(Не) быть собой.

                    — Добренький, — злословит хмурый альфа, ковыряясь в собственном шкафу и ища подходящую для своего парня одежду, который стоит позади, переминаясь с ноги на ногу и покорно ждёт, — так бы всем и помог, а сам без последних трусов остался.       Раздаётся раздражённый вздох, но слов в ответ не следует и рыжий продолжает свой монолог:       — Я его в комнату отправил, ведь уроков учить было дохуя, а он чудным образом нашёл приключения на свою задницу и в итоге притащил течного омегу, чей альфа чуть меня на две части не разорвал, — ни чуть не преукрашивает красноглазый, вспоминая Намджуна, который в самом деле пытался своими острыми перьями разделить его тело надвое.       — Юнги, — звучит обиженный голос кареглазого, который и сам понимал, что ужасно виноват, — я же не специально. Так вышло, что по пути в мою комнату я услышал, как издеваются над кем-то и просто не смог мимо пройти.       — Чимин, — резко выдыхает рыжий и разворачивается лицом к младшему, — почему нельзя было позвать кого-то? Позвать меня, м? Ты прекрасно знаешь, что сам ещё восстанавливаешься после той драки.       — Блять, — закатывает глаза Пак, — не будь «таким» — это так бесит сильно, что говорить с тобой не хочется.       — Каким? — злится Мин, но с виду так и не скажешь: лицо не выдаёт эмоций, как обычно, — ты не будь тупым — это вот реально бесит.       — Дай мне одежду и я уйду, — каменеет омега и выжидающе смотрит на вампира, сильнее сжимающего в пальцах рубашку, которую достал буквально пару минут назад, — и прекратим этот бессмысленный разговор.       На слова кареглазого никак не реагируют, продолжая прожигать его пронзительным взглядом алых глаз, который вновь никак не читается и ещё больше выводит из себя Пака, решающего взять всё в свои руки: быстрыми шагами сокращает расстояние между собой и Мином, грубо хватая одежду и пытаясь вырвать из цепких пальцев, но на его усилия со скрежетом зубов никак не реагируют и лишь сильнее сжимают ладонь в кулак, не позволяя забрать рубашку.       — Погоди, — рыжий с силой дёргает ткань на себя, притягивая к себе омегу, пытающегося удержать равновесие и не упасть прямо на него, — это что такое?       Юнги цепляет пальцами воротник Чимина и оттягивает в сторону, открывая вид на шею, покрытую синими отпечатками пальцев.       — Это, — сжимается кареглазый, пытаясь закрыться от внимательного взгляда своего альфы, — совсем немного пришлось подраться.       Кажется, что даже слышно было, как внутри рыжего разваливается терпение, как лопаются и разрезают нутро натянутые струны, как пульсирует всё его тело, сдерживаясь, чтобы не сорваться с места и не найти того, кто посмел коснуться его омеги и причинить ему вред, оставляя следы на коже.       — Кто? — тихо спрашивает красноглазый, еле удерживая ярость, накрывающей его словно волнами.       — Ю-Юнги, — мямлит Пак, отстраняясь от Мина, который в тот же момент его за запястье перехватывает.       — Ты расскажешь мне всё, что случилось и прямо сейчас.              — Ладно, — обречённо вздыхает маленький вампир.       Оба опускаются на кровать и выжидают пару минут прежде, чем начать рассказывать и слушать странный порядок событий, что произошёл с двумя омегами:       — Я, как и говорил до этого, шёл в комнату, но по дороге услышал странные звуки, а когда подошёл к двери, за которой всё это и происходило, то понял, что над кем-то издеваются и как мне нужно было реагировать? — вскидывает руками Чимин, — мимо пройти? За тобой бежать? А вдруг было бы уже поздно? Ну я и вошёл, а там..       У Мина волосы на затылке встали дыбом и жилы на скулах заходили от сильного стискивания челюсти, а виной тому рассказ Пака, в котором одного омегу пытались изнасиловать, а второй героически припёрся и пытался противостоять четверым альфам, так ещё один из них чуть не задушил мелкого дурака, что кинулся на них с указкой.       — Но я очнулся и добил последнего, а после мы наткнулись на Джуна, который от Джина с ума сошёл, — кивает сам себе парень, — потом и ты подоспел, что ужасно меня удивило, почему ты вообще шёл в этот момент по коридору? Совпадение?       Альфа всё внимательно слушал, а как услышал одно знакомое имечко, то резко повернулся к кареглазому лицом:       — Джун? Откуда ты знаешь Намджуна?       Чимин понял, что проебался и сказал лишнего, поскольку вопросов стало лишь больше и отвечать на них совсем не хотелось:       — Ты просил тебе рассказать откуда синяки, — встаёт Пак, — я рассказал, а теперь — отвали.       Парню не дают сделать и шага длинные пальцы, обхватывающие его руку:       — Стоять.       Тело валят на кровать и прижимают, не давая и кончиком пальца пошевелить.       — Ахуел? Решил просто лапши мне на уши навешать, а как язык развязался, то сразу заднюю, а?       — Юнги, отвали, — ёрзает под ним пойманным зайцем беспомощный омега, — я не вешал ничего тебе на уши, что за бред?       В ходе борьбы Пак решает привычно долбануть Мина по лицу, чтобы тот наконец-то пришёл в себя и отпустил его, но ладонь останавливают прямо у носа, успевая перехватить:       — Не понял, — удивлённо раскрывает глаза рыжий, — да ты совсем страх потерял? Чем у тебя руки пахнут, сука?       Чимин вопросительно изгибает бровь и приоткрывает рот, чтобы высказать возмущение, но осекается, вспоминая о том, что делал этими руками минут пятнадцать назад:       — Я-я просто, — заикается бедный вампир, — помог Джину, ведь ему было очень больно и плохо.       — Чего?! — взрывается красноглазый, — ты ебанулся, Пак Чимин? И ты об этом так спокойно мне говоришь? Помощник, блять.       — Но он же омега! — будто весомый аргумент кричит кареглазый, — как и я!       — А ты не в курсе особенности Ким Сокджина, о которой говорит вся академия, м?       — О чём ты?       — Он по омегам, — цедит сквозь стиснутые зубы, — он трахает омег. Я еле сдерживаюсь, чтобы тебя по постели не размазать сейчас, идиот.       Вампир краснеет и ломается изнутри, ведь наконец-то нашёл объяснение странного поведения Джина.       — Да я ведь не знал!       — Как ты помогал? Что ты делал с ним или что он делал с тобой?       — Чего? — давится воздухом омега, — да ничего не было! Я немного его потрогал и всё.       — Как? — не унимается красноглазый.       В ответ тишина и рыжий не выдерживает, беря Пака за плечи и сильно встряхивает:       — Как?!       Взгляд маленького вампира скользит в сторону, а карие глаза набираются невольно слезами:       — Как ты меня.       Вся злость мгновенно улетучивается, когда альфа получил не только ответ на вопрос, но и еле сдерживающего свои слёзы Чимина.       — Блять, — тяжело вздыхает Юнги и слезает с кровати, нервно зарываясь пальцами в свои волосы и сжимая их, — ладно, иди купайся, не могу ощущать на тебе чужой запах — это выводить из себя.       Пак поднимается медленно на ноги и взгляд не поднимает:       — Мне нужно полотенце.       — На крючке, — говорит рыжий, кивая головой в сторону.       Омега молча идёт в сторону выхода и по пути захватывает полотенце, покидая комнату.       — Помощник, — закатывает глаза альфа, — убил бы, но рука не поднимется.       — Отпустите меня, — шипит парень, пытаясь освободить руки, что были крепко связаны толстой верёвкой за спиной.       — Обязательно, — кивает вампир, стоя у окна и опираясь задом на подоконник, — чтобы ты не только попытался убить Юнги, но и нас, да?       — Тэхён, ты же понимаешь, что сейчас с ним бесполезно говорить? — вздыхает Гук, — альфа взял верх над сознанием и Джун не различает никого, кто стоит перед ним. Он даже не посмотрит на то, что ты его брат. Уж поверь, поскольку я очень знаком с этим состоянием.       — Я просто в ахуе, Чонгук, — отталкивается от подоконника Тэ и указывает рукой на Намджуна, — он кинулся на Юнги, а всё из-за задницы какой-то там омеги.       — Он его истинный, — добавляет Чон, — а это не «какой-то» омега, там такая сильная связь образовалась, а тут ещё течка и немудрено, что бедный парень просто не вывез.       — Ха, — изгибает уголок губ злой вампир, — давай ещё оправдывай его сейчас.       — Я не это имел ввиду.       — Да и как так вышло, что твой истинный — Сокджин, который является самым ужасным и мерзким из всех существующих омег? — обращается к своему брату Тэ, поворачивая в его сторону голову.       — Тэхён, — осуждающе зовёт Гук, — ты следи за языком.       — Ладно, — махнул рукой омега, — мне похуй.       — Выпустите меня, — рычит вампир, напрягаясь каждой клеточкой своего организма, чтобы разорвать верёвку на запястьях и та начала жалобно хрустеть, — мне нужно к нему.       Парни напряглись, замечая, что перья на крыльях Джуна начинают меняться на лезвия:       — Тэхён, уходи и лучше позови Юнги, — отодвигает своего парня за руку Чон, закрывая его собой.       — Чего? — возникает омега, — я не оставлю тебя с ним.       — Иди, — отрезает Гук и толкает Тэ в сторону двери, — быстро!       Младший Ким выбегает из комнаты и начинает кричать уже в коридоре:       — Мин Юнги!       Голос друга доносится до ушей парня, когда он выходит из купальни, вытирая голову полотенцем и он испуганно отвлекается от своего занятия, бросая всё и срывается на бег, пытаясь добраться как можно быстрее до источника звука.       Два вампира встречаются на повороте: тела сталкиваются, цепляясь друг за друга и прокручиваясь вокруг своей же оси пару раз прежде, чем остановиться.       — Чимин! — срывая голос кричит напуганный Тэхён, — там Намджун! О-он с Ч-Чонгуком! Юнги! Нужен Юнги!       — Подожди, — отрицательно качает головой Пак, — я не понимаю, где они? Намджун с вами был, что ли?       — Да! Юнги его принёс без сознания, а мы его связали, но сейчас, блять, он очнулся! — машет руками Ким, — он моего Гука убьёт там! Он же в клетке с моим долбанутым братцем!       — Чего? — широко раскрываются карие глаза, — Джун твой брат? Он у вас? Юнги его вырубил? — не знает чему больше удивляться омега.       — Пиздец, а где Юнги?!       — Он в комнате, — хватает за руку друга, — идём быстрее.       Не успевают парни и шага сделать в сторону, как слышат лязг и скрежет позади себя, заставляющий их синхронно повернуть голову на звук:       — Т-Тэхён, — дрогнул голос Пака.       — Чимин, быстро беги отсюда и ищи Юнги, — тихо говорит Тэ.       Прямо на другом конце коридора стоит Ким Намджун, разведя свои металлические крылья в стороны и их острые края доставали до стен, делая в них глубокие порезы.       — Н-но это ведь Джун, — переводит взгляд на альфу, — он же друг.       — Вот за это я и ненавижу альф: теряют контроль словно тупоголовые дикари, чьё сознание захвачено инстинктами.       Младший Ким встаёт в боевую позицию, готовясь драться и старший реагирует на это мгновенно: замахивается рукой, под кожей которой, прямо по венам, передвигается огонь к кисти, скапливаясь энергией в центре ладони.       У омег вся жизнь перед глазами пролетела, ведь они понимали, что это конец и даже вдвоём не способны остановить огненный шар, что с нереальной скоростью был брошен в их сторону.       Буквально в последний момент перед ними появляется вампир, чьи широкие крылья раскрываются и расходятся в стороны, беря на себя весь удар: огонь врезается в препятствие и искрами разлетается в стороны, обжигая стены и оставляя на них чёрные следы.       Юнги стоял к омегам лицом, поднимая взгляд на испуганного Чимина: маленький вампир выглядел слишком хрупким в чёрной рубашке альфы, которая была ему велика, он свои кулачки к груди прижимал в защитном жесте и губы пухлые кусал, а влажные волосы опустились на лоб, делая и так детское лицо ещё моложе.       Мин не выдержал вида своего парня и осознания, что ему чуть не навредили, как и его другу. В ту же минуту резко разворачивается и, складывая крылья за спиной, быстро вытягивает руку и из неё мгновенно вылетает пламя, образуя в полёте сферу, которая на скорости врезалась в выставленное крыло вампира, откидывая его на пару метров назад, но с ног так и не сбило.       — Ты ахуел, Намджун, — рычит рыжий, оскалившись, — омег убить решил?       Старший из братьев Ким лишь стряхнул с крыльев пепел и вновь встал в позу, собирая пламя в своих конечностях, что даёт понять: связь с другом потеряна и боя не избежать.       — Уходите, — быстро говорит красноглазый, — а ещё лучше выпустите Сокджина, ведь он нужен нашему зверю.       — Чего? — удивляется и пугается Пак, — нет! Он же не в адеквате!       — Есть идеи получше?       — Юнги прав, — влезает Тэхён, — давайте ему отдадим просто омегу и его совсем не жалко, ведь он говнюк.       — Так нельзя! — пытается достучаться до парней Чимин, — я не позволю вам отдать Джина.       Тэ переглядывается с красноглазым, приходя к общему решению и Пак успевает это понять в последний момент: друг хватает его за плечи и в стену впечатывает, а после с места срывается.       Омега теряется от удара и в себя приходит, когда касается пола:       — Нет, — удаётся прошептать одними губами, — так нельзя.       Намджун влетает в Юнги и они падают, кувырками перекатываясь по полу и сшибая собой всё, что встаёт у них на пути: горшки с цветами, небольшие стеллажи с наградами учащихся и лавки.       Пак поднимается на ноги и собирается отправиться вслед за другом, который хочет привести Сокджина к альфе, потерявшему контроль над своим внутреннем зверем, но на его пути появляется Чонгук, по виску которого стекает кровь, пачкая тонкими дорожками скулы.       — Не дай ему помешать Тэхёну! Он ушёл за омегой Джуна! — кричит Мин, пытаясь оттолкнуть себя Кима.       — Что? — изгибает вопросительно бровь Чон, опуская взгляд на Пака.       — Пожалуйста, Чонгук, — молит парень, — вдруг он ему что-то сделает, Намджун ведь не в себе, к тому же Джин не хотел близости с ним, я уверен.       Гук тушуется и не знает, как поступить и это злит рыжего, который пинком отбивает от себя Намджуна:       — Он принадлежит ему, — чуть ли не рычит красноглазый, — так что не лезь, Чимин. Если альфа хочет, то омега не имеет права отказать — они истинные.       Эти слова глубоко задели сердце кареглазого, который доверял Мину и считал его хорошим, тем, кто относится к омегам с уважением, хоть и немного грубо, но эта ситуация открыла ему наконец-то глаза на своего парня.       — Вот как, — слегка улыбается Пак, — так значит права отказать не имеет.       Чимин поворачивается к Юнги лицом и смотрит в алые глаза, что душу наизнанку выворачивают:       — Теперь я понимаю, почему Сокджин омег выбирает.       «Не имеет права? А вот и хер там: омеги сами в праве решать и отвечать за своё тело, а вот мнение альфы не должно учитываться, если дело касается течки и близости, которую хочет он один», — злится Пак.       Ким поднимается на ноги и переключает на себя внимание парней, чем и пользуется омега: резко бьёт Чонгуку в горло и тот рвано выплёвывает воздух, хватаясь за шею и получает ещё один удар, но уже в нос.       Паку очень жаль друга, который не виноват в том, что происходило, но он явно на стороне Юнги, а допустить, чтобы Намджун добрался до Сокджина — нельзя.       Шустрый вампир срывается с места, обходя Чона и убегает по коридору.       — Ключ, — вспоминает Чимин и засовывает руку в нагрудный карман, — давай, ну же, — пальцы натыкаются на металл и он выдыхает с облегчением.       «Может помеха в виде закрытой двери сможет задержать Тэхёна, — мысленно молится Пак, — совсем чуть-чуть, чтобы я успел его остановить».       Омега забегает за угол и натыкается на открытую дверь, сердце его колотится быстрее, вызывая волнение и тошноту:       — Нет, — качается голова из стороны в сторону, — не делай этого.       Кареглазый замедляется в пару метрах от входа и медленно начинает подходить, боясь заглянуть в комнату и убедиться в том, что опоздал и Джин сейчас в руках вампиров, которым плевать на него.       Но его догадки верны: комната пуста, кровать разворочена и все вещи разбросаны по полу.       Пак всхлипывает и закусывает собственный кулак: его сжирает чувство вины, но вместе с тем ярость разжигает в груди пожар, призывая не просто не сдаваться и пытаться упрямо спасти вампира, но и отомстить за него тем, кто думает, что в праве принимать решения за других.       «Да я всю жизнь этим дерьмом завтракаю и обедаю. Когда все вокруг перестанут совать нос в чужую жизнь? Может я тоже лезу, но Сокджин ясно дал понять, что не хочет быть с Намджуном. Неужели это не весомый аргумент? Неужели истинность — крест, который обязаны нести? — машет головой парень, не соглашаясь с этим, — да нахуй тогда истинность. Нахуй жизнь с её правилами. Нахуй альф».       — Да, нахуй альф, — кивает Пак, — нахуй!       Кареглазый срывается с места и поджимая крылья, чтобы они не мешали, складывает их за спиной. Дышать приходится ртом, мышцы становятся будто каменными, отдавая болью при каждом шаге, но он не думает останавливаться, выкладываясь на полную.       Находит парней практически всех пятерых в одном месте: Юнги и Чонгук стоят позади Намджуна, который подходит к Тэхёну, держащему на руках Сокджина, находящегося в бессознательном состоянии.       — А ну, блять, стой на месте, — рычаще кричит Чимин, — вы нарушаете законы! Чем вы лучше тех уебанов, которые его изнасиловать пытались, м? О да, им же тоже было похуй, что он говорит: «Я не хочу».       Пак идёт к парням и Юнги подаётся вперёд:       — Не подходи! Они истинная пара, идиот, неужели ты ничего не понимаешь?! Намджун его защищает, ведь он его омега и у него течка! Его омега, блять, уязвима сейчас, поэтому он нас за врагов считает! Мы украли то, что принадлежит ему!       — Что ты несёшь, Юнги? — изгибает бровь Чимин, пытаясь игнорировать обидные слова своего парня, — он не вещь и Джун не его хозяин.       — Ещё шаг сделаешь и пожалеешь, — угрожающе скалится Мин, — я и так твои выходки терплю, герой хренов.       — Да? — усмехается кареглазый, облизывая пересохшие губы, — ну так не терпи, кто тебе запрещает? Просто не приближайся больше ко мне и проблем знать не будешь, но Джина вам отдать альфе, который ебанулся — не дам.       — Юнги, — кладёт руку на плечо Гук, — не надо, он просто не понимает.       Мин скидывает ладонь друга с себя:       — Раз так хочет, то пускай сражается, — холодно говорит рыжий, смотря на Чимина, — пускай попробует, раз мало унижений испытал.       Омега немного теряется от чувства опасности, исходящей от альфы, который внимательно смотрит на него и не двигается совсем, но старший Ким уже слишком близко к Сокджину и стоять дальше, ничего не делая — нельзя.       Маленький вампир срывается с места в их сторону и в этот же момент взлетает рыжий, стрелой двигаясь прямо на него. Чимин не успевает откониться и его будто прибивают к стене, больно прикладывая об неё затылком и вызывая искры из глаз. Альфа и не думает останавливаться, разворачивая парня к себе спиной, заламывая мягкие крылья, не имеющих никакой защиты и Пак не сдерживает болезненного вскрика, но и на него не следует никакой реакции. Сильные руки продолжают удерживать маленького вампира, который от сковывающей боли не может и пальцем пошевелить.       — Нет, — тихо выдыхает кареглазый, смотря, как Джина уносит на руках Джун, а все остальные спокойно стоят: отдали, избавляясь от проблемы.       — Доволен? — спрашивает рыжий, говоря прямо на ухо, — это природа и ты ничего не сможешь изменить своим тупым упрямством. Пора взрослеть, Чимин, иначе так и будешь беспомощно наблюдать со стороны, пытаясь исправлять то, в чём ошибки нет и получать за это по шее. А я тот ещё дурак, ведь в твоём дебелизме тебе подыгрываю.       Омега внутри воет и разрывает органы, в истерике сокрушаясь от слов альфы и Пак не выдерживает, накапливая всю энергию в крыльях и вновь заставляя пух дымиться. Юнги отступает назад, но не от боли, а от испуга за парня и тот этим пользуется: резко толкает Мина от себя и выбегает вперёд за Намджуном.       Красноглазый не мог допустить, чтобы Чимин добрался до них, разозлив Джуна, поскольку альфа воспримет его действия враждебными по отношению к своему омеге и будет защищать, причиняя вред маленькому вампиру и повреждения могут оказаться несовместимы с жизнью.       Мин налетает на парня сзади, роняя того на пол и Пак больше не сопротивляется, лёжа под ним.       — Какой же ты тупой, — яростно выплёвывает слова рыжий, — почему слов не понимаешь? Неужели только силой нужно элементарные вещи вбивать в твою голову? Чего молчишь? Неужели, блять, до тебя дошло? Отвечай!       Юнги переворачивает омегу и видит, что он не игнорирует, а просто потерял сознание от удара головой, который был нанесён уже второй раз.       — Чимин, — вдруг дрогнул голос Мина, который замечает кровь под волосами парня.       Вампир применил силу, не сдерживаясь и будто забывая, что Пак не враг и совсем не альфа, а хрупкий омега, который даже не пытался напасть, а защищал и не себя ведь, а парня, не сделавшего ничего хорошего, а только боль причинявшего ему и всё равно кинулся за него, себя подставляя под удары и ведь били собственные друзья. Собственный альфа, растоптавший его доброе и наивное сердце, убивший всю веру в свои силы.       Маленький вампир валяется на полу, проигрывая по всем параметрам противнику, нависавшему над ним, а тот взглядом по нему водит и рассматривает, отмечая будто в бреду детали его тела: миниатюрные пальцы и ладони, узкие и хрупкие плечи, тонкая кожа на ключицах, выглядывающих из-под воротника рубашки, который съехал на одну сторону из-за большого размера, пушистые, но немного взъерошенные от грубости чужих прикосновений, крылья, пухлые и закусанные в кровь губы, розоватые и круглые щёки, но добивали длинные ресницы, слипшиеся от слёз.       Альфа взбесился, разрывая внутренности вампира и запрещая прикасаться к омеге, которому причинил вред и Мин беспомощно завис, не в силах дотронуться до Чимина и отстраниться.       — Юнги, — трогают напряжённое плечо, заставляя вздрогнуть, — давай я его унесу.       — Почему он такой? — тихо спрашивает вампир, — почему не понимает? Почему сопротивляется? Почему дерётся за всех, даже кто только боль причинил? Почему не понимает, что это его придурка защищать должны, а не он?       — Потому что нашему Чимину не всё равно на других, — отвечает Тэхён, — и он ещё совсем ребёнок, верящий в добро.       — И как ему жить-то таким? — не понимает рыжий, — его же постоянно будет ломать жизнь своей реальностью, в которой наивности нет места, добро же сильно органичено и бездумно раздавать его — самоубийство.       — Либо его сломает жизнь и ему придётся поменяться, — пожимает плечами Тэ, закусывая щёку изнутри, — либо он будет всегда избит и разбит, но останется собой.       Не один из озвученных вариантов не устраивал красноглазого:       — Так не пойдёт, — скалится он, — если хочет быть добрым, то пускай, но я тогда буду конченной мразью, которая не даст даже пальцем его тронуть и похуй, что он думает на этот счёт. Я ведь тот ещё урод и предупреждал его, должен был понять, что так и будет.       Игнорируя боль в груди, пронзавшую его будто насквозь, Юнги поднимает на руки Пака и смотрит на друзей:       — Идите раны свои обработайте, нам всем нужно отдохнуть. Чимина беру на себя и не делайте такие лица будто вы в чем-то виноваты.       Тэхён и хотел бы ещё что-то сказать ободряющее, но не мог найти подходящие слова и Чонгук мягко взял его за руку, уводя за собой.       — Ну что, идём? — спрашивает красноглазый, смотря на омегу, который не отвечал ему, — хах, ты очнёшься и будешь меня всем сердцем ненавидеть, но, знаешь, я готов, ведь ненавидеть меня — это нормально.       Жарко, очень жарко и липко, кто-то трётся об тело и заставляет кожу гореть от прикосновений, но отстраняться от них не было желания совсем, хотелось лишь плотнее прижаться и позволить забраться поглубже, прорваться прямо сквозь кожу, мышцы и кости, дотронуться там, где ранее никто не дотрагивался.       Тяжёлые веки не поддавались уставшему парню и он принюхался, впервые ощущая настолько приятный запах:       — Мы в лесу? Так сильно пахнет хвойным лесом, — тихо шепчет омега.       — В моей кровати, — отвечают ему низким голосом.       Шеи касается мокрый язык и Джин находит в себе силы открыть глаза, раскрывая их ещё больше от шока, видя перед собой два серых омута:       — Т-ты, — заикается побледневший вампир, — какого хрена?!       Кулак сам собой сжимается и выстреливает в лицо парню, нависавшего сверху, но тот легко ловит его в свою большую ладонь и прижимает возле головы к кровати.       — Бить лежачего нельзя.       — Но я ведь тоже лежу.       — Ну я тебя и не бил.       Двое смотрят друг на друга, пытаясь насмотреться и надышаться, но первым приходит в себя омега:       — Уйди нахуй, пока я тебе яйца не оторвал.       — Можешь их потрогать, но не отрывать, — невинно улыбается Джун.       Сокджин не знает, что ответить и чувствует себя странно, начиная снова плыть сознанием, ощущая, как между ног становится всё мокрее.       — Я из-за тебя потерял над собой контроль и только оказавшись наедине пришёл в себя. Друзьям своим навредил, — осознаёт альфа, — ты теперь мне должен.       — Ахуел, да? — пытается вырвать руку из захвата вампир, — я ничего тебе не должен, ведь ты меня силой сюда притащил.       Слова игнорируют, отвлекаясь на кровавое пятно, выходящем поверх белоснежной рубашки и пальцы сами отодвигают воротник в сторону, открывая вид на метку и парень не выдерживает, чуть ли не присасываясь к ней, слизывая подсохшие капли крови и сводя омегу под собой с ума.       — Фу, не трогай меня, — возмущается и ёрзает под ним Сокджин, — ты мерзкий идиот! Сука! Мразь.. Тва-ах! — срывается на стоне нежный голос.       — Я даже прощу тебе все оскорбления, — снисходительно говорит Джун, — только из-за одного сладкого запаха, но учти, что это только сегодня.       — Да пошёл ты, — дрожаще проговорил Джин.       Тело парня начали освобождать от одежды, а он только и мог, что размахивать конечностями, никак не помогая себе сопротивлением справиться с течкой и альфой, который сейчас ею наслаждается, водя носом по коже, вырисовывая странные узоры и втягивая аромат вампира.       — Неужели ты и правда с омегами спишь?       Ноги сами расходятся в стороны перед Намджуном, ведь их хозяин уже не в силах терпеть это жжение снизу и водопады смазки, что должны были уже осушить тело Сокджина, который без остановки течёт.       — Они намного лучше альф в постели, — еле слышно говорит вампир.       — Они? — немного удивляется альфа, — но ведь ты тоже омега. Да и разве есть у тебя опыт с противоположным полом? Я думаю, что нет.       — Ошибаешься.       В горячее нутро входят сразу пару пальцев, растягивая колечко мышц и парня по постели размазывает от этого давящего натяжения, которое причиняло дискомфорт, но при этом хотелось лишь сильнее насадиться, вновь испытать то чудесное чувство, что испытывал от действий маленьких пальчиков Чимина.       Пухлые губы закусывают до крови, когда Джун с лёгкостью находит комочек нерных окончаний и начинает безжалостно двигать рукой, пальцами трахая течную задницу, которая издаёт хлюпанье от обильного выделения пахучей жидкости.       — Ошибаюсь? — усмехнулся Намджун, — ты только послушай себя, красавчик.       Джин бы и хотел на зло даже звуки рваного дыхания подавить, не оставляя своему истинному ничего, что могло бы ему доставить удовольствие, но тело не слушается, оно полностью под властью внутреннего зверя, безжалостно имеющего его девственность своими длинными пальцами.       — Чимин, — простанывает омега, то ли специально, чтобы позлить альфу, то ли действительно представляет перед собой другого, — быстрее.       Уши дёргаются и сероглазый своим взглядом сжирает парня под собой:       — Да ты ахуел? — рычит он, — положил взгляд на Чимина, который мне нравится?       Оба смотрят друг на друга и пытаются обработать полученную информацию.       — Тебе тоже нравится Пак Чимин? — дрожащим голосом спрашивает Джин.       — А кому он не нравится? — пожимают плечами в ответ, — но у него уже есть альфа, а ты — мой, так что ещё раз услышу его имя — оттрахаю твой рот так, что плакать будешь.       — Ты не посмеешь, — качает отрицательно головой омега, — я его отгрызу. Будь уверен, ведь одна мразь уже ходит с дырявым членом.       — Что?       Сокджин отказывается дальше говорить и отворачивается, но альфа не намерен молча хавать слова истинного: пальцами грубо хватает его за щёки и поворачивает лицом к себе, заставляя посмотреть в глаза.       — О чём ты говоришь?       — Ого, неужели противно? — растягиваются губы в улыбке, — да, в моём рту уже побывали до тебя, хнык-хнык, но не волнуйся, поскольку он этот член больше не сможет использовать.       Реакция и слова омеги вывели зверя из себя: тонкие запястья попадают в плен большой руки, не имея возможности шевелиться, вторая рука достаёт из брюк пояс, перетягивая им конечности Джина и фиксируя над головой, привязывая к изголовью кровати.       Сероглазый берёт парня под колени и сильнее разводит длинные ноги в стороны, устраиваясь между ними.        Смазка струится и стекает на постель, пропитывая собой одеяло и альфа облизывается, представляя какая она сладкая на вкус.       — Ты, — срывающимся голосом говорит вампир, — не смей, он меня просто разорвёт.       Пульсирующая головка касается дырочки омеги, когда Намджун подаётся бёдрами вперёд. Парень аккуратно поглаживает органом, внушительных размеров, который пугает Сокджина, влажный вход и закусывает губы, слегка улыбаясь:       — Ты же крепкий, — поднимает взгляд в глаза напротив, — выдержишь.       Джин со свистом выдыхает воздух через нос, собираясь высказать ещё больше возмущения, но его перебивают толчком, вгоняющим член в жаркое омежье нутро, заставляя тело выгнуться неестественно сильно.       — Вау, — чуть ли не закатывает глаза от удовольствия Джун, — ты такой узкий — идеальный для меня.       Омега давится ощущениями, подаренными альфой и не может даже звука издать, открывая беспомощно рот и хватая воздух. Атмосфера накалилась, покрывая тела испариной и Джин морщится от контраста собственных чувств: тело желает продолжения, желает, чтобы парень над ним сорвался, вытрахивая все силы из него, а разум вопит, что это унижение, что изнасилование и ментальное подавление воли.       — Двигайся, — сокрушается Сокджин, принимая своё поражение, — двигайся уже.       — А где же волшебное слово? — издевается Намджун, хоть и сам находится на грани возможностей своего терпения.       В ответ омега с силой сжимает мышцы своего ануса и альфа болезненно стонет:       — Вот ты сука.       В следующее мгновение стонет уже Джин, принимая в себя член на всю длину, упирающийся прямо в простату, выбивая грубыми толчками дух из его тела.       Сероглазый трахает его размашисто, удерживая ножки под колени и натягивая навстречу своему внушительному достоинству, задевая внутри парня все чувствительные точки, отчего тот уже плачет, выгибаясь до хруста в позвоночнике, но альфе совсем не совестно, ведь омега сам напросился на подобное отношение к себе.       Аккуратный член принимающего вампира начинает выстреливать спермой, пачкая живот и парня начинает трясти, ведь на это никак не реагируют, продолжая его втрахивать в кровать, а внутри чувствительность в разы повысилась, сводя тело с ума.       — Остановись! — пищит Сокджин, пытаясь ногами оттолкнуть от себя альфу, — прекрати! Я не могу!       Ноги больно сжимают в стальной хватке, разводя ещё шире и если бы парень не был достаточно гибкий, то ему бы повредили такой позой связки.       — Намджун! — срывается на крик испуганный омега, видя, как серые глаза теряют остатки адекватности, наливаясь кровью.       Парня переворачивают на бок, закидывая одну его ногу себе на плечо и в такой позе удавалось войти ещё глубже.       Крики сменились хриплым дыханием, которое заглушали пошлое хлюпанье и шлепки бёдер друг об друга.       Сокджин тяжело удерживался в сознании, открывая глаза и смотря мутным взглядом перед собой. В уши будто налили воды: звуки были приглушённые и будто их источник был на большом расстоянии.       Сопротивляться бесполезно, поскольку до Намджуна уже не достучаться, а сил катастрофически мало и омега принимает решение закрыть глаза и позволить себе просто выбыть из реальности, теряя сознание.