Наследники Гекаты

Северус Снейп обзаводится неожиданным помощником. Хагрид злостно нарушает преподавательскую этику. Саша Привалов проклинает затеи Кристобаля Хунты. А Гарри отправляется в первое путешествие.

Драко надоело теряться в догадках. К тому же это занятие полностью противоречило его привычкам. Он просто пришел к Северусу Снейпу на правах его крестника и потребовал объяснений. Его очень интересовала внезапная перемена отношения новоиспеченного преподавателя ЗОТИ к шрамолобому ублюдку — Поттеру. И как следствие, смягчение привычного террора в адрес всего факультета этих недоделанных львят. Можно еще смириться с таким либеральным подходом по отношению к скудоумным хаффлпаффцам или умникам-заумникам из Райвенкло, но по отношению к Гриффиндору? Ни за что! Да как это можно стерпеть? Поттер откровенно хамит на занятиях, оскорбляет декана и отделывается вечерней отработкой длительностью полчаса? Это-то что-то новое в практике педагогики Хогвартса? Или крестный решил прогнуться перед Избранным? — У тебя все? — уточнил Снейп, выстояв под градом вопросов и упреков, которые обрушил на него Драко, и, дождавшись нетерпеливого кивка, ответил. — Тогда можешь идти в гостиную. — А ответ? — Малфой обиженно искривил губы. — А голову напрячь? — в тон ему ответил Снейп и неодобрительно покачал головой. — Ты же знаешь, что я ничего не делаю просто так. Видимо есть какие-то причины, или назовем их условно — указания, которые я не собираюсь тебе оглашать в силу разных причин, одна из которых наше местонахождение. Снейп обвел взглядом свою спальню, а потом кивнул на свое левое предплечье. Драко прикусил язык и испуганно пробежал взглядом по углам, словно ожидая увидеть там огромное ухо Дамблдора. — Не напрягайся, — махнул ему Снейп. — Сейчас тут чисто, но недавно я обнаружил в изголовье своей кровати довольно изощренные чары, для перехвата ночных видений. — Подсматривать сны? Старик до такого докатился? — расхохотался Малфой. — Наши сны — это уродливые отражения реальных воспоминаний. Опытный наблюдатель может обнаружить их и правильно интерпретировать. Разумеется, они не могут служить доказательством в суде, но навести на мысли о планах Самого-Знаешь-Кого — могут. — Значит, ты мне так ничего и не расскажешь. Как-то не верится, что Сам-Знаешь-Кто поручил тебе подружиться с Поттером. — У Него бывают самые неожиданные поручения. Например, ты мне не рассказал, что поручено тебе, и почему ты целыми днями пропадаешь в Выручай-комнате. Думаешь, я не знаю, что твои телохранители уже опухли от Оборотного зелья, а некоторые из них так запутались в своей гендерной принадлежности, что не сразу могут сообразить в женский или мужской туалет им надо идти! Драко вспыхнул. Он был уверен, что ни одна живая душа кроме Крэба и Гойла не знает о его тайне. Откуда крестный узнал? Неужели Темный Лорд поручил ему наблюдать, как справляется с заданием Малфой-младший? — Не ваше дело. Это мое поручение. — Молодец! Считай, что ты только что ответил на тот вопрос, который задал мне. Снейп откинулся на спинку кресла и негромко рассмеялся. — Да понял я. Нечего смеяться, — проворчал Драко. — У тебя все? — А ты занят? — было видно, что у Драко есть еще вопросы. — Хотел кое-что почитать на сон грядущий. Малфой скосил глаза на обложку обычной магловской книги. «Психология подростков пубертатного возраста. Статистический отчет». Совсем крестный сбрендил. Мало того, что магловскую литературу читает, так еще и набитую ложными магловскими знаниями. Драко поморщился, но решил не обращать внимания. — Я посоветоваться хотел. Тут такое дело, мне кое-что надо починить. Хочу к рождеству родителям сделать подарок… — Драко, ты, когда врешь, начинаешь нос морщить и моргаешь чаще. Следи за собой, мальчик. Тем более что ты ввязался в очень взрослые дела. Просто скажи, какая группа заклинаний тебя интересует. — Восстановление сложного артефакта перемещения, если есть в наличии еще один точно такой же и исправный. Снейп задумался на мгновение, а потом чиркнул на листе насколько слов и подал его Драко. — Вот в этой секции поищи. Пространственные заклинания, том шестой. — Спасибо, — Драко встал. — Подожди. Рассказывать подробности я тебе не буду, но ты мог бы помочь мне в одном деле, которое касается Поттера. Малфой навострил уши. Снейп очень редко обращался к нему за помощью. — У Поттера должно создаться впечатление, что я обучаю тебя заклятию Левитации. — Заклятие Левитации? Ему можно обучиться? — Если быть точным, обучение возможно, если у ученика есть для этого достаточное количество магических сил. — А у меня… — Не обольщайся, Драко. Род Малфоев не может похвастаться могущественными волшебниками. — А Поттер? — с еле уловимой угрозой спросил крестник. — Скорее всего, и у него нет. Мне это нужно лишь как предлог. — Понял, не продолжай, — Малфой прищурился на Снейпа. — И ты ждал, чтобы я сам пришел к тебе, чтобы обратиться с этой просьбой? — Я собирался поговорить с тобой завтра после ЗОТИ. Но так даже лучше. — Хочешь сыграть на его чувстве ревности? — Не путай понятия. Это не ревность, а соревновательность. Он сообразит, что ты, вооруженный таким заклинанием, обыграешь его в квиддич, и проявит больше внимания к той комбинации, которую я надеюсь выполнить с его участием. — Ладно, дядя Северус. Ты помог мне — я помогу тебе. — Звучит отвратительно по-детски и по-взрослому меркантильно. — Малфои ничего не делают просто так! Когда ты начнешь, и что должен делать я? — Начну завтра. Ты по ходу дела сам сообразишь, мистер Малфой, — улыбнулся крестнику Снейп. Драко вернул ему улыбку, прощально взмахнул рукой и вышел из спальни… * * * — А как ты управлял машиной, Хагрид? Лесничий уже изрядно побагровел после третьего стакана огневиски, которое «случайно нашлось» в хижине, а на самом деле было злонамеренно принесено и подброшено Поттером. Ради такого дела не жалко было пожертвовать парой галеонов. Правда мадам Розмерта долго бубнила, что продавать огневиски студентам школы запрещено, но потом поинтересовалась, в каких он отношениях с близнецами Уизли. Гарри заверил ее, что в самых дружеских, и он даже спонсирует их новое предприятие. Получив данное подтверждение «благонадежности» юного покупателя, кабатчица продала ему две бутылки крепкого по двойной цене. Сейчас Хагрид приканчивал первую. Экономный Гарри уже разок применил заклинание Пополнения, рассчитывая сохранить вторую бутылку. Он уже заметил, что когда маги пьют спиртное, то оставляют после себя только пустую тару. Если бутылка открыта, то считай, что ее уже нет! — А как ты управлял машиной, Хагрид? — Да вишь, дело-то нехитрое. Спидометр отсчитывает годы, а когда поддаешь газу, то они перещелкиваются быстро. А если отпустить газ и на тормоз нажать, то и вовсе останавливаются. Остановка, значит. Можно слезть и походить там… или еще чем заняться… Хагрид на мгновение задумался, словно вспоминая что-то приятное, потом звучно крякнул и схватился за стакан. А Гарри схватился за палочку, чтобы еще раз пополнить бутылку, пока лесник не опорожнил ее досуха. — Да я не об этом управлении, Хагрид. Я спрашиваю, как ты искал то место, где хотел оказаться? — А-а-а-а… это действительно того… сложнее, значит. Там на руле, вишь, два зеркальца? — Хагрид пьяно ткнул пальцем в сторону мотоцикла. — Вот в них смотреть надо. Только больно чудно получается. Если руль вправо крутить, то в правом зеркале начинают картинки меняться, а если влево, то в левом. И все больно чудные картинки-то. Я-то вишь свое искал, родимое, с детства моего, понимаешь, а наткнулся совсем на другое. Так что тут аккуратнее надоть. В знак подтверждения необходимости осторожности Хагрид потрогал пальцем подживающие фингалы под глазами и опять схватился за стакан. «Пора пробовать машину самому», — подумал Гарри, вытаскивая на свет вторую обреченную бутылку. * * * POV Привалова. — Тэк-с! На пороге вычислительного центра стоял А-Янус и осматривал новый агрегат, сооруженный Эдиком Амперяном и Володей Почкиным рядом с АЛДАНОМ. Оба автора, прихватив с собой Витьку Корнеева, сидели под кожухом устройства, и было слышно, как они там время от времени глухо переругиваются. — Здравствуйте, Александр Иванович. Как у вас тут дела? Если бы это был кто-нибудь другой, кроме Януса, то я, как начальник вычислительного центра довольно быстро и доходчиво объяснил бы ему, как достал это трехдневный шабаш магов в моей святая святых! Это был бы образный и эпичный рассказ о битве добра и зла, в котором у добра нет ни малейшего шанса, потому что то, чем занимаются здесь эти три магистра, лично одобрил Кристобаль Хозеевич, век бы его не видеть! Вместо этого я вежливо поднялся со своего рабочего кресла и с готовностью ответил: — Почти все готово, Янус Полуэктович. Вот правлю интерфейс для прямого вывода на печать. — В режиме страничного текста? — К сожалению, в режиме одной строки, — я виновато улыбнулся и добавил тише, — и буквы латинские. Заглавные. — Тэк-с. Когда подключитесь к блоку магической информации, сообщите мне, пожалуйста. Я неловко поклонился. Из-под кожуха высунулся Витька и на весь зал заорал: — Сашка, хватит болтать! Подай сюда умклайдет! А-Янус с удовлетворением кивнул и вышел. — А где он? Где ты опять его бросил? — с облегчением гаркнул я в ответ. — Посмотри на пульте фотосчитки! Я посмотрел в указанном направлении и обомлел. Витькин умклайдет стоял в своем любимом положении Пизанской башни, слегка покачивался и искрил. При каждой искре из стопок вылетали отдельные перфокарты и сыпались на пол. Потом их обратно по порядку раскладывать — с ума сойдешь. Я в ярости схватил умклайдет, совершенно забыв, что это чертово устройство очень чувствительно к эпичным эмоциям. «Срублю голову Идолищу Поганому! — взревел кто-то у меня под ухом. Краем глаза я заметил, как передо мной наискосок прошла здоровая палка с медным шипастым набалдашником и во что-то сочно врезалась. — Я еду-еду не свищу, но как наеду — не спущу!» Пол вдруг вздыбился у меня под ногами, потом резко ушел куда-то в сторону, раздалось тревожное ржание коня, и, ударившись последовательно головой, боком и задом, я провалился в какую-то узкую щель. Умклайдет вывалился у меня из рук, так сказать, по дороге. Ошеломленно осмотревшись по сторонам, я понял, что лежу между стеной и кожухом трансформатора. А в руках у меня здоровая палица с набалдашником. Та самая, ага! Сверху высунулась встревоженная физиономия Володи Почкина и издевательская рожа Витьки. — Живой? — издевался Витька. — Что же ты, ученик чародея, по потолкам и стенам ходишь в рабочее время? А ну как Камноедов зашел бы? Володя помог мне выбраться. Витька подобрал свой умклайдет, и ткнул пальцем в палку-палицу. — Потом вернешь в Изнакурнож, Аника-воин. Я с изумлением увидел на палице жестяную бирку с инвентарным номером. Витька и Володя Почкин снова нырнули под кожух, продолжая незавершенный спор и ругань. Я с тоской рассмотрел на потолке и стенах следы своих чехословацких ботинок на манной каше с безумно модными тупыми носами, намотал на швабру километр дефицитной бязи и пошел затирать свидетельства своего позора. Минут через двадцать, в течение которых Модест Петрович к счастью так и не вошел, настроение мое несколько улучшилось. Следы на потолке и стенах потеряли характерные особенности дефицитной импортной обуви и стали просто грязными кляксами, которые можно свалить на свинство нетопырей, или создание кем-то из магов своего летающего дубля. — Эй, полотер! Включай АЛДАН, у нас все готово! Я аккуратно прислонил швабру в угол и сел на свое рабочее место. Эти три дня я работал в вычислительном центре один. Девочек не хотели посвящать в курс дела, и Камноедов отправил их на овощебазу, где срочно нужны были умелые женские руки для переборки свеклы и прочих деликатных овощей. Октябрь месяц! Взвыли вентиляторы системного блока и блока периферии, начал раскручиваться привод главного и современнейшего устройства памяти — дискового накопителя. Хороша штучка. Всего-то полметра в диаметре, а помещается на него, шутка сказать, десять мегабайт! Чувствуя себя чуть ли не администратором Миннесотского вычислительного центра, я следил за работой загрузчика и операционной системы. — Ну, скоро у тебя там загрузится? Тормоз пятилетки! — Просто тормоз. — Подождете, — хладнокровно парировал я, — это вам не умклайдетами махать, колдуны-стахановцы. Еще минуть пятнадцать и все будет в ажуре. Наконец вся приборная доска раскрасилась зелеными огоньками. — Витька, вставай на загрузку с перфокарт, — сказал я мстительно. Корнеев безропотно встал. Кажется, ему — опытному чародею — нравилось, как аппарат глотает упругие картонные карточки и звонко выплевывает их, помаргивая зеленой лампочкой. Наконец все 193 перфокарты, на которых была записана программа наблюдения за похищенной машиной времени Луи Седлового, отстрелялись. ОЗУ поморгало лампочками, выгрузило часть информации на жесткий диск (красота!), и процессор стартовал. По экрану побежали слова. И тут же ожило печатное устройство вывода информации. Стреляющие раскаты стальных рычажков по резиновому валику посыпались, как горох по барабану. Магистры кинулись к нему и столкнулись лбами, но даже не заметили этого. Они жадно читали. Я смотрел на экран символьного монитора и видел то же, что и они: «* * * 10.10.1997* * * OB’EKT OBNARUZCHEN* * * SOSTOIANIE* * * 0000* * * VREMENNOY POIAS* * * 0 GRINVITSHA* * * POZIZCYIA* * * CONST* * * » — Простаивает машинка-то где-то в будущем, — оторвался от принтера Володя Почкин. Корнеев разочарованно вздохнул: — Развлекайтесь маги и их ученики. Мне работать пора. Я опомнился и схватил трубку телефона, чтобы позвонить Янусу Полуэктовичу и Хунте… * * * Хагрид храпел так, что заглушал даже работающий двигатель машины времени, и поэтому Гарри временами казалось, что он заглох. Он уже уселся на сидение (весьма неудобное, кстати) и осторожно пробовал разные рукоятки и кнопки. Пяти минут хватило, чтобы немного освоиться. Поттер поддал газу, пространство хижины вокруг стало мутнеть, дрожать и размываться. Он добавил еще немного, и молочная пелена окутала его со всех сторон. Вися в полной пустоте, Гарри установил на спидометре дату и год — 1997. Да именно так. Цель его путешествия во времени составляла всего несколько месяцев. Потом он долго рассматривал картинки, появляющиеся в зависимости от поворота руля то в левом, то в правом зеркалах. Просмотрев несколько десятков и почти отчаявшись, он, наконец, нашел то, что искал. Зафиксировав поворот руля, Гарри осторожно выжал сцепление. Машина дернулась и понеслась в пространстве и времени. По ушам ударил высокий свист, вибрация прошила все тело насквозь. Вцепившись в руль, он вообразил, что эта норовистая машина сейчас сбросит его к бабушке дементора, но вдруг все разом прекратилось. Поттер оказался посреди небольшой площади. Не испытывая судьбу, он слез с мотоцикла и вручную докатил его до входной двери дома. Потом поставил агрегат на подножку, взялся за подвешенный над дверью молоток и несколько раз ударил в нее. Он стучал в двери дома №12 на площади Гримо. И по его расчетам до гибели Сириуса оставался еще целый месяц…