к задней каменной стене. Можно было бы подумать, что она спала с закрытыми глазами и наушниками в ушах, относительно неподвижно, если не считать легкого постукивания указательным пальцем по другой руке. Он прислоняется к колонне в нескольких футах от нее. Он задается вопросом, должен ли он вообще беспокоить ее, зная, что ей было трудно оттолкнуть других от посягательств на ее собственный разум, когда студенты Алфеи находится на взводе. Потеряв свой тщательно выученный контроль, как только все эмоции окружающих выходят из-под контроля. Став нестабильной. Что-то в этом поколебало ее решимость. Не помогает и то, что тесты в конце семестра в настоящее время стремительно распространяются по школе. Она чувствует его, каким-то образом выходя из своего наспех построенного покоя, чтобы ощутить его заботу. Ее глаза резко открываются, и карие глаза, обрамленные фиолетовым, встречаются с его зелеными. На мгновение на ее лице мелькает раздражение, но он не может сказать, действительно ли это направлено на него или просто из-за наплыва эмоций, на которых она пытается не зацикливаться прямо сейчас.       — Привет,— он начинает разговор.       — Привет,— Она надевает наушники на шею, ее голос звучит глухо.       — Как ты себя чувствуешь?       — Как дерьмо,— Честность - одна из его многих любимых черт в Музе.       — Держу пари,— Он отходит от колонны, чтобы подойти ближе; добравшись до нее, он требует, довольно грубо, чтобы подчеркнуть свою команду,— Встань.       — Что?— Закрадывается замешательство.       — Встань,— Он жестом ставит поднос с едой, который принес, на другую сторону скамейки. Она медленно встает, глядя на него, как во время одного из их щадящих спаррингов. Следит за любыми быстрыми движениями. Освободившись, он плюхает свое собственное тело на то место, где она когда-то лежала, прислонившись спиной к каменной стене. Она бросает на него оскорбленный взгляд. Если бы она чувствовала себя хорошо, он готов поспорить, что она бы дала ему оплеуху по затылку, а затем назвала бы его грубым. Но она не в себе, когда чужие эмоции вытесняют ее собственные. Поэтому вместо этого он хватает ее за руку и тянет обратно вниз, на этот раз усаживая ее обратно между ногой, которую он положил вдоль спинки скамейки, и той, которую он держит согнутой и поставленной на пол. Как только она понимает, что он пытается сделать, она устраивается поудобнее рядом с ним, изгиб ее позвоночника плотно прилегает к его груди. Он быстро целует ее в затылок, обнимая за талию.       — Ты не можешь оставлять меня наедине с этими людьми... Ее смех сухой, лишь слегка насмешливый,— Эти люди - твои друзья.       — Да, но все они еще больше раздражают, когда тебя нет рядом. Она ущипнула его за руку, как будто пытаясь каким-то образом наказать за то, что он был неразумным.       — Серьезно, ты в порядке?— Его беспокойство вернулось в полную силу. Она вздыхает, еще глубже прижимаясь к нему,— Просто все сейчас такие шумные. Я даже не могу нервничать из-за своих собственных тестов без усугубляющегося страха, нервозности и отчаяния всех остальных вокруг меня. Не говоря уже о всеобщем беспокойстве...— Ее голос затихает вместе с невысказанным. У него нет способа заставить ее чувствовать себя лучше из-за этого. Прямо сейчас он даже не думает, что у взрослых в их жизни больше нет способа защитить их. Страх и тревога, которые он испытывает от всех, достаточно сильны; он не может представить, что для Музы это усугубляется в десять раз.       — Что ж, будь уверена, милая Муза, я не нервничаю, не отчаиваюсь и не испытываю никакого страха. Вцепись в меня.       — Помнишь то время, когда тебе не нравились феи разума?.       — Мне все еще не нравится большинство фей разума. Ты просто оказалась исключением. Ты мне нравишься,— Он крепче прижимает ее к себе для убедительности,— Ты мне очень нравишься, так что ты больше не относишься к ним. Любовь проникает в его разум, когда он это говорит. Но он никак не мог почувствовать это так скоро. Это слишком рано... верно?       — О, так я особенная, ты это хочешь сказать?— Она смеется, первый настоящий смех, который он услышал от нее сегодня,— Пытаешься добиться удачи, Рив? Он быстро целует ее за ухом,— Мне не нужно говорить тебе, что ты мне нравишься, чтобы затащить тебя в свою постель. Напоминать тебе об этом - просто забавная привилегия. Он не может этого видеть, но почти так же, как если бы он сам был феей разума, он может чувствовать улыбку, которая приподнимает уголки ее губ; он также может слышать это в ее мягком голосе,— Это определенно забавная привилегия.       — Здесь ты говоришь мне, что я тебе нравлюсь в ответ,— говорит он, изображая обиду, пытаясь наклонить голову, чтобы поймать ее взгляд. Она на мгновение замолкает,— Честно говоря, я думаю, что все еще размышляю над тем, что... Он быстро крепче сжимает ее талию, впиваясь пальцами в ее бок. Ее смех звучит скорее как реакция, чем, по его мнению, настоящее развлечение,— Не-с-остановись,— Она хихикает,— Рив-Рив- ста-Стоп. Он убирает пальцы, ее смех затихает. Закрыв глаза, он еще сильнее прислоняется к стене позади себя, находя утешение в противостоянии холодного, твердого камня и теплого тела, оказывающего знакомое давление на его. Он никогда бы не признался в этом вслух, но эти моменты с ней - одни из его любимых. Как бы сильно ему ни нравилось, когда она с ним совсем одна, желательно обнаженная, он также не может отрицать, что провел бы часы, даже дни, держа ее в своих объятиях вот так. Его бы стошнило, если бы это был кто-то другой, учитывая, как чертовски слащаво он звучит.       — Твоя еда остывает,— Ее голос возвращает его из раздумий. Он смотрит на поднос,— Вообще-то я принес это для тебя. Подумал, что если ты не можешь справиться с шумом там за ужином, значит, ты, вероятно, не была там весь день.       — Флора принесла мне перекусить на обед... Он усмехается,— Перекуса недостаточно.       — А как насчет тебя?       — Доррис любит меня. Я мог бы вернуться позже, пока она убирается, и у нее, вероятно, будет еще один полный поднос обжигающе горячего, ожидающий меня.       — Она, конечно, любит тебя,— Она тычет в булочку на подносе.       — Ревнуешь? Она смеется,— Немного, да.       — Как ты себя сейчас чувствуешь?— Он спрашивает снова. Она поворачивает голову, чтобы взглянуть на него,— Отвлеклась. Он улыбается, нежно целуя ее в лоб,— Хорошо. Рад, что смог помочь. А теперь ешь.       — Да, сэр,— Наклоняясь вперед, она берет хлеб с тарелки, отламывая маленькие кусочки тут и там, устраиваясь поудобнее рядом с ним,— Спасибо тебе, Рив.       — Угу,— Он держит глаза закрытыми, прислоняя свою голову к ее. После паузы,— Ты мне тоже нравишься. На его лице появляется улыбка. Он сидит там с Музой в тишине, подавляя все неспокойные эмоции, на которые способен, на случай, если она протянет руку и вцепится в него. Он доволен тем, что остается здесь столько, сколько ей нужно. И они делают это, может быть, минут тридцать. Может быть, час. Он тоже почти засыпает, его голова клевещет носом, но ее холодные пальцы будят его. Она молча стоит рядом с ним, протягивая руку, наушники у нее на шее. В зале становится тихо, когда он оглядывается и берет ее за руку, позволяя ей поднять его с его скрюченного места на скамейке.       — Куда делась еда?— тихо спрашивает он, оглядываясь в поисках подноса, который принес.       — Я отнесла его обратно в столовую,— отвечает Муза. Он скрещивает руки на груди,— Ты оставила меня спать здесь одного. Она ухмыляется,— Ты большой мальчик, Рив. Я не сомневаюсь, что ты смог бы постоять за себя.       — Куда ты направляешься... Она тянется вперед, переплетая их пальцы вместе и хватая его за предплечье другой рукой, прижимая его руку к себе. Она начинает идти, заставляя его следовать за собой.       — Я написала Блум,— Она не продолжает. Любопытство растет,— Хорошо. И?— Он нажимает.       — Спросила, понадобится ли ей и Скаю комната твоего соседа сегодня. Он ухмыляется,— Ах, и что было сказано? Скай был не слишком доволен, когда я сказал ему, что первый пришел, первая подаю.       — Я слышала,— смеется она. Конечно, Блум рассказала бы об этом Музе,— Она сказала, что откажется от того соглашения, которое вы двое заключили на сегодняшний вечер. Он отпускает ее руку, вместо этого обнимая ее за плечи и крепко притягивая к себе,— Значит, сегодня вечером вся моя комната будет в нашем распоряжении?       — Не лезь не в свое дело, Рив,— она игриво качает головой.       — Ты и я наедине в моей отдельной комнате без Ская, что, по-твоему, я должен был подумать?— Он слегка вздыхает. Ее рука мягко сжимает его бок,— Тебя волнует, если мы не сделаем этого сегодня вечером? Вроде как просто чувствую себя опустошенной. Он улыбается,— Используй меня для всего, что тебе нужно, Муза.       — Какой джентльмен,— шутит она. Он выуживает свой ключ, когда они подходят к его двери. Она терпеливо ждет, пока он отперет ее, но протискивается внутрь, как только поворачивается ручка. Наглость этой девушки. И в мгновение ока, всего через несколько мгновений после того, как он действительно запер дверь и повернулся обратно, она каким-то образом стащила с себя ботинки и куртку, позволив им упасть куда попало.       — Чувствуй себя как дома. Она поворачивается обратно на полпути к его кровати, ее глаза полуприкрыты, когда она дерзко улыбается ему в ответ,— Не возражаешь, если я сделаю это,— Она хватает подол своей кофты и стягивает ее через голову, оставшись в одних черных брюках-карго, носках и кружевном лифчике.. Она швыряет это прямо ему в лицо. Он позволяет ей ударить себя и упасть на пол с ухмылкой.       — Расплата,— Она выпячивает бедро и подмигивает. Он поднимает глаза и делает шаг вперед,— Почти уверен, что тогда я хорошо провел с тобой время. Если это расплата, то я думаю, что тебе сильно чего-то не хватает. Она медленно подходит к нему с прищуренными, вероятно, более сонными глазами,— Не сегодня, Рив. Внезапно она вскакивает, обвивая ногами его талию, руками хватая его сзади за шею. Его мозгу приходится догонять его конечности, когда он приводит их в действие, хватая ее за обтянутые штанами бедра, чтобы удержать ее на ногах.       — Так что, вместо этого ты набрасываешься на меня,— шутит он. Муза смеется. Что-то расцветает в его груди. Как им комфортно друг с другом. Как непринужденно они сливаются воедино. Бабочки, которые не покидали его с того лета, когда он впервые увидел, как она вернулась с каникул. С сияющими глазами и готовая к тренировкам. Она зевает.       — Спать? Она кивает, наклоняясь, чтобы прижаться губами к его губам. Лениво двигая ими, он вслепую начинает идти вперед, каким-то образом пытаясь благополучно донести их обоих до своей кровати. Его хватка на ней усиливается, когда он спотыкается об один из ее ботинок, над чем она нахально смеется. Поэтому он легонько ущипнул ее. И она пинает его под зад. Она крепко держится, когда он наклоняет ее над своей кроватью, медленно опуская ее вниз, когда он ползет по ней, пока не удовлетворяется тем, что ее голова лежит на его подушке. Он позволяет своему весу вдавить ее в матрас, зарываясь головой в изгиб ее шеи, оставляя легкие поцелуи на теплой коже.       — Чего ты больше всего боишься? Он снимает оба ботинка, спрашивая,— О чем ты спрашиваешь? Она небрежно проводит пальцами по его затылку, взбивая волосы, и продолжает,— Я спрашиваю тебя, чего ты больше всего боишься.       — Я понял это,— он слегка приподнимается, чтобы встретиться с ней взглядом,— Почему?       — Потому что мне любопытно. Я не могу задавать своему парню личные вопросы?       — Не тогда, когда они выходят из ниоткуда,— возражает он, стягивая футболку через голову и бросая ее на край кровати. Ее руки инстинктивно пробегают по его прессу.       — Серьезно, Рив, мне любопытно,— Она прижимается, когда он приподнимает ее еще больше, ее ноги убираются с его талии. Он падает на бок рядом с ней, придерживая голову рукой.       — Ты собираешься рассказать мне свой страх? Она поворачивается, кладя голову на его подушку, как будто это была ее голова,— Я боюсь снова почувствовать смерть. Его брови приподнимаются,— Скребки? Она мягко качает головой,— Моя мама. Он слышал кое-какие лакомые кусочки о Музе и ее маме. Ее мама умерла за несколько лет до этого. Он никогда не спрашивает, потому что никогда не считает, что это его дело; если она захочет поговорить об этом, она это сделает.       — Я чувствовала все, что чувствовала она. Каждый страх. Каждая унция боли. Все печали и сожаления,— Она громко сглатывает, когда он сосредотачивается на ней, ее глаза перемещаются, чтобы смотреть мимо него,— Я поклялась не пытаться чувствовать людей. Но жизнь забавная штука; наверное, сейчас я пытаюсь придать себе силы там, где часто у меня их никогда особо не было.       — Ну, мне не совсем нравятся твои механизмы преодоления,— Да, он имеет в виду это. Она мягко улыбается, игриво закатывая глаза,— Тогда хорошо, что ты был там и перекинул меня через плечо.       — Спасение тебя, кажется, является моей силой в жизни.       — Заткнись,— она слабо шлепает его по груди, прежде чем он мягко бросается на нее, обнимая руками за талию и снова зарываясь головой в ее шею. Ее мягкий смех заставляет все его тело гореть огнем.       — Делиться - значит заботиться,— Она почти поет, проводя рукой по его позвоночнику, в то время как другая ее рука касается его затылка. Он отстраняется, чтобы посмотреть на нее прямо,— Моя очередь?       — Я сказала тебе свой,— пожав плечами,— я хочу знать твой. Он отталкивается от нее, приземляясь рядом с ней на спину и уставившись в потолок, размышляя, сможет ли он быстро сбежать. Ему даже не нужна футболка; просто надень ботинки, и почти никто и глазом не моргнет.       — Хорошо. Она кладет руку ему на грудь,— Не делай этого, если чувствуешь давление. Он качает головой,— Терять людей, о которых я забочусь. Людей, которых я люблю. Следует тишина. Может быть, она не хочет прерывать, или, возможно, он просто боится продолжать. Уязвимость с его стороны никогда не была его сильной стороной. Он предпочел бы выслушивать проблемы других людей, чем впускать их в свои собственные. Но кто она такая, чтобы судить, на самом деле?       — Мои родители не были самыми классными,— начинает он, нежно кладя свою руку поверх ее,— ни с кем из них у меня не было взаимосвязи. Школа, в которой я рос, была отстойной, потому что, думаю, я только навлекал на себя неприятности. Родителям нравится учить своих детей не связываться с гнилыми фруктами. Или, скорее, Эраклиону нравится учить всех быть святыми, как Скай. Он чувствует, как она придвигается ближе и бормочет,— Скорее просто кислый фрукт,— Он не смеется, но ценит ее попытку поднять ему настроение.       — Скай был первым человеком в моей жизни, которому было наплевать. Я нравился ему таким, какой я есть. А потом Сильва что-то увидел во мне, черт знает что, и взял меня под свое крыло. Привел меня сюда тренироваться.       — Итак...       — Я боюсь потерять людей, которым на самом деле не наплевать на меня. Худшее, что может случиться - это если те, кто заботится обо мне, уйдут,— Он неловко чешет затылок. Тишина осязаема,— У меня их не так уж много. Ее рука легонько постукивает по его груди, ее губы оставляют короткий поцелуй на его плече,— Ну, в этом ты можешь на меня рассчитывать. Его сердцебиение учащается, и он вытирает ладонь о джинсы. Как, черт возьми, она может просто сказать что-то подобное так небрежно? И, возможно, это его собственное ядовитое мышление, но он отмахивается от него - во всяком случае, пытается - и наваливается на нее, поглощая ее.       — Черт, Муза. Ты не можешь говорить такое дерьмо,— Он стонет ей в плечо.       — Почему?— Она возражает в ответ,— Разве мне нельзя сказать, что я тоже забочусь?— Ее рука слегка отводит его волосы назад, чтобы встретиться с ним взглядом. Плевать, если его сердце выскочит.       — На одного больше, чем у меня было раньше.       — Я действительно в этом сомневаюсь. Почти уверенна, что о тебе заботится больше людей, чем ты думаешь. Он должен все это изменить. Перевести от него внимание и сосредоточиться на ней.       — Как дела с разумом?— Он легонько постукивает по ее виску, прежде чем провести большим пальцем по едва заметному шраму у линии роста волос, скорее желая проанализировать его, чем ее.       — Лучше,— Она признает,— Все еще не могу поверить, что это была Венди. Блум не слишком хорошо восприняла эту новость. Тот факт, что была убита не только одна из ее подруг -фей огня, но и то, что та же самая фея добровольно ослушалась и согласилась с их безумным, никогда ранее не осуществлявшимся планом вызволить Блум из темного царства. Она была той, у кого отняли жизнь… кажется, это так.       — Венди была классной,— Он предлагает в качестве своего рода сочувствия.       — Знаешь, это просто непривычно,— напевает она, и он кивает, заправляя прядь ее волос за ухо,— Она была не единственной феей или специалистом, которая ушла одна той ночью. Молли ушла, и Коннер тоже. Ни один из них не был тронут.       — Может быть, ниоткуда в нужное время,— Он пожимает плечами. Он бы тоже предпочел поговорить о чем-нибудь другом, а не об этом. Однако внутренне он безмерно с ней согласен. Из его кармана доносится легкое жужжание, а из сброшенной Музой куртки - глухой стук. Он приподнимается с нее, чтобы вытащить его, устраиваясь на спине плечом к плечу с Музой. Наб Мы нашли комнату здесь, внизу Красавчику понравилось сообщение Наба ЛБ понравилось сообщение Наба Аиша Она довольно большая Наб Заставленная всяким дерьмом Рыжуля Правда? Я люблю вас, ребята. Принцесса Не тогда, когда ты видишь, сколько здесь чертовых книг Устала от книг Красавчик Стелс плохо относится к саморазвитию Принцессе не понравилось сообщение Красавчика Принцесса СМО Красавчик Я могу разобраться с книгами Принцессе понравилось сообщение Красавчика ЛБ Завтра во время обеда? Отведете Блум и меня туда?       —ЛБ? — Муза странно улыбается, поворачиваясь к нему,— Стоит ли мне знать?       — Лучшая блондинка,— хихикает он. Муза издает тихий смешок, утыкаясь носом в его плечо и снова сосредотачиваясь на экране, качая головой. Рыжуля Можете ли вы показать нам ночью? Флер Вероятно, не самая лучшая идея Рыжуля Чем скорее, тем лучше Тер Эти ребята из Солярии приехали сюда, чтобы немного порыться. Рыжуле не понравилось сообщение Тер Принцессе не понравилось сообщение Тер Тер Печально ЛБ Они должны были уехать к пятнице Аиша Будем планировать после того, как они уйдут Не хочу привлекать внимание Рыжуля Хорошо ЛБ Все лайкните это сообщение за слежку в конце недели Аише понравилось сообщение ЛБ. Красавчику понравилось сообщение ЛБ. Принцессе понравилось сообщение ЛБ. Рыжуле понравилось сообщение ЛБ. Тер понравилось сообщение ЛБ. Набу понравилось сообщение ЛБ. Флер понравилось сообщение ЛБ. Рыжуля Муза? Принцесса Ага. Где ты, черт возьми, находишься? Он оглядывается, карие глаза с фиолетовым оттенком смотрят выжидающе. Он дважды нажимает. CrymeaRiven понравилось сообщение ЛБ. Флер Вот и наша девочка Принцесса В постели с плохим мальчиком… Красавчик Хорошо себя чувствуешь, лучший друг? Он протягивает ей свой телефон, но она качает головой, забирает его у него и кладет позади себя на прикроватный столик.       — Давай спать. Он слегка посмеивается,— Ты же знаешь, что сейчас только без десяти восемь, верно? Ее улыбка не достигает ее трепещущих глаз. Вместо этого она лениво наклоняется, чтобы расстегнуть и стянуть с себя брюки. Она нащупывает край его одеяла и простыней и зарывается под них, устраивая голову поудобнее на его подушке, пока не находит идеальное место, которое убаюкивает ее и погружает в более глубокий сон. Все, что он может делать, это зачарованно наблюдать. Как эта гребаная фея разума так быстро проникла в его жизнь. Намного проще, чем когда-либо делает большинство людей. Как она стала одним из его лучших друзей всего за пару месяцев. Как она на самом деле заставляет его хотеть быть лучше - милее - хотя бы для того, чтобы доказать ей, что она этого заслуживает. И он никогда не устанет от этих маленьких моментов. Моменты, когда они просто существуют вместе. В которых они оба полностью теряют бдительность.