Наследники Гекаты

Рон храпит. Хагрид смывает помаду и молчит в тряпочку. Гарри хамит Снейпу и на занятиях и на отработке. Снейп наконец-то сделал шаг к выполнению поручения Воландеморта и Дамблдора. В далеком Соловце идет Малый научный Совет НИИЧАВО.

Хагрид появился лишь под утро. Рон храпел на кровати, а Гермиона и Гарри заснули прямо за столом, почти касаясь друг друга головами. Дыхание Гарри шевелило прядь волос девушки, упавшую ей на лицо. Кончики волос щекотали ей нос и губы, от чего Гермиона время от времени морщилась и чему-то улыбалась во сне. Рычание мотоцикла в тишине ночи показалось просто оглушительным. Ребята тут же вскинулись, при этом Рон скатился с высокой кровати прямо под ноги Поттеру. Хагрид, повернул ключ в замке зажигания и рокот смолк. Он грузно слез с сидения и повернул лицо к ребятам. — Ох-х! — вырвалось у Гермионы. — Ни хрена себе! — выразился Рон, таращась на лесничего с пола. — Хагрид! Что у тебя с лицом? — только Гарри сумел выразить свое удивление в виде вопроса. Выглядел Рубеус и впрямь предосудительно. Под обоими глазами его наливались в полную силу фиолетовые фингалы, нос был бесформенный как картошка, но красного цвета, а на щеках подсыхали обширные пятна крови… крови? Да нет. Это же помада! В общем, выглядел Хагрид, как страшная волосатая панда, вернувшаяся после романтического свидания. С дракой на закуску. Лесничий посмотрелся в мутное зеркало и кинулся в дверь. Было слышно, как он шумно умывается у бочки с дождевой водой. — Кто это его так? — проворчал Рон, принимая вертикальное положение. — Может быть, это его Грошик так отделал? — предположил Гарри. — Ага. И помадой измазал! У него на щеках ее с полфунта размазано. Чувствуете запах? Если бы среди ребят был кто-нибудь постарше и поопытней, то он сказал бы, что запах похож на тот, что бывает в борделе. Смесь до предела слащавого парфюма, спиртного и человеческого пота. Впрочем, Гермиона все-таки что-то заподозрила и скорчила недовольную гримасу. А парни просто хлопали ушами и с недоумением принюхивались. — Как-то раз он уже вылил на себя ведро одеколона, — вспомнил Поттер. — Помните бал на четвертом курсе? Он тогда за мадам Максим ухаживал. — Если я хоть что-то понимаю в запахах, то это не мужской одеколон, — возразила Гермиона. — Э-э-э, а ты понимаешь в запахах? — поддел ее Рон, но девушка лишь пренебрежительно фыркнула ему в ответ. В хижину вернулся Хагрид, стащил со стола скатерть и принялся озверело вытирать ей свою голову. Спустя пару минут он явил друзьям взлохмаченную гриву волос и всклокоченную бороду. Как и следовало ожидать, синяки не смылись. И сомнительный запах тоже никуда не делся. Видимо им был пропитан весь Хагрид, а не только его голова. — Ну, Хагрид, рассказывай, — заинтересовано выпалил Рон. Но Гарри уже видел по заплывшим глазкам лесничего, что ничего он им не расскажет. И верно. — И думать не могите, — замахал полувеликан руками, — чтобы я детям такие страсти-мордасти рассказывал? Вы это, идите в школу, значит. А то совсем получается неправильно. А если узнает кто, что вы тут у меня по ночам сидите? Директор мне за это спасиба не скажет. Идите уже. Видя, что их бесцеремонно выпроваживают, Гермиона покорно пошла на выход, Рон потащился вслед за ней. Краткий период пробуждения к активности у него уже закончился, и парень вновь зевал во весь рот. Гарри задержался на пороге, посмотрел прямо в глаза Хагриду и негромко спросил: — Скажи только одно: у тебя получилось? Рубеус потоптался в нерешительности и поднес палец к губам. — Только эта… никому, значит… — он осмотрелся по углам, словно проверяя, не подслушивает ли кто и с восторгом в подбитых глазах шепотом подтвердил. — Получилось! Ой, как получилось-то! — Работает, значит, машина… — как бы про себя отметил Поттер. — Работает! Ой, как работает! И Хагрид заговорщицки подмигнул, что при его фингалах смотрелось уж совсем страшно. * * * — Гарри! Ты собираешься воспользоваться этой сомнительной машиной времени? Если Гермиона вцепилась в кого-нибудь со своими потрошащими разум вопросами, то отделаться от нее не так-то просто. В таких случаях лучше помалкивать, потому что ответ на один вопрос, волшебным образом способствует появлению пяти новых. — Ты зря пытаешься отмолчаться, — со скрытой угрозой промолвила девушка, краем глаза посматривая на Рона, который с довольным лицом выслушивал комплименты Лаванды. — Я все равно попробую, чтобы ты ни говорила, — Гарри избрал компромиссный вариант. И на вопрос вроде ответил и свою решимость подтвердил. Гермиона открыла рот, чтобы продолжить препирательства, но в этот момент распахнулась дверь, и Снейп неприятным голосом пригласил всех в класс. Насколько раньше Гарри любил занятия ЗОТИ при Люпине и лже-Грюме, настолько же они стали ему неприятны после преподавания этого предмета профессором Амбридж. В новом учебном году это чувство только укрепилось, под руководством нового преподавателя — Снейпа. Однако сегодня юный маг пришел на занятие в несколько другом настроении. Подслушанный разговор Дамблдора и Снейпа не давал ему покоя. Что это за намеки директора о самоотверженности зельевара при защите жизни Поттера? Этого просто быть не может! Гарри решил, что лучшая защита — это нападение, и ждал лишь предлога, чтобы вызвать огонь на себя. Конечно, яркая вспышка молнии опасна, но она же и высветляет мрак. Поттеру было просто необходимо кое-что разузнать у Снейпа. Иначе его задача многократно усложнится. Как назло сегодня Снейп был удивительно близорук, нем и глух, и не реагировал на выходки Гарри. Он не обратил никакого внимания на то, что Поттер не слушает его, а читает учебник. Он пропустил мимо ушей несколько многозначительных хмыканий Избранного, которые тот издавал в самый неподходящий момент, как бы в знак сомнения в словах преподавателя. Малфой, наблюдая за все этим безобразием, откашлял себе все горло, но так и не смог привлечь внимание своего декана к вызывающему поведению шрамолобого гриффиндорского ублюдка. Гарри тоже уже не знал, что и предпринять, чтобы Снейп наказал его отработкой. Оставалось разве что запустить уважаемому профессору чернильницу между глаз! Но наглеть до такой степени Гарри еще не научился. Наконец случай представился. В процессе отработки невербальных чар ученики разбились на пары и, жутко тараща глаза и беззвучно шевеля губами, словно они отчаянно матерились про себя, начали кидать друг в друга различные чары. Рон, весь побагровев от невербального напряжения, в пятый раз безуспешно пытался метнуть в Гарри Ступефай. В этот момент Снейпа наконец прорвало: — Что за убожество, Уизли! Давайте я вам покажу, как это делается. Снейп быстро поднял палочку, но Гарри был начеку. Вот он случай, который нельзя упустить! — Протего! — заорал он на весь класс, вкладывая в чары максимум энергии. Снейпа смело, как ураган пушинку и спиной швырнуло на стол, который не преминул сложиться в кучу обломков. Весь класс в ужасе оглянулся и наблюдал теперь, как Снейп, злобно хмурясь, встал, выдернул длинную щепку из задней части своего тела и направился к дерзкому студенту. — Вы не забыли, что наше занятие посвящено невербальным заклинаниям, Поттер? — голос зельевара звенел от сдерживаемой ярости. — Нет, — ответил Гарри как можно более нагло. — Нет, сэр. — Ни к чему называть меня «сэр», профессор. Произнеся эту нарочитую грубость, Гарри отвернулся от Снейпа. Многие студенты ахнули, в том числе Гермиона. Только Рон, Дин и Симус одобрительно заржали. — Отработка сегодня вечером в моем кабинете, — холодно произнес Снейп, взяв себя в руки. — Я не потерплю дерзости ни от кого, Поттер… даже от «избранного». — Это было просто блестяще, Гарри! — ликовал Рон, когда они вскоре благополучно вышли на перерыв. — Ты специально? — спросила Гермиона, бросив на Рона неодобрительный взгляд. — Зачем? — Так надо! — отрезал Гарри и быстрыми шагами удалился от друзей, не желая продолжения допроса. — Наш Гарри становится загадочной личностью! — с дурацкой улыбкой заметил Рон. — Зато ты стал простым как три кната, Рон! — запальчиво крикнула девушка удивленному парню и с неменьшей скоростью, чем Поттер, удалилась, правда, в противоположном направлении. — Да чего вы все, как с цепи сорвались? — удивленно протянул Уизли и развел руками. * * * Гарри Поттер стоял перед полной бочкой флоббер-червей. Снейп только что объяснил ему задачу, а также дал совет не искать защитные перчатки. — Это напоминает издевательство над учениками, — сообщил Поттер в пространство кладовой зелий. — Действие равно противодействию, — с усмешкой ответил Снейп. — Нашли себе противника по силам, — проворчал Гарри, — а как к этому относится ваш хозяин? Снейп вскочил. — Я имею в виду директора Дамблдора, — с невинной улыбкой уточнил Гарри. Зельевар впился взглядом в юного наглеца, но тот поспешно отвернулся. — Зачем вы меня провоцируете, Поттер? Раньше вы никогда не вели себя столь нагло. Давайте, я попробую догадаться, в чем тут дело. Хотите? Гарри был несколько обескуражен. Он и сам чувствовал, что зарывается, но никак не мог остановиться. Другая модель поведения со Снейпом просто не укладывалась у него в голове. И он понятия не имел, что он сам собирается сделать, чтобы перейти к главной и содержательной части разговора. — Нет, не хочу. — Тогда перебирайте флоббер-червей. — Тоже не хочу. — Но кто-то должен выполнить эту работу? Причем защитные перчатки применять нельзя, потому что флоббер-черви от соприкосновения с ними погибают. — Вы думаете, я поверю, что у вас нет заклинания, которое может сделать это все быстрее и аккуратнее, чем я? Поттер смотрел исподлобья. Чистый волчонок. Снейп изучающе смотрел на парня. Нет сомнения, что он что-то знает и весь цирк на занятии — это заранее спланированная акция. Парень сам нарывался на отработку, чтобы задать какой-то вопрос. Нарвался. Но вопрос не задает, потому что не понимает, как общаться с нелюбимым преподавателем? « И я не понимаю, как с ним общаться, — горько подумал зельевар и взмахнул палочкой. Масса флобер-червей поднялась из бочки в воздух и разделилась на две неравные части. Клубок активно-копошащихся тварей опустился обратно в бочку, а небольшой комок неподвижных особей улетел в дальний угол и скрылся в темном отверстии с заслонкой. Заслонка на миг отклонилась, пропустила комок и глухо лязгнула, закрывая отверстие. — Здорово! — невольно прокомментировал Гарри. — Вы этого не говорили, — сделал отстраняющий жест зельевар. — Итак, зачем вы пришли? — На отработку… сэр, — Гарри сделал вид, что не понял вопроса. — Я спросил вас не куда, а зачем, Поттер. Повисла пауза. Гарри кусал губы, не зная на что решиться. — В общем, у меня есть к вам один вопрос. — Один? И всего-то? Поттер! В вашем возрасте у меня были десятки вопросов к преподавателям. Сотни! Опять пауза. — Допустим, — сделал над собой усилие Гарри. Он сильно опасался, что Снейп лишь играет с ним. И играет как всегда нечестно. — И я могу ожидать, что на мои вопросы вы дадите ответы? Снейп молча ждал окончания фразы. — …Сэр. Северус про себя вздохнул с облегчением. Мальчишка сделал за него большую часть дела. Теперь можно брать его голыми руками. — Можете, Поттер. При одном условии, вопросы не должны быть глупыми. Гарри задумчиво покивал, поднялся со стула и пошел к двери. — Вы куда? — растерялся зельевар. — Задание на отработку выполнено, — обернулся Поттер у порога, — а мне надо еще подумать, чтобы вопросы не были глупыми. И закрыл за собой дверь, наглец. Попробуй-ка возьми его голыми руками, растерянно подумал Снейп… * * * — Невстр-руев! — гаркнул небольшой попугай, сидящий на переходящем кубке профсоюза радиотехнической промышленности. — Пр-росо, пр-росо, сахар-рок! Малый научный совет НИИЧАВО собрался прямо в кабинете у директора. Холодный как клинок Кристобаль Хозеевич Хунта, изящный Жиан Жиакомо, добродушно улыбающийся Федор Симеонович Киврин, темный и могучий Саваоф Баалович Один, академик Пупков-Задний, а также еще несколько бледных теней магов, входящих в Совет посмертно. Магистр Роман Петрович Ойра-Ойра присутствовал в качестве научного секретаря. Председательствовал Янус Полуэктович Невструев. У-Янус, если точнее. А-Янус уехал в Москву выбивать фонды из министерства прикладных наук. — Вопросы из плана все рассмотрены, товарищи. Если не возражаете, есть любопытное сообщение от магистра Амперяна. Мэтры покивали. — Роман Петрович, введите коллег в курс дела. Молодой секретарь скоренько поднялся, вытягивая с самого низа стопки тощую синюю папку. — Около двух недель назад в запаснике института Изнакурнож на Лукоморье начали раздаваться странные телефонные звонки. Сначала думали, что это технические неполадки или хулиганство неустановленных личностей, но потом из областного центра был получен счет за зарубежные телефонные переговоры. Область в свою очередь получила этот счет из Москвы. Сумма счета составила примерно пятнадцать тысяч рублей. — Это новыми? — с недоумением спросил кто-то из покойных мэтров. — В денежных знаках образца 1961 года, — невозмутимо подтвердил Роман. — А я думал керенками, — пробубнила тень и замолчала. — Я продолжаю с вашего позволения. Так вот. Модест Матвеевич Камноедов тщетно доказывал во всех инстанциях, что институт таких переговоров не заказывал. Счет пришлось оплатить, но по просьбе нашего заместителя директора по хозяйственной части, группа магистра Эдуарда Амперяна подключилась к расследованию инцидента, рассматривая его возможную материальную и магическую составляющие. Собственно результаты этого исследования и предлагается заслушать и обсудить. — Нет возражений? — спросил Янус Полуэктович. Расценив пожатия плечами, за знак согласия, он кивнул Роману. — Прошу вас. Ойра-Ойра открыл синюю папку и начал читать… … … Роман закончил и вопросительно посмотрел на директора. У-Янус благосклонно кивнул ему и предложил сесть. — Однако, сеньоры, это скандал! — резюмировал Жиакомо, поправляя ногти пилочкой. — Еще какой! Дьябло! — кивнул Хунта, зловеще искривив тонкие губы. — Да, нехорошо получается, — прогудел Федор Симеонович. — А ты чего молчишь, Иоганыч? — Саваоф Баалович ткнул железным пальцем в сторону Пупкова-Заднего, который грустнел и съеживался в течение всего доклада. — Я не понимаю, причем тут я? — истерически взвизгнул тот. — Это все Луи Седловой придумал. Пусть и расхлебывает сам. Моя кафедра никогда не одобряла эти боковые ветви исследования Абсолютной истины. Научный совет утверждал темы исследований, а теперь отвечать мне одному? Нет! Не выйдет! — гордо закончил он и осторожно погладил уши. — Ну, так нельзя, голубчик, — укоризненно прогудел Киврин, — вы же научный руководитель… Пупков-Задний вскочил. — Уважаемый Янус Полуэктович! Прошу оградить меня от нападок завистников! — Да при чем тут зависть, голубчик? Получен интереснейший научный результат! — А что же вы все говорите… нехорошо-нехорошо. — Нехорошо, голубчик, что мы отстранились от этого исследования и результаты его не регистрируются и не обрабатываются должным образом. Морис Иоганыч расслабился и даже заулыбался, постепенно обретая свой обычный внешний вид корифея науки. — Теодор! Вечно ты рассматриваешь все с самой оптимистической точки зрения. Произошла утечка перспективного артефакта в руки неизвестных личностей. Нас могут обвинить не столько в научной халатности, сколько в передаче магических технологий потенциальному противнику! — Э-э-э, Кристо, не разделяю твоего ортодоксального пессимизма. Получается, что этот иностранный шпион ростом два с половиной метра прилетел на нашей машине времени на шабаш на Лысой горе и устроили там мерзкий дебош? — заломил бровь Жиакомо. — Хотя, я очень сомневаюсь, что тамошнюю публику и начальника канцелярии Вия можно удивить какими-то дебошами. Кто там записан свидетелями, напомните-ка нам, гарсон. Гарсон, то есть Ойра-Ойра, раскрыл синюю тетрадь и зачитал список свидетелей ЧП на Лысой горе. — Вий Хрон Монадович, Хома Брут, секретарь-кикимора Онучкина, Горыныч Наина Киевна, Змей Горыныч, Змея Горыныч и другие. Двадцать пять нечистей по списку. — Что? Змеи Горынычи? Они же в котельной заперты навечно? — На шабаш их отпускают в качестве поваров и ассенизаторов. Шашлык жарить и мусор сжигать. Такой мусор, что после шабаша остается, только их пламенем выжечь и можно. — Хорошенькое дело, сеньоры. Так значит этот незнакомец, прибыв на шабаш на нашей машине времени, подрался сначала с Идолищем Поганым, а потом и до Змея Горыныча добрался? А что они там не поделили? Или это была немотивированная агрессия? — Ведьму они не поделили. Точнее трех. Корифеи помолчали. — Придется заняться всерьез, — вздохнул Киврин. — Резюмирую! — заговорил У-Янус, и все почтительно замолчали. — Достоверно установлено, что экспонат музея: действующая модель машины времени сконструированных временных пространств, украденная в Польше, куда была отправлена по научно-техническому обмену, нашлась. Она находится в руках неустановленных лиц, вероятнее всего, иностранных граждан. Корыстных целей в действиях этих лиц не усматривается. Скорее речь идет о развлекательных или хулиганских побуждениях. Тем не менее, их действия могут нанести ущерб нашему институту в частности и советской науке в целом. — Прошу уважаемого Кристобаля Хозеевича возглавить группу по возврату машины времени, а также установлению лиц причастных к ее похищению. По отношению к иностранным гражданам прошу соблюдать повышенную внимательность. Подключать компетентные органы считаю преждевременным. — Почему? — пискнул Пупков-Задний. — Чтобы не сделать институт объектом насмешек, если выяснится, что все это лишь глупая шутка! — веско отрезал директор и продолжил. — Прошу всех уважаемых членов Малого совета оказывать помощь Кристобалю Хозеевичу. А вам, Кристобаль Хозеевич, разрешается привлекать к работе любого сотрудника института. Хунта поправил несуществующий эфес шпаги и гордо кивнул. — Хорошо, но мне потребуется вычислительный центр вне очереди! Корифеи и магистры как по команде застонали. Вычислительный центр был нужен всем! А фамилия Привалов временами приобретала в институте почти сакральный смысл и звучание. Хитер Хунта. Теперь можно было не сомневаться, что утвержденная очередь задач для ВЦ полетит верх тормашками в угоду начальнику отдела Смысла Жизни…